Печать

[Эрлинде]

"-Бабушка, расскажи про своего брата Денетора! - Ты же о нём и так уже всё знаешь, Эрлинде. -Нет, то, что в летописях, неинтересно... там обо всём таким сухим, бесстрастным языком говорится! А мне хочется знать, каким он был? Что он чувствовал? За что его любили? А про его детство ты можешь рассказать? - Нет, Эрли, ты же знаешь, что он почти на сто лет старше меня. Первый век моей жизни мы почти не общались: брат был для меня слишком взрослым, и ко мне относился снисходительно, а меня это обижало. - А когда вы переселились в Эриадор? - Ну тогда, конечно, уже всё стало по-другому... Я выросла в его глазах, когда настояла на своём участии в походе через Эред-Нимрас, Белые Горы. Ты понимаешь, конечно, что Ленве, наш отец, был против того, чтобы я шла с братом. Тем более против была мать. Она говорила: "Неужели тебе надоел Лебеннин, самое прекрасное место Арды, твоя родина, Лиэрнас! Что тебя ждёт на севере, в неизведанных землях?- только Эру ведомо..." - А ты, бабушка? - Я любила долины Лебеннина всем сердцем, но с Денетором в Эриадор уходил мой возлюбленный, Доэлан... Да и скучно в родительском доме, когда тебе всего 150 лет и ты полна сил и мечтаний о новом мире. - Бабушка, а разве тогда долины Лебеннина были так же хороши, как сейчас? Разве не погибли травы и деревья после того, как Враг разрушил Великие Светильники? - О, нет, Эрлинде, они просто заснули! Благодатная Кементари погрузила в сон все растения,дабы её создания благополучно дожидались пробуждения столько веков, сколько угодно будет Эру. Но и спящие берега Андуина, покрытые зарослями тасара, были милы нашему сердцу, а в полях Лебеннина чуть слышно вызванивали колыбельную песню золотые колокольчики альфирина. Это был действительно прекраснейший уголок Средиземья, и недаром отец решил остановиться именно здесь после того, как расстался с Ольве и увёл свою дружину вниз по Андуину.
 -А не страшно было вам переходить горы в темноте? - Что ты, Эрли, какая же это темнота! Вот у Мелькора - это темнота. А наше небо всё сияло и лучилось от света Невар, Карнил, Алькаринкве, Вильварин... Ах, Эрлинде, какие тогда были звёзды! Сколько сверкающих зёрен было брошено на небо щедрой рукой Элентари! И темнота наша не была тьмой,- это были сумерки, дивная, белая, серебристо светящаяся ночь, которую мы любили не меньше, чем вы сейчас любите солнце. Недаром ведь нас назвали Сумеречными эльфами! - А долго вы шли через Белые Горы, бабушка? - Сначала, около двух недель, мы прошли весь Лебеннин с востока на запад, переправляясь через его чистоструйные реки и приближаясь к самому удобному и безопасному перевалу западного Эред-Нимраса. Перевал мы миновали за несколько дней, и потом ещё неделю шли до Изена. Там нас уже встретили нандор, пришедшие сюда во время разведывательного похода Денетора  за несколько лет до этого,- он не был авантюристом и не повёл бы колонистов в далёкие земли, не зная наверняка, что их ожидает.
 -Вы ведь прожили на Изене более ста лет, да? - Да, потом около двухсот - в Энедвейте, на юге Седонны, а к концу четвёртого столетия жизни в Эриадоре мы переселились в Минхириат, к южным долинам Берендуина. - Берендуина, бабушка?! Ведь это та река, на которой живут хоббиты? - Да, но тогда никаких хоббитов ещё не было и в помине... людей тоже ещё не было, и даже орки нас не беспокоили, хотя, как сейчас говорят, в подземельях Утумно они уже жили...
 Славное это было время! В наших лесах всюду горели костры и звучал смех, песнями был наполнен, казалось, весь Эриадор, а мы носились между костров как лёгкие жизнерадостные духи огня и воздуха. Да что!- мы были молоды,- самым старшим из нас было не более трёхсот; родители наши остались в Лебеннине, и мы были рады вырваться из-под их опеки... - Почему, бабушка? - Видишь ли, Эрли... мы ощущали себя немного другими, чем Пробуждённые,- так мы звали старшее поколение. Мы были уже - Рождённые, у нас были родители и воспитатели, и поэтому отцы наши, которым у Вод Пробуждения пришлось всему учиться самим, набивая шишки и набираясь опыта, называли нас неженками и даже, как нам порой казалось, слегка презирали нас за то, что мы пришли на всё готовенькое. Нам необходимо было доказать, что и мы чего-то стоим.
  - А ты всё время была с Денетором, бабушка? - Денетора влекла всё дальше неутомимая жажда странствий, он оставлял обжитое место и уходил с небольшим отрядом далее на северо-запад... Ну и Доэлан, конечно, всегда был рядом с ним,- ведь они были друзья-не-разлей-вода... Значит, и я была где-то рядом. - Ты очень любила дедушку? - Помню, однажды на Седонне я вдруг сделала открытие, поразившее меня, как гром: оказывается, все вокруг давно знали о моём, мягко говоря, неравнодушии к Доэлану, а я всё ещё была уверена, что ловко и тщательно прячу эту тайну... - А когда дедушка тебя полюбил? - Да он и тогда уже любил, но делал вид, что не любит - вот нравилось ему смотреть, как я мучаюсь...
