Георгий Скребицкий
ЛЕСНЫЕ ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ
С утра было холодно, накрапывал дождь. Но после обеда тучи вдруг разошлись, выглянуло солнце, и опять стало совсем тепло.
Серёжа забрал поскорее удочки, банку с червями и побежал к своему приятелю Вите звать его на рыбную ловлю.
С Витей они встретились по дороге. Тот бежал с удочками к Серёже.
— Вот это здорово! — обрадовались оба. — У нас всё согласованно. Чтоб без промедлений!
И мальчики, подмигнув друг другу, весело направились за деревню к реке.
Твёрдая, будто укатанная, дорожка юркнула в густые заросли ивняка. Ребята не без труда пробрались сквозь цепкие ветви на берег.
Река раскинулась перед ними широкая, полноводная.
— Смотри, Витя, вода совсем синяя, — сказал Серёжа. — Это всегда так бывает к осени.
Витя тоже взглянул на синюю реку, на первые жёлтые листья, плывущие возле берега, и хмуро ответил:
— Да, лето прошло. Прощай теперь купание, рыбалка…
Мальчики слазили под большой ивовый куст, достали оттуда два самодельных весла, отвязали стоявшую под ракитой плоскодонную лодку и поплыли вверх по реке к заветному местечку под крутояром. Это место было им хорошо знакомо. Там брались крупные окуни, а иной раз попадали подлещики.
Добравшись до крутояра, рыболовы опустили на дно вместо якоря тяжёлый камень на верёвке. Лодка сразу остановилась, слегка покачиваясь от медленного течения воды.
Пока Витя не спеша развязывал свои снасти и надевал на крючки насадку, Серёжа уже закинул две удочки.
— Да не копайся же ты! — нетерпеливо сказал он приятелю.
Наконец и Витя тоже всё наладил, закинул удочки, и оба, усевшись поудобнее, стали ждать поклёвки.
Не упуская из виду своих поплавков, ребята в то же время поглядывали по сторонам, на широкий, уже по-осеннему хрустально чистый простор реки. Её левый берег, который подмывала вода, был крутой, облесённый. Старые разлатые берёзы и сосны точно спускались по глинистому откосу к реке. Они хватались за выступы берега крючковатыми обнажившимися корнями. Тут же, на рыхлых глинистых оползнях, примостились какие-то кустики. Всё было ещё зелёное, и только вдали, на самой излучине, будто огонь костра в безветренный день, ярко краснел одинокий куст рябины — первый вестник наступающей осени.
А на правом луговом берегу близость осени чувствовалась ещё сильнее. Высокая густая трава давно была уже скошена и смётана в стога. Они темнели на гладком, ровном лугу и словно манили ребят забраться на самый верх и скатиться с этой зелёной горки из трав и цветов, от которых так славно пахнет горячим, но уже уходящим летом.
— Гляди, что это: облачко или дымок? Вон, вон, над стогами! — сказал Серёжа. — И так быстро движется!
— Вижу, — кивнул головой Витя.
Оба смотрели на странное облачко, которое неслось над самой землёй, всё увеличиваясь и приближаясь.
— Это птицы! Стая птиц! — первый разглядел Витя. — Ой, сколько их! Сюда летят.
Птицы действительно летели к реке. Их было очень много, несколько сотен небольших тёмных птиц. Они летели одной плотной стаей, чуть не касаясь друг друга.
Подлетев к самой реке, вся стая, будто по команде, круто развернулась, потом сделала в воздухе ещё один разворот и со страшным шумом, гамом облепила прибрежные кусты и деревья. Щёлканье, свист, трескотня наполнили воздух.
— Скворцы! Скворцы! — обрадовались ребята. — В стаю сбились, собираются улетать на юг.
— А вот и ещё один путешественник, — улыбнулся Серёжа, поймав рукой летевшую в воздухе тонкую нить паутины; на конце её сидел крохотный паучок.
Серёжа приподнял руку.
Набежавший ветерок сорвал с его пальцев лёгкую паутинку, и она вновь полетела куда-то вдаль, через речку, к разросшимся на берегу ивовым кустам. Там, верно, и задержалась, прицепившись к ветвям.
— Так молодые паучки осенью и расселяются из гнезда, — сказал Серёжа. — Мне об этом папа рассказывал. Очень занятно у них получается. Выберется паучок куда-нибудь на верхушку стебля и выпустит из себя паутинку. Ветер подхватит её, понесёт далеко-далеко, а паучок на ней и полетит, как на парашюте. Где на землю опустится, там и зимовать будет.
— Это ловко, — одобрил Витя. — Смотри, сколько паутины над рекой летит. Значит, всё паучки путешествуют?
— Конечно, — ответил Серёжа.
— А что это там плывёт? — вдруг спросил Витя, указывая на какие-то тёмные точки, которые плыли по реке, постепенно приближаясь к лодке.
— Наверное, листья или сучки… — ответил Серёжа. — Гляди, у тебя клюёт!
Витя вытащил хорошего окуня. Он сорвался с крючка уже в лодке, начал прыгать по дну, и ребята его чуть не упустили.
Посадив рыбу в ведёрко и взглянув снова на речку, мальчики едва не вскрикнули от изумления: то, что они издали приняли за плывущие сухие листья, в действительности были какие-то зверьки. Они старались переплыть реку с лесного берега на луговой, но сильное течение сбивало их и несло вниз по реке.
