Печать

[Айканаро]

Так вышло, что я рос в протестантской семье. Однажды мне выпала возможность побывать в протестантском лагере. И знаете - мне понравилось. Потому что это был первый опыт жизни в лесу - три недели. Я вернулся совсем другим. Вскоре я покинул протестантскую церковь.

***
Вы всю жизнь мечтали о необыкновенных странствиях?
Вы ищете верных друзей, которые будут с вами в радости и в беде?
Вы стремитесь сделать этот мир лучше и хотите узнать, как?
В таком случае, лагерь Vis-a-Vis - это то, что вам нужно!
Целый месяц, наполненный новыми открытиями, увлекательными приключениями, потрясающими знакомствами!
И самое главное - вас ожидают встречи с Господом Vis-a-Vis. Этот опыт не оставит вас преждними!

Мы ждем вас с 19 по 29 августа в нашем лагере! Встреться с небесами Vis-a-Vis!


1.
Вот уже четверть часа Бартоломью наблюдал за новеньким. Этот парень выделялся даже в пестрой толпе подростков - неформалов. Абсолютно сумасшедшая стрижка, неоднократно проколотые уши и полная отстраненность от происходящего.
В Vis-a-Vis приезжали самые лучшие. Люди, снискавшие Духа, одаренные, талантливые, готовые менять этот мир. Бартоломью, например, всерьез готовился стать пастором. В недавнем своем интервью для христианских масс-медиа, он так и сказал - “Я уверен, что этот лагерь - замечательная взлетная полоса для служителей Господа!”.
Новоприехавший был похож на кого угодно, только не на такого служителя. Не спасала ни футболка с христианской символикой, ни Библия в руках. Даже взгляд - не восторженно - просветленный, как у большинства «рожденных свыше», а цепкий, колючий.

Барт пожал плечами и уверенной походкой направился к нему, протянув ладонь для рукопожатия, но новичок полностью проигнорировал этот жест. Улыбнувшись одной из своих самых солнечных улыбок, юный проповедник спрятал руку в карман.

-Хээй! Меня зовут Барт и я рад видеть тебя в нашем лагере! Иисус жив!
Мальчишка усмехнулся, обнажив острые, как у хищного зверька, зубы.
-Maybe.

Возникла неловкая пауза. Барт вновь попытался взять инициативу в свои руки.
-Ты здесь впервые? Я тебя раньше не видел. Как тебя зовут? - спохватился он, вспомнив, что новичок так и не представился.

- Слушай - отрезал тот - я действительно здесь в первый раз. И надеюсь - в последний. Не стоит разговаривать со мной о религии и подобных вещах. У меня есть свое мнение на этот счет и я его не изменю. Я здесь не по собственной воле. Так что веселитесь как - нибудь без меня.   
Бартоломью, не готовый к подобным раскладам, опешил. Новенький отошел на пару шагов, вытащил из кармана значок и, усмехнувшись, нацепил его на грудь.

Этот жест возымел свое действие. Барт, глядя на пентаграмму, изображенную на значке, почесал в затылке.
-Ты что же...из этих?

Новенький откинул челку и дерзко посмотрел навязчивому собеседнику в глаза.
-Да. И что? Ваш Бог отправит меня в ад?

“С этим странным парнем и впрямь не стоит иметь дело” - думал Бартоломью, идя в сторону автобуса - помогать разгружать вещи.

- Эй! - окликнули его сзади. Барт обернулся.

-Меня звать Доминик. Живу в седьмой палатке.

Проповедник покачал головой и пошел дальше.




2.
Первый день в лагере прошел шумно и весело. Дети распаковали рюкзаки, на поляне вырос палаточный городок, была установлена кухня, где вовсю шла готовка. Барт весь день работал над импровизированным богослужебным залом - множество деревянных скамеек под брезентовым шатром, кафедра, аппаратура...
За заботами он практически забыл о неприятном происшествии.
Уже вечером, возвращаясь в корпус, он поймал себя на мысли. что сегодня не встречал новенького...как его...Доминика, вроде.
“Отсиживается где - то у себя” - вздохнул Барт - “да что же он... многие были бы счастливы попасть сюда - и не имеют такой возможности. А этот...”
Немного поборовшись с искушением навестить своего нового знакомого, он отправился спать. Завтрашний день обещал быть увлекательным, но утомительным.

***
 
Утреннее солнце озарило палаточный городок. Из динамиков оглушительно заиграла музыка.
Пробуждение в 7 утра - пожалуй, единственное, что смущало Барта. Все таки он был порядочной совой и ранние подъемы переживал весьма болезненно.
На ощупь найдя полотенце и зубную щетку, мальчишка оправился умываться.
“Let creation sing of the risen King,let the universe resound! With a shout of love,we will give to you, all the highest praise!”  - завывала музыка.
Заспанные дети уныло брели на зарядку. Бартоломью искал глазами Доминика - и не находил.
“Нет ничего удивительного. Такие, как он, не могут не нарушать лагерные правила” - вздохнул Барт, решив, что на завтраке точно отыщет новенького. Зачем - он не мог объяснить себе. Тревожно как-то было - вот и все.

“Forever,Forever,I'll Sing!” - бесчетное количество раз. Музыка, которую слушают молодые люди Бога. Которая должна вести их вперед.
Она впервые стала раздражать Барта.

