Печать

[Ромашка Нит]

Сихиртя к нам приходят?


Чудь, которая вошла в историю многих народов, в языке ненцев сохранилась под названием Сихиртя. До сих пор судьба «людей из пещер» будоражит воображение наших современников. Не случайно же и среди ненецкого и поморского населения нынешней Архангельской области существует немалое количество эпических песен, легенд и «сказов» о странном народе, который ушел от земной жизни в незапамятные времена и перешел в иное измерение.

Эти люди до сих пор живут в глубоких подземельях в кромешной темноте, а глазами и ушами им отныне служат вековые ели, сосны и можжевеловое дерево. Кстати, именно можжевельник для представителей ненецкого народа с давних времен считается священным деревом – оберегом. Дым и пламя от его горения давно используются представителями многих северных народов для очищения кармы и избавления от многих заболеваний.

Как говорят ненцы, что на Ямале, что на землях Канина, что на Таймыре, странное племя давно уже стало частью жизни ненцев, энцев, долган, нганосан, хантов, манси и селькупов. Упоминания о чуди можно найти в эпосе каждого из этих народов. Да и рассказов наших современников (не говоря уж о географических названиях) из Тиманской, Канинской, Малоземельской или Большеземельской тундры сегодня можно собрать не на одну книгу.

В 30-е годы советские ученые Вербов и Прокофьев занялись разработкой теории о южном происхождении ненцев. По их мнению, самодийские племена начали свое продвижение на север в I-II веках нашей эры под влиянием ряда причин, основной из которых ученые считали завоевание этих земель тюркскими племенами.

Финский ученый Кастрен связывает этот переход с великим переселением народов. К IV-V векам самодийские племена, которым суждено было стать прародителями нынешних ненцев, дошли с Саянского нагорья до побережья Северного Ледовитого океана. Двигаясь вдоль побережья, самодийцы вытесняли местное население, частично смешиваясь с ним.

Живший здесь народ, как сказано в ненецком эпосе, не ставил чумов, жили в отверстиях, выкопанных в земле. По-ненецки это звучит, как «си», то есть яма или дыра. Отсюда и название этого исчезнувшего народа «люди из земляных отверстий» или пещер.

Иван Лепехин, совершивший в XVIII веке путешествие по ненецким тундрам, писал: «Вся самоедская земля в нынешней Мезенской округе наполнена опустевшими жилищами некоего древнего народа. Находятся оные на многих местах, при озерах на тундре и в лесах при реках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями. В сих пещерах обретают печи и находят железные, медные и глиняные обломки и, сверх того, человеческие кости. Русские называют сии домовища чудскими. Сии запустевшие жилища, по мнению самоедов, принадлежат некоторым невидимкам, называемым по-самоедски «сирти».

В ненецком эпосе сохранилось и описание этих людей, из которого следует, что сихиртя (сирти) были низкорослы, светловолосы и светлоглазы. Но опять же, следуя эпосу, можно сказать, что, к моменту появления на Севере самодийских племен чудь представляла собой очень немногочисленное племя.

Вопрос об этническом происхождении чуди занимал многих ученых, которые, в конце концов, сошлись в одном: чудь имеет непосредственное родство с финскими племенами. На территории обитания самодийских племен сихиртя исчезали по мере продвижения прародителей ненцев вдоль побережья «Молочного океана» в сторону теперешнего Канинского полуострова.

Канин был последним прибежищем этого народа на территории современного Арктического побережья. Антропологи считают, что современные ненцы – нация суррогатная, возникшая от смешения древних прародителей, имевших стопроцентно монголоидные корни, с чудскими племенами, которые и дали сегодня весьма специфическую внешность некоторым представителям ненецкого народа.

Белолицые, светловолосые, а нередко рыжеволосые, сероглазые, но сохранившие основные черты монголоидной расы (этакие альбиносы). Даже если сейчас пройтись по улицам Нарьян-Мара или побывать, например, на Канине, люди, с такой несвойственной для аборигенов Севера внешностью, встречаются довольно часто.


Народ, спрятавшийся под землей.


В древних ненецких легендах есть упоминание о том, что территория священного для всего ненецкого народа места Харв Под, известного среди жителей НАО и Архангельской области как Козьминский перелесок, досталась ненцам в наследие от народа сихиртя, как, впрочем, и некоторые другие священные места.

По древней легенде люди, не пожелавшие жить на землях рядом с чужими для них народами, ушли в этом месте под землю. Потому-то так неуютно чувствуют себя странники, проезжающие мимо Харв Под, особенно, если они не преподнесли угощения духам таинственного леса. Многим из них якобы кажется, как будто бы деревья смотрят на них, вселяя необъяснимый ужас.

Кстати, именно история, связанная уже с поморской легендой, дала этому священному лесу другое, русское, название – Козьминский перелесок.

Как-то мезенцы ехали на лошадях мимо реликтового леса. Странным и смешным им показался обычай самодийцев увешивать ветки деревьев яркими ленточками, колокольчиками, бусами и другими украшениями. Начали они насмехаться над дарами.

И вдруг лошади, на которых они ехали, встали как вкопанные, перестали реагировать на приказы наездников. Сколько ни кричали на них мужики, лошади ни вперед, ни назад не сделали ни шагу, как будто уснули на ходу. Испугались мезенцы, им стало не по себе. И первый, кто решился задоб-рить «духов незнаемых», оказался Козьма поморского роду-племени. Снял он с себя яркий кушак и повесил на ближайшее от него дерево. И тут все изменилось, лошади встрепенулись и пошли намеченным путем.

С тех пор священное для аборигенов Севера место русские начали называть Козьминским перелеском. Для ненцев же он так и остался Харв Под. А как его называл народ сихиртя, сегодня никто уже никогда не узнает.

Сегодня на территории Ненецкого округа сохранилось немало географических названий, связанных с этим народом: Сихиртя Седа, Сихиртя Пезя, Сихиртя Хой, Урерхой – встречаются сегодня по всем ненецким тундрам. Кочевать рядом с этими местами небезопасно, поскольку несуществующий народ продолжает трепетно охранять земли своих предков.

Здесь нередко, по рассказам ненцев, слышатся разговоры, идущие из-под земли, внезапно появляется дым, как будто бы идущий из печной трубы, слышится отдаленный звук отдаляющихся или приближающихся упряжек. Но самое печальное, когда оттуда начинает доноситься плач – урер. Рыдания и причитания на непонятном языке не раз заставляли наших соплеменников срываться с места и перекочевывать целыми стойбищами на новые, более безопасные места.

И еще, по рассказам людей, записанных мною в разное время в Малоземельской, Большеземельской и Канинской тундрах, сихиртя не раз приходили в чумы ненцев, если те дольше положенного останавливались рядом с их родовыми местами. Например, Семён Валей из Большеземелья поведал мне, что они, живя в своих чумах на побережье Карского моря, никогда не реагируют на непонятные звуки, которые нередко бывают слышны в их жилищах. Звон ложек, звяканье рукомойника или посуды в ларе – все эти звуки лучше пропус-кать мимо ушей. Хозяева этих мест тоже нуждаются в помощи, поэтому приходят и забирают то, чего им не хватает.

В Малоземельской, освоенной, тундре, также немало подобных территорий, куда предкам современных ненцев было запрещено ходить. Но все меняется, прежние постулаты признаются пережитками, и тогда людям вновь приходится сталкиваться с непонятым и непонятным.

Недалеко от Нельмина Носа есть гора, которую ненцы называют Сихиртя хой. И детям, и взрослым туда путь заказан, потому что это – вотчина Сихиртя.

Говорят, когда земной человек подходит к ней, сначала оттуда начинают доноситься неопределенные звуки, а потом на поверхности выступают очертания разных предметов необычной формы. Если человек постарается этот предмет взять с положенного кем-то места, он обрекает себя.

