Лисье счастье.
Однажды молодой князь отправился на охоту. С ним был его лук, с ним были стрелы. Но в этот день ни одна не покинула колчана. Шёл князь по лесу, и будто пением наполнен был он. Выходит князь к ручью, а на другой стороне озерца у источника лежит на камне лисица. Греется. Каждая шерстинка её светит золотом, зажмурены глаза, нежится зверь на солнце.
Стоит князь и почти не дышит, боится спугнуть золотого зверя. Но вот он , замечтавшись, отвёл взгляд - а и след лисы простыл. На следующий день направился князь к источнику снова и снова видел, как в полдень отдыхает у воды золотая лисица. Смотрел, как спокойно она дремлет, и как чутки в дремоте её уши. Такое умиротворение наплывало на князя, что и пожелай он не ходить к источнику - огромной радостью в его жизни стало бы меньше.
Но однажды он пришёл к волшебному месту, а лисицы ни следа. Встревожился князь, но только собрался он в печали уйти как из воды вынырнула девушка. Вынырнула и запрыгнула на камень греться. Стряхивает она капли со своих кос, и всякий волос её горит золотом, белей дорогой бумаги кожа её. Смотрит на неё князь, оторваться не в силах, и девица смотрит на него, не отрываясь, видит его - и не уходит.
Говорит тут князь:
- Много слышал я о волшебницах, о лисах, что являются редкому человеку. И если случилось такое - позволь мне открыть своё сердце, о прекрасная дева! Ни словом я не перемолвился с тобой, и вижу тебя в людском облике впервые, но как будто я давно тебя знаю, и без тебя уже и не полна моя жизнь. Стань моей женой, следуй за мной в мой дом, возьми мою жизнь, а я разделю с тобой любое людское горе и любое счастье.
Отвечает ему Дева-Лиса.
- И ты мне по сердцу, князь, видела я тебя много дней, много дней ждала, придёшь ли - и приходил ты навестить меня.
Не похож ты на охотника, не похож на человека. Останься со мной в лесах, жизнь твоя будет свободнее, жизнь твоя будет длиннее, и не будет у нас горя, а я покажу тебе лисье счастье.
Задумался князь.
- Покажи мне, объясни мне, что такое счастье лисье?
- Дай же мне руку, князь! - говорит Дева. Положи её на раскалённый камень. Чувствуешь? Будто металл можно плавить на нём, но рука не горит, жар самой жизни струится в тебя, льётся из камня. Чувствуешь, князь? Будто у камня есть сердце, будто стучит оно глухо, но всегда - с твоим попадает в такт. И вот ты уже этот камень, и земля, на которой лежит он, и источник, что рядом - чувствуешь, князь?
Теперь в воду смотри! Вглядись - в темноте ты увидишь рыбу - тысяча тысяч чешуек на рыбе той - чешуйка из солнца, чешуйка из лунного света, чешуйка из радуги. Люди детям своим о той рыбе в сказках рассказывают. От болезней и бед избавляет она, и желанья выполняет любые. Люди мечтают её изловить, но она никому не даётся. Опусти руку в источник, князь. Пусть проходит вода сквозь пальцы. Чувствуешь- это её чешуя! И не нужно ловить эту рыбу - сама приплывает она на зов твой, и только коснёшься её - понимаешь, что все желанья твои совершились, сбылись все мечты.
А теперь взгляни вверх, князь. Солнце в зените, а небо черно. Смотри - так выглядит вечность. Время ушло - и ночь, и день обнимают тебя, а в столбе бесконечного света летает златая пыль - и ты, и я - и любое существо - лишь пылинка в этом танце.
Что же молчишь ты, князь?
Видишь ли ты лисье счастье?
-О , прекрасная дева. Вижу я камень, источник и солнце. Вижу, какими глазами ты смотришь на них, вижу, как ты прекрасна, как замирает дыханье твоё. Но людское счастье - другое. Нет слов у меня, чтоб его описать. Для каждого , что живут на земле - иное оно. Оно наполняет до края, и лишь тебе я хочу показать его! Последуй за мной, и узнаешь ты то, чего не умею сказать я.