Доминик не появлялся ни на завтраке, ни на утреннем служении, ни на обеде... Вечером, когда в траве запели цикады, а по лагерю стали бродить лучи карманных фонариков, Барт все же решился заглянуть в палатку к пропавшему.

“Номер семь... Боже, да где же эта седьмая палатка!”
А вот и она. Маленькая, двухместная.
Пустая.

Луч фонаря скользил по смятому спальнику,по влажным стенкам - начинал накрапывать дождь, по шуршащему полу - ни знака, ни записки.
Тут то Бартоломью и испугался по-настоящему.
Вспомнилось все - холодный и презрительный взгляд, пентаграмма на черном значке, вспомнилось, что из лагеря, вроде как, каждый год исчезали подобные ребята - невписывающиеся, бунтующие.
Ежась от холода и страха, Барт попятился в свою палатку, чувствуя на себе чей-то внимательный взгляд.
Все это - дьявольские наваждения. Мог же он отправиться в чужую палатку-пообщаться, по лесу погулять, в туалет, в конце концов?
Мог ли не мог?

***
Первая мысль, которая пришла ему в голову, когда он вылез из автобуса, была очень уж непечатной.
Вторая - могло быть и хуже.
Здесь был совершенно дивный лес. Лагерь располагался в небольшой проплешине недалеко от шоссе. Деревья окружали эту маленькую полянку хищной темно-зеленой стеной. Эти суетящиеся люди и не задумывались, что Лес приблизился к ним вплотную, на расстояние дыхания, жадно обнюхал каждого, зыркнул изумрудными раскосыми глазами и завыл свою песню ветром в ветвях.

“Я обещал отцу поехать сюда. Речи о задержке в этой дыре, не было.” – усмехнулся Доминик.
Значок с глупой пентаграммой в кармане. Нет, он не сатанист. Все это - чтобы уже сейчас, с первых минут, показаться чужим. Чтобы не смели подходить. Не смели морочить голову своими байками.

Одного из них все таки не смутила стена льда. Светловолосый мальчишка с до тошноты добрыми глазами. Потертые джинсы, бирюзовая рубашка. Волосы - в хвост. Жалко их - все они похожи друг на друга как две капли воды. Одеваются  одинаково,  мыслят одинаково, говорят штампами, безоговорочно верят духовным наставникам, а как дело доходит до самостоятельного мышления - тут и случаются запарки...

Этот Брут...Бат...неважно, показался Доминику вполне себе неплохим парнем.
“Интересно, если бы им двигало не рвение впарить мне библейские истины, живи бы он в соседнем доме, скажем, как бы сложилось? “

Да никак. Друзей у Доминика не было. Лишние социальные связи - лишние проблемы. Полусотни собеседников в интернете хватало с лихвой для удовлетворения потребности в общении.

Признаться, он был весьма удивлен проявленным к нему интересом, настолько, что даже представился и сказал свой, так называемый, адрес - номер “7” на ламинированной карточке, пристегнутой к палатке. Да какая разница. Сегодня вечером он уйдет в Лес.

Неужели этот человек, который значится в документах его отцом, думал, что сможет увлечь своего подопечного ранними подъемами, хождениями по струнке и ежеминутным впрыскиванием религиозной вакцины в мозги?

Странный он человек. Вроде бы взрослый, лидер крупного религиозного движения. Доминик всегда считал, что подобным людям непозволительно быть оголтелыми идеалистами. Идеализм - удел ведомых, ведущий должен, обязан быть реалистом.

Правда “хождение в благодати” не помешало папику развестись со своей женой и выставить весьма некрасивую ситуацию в совершенно ином свете, очернив свою некогда возлюбленную. Опекуном суд назначил отца. Через пару месяцев мать скончалась от сердечного приступа.

Естественно, что Доминик не мог его простить. В доме велась постоянная холодная война.  Немного грела та мысль, что существование сына - оторвы, не разделяющего ни на грамм убеждения отца являлась огромной по своей силе антирекламой. Видимо, отцу это надоело и тот решил отправить сыночка на перевоспитание в легендарный христианский лагерь – «Vis-a-Vis».

К его удивлению, Доминик и не думал возражать. Лагерь - так лагерь. Лишь бы подальше от этого человека, к которому уже даже ненависть испытывать невозможно - только какую - то усталую горечь.

Доминик хотел дождаться вечера, чтобы уйти как можно незаметнее. Но вскоре ему надоело бесцельно бродить по лагерю. Вокруг царила атмосфера радости и веселья и в какое то мгновение юноша почувствовал себя обделенным. Но что поделать - присоединиться ко всей этой разноцветной суете, сопровождаемой играми и смехом, он не мог. Слишком чуждо.

Полминуты - и он уже возле палатки. Фонарик, зажигалка, куртку на плечи, сухой паек в маленьком тряпичном рюкзаке - вот и все обмундирование.

Бросив последний взгляд на лагерь, Доминик шагнул за границу поляны.

***

Третий день обещал быть тревожным. Запланированное восхождение на гору с колоритным названием - Спящий Волк - было сорвано. Тому было две причины.

