Ваш ответ вполне укладывается в общую схему.
Видите ли, ребенок не испугается ни крокодила, ни паровоза, если с ним рядом родители и они спокойны.
В Вашем же случае Вас напугала реакция родителей. Это они испугались за ребенка, схватили его в охапку и понеслись...
Тут-то Ваши гормоны и разгулялись.
Вы не помните ужаса потому, что родители в конце концов успокоились. А страха перед белыми халатами не получилось из-за того, что двухлетний малыш уже устал бояться. Вам уже было все равно. Да и родители были рады, что успели притащить Вас в надежные руки.
У меня где-то 4 воспоминания в возрасте до 3х лет.
Приведу 2. Оба стрессовые, но по-разному.
Я в ужасе вырываюсь из рук взрослых и убегаю по квартире.
Мать не помнила, а отец вспомнил, когда я спросила в уже очень сознательном возрасте.
Было мне где-то год и четыре, год и пять (до полутора). Мне хотели поставить клизму. Я поинтересовалась, мол, удалось ли. Нет, касторкой напоили. Я подозреваю, что папа, который меня любил до беспамятства, просто отобрал испуганного ребенка у баб.
И второе.
Где-то год и десять. Слетки-то в конце мая появляются?
Мне папа принес воробьишку показать. Он вспорхнул с ладони и забился под диван. И я отчетливо помню, как заглядываю под диван за птичкой.
На первый взгляд, между этими воспоминаниями нет ничего общего, а на самом деле оба стрессовые.
Ужас перед насилием со стороны тех, кого в этом и заподозрить нельзя. Радостное изумление ребенка, когда он увидел птичку в руках, а не в полете.
Радость-то тоже преизрядный стресс.
Ну и исторический факт, который привел Бенвенуто Челлини в своих воспоминаниях.
Они сидели с отцом у камина, в котором внезапно заплясала саламандра.
Отец тут же отвесил ребенку увесистую оплеуху. Чтобы запомнил.