Дары Сихиртя – своеобразный подкуп людей земных: взял дар, значит, готов идти жить с ними. Много людей так пропало навсегда, чуди ведь тоже нужна свежая кровь для продолжения рода. В конце 90-х прошлого века я беседовала о сихиртя с бывшей уроженкой Малоземелья Надеждой Талеевой. И вот что она мне рассказала о своей личной встрече с представителями загадочного племени.

– Это было в конце 30-х годов, мне тогда едва исполнилось шесть лет, а мой младший брат еще был младенцем. Родители уехали на всю ночь в стадо. Лето, на улице светло, потому и не страшно. Я начала засыпать, вдруг слышу, по чуму кто-то ходит. Около медного рукомойника гремит. Я приподняла полог и увидела очень бледного мальчика. Он был очень худой, болезненный, мне даже показалось, что он какой-то прозрачный. Маличная рубаха старенькая, облезлая. Он долго стоял около рукомойника, потом помыл руки и лицо и посмотрел в мою сторону. Я от страха зажмурила глаза и спряталась под одеяло. Тут собаки залаяли, раздался какой-то странный звук, похожий на свист. Когда я очнулась, мальчика уже не было. Я обо всем рассказала взрослым, и они мне объяснили, что в наш чум приходил сихиртя, и я очень правильно поступила, сделав вид, что его не заметила. Пугать сихиртя нельзя, потому что испугавшись, они издают какой-то странный звук, от которого у многих людей из ушей и носа начинает идти кровь.

В общем, подобных рассказов можно услышать немало по всем ненецким тундрам, на Ямале даже издали книгу с легендами о сихиртя, собранными в Приуральском, Пуровском, Тазовском и Шурышкарском районах. Всего в сборник поместилось 60 сказаний. И это только истории, собранные на половине территории ЯНАО.

А сколько же их еще сохранилось в Ямальской тундре, в Ненецком округе, на Таймыре, Югре, на Кольском полуострове, да и на просторах всего государства Российского?!

«Несет нас куда-то бурная Река Времени, проносит мимо нас эпохи, страны, народы. Ни на секунду не останавливает она свой бег, смывая берега былых веков, стирая лица былых племен и народов, унося вместе со своими бурными водами их историю, их голоса, их жизнь. Замедли свой бег, Река Времени, дай нам вглядеться в эти лица, дай нам мгновение, чтоб услышать их язык и понять, что они так и не смогли до нас донести, о чем хотели бы поведать!» – Ян Похонен «Река Времени»

(источник)
---------------------------------------------------------


Ученые изучают "Страну чудес" под Костромой. В Буйском районе проживают потомки древнего финно-угорского народа?

[Витаэль]

    Ромашка Нит, интересно было прочитать, спасибо!

[Ромашка Нит]

Ромашка Нит, интересно было прочитать, спасибо!

Пожалуйста.
-----------------------------

Сихиртя - таинственное доненецкое население Ямала.
Главным источником, повествующим о сихиртя, являются ненецкие легенды. В них рисуется образ когда-то обитавших в тундрах Западной Сибири и Приуралья людей маленького роста с белыми (светлыми) глазами. Жили они в высоких песчаных сопках. Ручкой наружной двери их жилища служил "рог" (бивень) мамонта — я' хора ("земляного оленя"). Одежда сихиртя, особенно женщин, была замечательно красива, она украшалась металлическими предметами, отчего при приближении сихиртя часто слышался звон. Среди ямальских ненцев распространено немало рассказов о встречах с сихиртя, которые дарили людям вещи, сделанные из необыкновенного металла — ковш, нож, наперсток. В некоторых преданиях сихиртя описываются как хранители серебра и золота или как кузнецы, после которых на земле и под землей остаются "железки". Образ "маленьких людей'' настолько тесно связан с металлом, что даже их дома-сопки представлялись прикрепленными к вечной мерзлоте железными веревками [13,16].

Эти люди занимались промыслом морского зверя в северных широтах и охотой на дикого оленя на огромном пространстве от Енисея до полуострова Канин нос. Если верить сказаниям, то они старались не попадаться на глаза другим людям.

По легендам, сихиртя запрягали в нарты собак, а одежду сшивали нитями из собачьих сухожилий. Иногда они предстают охотниками на морского зверя или дикого оленя. Иногда выглядят рыболовами, применявшими не совсем обычные снасти — например, сети, оснащенные цветными балберами (поплавками) и каменными грузилами  [17; 7, с.180].

Чаще всего встречи ненцев с сихиртя происходили именно у рыболовных озер, где они поочередно похищали друг у друга уловы, причем ненцы рыбачили днем, а сихиртя ночью.

В отношении ненцев к сихиртя нет враждебности, в ряде случаев встречи с ними расценивались даже как счастливая примета. Существует немало преданий о женитьбе ненцев на сихиртя, об их взаимопомощи в борьбе с врагами и злыми силами. По другим рассказам, сихиртя могли украсть детей (если те допоздна продолжали игры вне чума), наслать порчу на человека или просто напугать его. Встречаются упоминания военных столкновениях ненцев с сихиртя, при этом последние отличались не столько ратной доблестью, сколько умением неожиданно скрыться и внезапно появиться вновь. Ненцы относили эти умения к шаманским дарованиям сихиртя [4, с.22].

Значение самого слова "сихиртя" ("сирти", "си-ирти") объясняют по-разному: как производное от глагола "сихирць" (приобрести землистый цвет кожи, чуждаться, избегать). От названия жука "си" (в которого превращается душа умершего [4, с.21]).  Л. В. Хомич предложила такую этимологию: «Это слово является причастной формой от глагола сиць - «сделать дыру, отверстие» и связано с представлением о сихиртя как о людях, живущих в пещерах (си — дыра, отверстие)». В данном случае можно согласиться, что слово «сиртя», «сихиртя» имеет ненецкое происхождение [8, с. 44; 9, с.35] .

Для большинства – сихиртя - вымышленные мифические персонажи, однако ненцы утверждают, что еще 4-6 поколений назад встречали их изредка.   По преданиям, сейчас сихиртя осталось мало, и все реже они выходят на поверхность. Под землею они ездят на собаках и пасут мамонтов («я хора»). Только шаман может определить, в какой сопке сихиртя есть, а в какой их нет.

Таким образом, ненецкие предания дают довольно полное представление о народе сихиртя, его занятиях, образе жизни и, даже, пытаются объяснить причины его исчезновения.

Как мы выяснили, фольклор ненцев запечатлел образ таинственных охотников и рыболовов сихиртя. Но были ли они предками самих ненцев? Попробуем рассмотреть основные версии.

Снова в качестве источника используем легенды:  в незапамятные времена сихиртя пришли на Ямал из-за моря. Сначала они поселились на острове, а затем, когда его берега стали обрушиваться под ударами штормов, переправились на полуостров. Конец "эры сихиртя" и наступление "эпохи ненцев" ("людей") подробно описывается в ярабц' "Няхар" Сихиртя" (сказитель Пак Худи). Перерождение героев-сихиртя в ненецких богов можно считать свидетельством преемственности двух культурных традиций. Что касается "переворота земли", то в нем видится символическое описание действительного потрясения — или природно-климатического кризиса, или военных баталий. В других сказаниях причиной ухода сихиртя под землю называется нашествие ненцев-оленеводов. Вероятно, и упадок хозяйства, связанный с истощением охотничьих угодий, и межэтнические конфликты сыграли свою роль в исчезновении ("уходе под землю") сихиртя  [4, с.22].

На территории Ямала сохранилось немало ненецких географических названий, связанных с сихиртя: Сихиртя седа – сопка сихиртя, Сиртя яха – река сиртя, Сиртя мя – жилища сиртя и др.  Многие из этих мест считаются у ненцев священными. Ненцы предпочитают их обходить стороной, а если оказались там – обязательно задобрить «хозяев» (оставить какую-нибудь вещь, еду), иначе можно не найти дорогу обратно.