С ночи зарядил дождь. Лагерь располагался в чудесном месте, где непогода была явлением редким. Тем более неприятный сюрприз ожидал всех утром, когда оказалось, что дождь и не думал прекращаться, а напротив, перерос в настоящий ливень. Ни о каком походе, естественно, не могло быть и речи.

Но была и вторая проблема, намного более весомая - пропажа ребенка.

Перед отбоем воспитанник Бартоломью сообщил руководству лагеря об исчезновении некого Доминика. Впоследствии оказалось, что пропавший - сын успешного служителя и одного из генеральных спонсоров “Vis-a-Vis”. Опрошенные подростки заявляли, что не видели его вообще, отдельные личности заметили какого-то новичка, держащегося обособленно и отказывающегося идти на контакт. В последний раз его видели в день заезда около четырех часов вечера, выходящим из палатки. Больше Доминика не встречали.

Об этом и говорили ранним утром, на заседании совета лагеря.  Под навесом, вокруг костра сидело пять человек - сплоченная команда, ведущая этот лагерь добрый десяток лет. Пять без одного - Рик, как всегда, опаздывал, и в этом не было ничего удивительного.

- Итак, что мы будем делать? - спросил Артур. Несмотря на молодость и не слишком внушительный внешний вид, этот человек был весьма успешным пастором и основателем лагеря.

 Руку поднял молодой человек с длинными светлыми волосами.
- Да, Лерой.

Лерой машинально поправил несуществующие очки - год, как сделал операцию по восстановлению зрения, а привычка осталась.

- Арт, а что мы можем делать? Поднимать лагерь, вооружать всех рациями, прочесывать километр за километром...

- Или отправить по следам пса - раздался голос.
Заседающие улыбнулись - Рика, взъерошенного раздолбая, больше похожего на хиппи, чем на подвижника христианства, любили.

- Мы вместе без малого десять лет. Почти каждую смену пропадают дети. И каждый раз я привожу их обратно - Рик усмехнулся, покрутил прядь длинных каштановых волос - А вообще, Артур, я уже говорил, что думаю по этому поводу. Надо менять место стоянки. Этот лес - странный.

- Никто из присутствующих здесь не верит в мистификации. Суеверия - это ересь - нахмурился Артур - но в любом случае, мы доверяем тебе. Надеюсь, что ты справишься и на этот раз. Если тебе нужно какое - то оборудование...

- Фляжку коньяка, монсеньор - осклабился Рик. Не обращая внимания ни на негодующий вопль Розы, грозящий перерасти в проповедь о грехе пьянства, ни на озабоченное цокание пастора, он подобрался поближе к костру и блаженно развалился прямо на траве.

- Достаньте ему коньяка - распорядился Артур. - Что значит “где”? Где угодно. Наверняка у кого нибудь из вас есть заначка. Рой, я же тебя знаю...

Коротко стриженный Рой с татуировкой “Jesus is my Life” на всю руку, покраснел до кончиков ушей и полез в свою палатку - искать пресловутую фляжку. Роза на этот раз ограничилась уничтожающим взглядом, который был даже красноречивее, чем недавние возмущения.

***

- Итак, чем он тебя заинтересовал?

Они сидели под навесом. Дождь и не думал прекращаться. С футболки Рика ухмылялась большая пиранья. “I love People” - утверждала надпись. И как ему не холодно?..

- Не знаю - задумался Барт - он выглядел потерянным. Здесь редко бывают новички... ну... невозрожденные. Я считаю, мы должны помогать им.

- Умница - улыбнулся Рик. - И между вами не было никаких конфликтов?

Бартоломью с тоской поглядел на серое небо. На его фоне возвышался так и не покоренный Спящий Волк.
- Нет. То есть, он вел себя довольно вызывающе, но потом даже предложил заходить в гости...

-Прямо так и предложил? - оживился Рик.

- Н-н-нет - юноша замялся - но он дал мне номер своей палатки, и я подумал...

- Понятно - поскучневшим голосом сообщил воспитатель - ну ладно, бывай. Если что - нибудь станет известно - свисти.

Он приложился к большой фляжке, крякнул и скрылся за сплошной стеной ливня.

Бартоломью начинал трястись от холода. Жаль, не взял из палатки теплую толстовку. А сходить за ней...

Это место было очень странным. Здесь было очень много невидимых стен, как в компьютерной игре. Отправившись за водой к местному роднику, ты мог часами топтаться на одном и том же месте. Через некоторые стены можно было переступить, некоторые - пройти насквозь, но это было сродни прыжку с парашютом (или даже без)  - страшно и непонятно, что там дальше.

Одной из таких стен был лес, окружавший нежно - зеленый пятачок лагеря. Настолько плотно стоящих деревьев Барт нигде не видел. Как Доминик умудрился исчезнуть в этом лесу - не представлял, но был уверен, что он пошел именно туда, а не по тропинке к шоссе.

Вторую стену представлял из себя поток воды,стекающий с навеса. Именно здесь, именно сейчас. Потому приходилось мерзнуть и ожидать прекращения дождя. Глупо, конечно, но еще глупее - с головой в пропасть.

Чуть поодаль, за тем же навесом, сгрудилась стайка воспитанников - нахохлившиеся, как воробьи, с носом закопавшиеся в толстовки и свитера.

