Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
Просмотр сообщений
В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.
Страницы: [1]
1
Стихи и проза / Про Лес и фанатиков.
« : 21 Сентября 2012, 15:38:40 »
Так вышло, что я рос в протестантской семье. Однажды мне выпала возможность побывать в протестантском лагере. И знаете - мне понравилось. Потому что это был первый опыт жизни в лесу - три недели. Я вернулся совсем другим. Вскоре я покинул протестантскую церковь.
***
Вы всю жизнь мечтали о необыкновенных странствиях?
Вы ищете верных друзей, которые будут с вами в радости и в беде?
Вы стремитесь сделать этот мир лучше и хотите узнать, как?
В таком случае, лагерь Vis-a-Vis - это то, что вам нужно!
Целый месяц, наполненный новыми открытиями, увлекательными приключениями, потрясающими знакомствами!
И самое главное - вас ожидают встречи с Господом Vis-a-Vis. Этот опыт не оставит вас преждними!
Мы ждем вас с 19 по 29 августа в нашем лагере! Встреться с небесами Vis-a-Vis!
1.
Вот уже четверть часа Бартоломью наблюдал за новеньким. Этот парень выделялся даже в пестрой толпе подростков - неформалов. Абсолютно сумасшедшая стрижка, неоднократно проколотые уши и полная отстраненность от происходящего.
В Vis-a-Vis приезжали самые лучшие. Люди, снискавшие Духа, одаренные, талантливые, готовые менять этот мир. Бартоломью, например, всерьез готовился стать пастором. В недавнем своем интервью для христианских масс-медиа, он так и сказал - “Я уверен, что этот лагерь - замечательная взлетная полоса для служителей Господа!”.
Новоприехавший был похож на кого угодно, только не на такого служителя. Не спасала ни футболка с христианской символикой, ни Библия в руках. Даже взгляд - не восторженно - просветленный, как у большинства «рожденных свыше», а цепкий, колючий.
Барт пожал плечами и уверенной походкой направился к нему, протянув ладонь для рукопожатия, но новичок полностью проигнорировал этот жест. Улыбнувшись одной из своих самых солнечных улыбок, юный проповедник спрятал руку в карман.
-Хээй! Меня зовут Барт и я рад видеть тебя в нашем лагере! Иисус жив!
Мальчишка усмехнулся, обнажив острые, как у хищного зверька, зубы.
-Maybe.
Возникла неловкая пауза. Барт вновь попытался взять инициативу в свои руки.
-Ты здесь впервые? Я тебя раньше не видел. Как тебя зовут? - спохватился он, вспомнив, что новичок так и не представился.
- Слушай - отрезал тот - я действительно здесь в первый раз. И надеюсь - в последний. Не стоит разговаривать со мной о религии и подобных вещах. У меня есть свое мнение на этот счет и я его не изменю. Я здесь не по собственной воле. Так что веселитесь как - нибудь без меня.
Бартоломью, не готовый к подобным раскладам, опешил. Новенький отошел на пару шагов, вытащил из кармана значок и, усмехнувшись, нацепил его на грудь.
Этот жест возымел свое действие. Барт, глядя на пентаграмму, изображенную на значке, почесал в затылке.
-Ты что же...из этих?
Новенький откинул челку и дерзко посмотрел навязчивому собеседнику в глаза.
-Да. И что? Ваш Бог отправит меня в ад?
“С этим странным парнем и впрямь не стоит иметь дело” - думал Бартоломью, идя в сторону автобуса - помогать разгружать вещи.
- Эй! - окликнули его сзади. Барт обернулся.
-Меня звать Доминик. Живу в седьмой палатке.
Проповедник покачал головой и пошел дальше.
2.
Первый день в лагере прошел шумно и весело. Дети распаковали рюкзаки, на поляне вырос палаточный городок, была установлена кухня, где вовсю шла готовка. Барт весь день работал над импровизированным богослужебным залом - множество деревянных скамеек под брезентовым шатром, кафедра, аппаратура...
За заботами он практически забыл о неприятном происшествии.
Уже вечером, возвращаясь в корпус, он поймал себя на мысли. что сегодня не встречал новенького...как его...Доминика, вроде.
“Отсиживается где - то у себя” - вздохнул Барт - “да что же он... многие были бы счастливы попасть сюда - и не имеют такой возможности. А этот...”