В формировании ненцев приняли участие в основном два компонента: южно-сибирский—самодийский и местный—аборигенный. В результате их взаимодействия, по мнению Б. Долгих, сформировались две фратрии ненцев. Одна восходит к самодийцам—Харючи, а другая к аборигенам — Вануйта [8, с.41]. Сами ямальские ненцы отчетливо различают сиртя - древних аборигенов и «хаби» - хантов - также очень древних жителей Севера. Ненец, имеющий хотя бы и в далеком родстве иноязычные элементы, уверенно говорит, что это были хаби, а отнюдь не сиртя, но случается, что далекий родич был сиртя, опять-таки с хаби ничего общего не имеющий. Очевидно, что представление ненцев о сиртя носит в значительной степени характер этнического различия  [6, с.193].

Подобной версии  придерживаются и современные исследователи Головнев А.В., Зайцев Г.С., Прибыльский Ю.П  [3, с.21-23].  Они считают, что северные и западные приморские тундры в средние века были заняты сихиртя, которые в свою очередь могли время от времени посещать ненецкие южно-тундровые и северотаежные селения для торговли, приобретения древесного сырья. Таким образом, контакты между жителями арктической и южной тундры — сихиртя и ненцами — были традиционными, хотя и не очень интенсивными. Вполне возможно, что между ними заключались браки, случались вооруженные столкновения, шел обмен товарами. Языки ненцев и сихиртя были родственны (оба относились к самодийской группе), что облегчало их эпизодическое общение. С середины 2 тысячелетия н.э. приуральские ненцы (так называемые "каменные самоеды") начинают наращивать оленное поголовье и превращаются из охотников в пастухов. Это дает возможность и даже вынуждает осваивать далекие тундровые пастбища. Отныне прежний эколого-территориальный барьер, отделявший ненцев от арктических промысловиков сихиртя, перестал существовать. Ненцы Полярного Урала, приобской тайги, лесотундры и южной тундры стали кочевниками — вначале это была небольшая группа наиболее смелых и предприимчивых пастухов, затем в орбиту крупностадного оленеводства оказалась вовлечена основная часть ненцев. Земли сихиртя стали оленеводческими пастбищами. Сами сихиртя отчасти были побеждены в военных столкновениях, отчасти присоединились к ненцам-оленеводам (преимущественно те, кто состоял в брачном свойстве с ненцами), отчасти вынуждены были скрываться — "прятаться в сопки" — особенно в летнее время, когда оленеводы приходили в северные тундры.

Итак, несомненно, что часть сихиртя влилась в состав ненцев. Другими словами, сихиртя — не только предшественники, но и предки ненцев (большую часть которых составили выходцы из приобско-уральской тайги). Вполне возможно, что ненцы унаследовали от сихиртя некоторые хозяйственно-культурные традиции (приемы охоты на морского зверя, рыболовства, религиозные представления). Следует также иметь в виду, что за собирательным фольклорным образом "сихиртя" скрывается огромная эпоха дооленеводческой истории Ямала, протяженность которой измеряется несколькими тысячелетиями.

Следы древнего аборигенного населения на территории, ныне занимаемой самоедскими народностями, были обнаружены сравнительно недавно в результате произведенных археологических раскопок. Археология — особый способ познания прошлого, сущность которого состоит в умении "прочесть" по ископаемым находкам историю бесписьменных культур. В силу природно-климатических и почвенных условий Ямала его прошлое — одна из наиболее "трудно читаемых" страниц истории. Потому, наверное, систематическое изучение археологии полуострова началось лишь два-три десятилетия назад.

Первым шагом в исследовании древностей тундры было открытие и частичные раскопки памятников на Тивтей саля и Хахэн саля В. Н. Чернецовым в 1929 г. Он, побывав на Ямале, не только собрал разнообразные сказания о сихиртя, но и обнаружил памятники древнейшей культуры, оставленные скорее сихиртя, чем позднейшими ненцами. Им были обнаружены землянки, свидетельствующие об оседлом образе жизни, остатки гончарства и следы интенсивного морского промысла. Согласно опубликованным им преданиям, ненцы, пришедшие на Ямал, встретили там население, обитавшее на побережье в земляных домах и промышлявшее морского зверя. Это и были сихиртя, не знавшие оленеводства, с которыми ненцам приходилось воевать, а иногда и вступать в браки.  В. Н. Чернецов дважды опубликовал важный археологический материал из землянок на мысе Тиутей-сале при слиянии рек Сер-яха и Тиутей-яха (на западном побережье Ямала под 71°30' с. ш.), который он датировал VI—IX вв. и не без оснований приписывал сихиртя [11, с.134].

Важнейшим открытием стали находки в 1935 г. «Усть-Полуя». Понятие «усть-полуйская культура» вошло во все хрестоматии по археологии, в этом прежде всего заслуга Чернецова, который просмотрел и проанализировал все 12000 находок. «Гвоздем» поискового сезона были раскопанные остатки крупной бронзолитейной мастерской. На земную поверхность были извлечены формы, модельки, много литейного брака — все это свидетельствовало о высоком уровне металлургического производства у устьполуйцев. А резные вещи с изображением животных и птиц, обнаруженные в жертвеннике на Ангальском мысу, Валерий Николаевич сразу отнес к художественным произведениям мирового масштаба [10, с.112-117] .

После длительного перерыва, в 60-70-е годы изучение памятников южного и юго-восточного Ямала продолжили экспедиции, возглавляемые Л. П. Лашуком и Л. П. Хлобыстиным.

С конца 70-х годов до настоящего времени археологические работы в различных районах Ямала осуществляет группа исследователей во главе с А. В. Головневым. В общей сложности на территории полуострова обнаружено уже более 70 древних поселений, стоянок, святилищ. Судя по материалам изученных на сегодняшний день памятников, освоение Ямала началось в эпоху энеолита (медно-каменного века) на рубеже 3-2 тысячелетий до н. э. Самые древние стоянки обнаружены на реках Еркута яха, Пыри яха (Щучья), озерах Яро" то, на мысу Яр" саля; следовательно, первоначально были заселены юго-западные и южные районы полуострова  [2, с.16-17].

Среди древних поселений выделяется обнаруженное в 1990 году городище Ярте-6 в устье р. Юрибей. По сохранности культурного слоя (благодаря вечной мерзлоте) и богатству находок оно стоит в ряду уникальных археологических памятников Субарктики. В исследованиях городища Ярте-б участвуют специалисты из Тобольска, Екатеринбурга, Москвы, зарубежные эксперты, представители Ямальского (Ярсалинского) и Салехардского окружного музеев. Огромную помощь в изучении памятника и определении обнаруживаемых находок оказывают местные жители — представители родов Лаптандер, Хорэля, Худи, Сэродэта, Ванойта, Цокдэта.

Главным занятием обитателей городища Ярте была охота: возможно, где-то неподалеку проходили пути миграции стад диких оленей, находились места их весенних и осенних переправ через р. Юрибей. Соседние проточные озера являлись превосходными рыболовными угодьями — на городище найдены грузила для сетей, вязавшихся, по-видимому, из травяных нитей. В жилищах обнаружены следы содержания оленей — это древнейшее свидетельство об "избенном" оленеводстве в тундре Западной Сибири. Обилие культовых предметов, утонченных изделий позволяет судить о высоком уровне духовной и художественной культуры, возможно, шаманском искусстве жителей "Ярте". О былых сражениях свидетельствуют остатки оружия и неоднократно обновлявшихся оборонительных рвов тундровой крепости. Городище стоит на крутом мысу у озера, название которого переводится с ненецкого "Сопкастое" ("Ярте"). Так подтверждается историческая реальность легендарных сихиртя — "людей, живущих в сопках" [1, с.44].