“Тоже чуют, что наружу сейчас нельзя” - усмехнулся Барт.

Лес качался в такт ледяной музыке ливня, с деланным равнодушием наблюдая за незваными гостями. Каждый год он играл с этими людьми в эту игру - притворялся неживым, даже выделял людям маленький пятачок земли под их постройки, а сам подкрадывался к ним все ближе и ближе, слушая разговоры, напевая свои песни и подманивая к себе наиболее восприимчивых. А там - как ляжет карта. У каждого - свой путь и у каждого своя игра...


Где - то пробирался среди колючих кустарников Доминик - мокрый насквозь, замерзший, но почему - то счастливый. Его не получилось напугать громом и молнией и Лес проникся благосклонностью к этому целеустремленному юноше. Непроходимые заросли расступились перед ним, открыв небольшое углубление в скале. Доминик заполз вовнутрь и, блаженно улыбнувшись, заснул, прислонившись спиной к мокрому камню.



По невидимым нитям -  тропинкам уверенно шагал человек, время от времени прихлебывая из фляжки. Не смотря на погоду, он вполне комфортно себя чувствовал в бриджах и футболке. Босиком ступая по лесному настилу, он ежеминутно принюхивался, словно пес, взявший след. Лес подбросил ему уже третью ловушку, которую человек с успехом обошел. Это был сильный игрок и поблажек ему давать не собирались. Лес уводил человека все дальше от пещеры, где сладко спал мальчик. Это получалось  с трудом, но тем интереснее было играть.

В лагере под навесом стоял Барт. Он подошел к самому краю, протянул ладонь, которая тут же наполнилась водой. Глубоко вздохнув, он сделал шаг вперед - и тут же бросился к палатке, бормоча себе под нос нечто бессвязное - “Как же он там один, как его можно было оставить...”

Ну что ж. Добро пожаловать в Игру.

[Айканаро]

3.

Барт робко ступал по еле заметной тропинке. Оказалось, что лес стоит не сплошной стеной. Множество тайных троп и лазеек открылось юноше. Он двигался наобум, не зная, куда идти.

Дождь кончился, из - за туч показалось солнце. Вскоре начало припекать и Бартоломью пожалел, что не взял с собой бейсболку. Солнечный удар был бы очень некстати.

Лес полнился жизнью. Деловито ползли по своим делам муравьи, птицы старательно выводили свои трели. Шелестела темно - зеленая листва, покачивались на ветру лапы огромных елей. Прислушавшись, юноша услышал журчание воды. Пройдя на звук, он вышел к роднику.

Забыв обо всем на свете, Барт вглядывался в прозрачную рябь лесного потока. Вода была ледяной и чуть сладковатой на вкус. Мимо проносились небольшие веточки и листья брусники.

Ветер донес со стороны лагеря запах готовящейся еды. Скоро обед, а Барт с утра ничего не ел. Глубоко вздохнув, он стал искать, чем бы поживиться.
Несколько пригорошень брусники, запитых водой из родника - вот и весь обед. Юноша в который раз убедился в собственной несостоятельности - отправиться в лес и не взять ровно никакой еды. Может быть, стоит сходить в лагерь за едой, а оттуда отправиться на поиски? Ушел он недалеко, в какой стороне лагерь - знал. Несколько часов пути - ничто в сравнении с голодной смертью - решил Барт и бодро направился обратно.

Лес зашумел и закачал руками - ветками, как бы протестуя, не желая отпускать своего пленника. Барт этого не заметил - он еще не научился слышать. Он, ничего не подозревая, шел в сторону лагеря, с удивлением замечая, что тропа, будто бы, заросла. На месте паутин - дорожек появились колючие кустарники. “Видимо, пошел не по той дороге” - покачал головой юноша, но путь продолжил.

***
Когда Доминик проснулся, вовсю светило солнце. Лес, как и прежде, был наполнен звуками, но совсем иными. Щебетали птицы, где - то журчали ручьи, шумела листва... Беглец вытащил из заплечного мешка потертую блокфлейту и начал подыгрывать этой музыке, вплетать пронзительные ноты в ткань природы.

Он ощутил чужое присутствие, но не подал виду. Мелодия то замедлялась, то ускорялась. Лес слушал и пел.

Из - за камней, с ветвей деревьев, из кустарников за музыкантом следили внимательные глаза. Подобно Гаммельтонскому Крысолову, он приманивал звуками флейты Духов Леса. Самые разные, гибкие и пышнохвостые, как лисы, огромные и неповоротливые - подобные медведям, маленькие и юркие, как мыши - они выходили из своих укрытий или появлялись прямо из воздуха.

Доминик играл и не останавливался, не смотря на то, что не на шутку испугался. Правда, прервать мелодию было еще страшнее. Что тогда делать с пробуженными силами?

И продолжалась музыка, и уже устали пальцы и закружилась голова, ноты становились все надрывистее, а духи кружились все быстрее в неистовом хороводе, мелькая хвостами, лапами, перьями...

Флейтист упал без чувств.

***

Рик вытер пот со лба и вздохнул.

И чего это лес так вцепился в мальчишку? Ни единого следа, ни звука, ни запаха. Такое ощущение, что проклятый Доминик растворился в воздухе.
Коньяк давно кончился, во фляжке плескалась родниковая вода. Следопыт сделал несколько глотков и глубоко задумался.