- О князь, ты покажешь мне людское счастье, если я стану твоей женой и проживу с тобой месяц?
Покачал головой князь:
- Нет, дева прекрасная, мал будет месяц для счастья.
- Быть может, год я с тобой проведу - и покажется нам тайна счастья людского?
- Не могу я тебя обмануть - и десяти лет не станет на счастье. Нет срока, прекрасная Дева. Иной раз приходит оно во мгновение ока, а , случается, годы проходят.
- Без срока стать человеком - о, это долгое время. На целую жизнь человечью покинуть свой лес, свой мир. Я должна подумать, князь. Ступай домой, и узнаешь о моём решеньи.
Согласился князь, поклонился на прощание Лисе и отправился домой. И пусть обычно путь этот был краток, в тот день шёл он по лесу и шёл, и лишь на закате подошёл к своим воротам. А когда входил в них, обернулся, и увидел за собой рыжую тень золотого зверя. Шла за князем Лиса всю дорогу.
Обернулась она тут девою. Князь поклонился ей, взял её за руку и ввёл в ворота. Созвал он слуг и домочадцев и велел готовить им свадебный пир немедленно.
Ещё затемно закипело масло в котлах на кухне. Поднялся в воздух густой аромат трав пряных, жареных уток и гусей.
Лучшие ткани украсили княжеский двор. Музыкантов две дюжины расселись на галерее. Их постоянно поили сладким вином и водой, чтобы играли весело, да не хмелели.
Деву-лису нарядили в белую рубашку лучшего шёлка, по которому летели птицы с крыльями цвета зари. Накидка её была цвета крови густой, а подкладка светлей - так что когда она шла, казалось, будто из рукавов её длинных и из-под накидки струится свет. Лицо ей расписали лучшими красками, вплели в волосы чистое золото, а голову покрыли алым шёлком.
Смотрит на свои раззолоченные руки, на свои богатые одежды Лиса-невеста, улыбается она Князю-жениху.
Слышит, как приветствуют их люди, как играет весёлая музыка. Впервые пробует она сладкое вино.
Цветы из огня рассыпаются над княжеским довором. Всё ей в диковину.
- Князь, скажи мне - это ли людское счастье? - спрашивает молодая Княгиня своего мужа.
- Нет, драгоценная, нет, это праздник, но это не счастье.
Прошло время, дружно живут Князь и Княгиня его. Будто и не из лесов дикий зверь - управляется молодая жена с хозяйством ладно, родня не нарадуется ей, челядь послушна и любит хозяйку, вся округа счастлива, что нашёл Князь такую себе жену.
Минул положенный срок - и Княгиня родила Князю дочь.
И кудри её черны как у отца, а глаза были золотые как у матери.
Кожа была белей снега на вершинах гор, а румянец полыхал как огонь.
Всяк, кто видел дитя, говорил, что она как заря прекрасна.
Но и день, и ночь плакала дочь княжеская.
И с ног сбились все.
Но на седьмой день в покои Княгини вошло утреннее солнце, и малышка не заплакала, а засмеялась.
И хватала руками занавеси в люльке, и заливалась счастливым смехом.
Стояли у колыбели Князь и Княгиня:
- Скажи мне, Князь, это ли счастье людское?
- Нет, милая, это всего лишь наше дитя.
Ещё двух сыновей одного за другим родила своему мужу Княгиня-Лиса, и пышные праздники были, и пиры, и Великий Владыка дары прислал Князю в честь такого события.
Душа в душу жили они, но затеял Великий Владыка войну.
Восстал против власти его государь соседних земель. Посевы пожёг, города разрушил. Собрано было войско - среди храбрейших военачальников был и Князь.
Облекся в доспехи он, сел на коня - и прощался с женой своей.
Много месяцев провёл в сражениях Князь. В самые трудные часы думал он о своей жене, думал, свернётся ли она калачиком в его постели, сидит ли у окон терема, ждёт ли. Думал, помнит ли она его - а он помнил о ней всякую минуту.