Приполярье, в частности юг Пуровского района, для науки пока остается белым пятном, хотя и весьма перспективен с точки зрения археологии. В последнее время ученые все чаше находят в приполярных районах Западной Сибири археологические памятники. Близкий пример - Сугмутское месторождение Ноябрьскнефтегаза, на котором недавно проводились раскопки. Некоторые из исследуемых памятников датировались пятым тысячелетием до нашей эры. Было сделано много находок, в их числе и уникальные - маленький слиточек бронзы и основание металлургического горна.

В отличие от современных местных жителей Ямала, которые кочуют за оленьими стадами и живут в чумах, древние люди обитали в полуземлянках, площадь которых достигала иногда 150 квадратных метров. Это позволяет предположить, что они вели оседлый образ жизни.

Возможно, одной из причин этого являлись более мягкие климатические условия. За последние 10-12 тысяч лет (специалисты называют этот отрезок времени голоценом, или постледниковым периодом) климат Ямала неоднократно менялся. А вместе с ним и почва, растительность, животный мир. Наиболее благоприятные условия были здесь 4-5 тысяч лет назад - зона средней тайги. Такой климат сейчас где-то в районе Тобольска. При оседлом образе жизни все хозяйство держалось на охоте, рыболовстве и собирательстве. Основными промысловыми видами был дикий северный олень, бобр, лось. С V-IVтысячелетий до нашей эры известно запорное рыболовство. Непременным спутником древних людей была собака.

Орудия труда традиционны для человека каменного века, эпох бронзы, железа - дротики, копья, топоры, скребки, проколки и т.д. Изготовлялись они как из камня, так и из железа. Селились семьями, которые имели строго ограниченные угодья, и подобная система хозяйствования не способствовала общению между жителями. Семьи были изолированы друг от друга, и первые военные конфликты фиксируются с первого тысячелетия до нашей эры.

Точными данными о внешнем виде первых людей Ямала наука не располагает. К сожалению, в здешних кислых почвах органика (кости, дерево) быстро разлагается и доходит до нас только в обуглившемся виде. Как правило, это лишь незначительные фрагменты. Историки придерживаются мнения, что внешне сиртя мало чем отличались от ханты, ненцев, селькупов. Но это только гипотеза. Возможно, ученые смогли бы точнее ответить на этот вопрос, если бы современная и, в первую очередь, хозяйственная деятельность человека не вела к истреблению исторических памятников. Огромное их число безвозвратно уничтожено ножами бульдозеров, гусеницами вездеходов и колесами тракторов. Сама технология промышленного освоения нефте- и газоносных регионов губительна для археологии и ведет к утрате историко-культурного наследия для последующих поколении [5, с.74].   

Итак, что мы узнали о сихиртя, использовав в качестве исторических источников мифы, легенды ненцев,  археологические находки. Они были охотники и рыболовы. Использовали глиняную и бронзовую посуду, знали как добывать и обрабатывать серебро. При археологических раскопках были найдены остатки металлургического производства. Это свидетельствует  о высоком уровне развития культуры по сравнению с другими того периода. Они ничуть не отставали по развитию от европейской цивилизации, хотя жили в жилищах полуземляного типа, дверь устроена на подобии устья печи, это позволяло переносить низкие температуры зимнего периода.

В качестве вывода хочется высказать предположение о том, что ненецкие сказания о сихиртя не вымысел, а переработанный народом материал, в котором  в мифической форме нашли свое отражения представления о коренном населении Ямала. Проводимая археологами работа постоянно преподносит материальные подтверждения пребывания сихиртя в Приполярье  и их влияния на пришлое самодийское население, которое выразилось в преемственности культурных традиций.  Будем надеяться, что в скором времени нас ожидают новые археологические находки и история освоения нашего северного края будет обширнее и богаче на несколько тысяч лет.

Список литературы:
1. Головнев А.В. Кто вы, Сихитря? //Северные просторы. - 1992.- № 1-2.-С.44.
2. Головнев А.В., Зайцев Г.С., Прибыльский Ю.П. Археологические древности.  // История Ямала.- Тобольск: Яр-Сале, 1994. – 115с.
3. Головнев А.В., Зайцев Г.С., Прибыльский Ю.П. Ненцы на Ямале. // История Ямала.- Тобольск: Яр-Сале, 1994. –  115с.
4. Головнев А.В., Зайцев Г.С., Прибыльский Ю.П. Предания о сихиртя. // История Ямала.- Тобольск: Яр-Сале, 1994. – 115с.
5. Косинская Л.Л. Люди, ушедшие под землю. // Ямал – сокровищница России. – 1997. — №2-3. – С.74.
6. Лашук Л.П. «Сиртя» – древние обитатели Субарктики.// Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии.  - М., 1969. – С.193.
7. Федорова Н.В., Косинцев П.А., Фитцхью В.В. Ушедшие в холмы.  Культура населения побережий северо-западного Ямала в железном веке. – Екатеринбург: Издательство «Екатеринбург», 1998. – 180 с.
8. Хомич Л.В. Гипотезы о происхождении ненцев. // Очерки традиционной культуры. – С.-Петербург: «Русский двор», 1995. -334 с.
9. Хомич Л.В. Ненцы. // Очерки традиционной культуры. – С.-Петербург: «Русский двор», 1995. – 334с.
10. Чернецов В. Н. Древняя приморская культура на полуострове Ямал. – М.: СЭ, 1935, № 4-5. – С.112-117.
11. Чернецов В.Н. Усть-полуйское время в Приобье.  – М.-Л.: МИА, 1953, выпуск 35. – С.121-176.
12. http://www.arctictoday.ru/ (дата обращения 11.02.2012 г.)
13. http://www.sewnovosti.ru/ (дата обращения 24.12.2011 г.)
14. http://www.ufolog.ru/ (дата обращения 19.03.2012 г.)
15. http://www.xfiles.ru/ (дата обращения 19.03.2012 г.)
16. http://www.yamalarchaeology.ru/index.php (дата обращения 04.02.2012 г.)
17. http://yesnet.purpe.ru/ (дата обращения 04.02.2012 г.)

 (источник)

[Ромашка Нит]

П.А.Косинцев, Н.В.Федорова. "Ненэй ненэць` и сихиртя"

Опубликовано в:
Самодийцы. Материалы IV Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (10–12 декабря 2001 г., Тобольск). Тобольск–Омск: ОмГПУ. с.51 – 53.

Существуют совершенно определенные и устоявшиеся традиции восприятия некоторых фактов, касающихся этногенеза самодийских народов. Одна из них связана с пластом (если его так можно назвать) ненецких легенд о сихиртя. Суть этой традиции в следующем. Все исследователи, в той или иной степени касающиеся этногенеза ненцев, приводят один вариант этих легенд: сихиртя – это небольшого роста люди, ранее обитавшие в тундре, а впоследствии ушедшие под землю (в холмы, сопки) с приходом ненцев; они могут вступать в связь с людьми (наземными жителями), в результате чего рождаются дети. С сихиртя (с их деятельностью) связывают металлические изделия, находимые на поверхности земли ( см.: Лашук, 1968; Хомич, 1995, и другие). Иногда добавляются подробности, например, об их способности становиться невидимыми и так скрываться от преследователей (Головнев, 1995). Но вне зависимости от тех или подробностей, сихиртя воспринимаются как доненецкое, досамодийское население, постоянно обитавшее в тундре и занятое, преимущественно морским зверобойным промыслом, а ненцы – пришлым откуда-то, с юга ли, с запада ли, но появившимся в западносибирской Арктике относительно недавно: временные рамки этого события колеблются в пределах нескольких веков I - начала II тыс. н.э. А.В.Головнев даже называет культуру оленеводов-кочевников «стремительно сложившейся» (Головнев, 1995, с. 106).