Плеснув в ладонь немного воды, Рик принюхался к ней. Нахмурил лоб. Нет, не показалось. Мальчишка был где то здесь, возможно, выше по течению. Хоть какой-то след, а то не очень приятно иметь дело с призраками.

Сплюнув, воспитатель отправился вверх по течению. Внезапно поднявшийся ветер пытался сбить его с ног, бросал в глаза землю и листья. Это только доказывало, что след был взят и Лес не желал расставаться со своим сокровищем.

Через четверть часа Рик нашел явные следы мальчишки – примятую траву, обломанные кустарники…
 
«Вот здесь, стало быть, он сидел. У родника пил. Видимо, как раз тогда, когда я набирал воду. Значит, далеко уйти он не мог. Максимум – час ходьбы».

Теперь следопыт шел по очевидному следу. Предвкушая победу, он напевал под нос какую – то дурацкую песенку. Лес не стал хитрее. Видимо это сам Рик постарел, все сложнее искать этих оболтусов. Прибавки, что ли, попросить.

Вдруг он остановился как вкопанный.
- Черт!

След обрывался посреди Леса.

***
Лес смеялся.
Неужели эти двое думают, что могут найти Наследника, если сам Лес не позволит им? А допускать эту встречу он не собирался, по крайней мере, сейчас.

Сейчас Наследник спит на Синей Поляне. Он уже увидел своих будущих слуг, а они признали его. Все произошло само собой, без вмешательства Леса и это только доказывало правильность выбора.

Сюда не ступит нога человека. Пришедший на Синюю Поляну – сам уже наполовину лесной дух.

Вокруг будущего Хранителя Леса сгрудилась вся лесная нечисть, от мала до велика.

Не будите его, пусть пока что спит.
Тссс…

4.
Вечерело. На небосводе загорались звезды. Коса полумесяца нависла над лесом.
Барт брел наобум. Ни к какому лагерю он, конечно же, не вышел. Сейчас он признал, что заблудился окончательно.

Бартоломью замерз, устал и проголодался. Не спасала даже предусмотрительно взятая из лагеря теплая толстовка. К тому же ночное небо быстро затянулось тучами и с неба и начал накрапывать мелкий дождь.

Юношу не радовали не пьянящий запах влажной листвы и хвои, ни свежий ветер. Часом ранее он равнодушно проводил глазами прекрасный закат.

К тому же в сердце поселилась тревога, перерастающая в суеверный страх перед неизвестным и могучим. Сквозь эти еловые стены не проникали привычные молитвы, слышался лишь смех кого - то неистового, заводившего все дальше и дальше в лесные лабиринты.

- Спокойно. Нельзя паниковать. Ну заблудился, со всяким бывает. Всю эту чертовщину я сам себе надумал. Главное – продержаться до утра. Там меня хватятся и, конечно же, отыщут. А может быть уже сегодня.

Так Барт и шел, полушепотом утешая самого себя. Дождь пошел – отлично. В рюкзаке пустая бутылка из – под колы, можно отрезать ножом горлышко и набрать дождевой воды – всяко от жажды не умрешь. А голод – о нем лучше не думать. Кстати, почему во всем лесу нет грибов? Вроде пора уже…

Кое – как схоронившись под широкими лапами сосны и укутавшись в толстовку (ко всем достоинствам, она была водонепроницаемая), он постарался уснуть. Не смотря на не самые подходящие для отдыха условия, сон настиг Барта почти мгновенно.

***
Доминик давно уже очнулся, но глаза открывать не решался. Он лежал на чем – то мягком и влажном. Было слышно капание воды и какой – то шепот по сторонам. Пахло мхом и сыростью.

«Я все еще жив. Судя по всему. По крайней мере, на это с полным правом можно надеяться.
Скорее всего, я чертовски устал и отрубился прямо на какой – то поляне. Тут то мне и приснилась вся эта ересь. Духи, понимаете ли, лисьи хвосты... Ха!»

Последнюю фразу он сказал вслух. Шептание тут же прекратилось, что очень не понравилось Доминику.

«Хотя чего я переживаю. Это шелестели... ну... травы. А теперь ветер затих».

Потянуло сквозняком. Мягкие шаги, утопающие в моховом ковре. Ближе, ближе... совсем рядом.

Юноша открыл глаза и тут же пожалел об этом. Напротив него стоял огромный олень.
Доминик инстинктивно отшатнулся. Дикий зверь – затопчет и не заметит.
Олень склонил голову и укоризненно посмотрел на юношу колдовскими зелеными глазами.

- Здравствуй, принц.
Доминик удивился только тому, что не смог удивиться. Тут одно из двух – либо одурманенный чем-то разум, либо, и впрямь – он во власти неких сил. Ну не шарахаться же постоянно?
Если происходящее и было сном, то каким – то странным. Не помогали такие верные средства, как щипки, чихи, попытки проснуться. Хотя, кто его знает. В любом случае, это какой – то иной мир, отличный от привычного. Надо хотя бы пытаться играть по его правилам.

Естественно, эта формула не вывелась сама собой. Доминик выцепил ее буквально силой из хаотического потока мыслей. Это помогло – он даже немного успокоился.

