Кумехтар, вера, конечно, - чудесная вещь, и мне жаль Вас разочаровывать. Но каннибализм когда-то существовал и в Северной Европе, а ритуальный, в том числе воинский каннибализм, – так вообще до христианских времен.
Одной из форм инициации была схватка с тотемным зверем, завершавшаяся поеданием его плоти и питьем его крови. Воину это должно было придавать силу и ловкость, отвагу и ярость дикого зверя. Иначе говоря, победа человека над тотемным животным (которое считалось предком и покровителем данного племени) трансформировалась в обряд передачи ему самых ценных звериных качеств. В результате зверь уже как бы и не умирал, а воплощался в победоносном герое. Во всяком случае, в этом были уверены и те, кто проходил через обряд посвящения, и все его соплеменники.
...А ритуал поедания плоти и крови убитого противника приводил к воинскому людоедству, что еще раз свидетельствует о ритуальном происхождении каннибализма.
А. Тарас
Греческий историк, Страбон (64-63 г. до н.э. — 23-24 г. н.э.), за несколько лет до рождения Христа без всяких колебаний заявлял, что употребление в пищу человеческой плоти было весьма распространенным явлением в Ирландии, а святой Иероним четыре столетия спустя сообщал в своих трудах о существовании подобной практики в Шотландии, где разбойники, промышлявшие на границе, еще и пили кровь побежденных врагов.
Л. Каневский
Среди всех европейских народов ритуалы кельтов выглядят очень мрачно и зловеще. В литературе встречаются утверждения, что кельты умерщвляли пленных и соплеменников-преступников. Черепа врагов или их бальзамированные головы украшали храмы, выставлялись как трофеи ветеранов или хранились в их сундуках. Ирландские саги, античные греческие и римские источники говорят о ритуальном каннибализме кельтов.
...Археолог Рудольф Райзер назвал изуверства друидов "самыми ужасными памятниками в истории".
Отто-Герман Фрей.
А вот что отмечает хорошо Вам известный Леонид Кораблев:
Так, все наиболее дикие и злые деяния в этой истории (сожительство ближайших родственников, каннибализм, поедание конины) служили основой самых ранних сводов запрещений, утвержденных католической церковью для германских язычников. Языческий ритуальный каннибализм был запрещен как в христианских норвежских законах, где связывался с колдовством и «состоянием тролля», так и в более ранних франкских и древнесаксонских судебниках.
«Если ворожей-оборотень (stria) любого пола съест человека, он будет приговорен к штрафу в 8000 динариев или 200 солиди»
(«Салическая правда»).
Если кто-нибудь верит в то, что некий муж или жена — ворожей-оборотень (strigam), то есть, тот, кто ест людей, и посему его (ее) сожжет, или же отдаст его (ее) тело на съедение другим, или же сам съест ворожея — лишится тот головы»
(«Первый саксонский капитулярий»).
Кто же такой ворожей-оборотень?
В более поздние времена термин «берсеркр» стал синонимом слова «воин», или, скорее, «разбойник», потому что имелся в виду такой воин, который был подвержен приступам бешенства, необузданной ярости. Короче, был крайне агрессивен, не чувствовал боли и при этом совершенно не способен контролировать собственное поведение.
Однако в более древние времена дело обстояло иначе, об этом свидетельствует этимология термина. «Берсеркр» — это «некто в медвежьей шкуре, воплотившийся в медведя». Обратите внимание: воплотившийся в медведя, а не просто одетый в его шкуру. Различие принципиальное. За обыденным фактом — воин в медвежьей шкуре — скрыта более глубокая истина. Она говорит, что это человек, одержимый медведем, если угодно, «медведь с человеческим лицом». Медвежья шкура здесь своего рода «магическая клетка», помогающая осуществить колдовской акт такого превращения.
Бок о бок с берсеркром, облаченным в медвежью шкуру, лучше сказать воином-медведем, стоит «ульфхеднар», то есть «некто, облаченный в шкуру волка, воплотившийся в волка». Родственная связь воина-волка и воина-медведя столь тесная, что оба термина выглядят как синонимы. Саги утверждают, что «ульфхеднары» и «берсеркры» действовали иногда в одиночку, но чаще всего небольшими группами, похожими на волчьи стаи. Еще в сагах говорится об их свирепости, безжалостности, бесстыдстве (т.е. об отсутствии нравственных норм в поведении) и пристрастии к оргиям. Так что предания о «волколаках» и «оборотнях» выглядят вполне праводоподобными.
В языческие времена, до обращения германцев и скандинавов в христианство, считалось, что берсеркры и ульфхеднары обладали просто-таки сверхъестественной силой. «Сага об Инглингах» описывает, что в бою они «рвались вперед без доспехов, грызли края щитов как бешеные собаки или волки, пуская изо рта пену, и были сильными словно медведи или быки. Они убивали врагов с одного удара, но ни огонь, ни железо не могли ранить их самих. Они нападали стаей с ужасными воплями и воем, как дикие звери, и никто не мог остановить их...»
Автор
Тема: фильм "Лесная Сага" (Прочитано 38085 раз)