Но добавила бы ещё: в школе детей – нет.
Для педагога – страшноватая позиция,
Анорлинде. Если дети задают порой недетские вопросы – это говорит, быть может, о неблагополучии, которое их окружает, а не о том, что это – не дети.
При всей своей, местами, борзости и непосредственности дети остаются детьми и все желают тепла, внимания и любви.
Лестар – так.
Дело не в волчьей стае, а в том, что родители занимаются чем угодно сегодня, только не воспитанием детей, слабовольно полагаясь на школу и прочих воспитателей.
Анорлинде, вот это абсолютно верно. Это же сказали и
Айвен, и
Адаригель.
Все именно начинается с семьи. Как это происходит? Процесс когда-то описал Иван Ильин (я оставляю в стороне его религиозные взгляды, речь – только о воспитании). Я думаю, что Вам, как специалисту, его мысли будут интересны:
Природа устроила так, что одно из самых ответственных и священных призваний человека — быть отцом и матерью — делается для человека доступным просто при минимальном телесном здоровье и половой зрелости, так что человеку достаточно этих двух условий, для того чтобы, не задумываясь, возложить на себя это призвание. «...А чтоб иметь детей, кому ума не доставало?» (Грибоедов) Вследствие этого утонченнейшее, благороднейшее и ответственнейшее искусство на земле — искусство воспитания детей — почти всегда недооценивается и продешевляется; к нему и доселе подходят так, как если бы оно было доступно всякому, кто способен физически рождать детей; как если бы существенным было именно зачатие и рождение, а остальное — именно воспитание — было бы совсем не существенно или могло бы делаться как-то так, «само собой».
На самом же деле тут все обстоит совсем иначе. Окружающий нас мир людей таит в себе многое множество личных неудач, болезненных явлений и трагических судеб, о которых знают только духовники, врачи и прозорливые художники; и все эти явления сводятся в последнем счете к тому, что родители этих людей сумели их только родить и дать им жизнь, но открыть им пути к любви, к внутренней свободе, вере и совести, т. е. ко всему тому, что составляет источник духовного характера и истинного счастья, не сумели; родители по плоти сумели дать своим детям, кроме плотского существования, только одни душевные раны, иногда даже сами не замечая того, как они возникали у детей и въедались в душу; но не сумели дать им духовного опыта, этого целительного источника для всех страданий души...
...Это семья создала и выносила культуру национального чувства и патриотической верности. И самая идея «родины», лона моего рождения, и «отечества», земного гнезда моих отцов и предков, — возникла из недр семьи, как телесного и духовного единства Семья есть для ребенка первое родное место на Земле; сначала — место-жилище, источник тепла и питания; потом место осознанной любви и духовного понимания. Семья есть для ребенка первое «мы», возникшее из любви и добровольного служения, где один стоит за всех, а все за одного. [...] Не ясно ли, что истинный гражданин и сын своей родины воспитывается именно в здоровой семье?
...В нежнейшую эпоху своей жизни ребенок должен привыкнуть к семье — к любви, а не к ненависти и зависти; к спокойному мужеству и самодисциплине, а не к страху, унижению, доносам и предательству. Ибо воистину — мир можно пересоздать, перевоспитать из детской, но в детской же можно его и погубить.
Никогда из лживой, пролганной семьи не выйдет искренний, верный и мужественный человек; разве только в порядке отвращения к своей семье и духовного преодоления ее наследия.
...Наконец, особенностью здоровой и счастливой семьи является спокойная, достойная дисциплина.
Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора, от кого бы он ни исходил, — от отца или от матери.
...Есть особое искусство правдивости и искренности, которое нередко требует от человека больших совестных напряжений внутри и большого такта в обхождении с людьми; и, сверх того, всегда — мужества. Это искусство дается нелегко; но в здоровых и счастливых семьях оно процветает всегда.
Наконец, особенностью здоровой и счастливой семьи является спокойная, достойная дисциплина.
Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора, от кого бы он ни исходил, — от отца или от матери. Такая система террора, поддерживаемая криками и угрозами, моральным гнетом или телесными наказаниями, вызывает у здорового ребенка чувство возмущения, легко переходящее в отвращение, ненависть и презрение.
...Дети, униженные угрозами, наказаниями и вечным страхом, защищаются всеми средствами и постепенно приучаются, иногда сами того не замечая, к внутренней вседозволенности. И если эта атмосфера вседозволенности устанавливается в их отношении к родителям, то чего же можно будет ждать от них в их отношении к другим, посторонним людям?