Олень все еще смотрел ему в глаза, ожидая ответа. Юноша собрался с мыслями.
- Приветствую и тебя, лесной дух. Только я никакой не принц.
Смех божества зазвучал тысячей колокольчиков:

- Ты будущий повелитель этого леса. И лес встречает тебя. Разве ты не слышал приветственные гимны, когда входил в мои владения?

Ну, это точно было на грани шизофрении. Доминик неловко засмеялся:
-Да как же…мне возвращаться через неделю...
- А зачем? В тебе чуется человек, которому нечего терять. Что тебя держит за пределами Леса? Почему ты не можешь остаться здесь, со мной?
В изумрудных глазах шелестели листья нездешних растений, журчали волшебные ручьи. Новоявленный лесной принц спешно отвел глаза.

- Не надо со мной так. Колдовством. Я сам приму решение.
- Тогда я оставляю тебя. Захочешь есть – дашь знать. Воды здесь в избытке.

Олень вздохнул и, разогнавшись, пролетел сквозь пещерный свод.

Оглянувшись, Доминик понял, что это, скорее, не пещера, а кратер. Стены куполом поднимались ввысь, не смыкаясь. В отверстии кратера виднелось  небо.
Посреди каменного зала блестело озеро. Земля была устлана мягким мхом. Кратер освещался мягким мерцанием светлячков, коих здесь были мириады.
Выходов здесь не было. Юноша ударил кулаком по стене.

- Заперли!
И тут же услышал насмешливый голос Духа Леса:
- И не подумал бы. Попробуй шагнуть сквозь стену.

Ну, если все это – сон, то почему бы не попробовать. Доминик сделал шаг навстречу стене – и оказался снаружи.

***
Шел дождь, смывая последние следы человеческого присутствия. Рик озабоченно цокнул языком – что теперь делать, было непонятно. Разве что…
Искатель пожал плечами, вытащил из кармана брюк перочинный нож, воткнул его в землю и неловко перекатился через него.
«Ну вот, теперь я стал частью Леса и вынужден жить по его правилам».
На распутье тысяч дорог стоял белый волк. Он внимательно принюхивался к нитям путей, пока не нашел одну – единственно нужную.
«А вот и мальчишка».

Осклабившись, волк почесал лапой за ухом и потрусил по следу, внимательно прислушиваясь к любому шороху.

Когда то он и сам был таким же парнем, как этот самый Доминик. Так же сбежал в лес из подобного лагеря. И по глупости заключил с Лесом сделку. В способности оборачиваться, разумеется, есть свои преимущества, но с тех пор Рик не мог надолго покидать это место. Почти явственно чувствовался ошейник, который, по мере удаления от леса, затягивался все сильнее.

Собственно, Лес – это основная причина, по которой Рик все еще работал в этом лагере. С одной стороны, он считал своим долгом предупредить учредителей об опасности стоянки на этом месте – зная характер Леса, он понимал, чем чревато близкое с ним знакомство, с другой – предоставлялась возможность работать без ущерба для самочувствия.

Так и получалось – Лес каждый год забирал детей, руководство, опасаясь вмешательства полиции и закрытия лагеря, поручало поиски Рику, он же находил бродяг и возвращал их на стоянку. Обычно это было делом одного дня, но в новенького мальчонку Лес прямо – таки впился. Оборотень серьезно опасался за Доминика – вот заключит подобный контракт и сломает себе всю жизнь…

След привел волка в еловую чащу. Увиденное заставило его смачно выругаться.
Под елью спал тот самый парень, с которым Рик разговаривал утром.

***
Лес спокойно наблюдал за своим блудным сыном, который бежал по следу этого забавного Барта, непонятно зачем ввязавшегося в Игру. Пусть эти двое встретятся. Пусть волк до поры считает, что нашел то, что нужно. Так даже лучше.
Сын Леса ныне не пахнет как человек. И его невозможно найти, выслеживая человека. Побывавший на Синей Поляне, испивший из ее озера, неизбежно становится частью Леса. Тебе ли не знать, глупый мальчик, семь лет назад хлебнувший ледяной воды из этого же источника?

А знаешь что, Рик, Волчий Князь… Я отпущу тебя, если ты оставишь мне мальчика. Иди, куда хочешь. Я люблю тебя, но ты меня, похоже, ненавидишь.
Ты слишком человек. Я позволил тебе остаться таковым, не подозревая, что ты вырастешь и изменишься. Но благодаря тебе я понял, что люди ветрены и непостоянны. Именно поэтому, слышишь, на Принце уже стоит печать.
Он останется вечным мальчишкой. Не таким, как ты, более холодным, расчетливым. Но посмотрим правде в глаза – тебя никто не пророчил в хозяева Леса.

Или… может быть, ты хочешь вернуться и стать вассалом этого ребенка? Я готов принять тебя.
Пока что.

[Айканаро]

5.

Бартоломью спал беспокойно. Бесконечный лес, пропасти, разверзающиеся под ногами, некто, бегущий по следу и неуклонно настигающий. Охота завершалась поражением Барта – и все начиналось заново.

Проснулся он в холодном поту, жадно глотая воздух и благодаря Господа за то, что сон оказался сном.
И тут же понял, что не проснулся.
На него внимательно смотрел огромный волк, скаля белые клыки. На белой шерсти  засохла кровь.