Княгиня же то лисой сидит у окон, смотрит в небеса ночные, то женщиной с детьми возится, думает, вернётся ли Князь.
А когда прошло лето, прошла осень, и была на исходе зима, раздался шум и бряцанье оружия за воротами.
Проливной дождь, стена из воды висит в небесах, а в занавесях ливня - на княжьем дворе всадники.
Победители-воины - князь и его воины.
Как молодой зверёк прыгнула Княгиня из окна.
И слуги шептались, будто по крыше промчалась она, поямо по черепице, по самому скату, и по крыльцу, не оступившись ни разу. И спрыгнула прямо во двор.
Полетела-побежала она навстречу Князю, обняла его, в ладони лицо его взяла, а он целовал её мокрые золотые косы.
И тихо-тихо спросила она его :
- О Князь, это ли счастье людское?
- Нет, дорогая, это лишь встреча после разлуки.
С победой вернулся Князь, воцарился мир в стране.
Шло время в спокойных трудах.
Однажды праздник должен был состояться. Парады и шествия красочные по всей стране.
В самый день праздника прямо перед княжеским домом высоким идут глашатаи. Одна, две дюжины глашатаев. Трубят в рога, бьют в барабаны. Вот и ряженых потешников строй. Все золотыми бубенцами увешаны, босые ноги окрашены в красный - и будто в петушьих боях - наскакивают они друг на друга, срывают друг с друга бубенцы. Падают они золтыми искрами в пыль, раскатываются - ребятишки в толпе ловят их - то-то память останется, то-то будет удивленье.
Вот и всадников ряд. Нынче доспехи их новые, кровью покрытый металл сменили серебряные накладки, золотые.
От узоров сложных отражается свет, играет на них солнце, кажется, будто небесное войско выступает по улицам. Осторожно ступают учёные кони, будто и пыли не поднимают вовсе, след в след едут друг за другом искусные всадники.
За ними танцовщицы в покрывалах прозрачных почти. Как стая волшебниц с бубнами и флейтами кружатся они в танце. И то ли поют, то ли играют, то ли танцуют - и не разобрать вовсе. Лёгкие их одежды кажутся ветром цветным вокруг них. Хоровод заставляет смотреть зачарованно вслед им.
Люди дивуются - было ли, иль приведелось.
Наконец царедворцев почётный парад. Важно ступают министры, их шаг степенен. Многие старцы в знак почтения в праздник спешились, идут в расшитых туфлях своих по дороге , не жалеют парчи и кожи. Кто-то опирается на изукрашенные трости, кто-то на руку слуги - но все идут, выступают важно, кланяются людям на улицах, поклоны от них принимают.
И в целом параде один лишь паланкин, одни лишь носилки.
Красным шёлком, самым дорогим, что есть на свете, завешены они.
Решётками мелкими забраны, золотыми цветами скреплены в тех решётках ячейки.
Волшебный тот шёлк прозрачен - всё видно тому, кто сидит в носилках.
Снаружи же скрыто лицо Великого Владыки.
Но вдруг остановились носилки. Незримо отдал Владыка приказ.
Из окна княжеского дома, из-под самой крыши смотрит на него девица.
Прямо в глаза глядит.
Никакого сомнения нет, что ни шёлк, ни решётка ей не преграды.
Смутился Владыка - смотрит и он на красавицу.
Чернее ночного неба косы её, белее перьев цапли лоб. Алый румянец.
И краше всего - золотые глаза, будто и нечеловечьи.
Смотрит на неё Владыка, остановилась процессия, заволновались царедворцы, перебирают ногами учёные кони.
Но не в силах он оторвать взгляда от девы - и та на него смотрит, пристально. Любые покровы нипочём её взгляду, будто и ласков он, и осторожен, и полон не ведомой миру любовью.
Долго стояла процессия, долго друг другу в глаза уплывали Великий Владыка и неизвестная дева.
Наконец тронулись дальше носилки, вновь зазвучала музыка, будто прошло наважденье.