...Восстание против родителей перевертывает в человеческом сердце все нормальные основы общежития — чувство ранга, идею свободно признанного авторитета, начала лояльности, верности, дисциплины, чувство долга и правосознание; и семейный террор оказывается одним из главных источников общественной деморализации и политической революционности. Семья становится школой вечного, несытого бунтарства; и проявления его могут стать фатальными в жизни народа и государства.
...Поэтому настоящая дисциплина есть прежде всего проявление внутренней свободы, т. е. духовного самообладания и самоуправления. Она принимается и поддерживается добровольно и сознательно. Труднейшая часть воспитания и состоит в том, чтобы укрепить в ребенке волю, способную к автономному самообладанию. Способность эту надо понимать не только в том смысле, чтобы душа умела сдерживать и понуждать себя, но и в том смысле, чтобы это было ей нетрудно. Разнузданному человеку всякий запрет труден; дисциплинированному человеку всякая дисциплина легка: ибо, владея собой, он может уложить себя в любую благую и осмысленную форму. И только владеющий собою способен повелевать и другими. Вот почему русская пословица говорит: «Превысокое владетельство — собою владеть»...
...Итак, есть особое искусство повеления и запрета; оно дается нелегко. Но в здоровых и счастливых семьях оно цветет всегда. Однажды Кант высказал о воспитании простое, но верное слово: «Воспитание есть величайшая и труднейшая проблема, которая может быть поставлена человеку». И вот эта проблема действительно раз навсегда поставлена огромному большинству людей. Разрешение этой проблемы, от которого всегда зависит будущность человечества, начинается в лоне семьи; и заменить семью в этом деле ничто не может: ибо только в семье природа дарует необходимую для воспитания любовь, и притом с такой щедростью, как нигде более.
...Так, из духа семьи и рода... — родится и утверждается в человеке чувство собственного духовного достоинства, эта первая основа внутренней свободы, духовного характера и здоровой гражданственности Напротив, презрение к прошлому, к своим предкам и, следовательно, к истории своего народа порождает в человеке безродную, безотечественную, рабскую психологию А это означает, что семья есть первооснова родины.Но что делать, если учителю в школе приходится сталкиваться уже с данностью – с детьми, в которых разрушена основа восприятия мира? Если они испорчены семейной ложью, неискренностью, неуважением или ранним эротическим воспитанием, о чем Вы выше упомянули?
Вредность преждевременного эротического пробуждения состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести и устранить. [...] Большинство так называемых «дефективных» детей проходит этот страдальческий путь без всякой вины и очень редко встречает со стороны взрослых чуткое понимание и помощь.В общем - учителю часто приходится разгребать за родителями, и на него падает тяжелейшая задача. Тут нюанс в том, что система Макаренко была предназначена для интернатов – проще говоря, для бездомных детей. Но Вам, в отличие от него, придется столкнуться с тем, что плоды Ваших трудов будут иногда методически уничтожаться в семье, куда каждый день возвращаются дети...
Что можно сделать? Несмотря ни на что – дарить детям необходимые им любовь и уважение, это несомненно. Любовь не значит вседозволенности, вседозволенность рождает у ребенка чувство неуверенности в его мире. Так что – да, определенные рамки, продиктованные любовью без перекосов в ту или иную сторону. Это – трудно, но если Вы найдете необходимое равновесие в отношениях, тогда у детей появится и доверие, и желание поделиться, а у Вас – возможность им помочь.
Теоретически тут что-то посоветовать трудно – все на практике. Когда мне пришлось как-то преподавать в школе, меня тоже пытались провоцировать, например, написав на доске перед моим уроком слово “секс”.
И – ждали реакции.
Когда ее не последовало, они ерзали, потом решили задать вопрос – а Вы видите, что написано на доске? Говорю: - Вижу, конечно. -А Вы знаете, что это значит? Отвечаю: - Я-то знаю, а вы? Молчание, детям неловко. Говорю: - Ладно, стирайте, продолжим о нашей теме. Молча стерли и продолжили.
Мы подружились. На моих уроках была такая тишина – муху слышно. И когда кто-нибудь начинал ерзать, на него шикали другие – заткнись, блин, дай послушать. Правда, я умею рассказывать.
Ну и часто чувство юмора спасало.
И вот когда достигнуто доверие - Ваше слово в их дальнейшей судьбе может оказаться решающим. Я в то время, в рамках определенной программы, работала с детьми из очень трудных семей - многие из них в дальнейшем поступили в институты, хотя изначально мне объявляли, что хотят быть киллерами, например.
Я сначала и не спорила... но мы много говорили о жизни, не только о предмете, в том числе частным образом... Все обошлось - киллером никто не стал.
Автор
Тема: Эльфы и дети (Прочитано 167442 раз)