В издании «Мифы и предания ненцев Ямала», вышедшим в 2001 г., впрочем, приводится только одно сказание о сихиртя, в нем рассказывается о потопе («большой воде с пахнущего моря»), спасаясь от которого часть людей по совету шамана построила большую лодку и покрыла ее собачьими шкурами, другие же выкопали глубокую яму. После окончания бедствия «те люди, которые жили в большой яме, так и остались жить под землей», «Люди называют их сихиртя» (Мифы и предания, 2001, с. 273). Остальные подробности описания обычны для сюжетов про сихиртя: маленький рост, боязнь дневного света. Здесь интересно вот что: не нынешние жители тундры, оленеводы – самодийцы пришли откуда-то и застали сихиртя, а некий народ (в ненецком варианте сказания, кстати, употребляется термин «ненэця») разделился на две части – те, которые построили лодку (что характерно, это были не морские зверобои - сихиртя, как их обычно интерпретируют) и те, которые выкопали яму.

Воздержимся от комментариев по этому поводу, отметим только, что, по-видимому, сюжеты о сихиртя не так уж однородны, как всегда казалось. Формирование устоявшейся традиции восприятия «сихиртянского пласта» до недавнего времени, казалось бы прочно опирается на археологический фундамент, состоящий в убеждении, что на Ямальских побережьях археологически фиксируется постоянно (круглогодично) присутствующее население, в основе системы жизнеобеспечения которого лежит своего рода «эскимосская модель» – подземные (или полуподземные) жилища, охота на морского зверя, кожаные лодки-каяки, гарпуны и т.д. Мы не будем здесь останавливаться еще раз на истории возникновения этого фундамента, отсылая желающих выяснить ее к нашим работам на эту тему (Федорова, Косинцев, Фитцхью, 1998; Федорова, 2001), а лишь посмотрим на некоторые из его краеугольных камней под углами зрения двух соавторов: биолога и археолога.

Итак, насколько реально существование постоянного населения в тундровой зоне Западной Сибири? Для постоянного обитания человеку необходимо круглогодичное наличие достаточного количества пищевых ресурсов, шкур для изготовления теплой одежды и жилищ, топлива.

Доступные для человека пищевые ресурсы в тундровой зоне включают: крупных млекопитающих (северный олень, песец, волк, росомаха, белуха, нерпа, лахтак, морж), птиц (куропатки, белая сова и водоплавающие) и рыб (пресноводных внутренних водоемов и прибрежных морских). Из наземных млекопитающих только северный олень имеет постоянную относительно высокую численность, тогда как численность остальных подвержена значительным колебаниям, следовательно, они не могут являться надежным источником жизнеобеспечения. Однако годичный цикл большинства стад северных оленей состоит из сезонных миграций: летом в тундру, на север, зимой в лесотундру, на юг. Среди морских млекопитающих Карского моря относительно высокую численность имеют нерпа, белуха и морж. Из них около побережья круглогодично держится, и то в небольшом количестве, только нерпа (Млекопитающие Советского Союза, 1976). Моржи образуют лежбища на западном побережье Ямала лишь в летнее время. Среди птиц высокую численность имеют водоплавающие и белая куропатка, но только в летнее время. Зимой они либо откочевывают в лесотундру (белая куропатка), либо улетают на юг (водоплавающие). Численность рыб, в зависимости от типа водоемов, также значительно колеблется в течение года. К тому же достаточный для жизнеобеспечения промысел рыб в тундре возможен только при наличии крупных сетей, так как создание сколько-нибудь крупных запоров в условиях многолетней мерзлоты невозможно.

Таким образом, из пищевых ресурсов, только северный олень, нерпа и рыба доступны круглый год. Но численность первых двух видов в холодное время года настолько невелика, что не дает возможности для обитания на этой основе стабильного человеческого коллектива. Ловля рыбы в достаточных количествах была невозможна, так как крупные сети появились в тундре только с приходом русского населения в 17 веке. Отсюда очевидно, что пищевые ресурсы в большей части Ямальской тундры были достаточны только в теплый период года.

Мы не будем касаться вопроса о необходимом для жизнеобеспечении количестве шкур животных – их, в конце - концов, можно было запасти где угодно и привезти (или принести) в тундру. А вот вопрос с наличием достаточного для обогрева жилищ в зимнее время топлива – это серьезно. Эскимосы Берингии, хозяйство которых основывалось на морском зверобойном промысле, отапливали (и освещали – что немаловажно в условиях полярной ночи) свои жилища жиром морских млекопитающих, для чего у них служили своеобразные лампы-жирники. Ничего подобного в археологических находках с полуострова Ямал нет. Впрочем, дров в тундре тоже нет. Богатые запасы плавного дерева, которые можно использовать на побережьях, доступны только летом, так как зимой они скрыты под снегом и торосами, вморожены в лед. Этот фактор также свидетельствует против возможности круглогодичного обитания населения в ямальских тундрах.

Археологические факты, полученные в результате раскопок поселений, которые дали материалы, достаточные для реконструкции хозяйства, достаточно недвусмысленны. Так, на поселении Тиутей-Сале, где было зафиксировано два периода обитания – в VI-VIII и XII- XIV вв. н.э. В оба периода их жители вели промысел северного оленя, песца, моржа, нерпы, белого медведя, водоплавающих птиц. Доля моржа и нерпы составляла в рационе не более 30%. Никаких специализированных орудий промысла моржа, характерных для культур зверобоев не найдено (Федорова, Косинцев, Фитцхью, 1998). Судя по видовому и возрастному составу забитых животных, поселение в оба периода было обитаемо только в теплый период года.

Городище Ярте VI существовало на рубеже XI - XII вв. н.э. Здесь кости северного оленя составляют 99% всех остатков. Как свидетельствуют результаты анализа древесины и костных остатков, поселение было обитаемо в также теплое время года.

На основе результатов анализа костных остатков установлен сезон функционирования еще трех археологических поселений в тундрах Ямала, про которые можно с высокой степенью уверенности сказать, что все они были обитаемы в теплые периоды года.

Далее, поиски аналогий археологическому материалу с памятников Ямала во всяком случае от эпохи энеолита уводят почти исключительно в северотаежные районы Западной Сибири. Мы далеки от мысли отождествлять керамику с носителями конкретного языка, но во всяком случае археологические памятники демонстрируют общее происхождение многих элементов материальной культуры. Куда направлен вектор движения - на север или с севера – это в каждом конкретном случае предстоит решать особо, отметим лишь, что по нашим данным заселение Ямала к северу от реки Юрибей состоялось не ранее рубежа эр, следовательно, все-таки, скорее всего довлеет северное направление вектора. А вот следов некоей циркумполярной, эскимосоподобной, отчетливо «досамодийской» культуры, как уже неоднократно отмечалось, при раскопках поселений на Ямале мы не нашли.

Так кто же такие сихиртя и в каких отношениях родства они состоят с ненэй ненэць’, ненцами, самодийцами? Один из авторов в свое время предложил одну из возможных гипотез, которая заключалась в том, что разница между сихиртя и ненцами не этническая, а скорее культурная – сихиртя - народ, обитавший на побережьях, где было много плавного дерева, что дало ему возможность и далее развивать традицию плавки цветных металлов и варки железа (Федорова, 2000, с.63-64). Естественно, имеется в виду обитание в летнее время, а общие генетические корни с северотаежным западносибирским населением предполагают и общую традицию металлобработки, что неоднократно зафиксировано в археологическом материале.

В качестве выводов мы можем пока констатировать только одно: прежние представления о сихиртя и их роли в самодийском этногенезе на севере Западной Сибири необходимо пересмотреть, причем можно начинать и с детального непредвзятого анализа цикла «сихиртянских» легенд. Тем более, что поступающие в последнее время археологические материалы, в частности, полученные при раскопках погребальных памятников, отчетливо свидетельствуют: процессы этногенеза, происходящие на севере Западной Сибири, были много сложнее, чем мы до сих пор себе представляли.