Через месяц же в дом Князя пожаловали послы с дарами, достойными богов. С просьбой прислать эту деву во дворец Великого Владыки, кто б она ни была.
Что если она благородной крови, то станет Владыке супругой, если же низкого рода, то любимой наложницей, драгоценным сокровищем.
Отвечали Князь и Княгиня, что это дочь их единственная, отвечали и то, что единственным даром, что обрадует их сердце, будет ответ её, желает ли она стать спутницей Великого Владыки.
Отвечали Княгиня и Князь, что не к ним, а к её ногам стоит сложить все дары.
И тогда обратились к прекрасной дочери Князя послы.
Говорили, как пленён Великий Владыка её красотой, как не может забыть, как встретились взгляды в толпе.
Засмеялась дочь Князя и сказала послам, что ей не нужен Великий Владыка, что ей нужен лишь тот, кто улыбался ей в красных носилках. Впервые от даров отказалась невеста, переглянулись послы.
Но в тот же день до заката увезли они с собой Князя Дочь в золотой дворец.
А ещё через месяц целое шествие с почестями проводило Князя с Княгиней в столицу, чтобы присутствовать на свадьбе государя.
Золотом был убран престол, тысячи нитей золотых были спущены с него до земли, и каждая вторая нить была завита спиралью, а на каждой первой были навязаны золотые же узлы. И в эти узлы - в каждый - были вставлены живые цветы, так что престол был убран ковром золотым из цветов, благоухавших как в райских садах.
И взошли на него Великий Владыка - и его одеянья слепили свои блеском, а лицо было покрыто жемчужной пылью.
А дочь Князя была убрана в лазоревый цвет, и её косы свиты в корону, и в каждый завиток был вдет крупнейший сапфир, а лицо её было столь бело, что никакой жемчужной пыли не сравниться было с ним.
И Великий Владыка взял её руку и положил в свою, и накрыл её второй своей ладонью в знак того, что она отныне рядом с ним и имя ей Великая Владычица, и Земля встретилась с Небом, чтобы больше не разлучаться.
Радостные возгласы наполнили площадь, музыка и смех воздух сгустили. ЦЕлый месяц праздничным был в столице, и столько было приготовлено сластей и засахаренных фруктов, что и самый бедный горожанин был сыт и весел этот месяц и благословлял новую Владычицу. А когда минул месяц с дорогими подарками отправились домой Князь и Княгиня. И на обратной дороге взяла она его ладонь в свою и спросила
- Муж мой, это ли счастье людское?
Он отвечал ей:
- О нет, это всего лишь слава и власть.
Прибыли они в свой дом, и стали снова жить, и дни потянулись за днями.
И старший их сын, охотник и воин, ловкий и смелый, радовал их . Был он высок, силён, но был и добр, и все любили его. И младший - задумчивый и тихий - радовал. Был он не так красив и статен, но на правой ладони его был знак в виде солнца, и говорили люди, что богами отмечен он
Однажды поехал Князь с сыновьями на охоту, и удачной она была, но уже на дворе неловко соскочил Князь с коня. Подвернулась нога, упал Князь.
Отнесли его в покои, уложилив постель.
Но не проходит никак досадная боль. Лишь хромая, ходит Князь по дому своему.
Зовут одного за другим лекарей, то один, то другой составит снадобье.
Но лишь малое облегчение будет Князю.
И сон его дурен стал - мучает его нога. Но придёт Княгиня к нему, пошепчет над ухом, и заснёт Князь.
Так и месяц прошёл, и другой, никакого нет облегченья.
Однажды вечером пришёл в покои Князя его старший сын и говорит "Отец, я не лекарь, не знахарь, не колдун, но от старых охотников слышал я рецепт этой мази. Долго пришлось мне учиться её составлять - позволь мне попробовать облегчить твою боль!"
На кусок материи вылил он тёмный и густой бальзам, положил на больную ногу отца.
Тепло и покой разлились по телу его. И за долгое время первый раз он в ту ночь спал спокойным и крепким сном.