- Черт! – выругался волк.

Барт заорал во всю глотку. Он даже не обратил внимания на то, что зверь был говорящим. Проснувшись, он меньше всего ожидал увидеть перед собой дикого зверя с окровавленной  мордой.

- Ну чего ты орешь – меланхолично проворчал волк  - ну да, перекусил по пути, не все же голодным ходить. А ты бы отвернулся. Так, хороший совет.

Оторопевший Барт поспешил выполнить указание и спешно повернулся к волку спиной, не переставая дрожать от страха. Сколько он так просидел, свернувшись ничком, он сказать не мог, но волк нападать явно не собирался.
В конце концов Бартоломью  надоело подобное бездействие. Решив, что говорящий волк, скорее всего, ушел, юноша медленно развернулся.
Сидя на траве, что-то силился оттереть с лица Рик.

- А я все думал, когда же ты перестанешь демонстрировать мне свой зад – усмехнулся он.
- Стойте. Здесь был волк. А потом появились вы. Чертовщина какая – то – подвел итог Барт, немного успокоившись.

- Просто сделай вид, что ничего не видел. Это еще один добрый совет - предложил Рик и, прищурившись, посмотрел в расширившиеся глаза мальчишки.

- Так все-таки это были вы…
-Я сказал все, что хотел.

Порыв ветра заставил оборотня резко встать. Он напряженно внюхивался в воздух. Резко оборвав начавшего было мямлить Барта, Рик пытался услышать послание Леса.
Ветер стих, а следопыт все еще стоял в прежней позе. Вдруг он расхохотался – и жуток был тот смех.
-Я идиот, - подытожил он между  приступами хохота, похожими больше на рыдания – Лес меня победил. Как я сразу не догадался…
Мгновенно посерьезнев, он кинул Барту:
-За мной!
-Я очень хочу есть. Можно я здесь...
-Нет.

Стеная, юноша поплелся следом.

Рик очень хорошо знал эту дорогу. Однажды прошедший по ней, будет помнить ее вечно.
Знакомые с детства деревья остались неизменны. Это дорога к потухшему вулкану, к знаменитому Спящему Волку – но не та, по которой ходят туристы и воспитанники лагеря. Эта тропа, как и большинство лесных дорог, не видна обычному человеческому глазу. Вон как этот путается, не смотря на неоднократную просьбу Рика идти точно за ним.
- Стоп.
Барт затаился среди зарослей. Следопыт вышел на тропу и пошел навстречу Оленю, который внимательно смотрел в глаза и, кажется, давно ждал.

Дух Леса. Ты изменился. А говорил, что не меняешься. Стал немного меньше, светлее, рога уже не увивает плющ, походка робее...

- Ты же не Бог – Олень, так?

- Я – хозяин этого леса. Я – этот лес. Зачем ты пришел?
Рик протер лоб.
- За тобой, Доминик.

6.
К горе  стекались лесные духи. Даже деревья тянули свои ветви к беседующим. Насекомые, птицы, лесные звери пришли сюда. Центр, средоточие леса сегодня было здесь.

Олень переступил с ноги на ногу.
- Я не вернусь. Мне  нечего терять, Рик. Да и Лес не может остаться без покровителя.
- Так значит старый Бог-олень ушел - задумчиво произнес Рик.
- Да. И успел передать мне Лес.

Следопыт вздохнул.
- Значит, нам здесь делать нечего. Жаль, я не нашел тебя раньше. Теперь тебе тяжко будет.

Олень кивнул:
-Знаю.

- Что передать твоему отцу?
- Ничего. Кроме того, что я решил остаться.

Рик покачал головой.
- Понимаешь, я же тоже…
- Я знаю. В любом случае – уже поздно.

Сзади раздался всхлип. Ничего не понимающий и вконец запутанный Барт был готов разреветься. Перед его глазами предстала жуткая картина – огромный олень и Рик молчали, пристально глядя друг на друга. Он готов был поклясться, что шел серьезный разговор, но не мог его ни понять, ни даже услышать.

Олень посмотрел на него и начал медленно приближаться. Юноша хотел было убежать, но Рик махнул рукой:
- Да брось ты. Это Доминик. У него для тебя подарок.

Тем временем олень подошел к оцепеневшему мальчишке и, склонившись, дотронулся влажным носом до его глаз и ушей.

- Теперь и ты можешь видеть и слышать Лес. Слушай, Барт. Спасибо тебе. Ты сделал глупость, отправившись меня искать, но это была отважная глупость. Я не хочу привязывать тебя к этому месту, да и не имею на это права – Доминик вздохнул – этим я, наверное, отличаюсь от своего предшественника. Но мой Лес всегда будет рад тебе, друг.

Слова божества отрезвляли. Барт как будто спросонья окунулся в холодную воду. Появилось осознание, что все это – взаправду, а вместе с ним пришли правильные слова.

- Я рад твоему дару и горд знакомством с тобой. Я не могу остаться, но надеюсь, что вижу тебя не в последний раз.

Олень удовлетворенно кивнул и вновь обратился к спутнику Барта:
- Силой, данной мне, я отпускаю тебя. Ты больше не связан с этим местом. Дары Леса не должны становиться его проклятиями.