Литература:
Головнев А.В. 1995. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. Екатеринбург.
Лашук Л.П. 1968. «Сиртя» – древние обитатели субарктики. // Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии. М. Мифы и предания ненцев Ямала. 2001. Тюмень, ИПОС.
Млекопитающие Советского Союза. 1976. Т.2, ч. 3. М.
Федорова Н.В. 2000. Олень, собака, кулайский феномен и легенда о сихиртя // Древности Ямала. Вып. 1. Екатеринбург-Салехард.
Федорова Н.В. 2001. Призраки и реальности ямальской археологии // РА, № 4.
Хомич Л.В. 1995. Ненцы. СПб, «Русский двор»
(источник)

[Ромашка Нит]

Л. В. Хомич   Ненецкие предания о сихиртя.

Произведения устного народного творчества ненцев, которые условно мы можем назвать преданиями, в ненецком языке имеют два термина: лаханако — дословно рассказ, рассказик (от глагола лаханасъ — рассказывать) и ва'ал (в некоторых говорах вал). Последний термин не поддается переводу в отличие от названий всех других жанров ненецкого фольклора (например, термин для эпических песен сюдбабц происходит от слова сюдбя — великан, ярабц — от яр'плач, вадако (сказка) означает «словечко», хобцоко (загадка) — то, что находят и т. д.). Тот факт, что термин ва'ал не переводится, не может не привлечь к себе внимания.

Все предания (или, быть может, рассказы) о сихиртя ненцы определяют термином ва'ал? Иногда так же называют произведения о Ваули Ненянге- вожде восставшей в XIX в. ненецкой и хантыйской бедноты, но чаще последние определяют как лаханакок Ва'ал и лаханако в отличие от эпических песен относятся к прозаическим жанрам фольклора.

Ва'ал — один из наименее изученных жанров ненецкого фольклора. У нас почти нет записей этих произведений. В хрестоматии по ненецкому фольклору характеристики этого жанра не дается. В статье «О прозаических жанрах фольклора ненцев Ямала» Л. Ф. Бобрикова так определяет его: «Это чаще всего небольшие рассказы и в отличие от преданий (имеется в виду исторические, — Л. X.) они представляют собой художественный вымысел, но воспринимаются как случаи, якобы имевшие место в действительности».  Л. Ф. Бобрикова приводит в статье лишь один пример ва'ал, не имеющего отношения к упомянутым выше сихиртя.

Что же представляют собой ва'ал о сихиртя. Произведения эти обычно короткие. Они, видимо, не имеют такого сложившегося текста, как эпические песни ненцев. Они часто имеют зачин, состоящий из слов «ва'ал сказало» (отметим, что аналогичный зачин имеют и эпические произведения). Рассказывают ва'ал с присущим ненцам исполнительским мастерством и эмоциональностью, рассказчик интонацией и мимикой выражает испуг, удивление и т. п. Предания о сихщтя рассказывают независимо от времени суток по собственной инициативе и по просьбе других лиц. Чтобы дать представление об этих произведениях, приведу в переводе с ненецкого языка и небольшой литературной обработке 3 текста, записанных нами в Ямало-Ненецком национальном округе в 1962 г.: два от ненца Ивана Салиндера 85 лет в пос. Ныда, третий от тазовского ненца Петра Ямкина 68 лет.

1. Жил ненец с матерью около большого озера, у них были олени. Как-то сын пас оленей возле сопки и видит: сидит девушка, шьет. У нее красивый нож, позолоченный (рассказчик назвал сихртя хар, т. е. нож сихиртя). Парню понравился ножик, он стал подкрадываться и не заметил, как девушка скрылась. В следующий раз — то же самое. Через некоторое время держал этот ненец путь к чуму, устал, сел на пригорок посидеть и уснул. Кто-то его будит. Смотрит — молодой парень, вместо оленей мамонтов держит (мамонт по-ненецки я хора — земляной олень-самец). Позвал за собой. Пошли к сопке, вошли в пещеру. Там сидят старик, старуха и та девушка. Старик велел накормить гостя, парень принес огромную рыбу, разделал тем красивым ножом (или другим, похожим). Ненец все на нож смотрит. Потом ушел. На следующий день пошел на то место, где девушку раньше видел, а там нож лежит. Так у него и остался этот нож. Старики видели.

2. Жил в районе современного пос. Новый Порт рыбак-ненец с матерью. Они жили около сопки. Часто парень-рыбак поднимался на сопку и в шутку стучал по земле, говоря: «Старик-сихиртя, отдай дочь в жены, а то разрушу твой дом!». Как-то приходит рыбак домой ночью, мать уже легла, она говорит: «Не могу встать — неможется, утром чаю попьем». Парень лег на постель и чуть было не уснул, как кто-то говорит, слышно, на улице: «Где ты? Я пришла». Парень испугался и не ответил. Входит девушка — маленькая, но красивая. Говорит: «Меня отец прислал, чтобы ты не разрушил дом». Парень все не отвечает, только смотрит. А на шестах, для подвешивания котла {ти) висел осетр. Девушка как увидела его, так убежала. Больше не приходила. Парень свой чум перенес подальше от сопки. (Этот рассказ И. Салиндер слышал в 20-х годах от Вэхэбта Тусяда с Ямала).

3. Ехал ненец по тундре и вдруг увидел двух незнакомых людей. Они играли (боролись) около обрыва. Как только они увидели человека с оленями, сразу скрылись — как будто под землю. Ненец постоял и увидел на месте, где они играли, мешочек, украшенный разноцветными камнями. Он взял его, а сам спрятался неподалеку. Через некоторое время появились двое незнакомцев и стали искать свой мешочек. Не обнаружив его, они стали обсуждать, куда он мог деться и не упал ли он с обрыва. Когда оленевод вышел из засады, они снова скрылись, а он мешочек положил на место и спрятался. Неизвестные снова появились, взяли мешочек и исчезли. Больше не появлялись. Ненец понял, что это были сихиртя.

Как мы видим, ва'ал рассказывают о событиях как будто сравнительно недавних, происшедших иногда с лицами, которых рассказчики когда-то знали. Удивительная однотипность и в то же время разнообразие эпизодов, рисующих встречи ненцев с сихиртя на всей территории расселения ненцев заставляет усомниться в правильности видеть в этом жанре один лишь художественный вымысел — не более.

Точка зрения, что фольклор является ценным историческим источником, общепризнана. И в данном случае предания о сихиртя дают возможность заглянуть в прошлое.

В научной литературе одно из первых упоминаний о сихиртя встречается в сочинениях академика Ивана Лепехина, совершившего во второй половине XVIII в. путешествие по ненецким тундрам. «Вся Самоядская земля в нынешней Мезенской округе наполнена запустевшими жилищами некоего дрешгого народа. Находят оные на многих местах, при озерах на тундре и в лесах при речках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями подобными дверям. В сих пещерах обретают печи, и находят железные, медные и глиняные домашних вещей обломки и сверх того человеческие кости. Русские называют сии домовища чудскими жилищами. Сии запустевшие жилища, по мнению самоедов, принадлежат некоторым невидимкам, собственно называемым по-самоядски сирте».