А утром, не проснувшись ещё будто, как бывало в юные годы вскочил Князь спостели - и лишь тогда понял, что от боли не осталось и следа.
Позвал он сына своего, обнял крепко.
Улыбаясь стояла рядом Княгиня -Лиса.
И спросила она Князя
- Это ли счастье людское?
- Любимая, это всего лишь здоровье. И гордость за наших детей.
Прошло ещё несколько лет, и младший сын Князя пришёл к нему. И просил он свою мать и отца отпустить его в горы, в паломничество , в храм, искать мудрость и веру.
С благословением их он отправился в путь.
А ещё через несколько лет слух пронёсся, что в горах один юноша, солнцем отмеченный, что помогает и хворым, и бедным, что мудр он как старец, пусть и молод годами.
Той новости были рады Княгиня и Князь.
- Это ли счастье? - спросила КНягиня опять.
- Нет, это лишь благословенье богов, их величайшая милость.
Так и порешили они. Старились вместе, бок о бок.
Однажды Княгине прислала Великая Владычица ценный дар: клетку с двумя птицами.
Невиданные были эти птицы - никто до того момента не мог изловить их живьём - дивные, но дикие были они.
Всех цветов было их оперенье, богатый и задорный хохолок на голове самца, синие искры в опереньи его подруги.
Клетку величиной с палату возвели в саду для этих птиц.
Каждое утро с руки их кормила Княгиня, каждый вечер наливал им чистой воды Князь.
Песнями прекрасными радовали птицы их, а однажды в золотом домике птиц раздалось тонкое пищанье - птенцов вывели птицы. Двенадцать роскошных новых птиц с опереньем небесным наполнили клетку.
И однажды, видя, как скачут по веткам они, Князь и Княгиня открыли дверцу. Как стая синих стрел взмыли в небо птицы, описали над садом круг и скрылись. А на следующее утро их разбудило хлопанье крыльев в саду: птицы вернулись и купались в фонтане в саду, клевали зёрна из своих золотых кормушек. И когда Князь вышел в сад, они поднялись было в небо, а потом опустились ему на руки и плечи, и крылья стали ему одеяньем и плащом.
- Это ли не счастье? - спросил Князь у Княгини-Лисы.
- Не знаю, мой друг, ему отвечала Княгиня.
А потом пришёл тот день в конце лета, день, который всякий не знает, но узнает,когда он приходит.
День, когда солнце поднимается, и светит в одну только жизнь.
В тот день Князь и супруга его встали подно - и ни слова друг другу не сказали. А в полдень они, взявшись за руки вышли в свой сад.
На диво там было тихо - и птиц не слышно, и ни души. Ни ветка, ни лист не дрогнет.
Только солнце наполняет сад до краёв будто чашу.
Сели они на скамейку рядом, молчат
Кладёт Князь ладонь на камень скамейки, раскалён камня узор, но не обжигает он руку.
Живым он и тёплым лишь кажется, нежным почти, как сердце бьётся в нём, и не знает Князь, своё ли сердце он слышит, или это сад, солцне и птицы затихшие слушают сердце его.
Вглядывается он в чашу фонтана, и видит, будто и нет у неё дна, будто водоворот в ней, а там в глубине все его мысли, все потаённые чаянья - как отражанья в радужной чешуе невиданной рыбы. Опускает Князь руку в воду, и тотчас рыба поднимается, касаются пальцы гладкой спины её, и радуга, свеченье её переходит на кончики пальцев. И свет остаётся на ней. Поднимает Князь глаза в небо, и не слепит его больше солнце. И небо вдрус стало бархатным и чёрным, а сам он и жена его рядом с ним - радужно-невесомыми, и что не в саду стариками они сидят на скамейке, а вновь юны и прекрасны, и танец их вечен, и беспределен мир.
- Смотри! - сказал Князь Княгине - смотри - вот оно, вот это - счастье.
А она ничего не сказала, просто взяла его за руку.
Автор
Тема: Лисьи истории (Прочитано 39082 раз)