Рик, словно подкошенный, упал на колени.
-Спасибо – только и смог выдохнуть он.
- Я выведу вас из леса. Ты, Барт, забудешь то, что произошло. Все это вполне может свести с ума человека. Как только вы переступите границу Леса, я пошлю тебе исцеляющий сон, после которого это приключение останется в памяти лишь тенью. Но дара видеть и слышать я у тебя, конечно же, не отниму. Надеюсь, что мне не придется жалеть об этом.
Твои воспоминания, Рик, конечно же, останутся при тебе. Взамен я возьму с тебя клятву – ни единой живой душе не говорить о том, что здесь произошло. По крайней мере, пока твои слова воспринимаются серьезно.

- Я клянусь – тихо прошептал следопыт.

- Хорошо – устало улыбнулся новый Дух Леса – я посылаю с вами моих гонцов. Они проведут вас до лагеря. Прощайте.

***
Воспитатели бросились навстречу еще сильнее исхудавшему и как будто постаревшему Рику. На руках он нес мальчика.
- Первого я не нашел. Зато нашел этого.

Больше он ни на какие вопросы не отвечал. Уединился неподалеку от лагеря, закутался в плед и так и сидел, улыбаясь и прихлебывая коньяк.

Полицию все же пришлось привлечь. Километр за километром они прочесывали лес, но не нашли ни единого следа мальчика. Были неоднократно допрошены все воспитанники, а особенно – Бартоломью, как непосредственный участник событий. Но он не помнил ровно ничего, утверждая, что забрался вглубь леса, испугался, что заблудился и проспал двое суток, пока его не обнаружил воспитатель. Рик полностью подтверждал его показания.

Лагерь прикрыли, владельцы и сотрудники понесли ответственность – кто-то сел, кто-то отделался штрафом. Рика поместили в психиатрический санаторий – слишком уж он изменился после нескольких дней в лесу. Продержали его там недолго,  признав полностью нормальным. Однако, уплатить штраф ему пришлось.

Отец пропавшего ребенка, как не странно, не настаивал на продолжении расследования. В общем то, благодаря ему Рик и не сел, а после вышли из тюрьмы все, кто был завязан в этом деле. СМИ он, пустив слезу, прочитал лекцию о христианском всепрощении, но в тесной компании доверенных друзей он с суеверным ужасом рассказывал, как по ночам к нему являлся огромный олень и требовал сделать все возможное, чтобы осужденных выпустили из тюрьмы. После того, как все было сделано (кошелек пастора стал немного меньше), олень перестал ему сниться.

А сын – что сын. Сколько мужчина не копался в себе, он не смог найти ни капли сочувствия. «Неужели я его никогда не любил» - с ужасом подумал он, но угрызения совести прекратились довольно быстро. Зато товарищи, а особенно паства, этим самым сочувствием его не обделяли. «Надо же, с ним такое произошло, а он держится» - говорили они. В любом случае, все случилось к лучшему.

Рик, получив наследство, отстроил небольшой домик в том самом лесу и частенько в нем пропадал. К нему заезжал и Барт, с которым он весьма сдружился. В конце концов, Барт переехал туда жить. Родители – сторонники здорового образа жизни – были в восторге и сами частенько наведывались на виллу Рика.

Бартоломью, вопреки всеобщим ожиданиям, не пошел учиться на богослова, а начал писать труды о жизни в дикой природе. Его книги имели определенный успех.

«Vis-a-Vie» возобновил свою работу спустя несколько лет, совсем с другой командой и на другой стоянке. Но несмотря на это, с детьми по прежднему происходили странные истории. Правда они больше не исчезали, максимум – пропадали на день, а возвращались с полными карманами лесных и кедровых орехов.

Вскоре все произошедшее забылось. Даже незадачливый отец не мог вспомнить, что у него когда – либо был ребенок. Словно бы кто – то подтер ластиком все воспоминания о ершистом подростке Доминике шестнадцати лет от роду.

***

Эту историю нам рассказал забавный дед, живущий в домике, который находится неподалеку от нашего лагеря. Странная сказка. Для забавного случая из жизни – слишком серьезная и непонятная, для кошмара, которые рассказывают у костра – слишком нестрашная, что – ли. На фоне баек о вампирах и зомби она существенно блекла.

Увидевший в наших улыбках некоторую снисходительность, дед проворчал что – то вроде «не принимают всерьез…ну, зато теперь можно рассказывать», сделал глоток коньяка из фляги и исчез в лесу.





Айканаро, 2011

[Vellaria]

Очень красиво и цельно. Я ошибусь, предположив, что часть этой картины вы брали из собственных снов? А ваши лесные духи немного похожи на своих собратьев из "Принцессы Мононоке"

[Айканаро]

Да, из снов. Спасибо.)

[AnjanieL]

Да у вас талант.Хотелось бы мне писать так же.))Ну или примерно так же.

[Айканаро]

На самом деле, когда я принес это в литинститут, меня забраковали на прозе, сказав, что человеку сегодня миф не нужен. Зато на факультете детской литературы оценили по максимуму) Правда, поступить все равно не вышло...

Талант - нет, скорее, определенные способности, которые нужно развивать, раз они есть.

[Una]

Отлично написано. Спасибо, Доминик.