В настоящее время не вызывает сомнения факт существования в прошлом какого-то аборигенного населения, которое ненцы называют в зависимости от говора сихиртя, сихирча, сиртя. В тундре встречается несколько рек, сопок, связанных с сихиртя (Сихиртя мя’ — чум сихиртя, Сихиртя яха — река сихиртя, приток Кары, и т. д.). Большое внимание этому вопросу уделяет в своих работах В. Н. Чернецов, который неоднократно производил раскопки на территории современного расселения ненцев — на севере п-ова Ямал и на р. Полуй. Раскопанные им жилища, предметы промысла и быта (наконечники стрел, керамика и т. п.) он, как и местные ненцы, считает принадлежавшими сихиртя.
 Л. П. Лашук, также производивший раскопки на Ямале, в своей работе «Этническая история Печорского края» и в совсем недавно вышедшей статье «Сиртя — древние обитатели субарктики», придерживается аналогичной точки зрения, считая, что сихиртя — создатели приполярной археологической культуры типа Тиутей-Сале (В. Н. Чернецов), Находка (Л. П. Лащук), Хэбидя-Пэдара (Г. А. Чернов) — были прежде всего охотниками на дикого оленя и рыболовами, кочевавшими в зависимости от времени года от границ тайги до морского побережья, где занимались также промыслом морских зверей.

Упомянутые выше авторы и многие другие, пытавшиеся разгадать загадку сихиртя, принимали во внимание материалы арабских источников и русских летописей, где можно обнаружить косвенные указания на наличие в прошлом в приполярной зоне какого-то населения, отличного от самоедов и угров, а также более поздние известия Линсхотена и других путешественников, которые описали живших еще в XVI—XVII вв. на островах Новая Земля, Вайгач, Варандей полуоседлых охотников, одежда, орудия охоты, жилища которых несопоставимы с ненецкими (глухая одежда у мужчин и женщин, землянки и жилища из китовых ребер, гарпуны с костяными наконечниками, кожаные лодки и т. д.). Таким образом, ненецкие ва'ал находят подтверждение в фактическом материале.

Кто же такие сихиртя? Здесь мы подходим к наиболее трудной задаче, ибо этническая принадлежность этого народа остается не ясной, и исследователи пока не пришли ни к какому определенному решению, высказывая лишь гипотезы. Не вполне ясным остается и сам термин сихиртя, сиртя. Нет сомнений в том, что термин этот ненецкий, так как он не встречается в других самодийских языках и у соседних народов. Как мы говорили, название загадочного народа произносится у разных групп ненцев по-разному. К западу от Печоры говорят сиртя (здесь происходит обычное для западных говоров стяжение слога с согласным х). В восточных говорах говорят сихирча (т—ч обычное чередование).

В 1964 г. в докладе на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук мною было высказано предположение, что в основе этнонима сихиртя, сиртя находится слово си — отверстие, дыра. Существует выражение: я'сидя яцгу — некуда спрятаться, т. е. дословно «в земле отверстия нет». Таким образом, сиртя — причастная форма от множественного вида глагола сицъ — делать отверстие, дыру (сищъ-сиртя). Сиртя — делающий отверстие, дыру. Название это мы связывали с представлением ненцев о сихиртя как о людях, живущих в пещерах.

Это объяснение, однако, не вполне удовлетворительно. Дело в том, что основной формой названия древнего народа является сихиртя, а не сиртя. Как же тогда иначе можно объяснить это слово? В ненецком языке есть глагол сихирцъ — приобрести землистый цвет лица. Этноним сихиртя может быть причастной формой от этого глагола. Действительно, вечно находящиеся под землей сихиртя могли утратить естественные краски лица.

 Возможно и другое предположение. У исследователя языка и культуры ненцев Г. Д. Вербова в материалах есть пометка, что сихирцъ означает «чуждаться», «избегать». Заманчиво было бы видеть в сихиртя людей, чуждающихся, избегающих ненцев. Однако понятие «чуждаться, избегать» в ненецком языке выражается другими словами — вэторцъ, надыхымдасъ. Только один раз в пос. Белоярск ненец Иван Максимович Езынги подтвердил, что слово сихирцъ может означать «чуждаться, избегать». Сами ненцы никак не переводят слово сихиртя, объясняя, что так называют маленьких людей, которых раньше встречали в сопках, т. е. этимология носит описательный характер. Итак, пока мы останавливаемся на двух возможных вариантах: сихиртя - чуждающийся, избегающий людей и сихиртя — люди, имеющие землистый цвет лица. Оба предположения требуют еще подтверждения. Не исключено еще какое-то иное решение.

Представление о сихиртя (сйртя) встречаются на всей территории расселения ненцев — от Канинского полуострова до Енисея. Характерна совершенная тождественность представлений, которые имеются у ненцев об этом народе. В начале нашего сообщения мы привели три предания о сиртя, повествующие о встречах с ними ненцев. Многие ненцы не знают сюжетных преданий, однако могут сообщить различные сведения о сихиртя.

Вот что говорили нам ненцы: М. Я м к и н (пос. Нядомарра вблизи древней Мангазеи, 1962 г.). — сихирча раньше были людьми, а сейчас они живут под землей, прячутся, их редко кто видит. Никто не знает, как они сейчас живут. Г. Я м к и н (пос. Тибей-Сале на р. Таз, 1962 г.) — сихиртя раньше были людьми, теперь только в ва'ал встречаются. Они живут под землей, в пещерах, прячутся от людей. И. Салиндер. (пос. Ныда, 1962 г.) — сихиртя такие же люди, как все, но ростом меньше, на вид красивые, рыбу они ловят но ночам и выходят из своих пещер тоже ночью. В песчаных сопках находят их украшения {сихиртя еся — железо сихиртя). Сихиртя живут под землей. Когда ненцы осенью начинают ездить по льду, старики-спустя говорят «верхние люди начали ездить» (им это слышится как гром). И. К в ы н г и (Приуралье, 1966 г.) — сихиртя — люди, оставшиеся после потопа, спрягавшиеся под землю. Выходят из своих пещер ночью. В сопках находят латунные и медные чашечки и бляшки. Это сихиртя еся. И. Л е д к о в (пос. Красное на Печоре, 1964 г.) — сихиртя во время большой воды попали под землю, спрятались в сопках. Иногда встречаются по ночам. Говорят, их раньше видели на о. Долгом. А. Е. Выучейская (пос. Нельмин Нос в Малоземельской тундре, 1968 г.) — сиртя — это люди, которые рыбачат только ночью. Если в озере мало рыбы, считалось, что ночью ее выловили сиртя. Женщины-сиртя очень красиво одеваются, на рукава паниц пришивают много колокольчиков, такие колокольчики находят в сопках. Раньше сиртя жили вблизи Нельминого Носа, там есть сопка с семью отверстиями, где они жили. Бывало ненцы ловят рыбу на одном берегу озера, а сиртя — на другом; их не видно, но слышно. Теперь сиртя не встречают, они ушли в неизвестные места. Ф. Е. Лаптандер (пос. Нельмин Нос, 1968 г.) добавила, что сопка с пещерами называется Клад седако (т. е. сопка с кладом). Считалось раньше, что там живут сиртя пирибтя (девушки-сихиртя). Женщины, которые собирали возле сопки морошку, слышали, как звенят колокольчики на их паницах.

Так рассказывают люди, отделенные друг от друга сотнями и тысячами километров и никогда друг друга не видевшие. Можно было бы привлечь аналогичные сведения, записанные А. Шренком в Малоземельской тундре сто лет назад, В. Н. Чернецовым — 20 лет назад и Л. П. Лашуком — в 1961 г. на Ямале.

Интересен случай, происшедший с жителем Малой земли Андреем Соболевым, о котором мне рассказал в 1968 г. журналист В. Пырерка. Как-то Соболев ехал на оленях по тундре и увидел девушку с ведрами. Он хотел ее догнать, а потом по ведрам и украшениям (они были из какого-то особого, тускло поблескивающего металла) догадался, что она сиртя. Девушка остановилась и протянула ему белый камень. Как только Соболев коснулся камня, он… проснулся и увидел себя лежащим на бугре в тундре. Камень был в руке. С тех пор Соболев «немного сошел с ума» — стал плохо спать, о чем-то тревожиться. (По словам В. Пырерка, Соболев раньше умел немного шаманить — «заговаривал» кровь и т. д.). Камень этот Соболев бережно хранил. А в начале войны жена увидела камень в кармане брюк и выбросила его. Муж, узнав об этом, сказал: «Я больше не вернусь». Все это свидетельствует о большом значении, которое имели предания о сиртя в народе.