Зверьков было очень много. Всюду из воды высовывались тёмные головки и, будто веточки, торчали намокшие длинные хвосты.
— Белки, — тихо сказал Витя, когда течение поднесло некоторых зверьков поближе к лодке. — Кто же их в речку загнал?
— Верно, в другие леса перебираются, где еды побольше, — так же тихо ответил Серёжа, не спуская глаз с плывущих зверьков.
— Смотри, выплыть не может! — вдруг вскрикнул Витя. — Сейчас утонет! И другая тоже! Уже захлёбывается!
— Давай помогать! Перевезём их через речку, — мигом решил Серёжа.
— Давай!
Ребята подняли со дна груз, и лодка медленно поплыла по течению.
Витя тут же взялся за вёсла и стал грести, а Серёжа, стоя на носу, ловко подхватывал сачком плывущих белок и сажал их в лодку.
Измокшие, обессиленные зверьки даже не пытались выскочить из неё. Они только бежали подальше от людей, на корму, и там, собравшись в кучу, сидели на лавочке и на бортах.
— Высадим этих на берег, а то уж и места нет, — весело сказал Серёжа. — Ишь как сбились! Сейчас в воду попадают.
Витя причалил лодку кормой к берегу. Белки мигом выскочили из неё и побежали по скошенному лугу прочь от реки.
— Наверное, в те леса, — указал Серёжа на синевшие вдали вершины. Далеко им бежать, километров десять, не меньше.
— Да, нелёгкое путешествие, — ответил Витя, и мальчики вновь начали помогать зверькам переправляться через глубокую реку.
Ребята трудились больше часа, а зверьков в реке всё не убавлялось. Казалось, все белки, живущие в лесах на левом берегу, решили вдруг переселиться на правый луговой и бежать по нему за десятки километров искать какие-то другие леса, богатые шишками, орехами и желудями.
Наконец маленькие переселенцы, кажется, все уже закончили свою опасную переправу, и река опустела.
Мальчики облегчённо вздохнули, разминая усталые руки.
— Вот это была работа! — весело сказал Серёжа.
— Да, повозились здорово. Зато сколько мы их спасли! — ответил Витя. — А почему они знают, что в тех лесах за рекой больше еды?
— Откуда ж им это знать? — ответил Серёжа. — Так, бегут наудачу, пока не наткнутся… Ну, поплывём домой. Хорошо, что теперь по течению плыть.
Витя снова взялся за вёсла.
— Постой, ещё одна, — вдруг сказал он, заметив плывущую белку. Подберём её.
Однако не успел Витя даже повернуть лодку, как большой коршун, кружившийся над рекой, камнем упал в воду и тяжело поднялся, держа в когтях схваченного зверька.
В тот же миг ребята так завопили, что даже сидевшие на кустах скворцы разом сорвались с мест и полетели прочь от реки.
Перепуганный этим воплем, коршун метнулся в сторону, выронил добычу и поспешно убрался подальше от речки в лес.
Но зверёк, видно, всё-таки пострадал от когтей хищника. Упав в воду, он снова пустился вплавь, однако плыл уже тяжело, вот-вот готовый скрыться под воду.
— Не успеем, утонет, — задыхаясь от волнения, шептал Серёжа.
Он стоял на носу лодки с сачком в руках, готовый, кажется, сам броситься в воду на помощь зверьку.
Витя, стиснув зубы, грёб изо всех сил.
— Скорей, скорей! — повторял Серёжа. — Опоздаем!
И, когда ребята были уже в двух шагах, последние силы оставили зверька, и он, отчаянно зашлёпав лапками, исчез под водой.
Лёгкий кружок разошёлся на том самом месте, где только что плыл маленький лесной путешественник.
— Утонул! — вскрикнул Серёжа, наугад черпая сачком и выхватывая его из воды. — Вот он! Поймал! — тут же не своим голосом завопил он.
Витя бросил вёсла и мигом повернулся к товарищу.
В подсачке у Серёжи слабо шевелилось что-то живое.
Мальчики бережно вынули измокшего, совсем ослабевшего зверька.
Серёжа снял с себя куртку, постелил её на корму и положил спасённую белку.
К радости ребят, зверёк очень скоро оправился от неудачного купания.
Он привстал, отряхнулся, потом уселся поудобнее на корточки и начал передними лапками отжимать воду со своей вымокшей шкурки и с длинного, слипшегося хвоста.
Белка отряхивалась и приводила себя в порядок, вовсе не обращая внимания на ребят.
— Повезём-ка её домой, — сказал Витя, — а то ведь она здорово измучилась, да и от других белок отстала. Где она их теперь ночью найдёт?
— Ну что ж, — согласился Серёжа.
И мальчики поплыли домой.
Начало быстро темнеть. Над водой закурился туман. А вверху, над головами ребят, уже зажглись звёзды; не те, что еле мерцают в душные летние ночи, но по-осеннему острые и лучистые, как морозные иглы в поблёкшей траве.
Было уже темно, когда Серёжа и Витя приплыли в деревню.
Дома они посадили белку в клетку. За ночь она совсем отдохнула. А наутро ребята отнесли зверька в заречный лес и выпустили на волю.
Автор
Тема: Осень в искусстве (Прочитано 51602 раз)