  -А на Берендуине ведь вы жили дольше, чем на Изене и Седонне? - Когда мы только пришли на Берендуин и разбили лагерь, к нам присоединилась большая группа тэлери, отставшая от дружины Эльве и жившая тогда в верховьях Берендуина. Вместе с ними у нас образовалось самое большое поселение эльдар в Минхириате, и лиходейские твари с севера, как правило, за десять вёрст обходили наш уголок леса. - А что, всё-таки были тогда лиходейские твари? - Ну, ведь Враг-то не бездействовал, Эрли... Сидели мы как-то у костра, слушая рассказы искусных сказителей о валар, о Водах Пробуждения, о чудесных светящихся древах в далёкой мифической земле... Вдруг над костром пронёсся вихрь, едва не задув его, и на сидящих, и на огонь сыпнуло то ли пылью, то ли каким-то мелким песком... Послышался звук... странный, ещё не слышанный нами, вой - не вой, а вроде как тихий стон. И Тумуаль, одна из моих подруг, исчезла. Вернее, на месте, где она стояла - недалеко от костра, у дерева - образовалось пятно непроницаемо-чёрной темноты. Все сидели словно в оцепенении, следя, как этот тёмный сгусток начинает двигаться прочь от костра. Лишь Доэлан выхватил из костра горящую ветку и, двумя прыжками подскочив к сгустку тьмы, ткнул в него огнём. Стон мгновенно перешёл в визг, опять рвануло порывом ветра, и клубок чёрной тьмы исчез, а на его месте лежала Тумуаль без сознания, и вся в мерзком чёрном песке. Что это было или кто это был - мы так никогда и не узнали, но наверняка одна из тварей Моргота... Тролли тоже были уже тогда созданы Врагом, и нередко забредали в наш лес... Ну, их-то мы не боялись. Они были слишком глупы, чтобы охотиться на нас, и слишком неуклюжи, чтобы подкрадываться незаметно. Мы набрасывали на такого "охотника" сетку, а потом разводили вокруг него костры: от яркого света он просто превращался в камень.
 - Надо же, бабушка, прошло двенадцать тысяч лет, а ты помнишь такие подробности! - У лаиквенди память хорошая, Эрлинде. - А когда вас стали называть лаиквенди? - Уже в Оссирианде. Мы с Доэланом были ещё нандор, а Нимлос, твой отец - уже лаиквенди, так как он родился уже в Оссирианде.
  -Расскажи о походе в Белерианд, бабушка! Нет, сначала о вашей свадьбе! - Да... всего лишь через триста с небольшим лет после ухода с Андуина мы с Доэланом поженились. Брат был для меня на свадьбе вместо  отца. Ленве был далеко, и мы почти не поддерживали связи с поселениями в Лебеннине. Денетора все звали королём, и уже родилось и подрастало поколение, которое не знало Лебеннина и никогда не видело Ленве... Денетор тогда уже начал мечтать о Белерианде, но ещё никому не говорил об этом - уж очень мы прижились на Берендуине. Только после прихода посланника... - Какого посланника, бабушка? - Эльве, который к тому времени уже построил Менегрот и стал называться Тинголом, прислал сказать, что он всё ещё ждёт нас.
  - Так вы переселились в Белерианд уже когда Менегрот был построен? Я думала, раньше. - Мы прожили на Берендуине более 700 лет, и наконец Денетору удалось сагитировать большую часть нандор переселяться в Белерианд, к своим братьям синдарам... - Разве он не мог просто приказать? - Денетор никогда не заставлял эльфов делать что-то вопреки их желаниям. Он говорил, что правитель, который умеет только приказывать, не заслуживает уважения. - А когда он встретил Тумнариль, бабушка? - Уже в Оссирианде. Он звал её "Соронумэ", так как эта звезда светилась над её головой в ту минуту, когда он впервые увидел её. Он как-то потом сказал: "Мне показалось, что самая ясная звёздочка вдруг обрела облик эльфийской девы"... Не принесла ему счастья эта любовь! - Ой, нет, не надо рассказывать о её смерти, я не хочу снова плакать! - Но Эрлинде, чудовищные отпрыски Унголианты, кто знает, может быть всё ещё живут в этом мире. И нужно всегда быть готовым к встрече со злом, а не прятаться от него, избегая боли..."
  На этом мои записи пятисотлетней давности обрываются, а бабушка Лиэрнас 200 лет назад отплыла в Бессмертные Земли, так что её теперь не расспросишь...
  Но в общем, история эта печальная. На возлюбленную Денетора, Тумнариль, напала одна из дочерей Унголианты, принявшая облик паучихи. Напала, когда та собирала ночные цветы, и высосала из неё жизненную силу. Дух Тумнариль отошёл в чертоги Мандоса. А Денетор больше никогда никого не любил и, даже прожив в Оссирианде более тысячи лет, ни разу не женился... И Денетор, и мой дед Доэлан погибли в Первой Войне Белерианда, отбиваясь от орков плечом к плечу на Эмон-Эреб, и похоронили их рядом, хотя могила эта давно скрыта водами океана.
  После Войны Гнева и затопления Белерианда моя бабушка с сыном переселились в Зеленолесье, где он встретил маму и где в 2358 году Третьей Эпохи родилась я. А отец мой, Нимлос, сын Доэлана, племянник Денетора и внук Ленве, погиб в Битве-Под-Деревьями в 3019 году Третьей эпохи. Сам Ленве отплыл в Бессмертные Земли ещё во Вторую эпоху Солнца, так что из нашей семьи сейчас остались только я да моя мать, Келеблот, дочь Феатаура, которая сейчас живёт у Трандуила.