Хочется обратить внимание на одну деталь: ненцы, судя по преданиям, понимали сихиртя, так же как последние ненцев. По этому поводу имеется следующее замечание А. Шренка: «Хотя они (сихиртя, — Л. X.) и говорят своим собственным языком, однако они понимают по-самоедски», и он приводит разговор сиртя с ненцем. Л. П. Лашук же на основании сопоставления летописных данных считает сихиртя людьми «неведомого языка». Однако во всех записанных нами преданиях ненцы разговоривают с сихиртя. На мой вопрос И. Салиндеру, как ненец понимал сихиртя, рассказчик объяснил, что сихиртя говорят «как бы по-ненецки, только заикаясь, но понять можно». Это весьма любопытный момент.

Сихиртя, судя по археологическим и фольклорным данным, — народ, отличный от ненцев по образу жизни (ненцы — кочевые оленеводы, а сихиртя — полуоседлые охотники и рыболовы), низкорослый (ниже ненцев), однако говорят на языке, близком к ненецкому.

Еще интересный факт: сихиртя оказывается вступают в браки с ненцами. Об этом есть данные у В. Н. Чернецова (он даже приводит имя ненца, который был женат на жеялщяе-сихиртя) и Г. Д. Вербова, в материалах которого упоминается сказка (ва'ал) о том, что один ненец из рода Вануйта был женат на женщине-сихиртя. П. А. Ханзерова (пос. Несь на п-ове Канин, 1968 г.) сообщила нам следующее: ненцы из района Долгощелъя (тундра к западу от низовьев р. Мезень) считают себя потомками сихиртя. Так ей говорили, в частности, ее дед и бабушка (что они произошли от сиртя). Кто же такие сиртя, П. А. Ханзерова не знает,; когда-то ей говорили, но она не помнит.

Отметим также, что почти во всех сведениях, касающихся сихиртя, этот этноним употребляется как равнозначный этнониму чудь. Тот древний загадочный народ, который ненцы называют сихиртя, русские называют чудью. Мимо этого факта также нельзя пройти.

Мы далеки от мысли заняться разбором точек зрения относительно этнической принадлежности чуди: название «чудь» — значительно более широкое по ареалу распространения, однако возможностью сопоставления сихиртя с чудью пренебрегать нельзя...

Для устранения многих неясностей, которые еще остаются и мешают более четкому решению вопроса об этнической природе сихиртя, совершенно необходимы археологические раскопки на всей территории современного расселения ненцев, дальнейшая запись ва'ал о сихиртя, а также сбор о них других сведений. В частности, необходимо продолжить усилия по выяснению значения этнонима сихиртя (сиртя) и термина ва'ал. Интересно было бы проследить источник представлений о бытовании у сихиртя украшений, предметов с красивой отделкой, так как в ва'ал этому уделяется значительное место.

(источник)

[Ракса]

Могу добавить, что схиртя встречаются не только на Ямале.
Да конечно данные не самые свежие (1989г), но какие есть.
Оговорюсь сразу видела не сама, однако источник заслуживает доверия.
Место встречи - бухта Проведения, Эмеленский район.
Живут действительно в землянках, рост мужчин максимум 165 см, женщины 150-160 см.
Промышляют рыболовством (живут на берегу озера) и пушниной. Вполне так себе адаптировались к нашей цивилизации (детей в ВУЗ учится отправляют).
К стати тот факт что поселения только летние (в статье упоминается) имеет объяснение. Дело в том что физиология позволяет им по желанию впадать в состояние анабиоза (как медведи в спячку).
И еще добавлю (верить или нет личное дело каждого) они обладают способностью телепортации (этот термин наиболее подходит), в общем они проходят из одного места пространства в другое как бы через дверь. 

[Adarigell]

Ссылку на источник можно видеть?

[Ракса]

Ссылку на источник можно видеть?

В смысле фото в фас и профиль.
Источник так сказать рядом лежит, что интересует спрошу

[Adarigell]

Так где бухта Провидения, а где Энмелен?
Не, я понимаю, что на Севере все рядом... но тем не менее

[Ракса]

Чукотка в смысле, название района как то похоже (может не так написала, да и название дано по состоянию на 89 год сейчас территориальные единицы могут называться иначе).
Но бухта Провидения точно.
Вообще-то для меня это тоже край света, я то значительно южнее живу.

[Adarigell]

Не, ничо особенного, просто неточность правдивости не добавляет.
Кстати, в Энмелене (рядом с поселком) нашли стоянку древних эскимосов Ну, это они так решили - а там может кто еще жил. Да, на морзверя охотились и рыбачили. Потом их вытеснили сильные, но легкие чукчи Обычная история - кто-то жил, пришли люди и выдавили. Может - это их потомки - Вашего источника знакомцы...

Уточнения ради: Чукотский АО, Провиденский район (счас Провиденский городской округ), Энмелен (на мысе Беринга) тоже туда относится. И пгт.Провидения - в бухте, соотвессно, Провидения.

[Ракса]

Уточнения ради: Чукотский АО, Провиденский район (счас Провиденский городской округ), Энмелен (на мысе Беринга) тоже туда относится. И пгт.Провидения - в бухте, соотвессно, Провидения.

так где же не точность?

А сама история, я так понимаю не интересует?

[Adarigell]

так где же не точность?

Неточность  - примерно километров в 200 от пункта А до пункта Бе . Эт все равно что под фонарем искать, чего не терял

А сама история, я так понимаю не интересует?

А чо история? Их таких на ТВ3 и Рен-ТВ целый день показывают. С теми же погрешностями в расстояниях и названиях. Вот у нас как-то снежногойети искали. Не нашли.
А дислокацию его типо местообитания киношники потом где только не указывали. И в Шерегеше, и в Таштагольском районе вообще, и даже Барзас как-то приплели, хотя он изрядно так в другой стороне... А искали в Усть-Кабырзе, и она от Шерегеша поближе слегка, чем Энмелен от Провидения. Народ местный рассказывал, как их гоняли в лес, создавать типо места ночевок, которые потом типо учОные типо должны найти. И этих я еще хоть где-то могу понять - они тут туризьм местный приподнимают.

У меня по истории тоже вопрос есть - существенный. Как определили-та, что таварисчи из землянок обладают способностями к телепортации?

[Assiyutto Tetti]

Спасибо, Ракса, за интересное дополнение. Я так понял, что сихиртя ваш муж встречал.
Можете прояснить пару моментов.
1. Они могут впадать в спячку, а могут и не впадать, если детей в ВУЗы отдают. Интересная способность. Хотелось бы узнать степень достоверности. Сихиртя  про это сами рассказывали или вы как то ещё это узнали?
2. Способность к телепортации врождённофизиологическая, присущая только им или они обладают знаниями о том как это делать, которыми можно поделиться с другими?
 

[Ракса]

так где же не точность?

Неточность  - примерно километров в 200 от пункта А до пункта Бе . Эт все равно что под фонарем искать, чего не терял

У меня по истории тоже вопрос есть - существенный. Как определили-та, что таварисчи из землянок обладают способностями к телепортации?

200 км по меркам ДФО это пустяк, считай совсем рядом. На рыбалку порой дальше ездим.
Причем неточности преднамеренные, дабы искать не порывались. Очень не безопасно это.

на счет телепортации. Домой они позвали. Значит вышли из кафе и на тебе по среди тундры оказались.

причем эта способность присуща  не только им. При определенных задатках вполне можно научиться.