Немного поборовшись с искушением навестить своего нового знакомого, он отправился спать. Завтрашний день обещал быть увлекательным, но утомительным.
***
Утреннее солнце озарило палаточный городок. Из динамиков оглушительно заиграла музыка.
Пробуждение в 7 утра - пожалуй, единственное, что смущало Барта. Все таки он был порядочной совой и ранние подъемы переживал весьма болезненно.
На ощупь найдя полотенце и зубную щетку, мальчишка оправился умываться.
“Let creation sing of the risen King,let the universe resound! With a shout of love,we will give to you, all the highest praise!” - завывала музыка.
Заспанные дети уныло брели на зарядку. Бартоломью искал глазами Доминика - и не находил.
“Нет ничего удивительного. Такие, как он, не могут не нарушать лагерные правила” - вздохнул Барт, решив, что на завтраке точно отыщет новенького. Зачем - он не мог объяснить себе. Тревожно как-то было - вот и все.
“Forever,Forever,I'll Sing!” - бесчетное количество раз. Музыка, которую слушают молодые люди Бога. Которая должна вести их вперед.
Она впервые стала раздражать Барта.
Доминик не появлялся ни на завтраке, ни на утреннем служении, ни на обеде... Вечером, когда в траве запели цикады, а по лагерю стали бродить лучи карманных фонариков, Барт все же решился заглянуть в палатку к пропавшему.
“Номер семь... Боже, да где же эта седьмая палатка!”
А вот и она. Маленькая, двухместная.
Пустая.
Луч фонаря скользил по смятому спальнику,по влажным стенкам - начинал накрапывать дождь, по шуршащему полу - ни знака, ни записки.
Тут то Бартоломью и испугался по-настоящему.
Вспомнилось все - холодный и презрительный взгляд, пентаграмма на черном значке, вспомнилось, что из лагеря, вроде как, каждый год исчезали подобные ребята - невписывающиеся, бунтующие.
Ежась от холода и страха, Барт попятился в свою палатку, чувствуя на себе чей-то внимательный взгляд.
Все это - дьявольские наваждения. Мог же он отправиться в чужую палатку-пообщаться, по лесу погулять, в туалет, в конце концов?
Мог ли не мог?
***
Первая мысль, которая пришла ему в голову, когда он вылез из автобуса, была очень уж непечатной.
Вторая - могло быть и хуже.
Здесь был совершенно дивный лес. Лагерь располагался в небольшой проплешине недалеко от шоссе. Деревья окружали эту маленькую полянку хищной темно-зеленой стеной. Эти суетящиеся люди и не задумывались, что Лес приблизился к ним вплотную, на расстояние дыхания, жадно обнюхал каждого, зыркнул изумрудными раскосыми глазами и завыл свою песню ветром в ветвях.
“Я обещал отцу поехать сюда. Речи о задержке в этой дыре, не было.” – усмехнулся Доминик.
Значок с глупой пентаграммой в кармане. Нет, он не сатанист. Все это - чтобы уже сейчас, с первых минут, показаться чужим. Чтобы не смели подходить. Не смели морочить голову своими байками.
Одного из них все таки не смутила стена льда. Светловолосый мальчишка с до тошноты добрыми глазами. Потертые джинсы, бирюзовая рубашка. Волосы - в хвост. Жалко их - все они похожи друг на друга как две капли воды. Одеваются одинаково, мыслят одинаково, говорят штампами, безоговорочно верят духовным наставникам, а как дело доходит до самостоятельного мышления - тут и случаются запарки...
Этот Брут...Бат...неважно, показался Доминику вполне себе неплохим парнем.
“Интересно, если бы им двигало не рвение впарить мне библейские истины, живи бы он в соседнем доме, скажем, как бы сложилось? “
Да никак. Друзей у Доминика не было. Лишние социальные связи - лишние проблемы. Полусотни собеседников в интернете хватало с лихвой для удовлетворения потребности в общении.
Признаться, он был весьма удивлен проявленным к нему интересом, настолько, что даже представился и сказал свой, так называемый, адрес - номер “7” на ламинированной карточке, пристегнутой к палатке. Да какая разница. Сегодня вечером он уйдет в Лес.
Неужели этот человек, который значится в документах его отцом, думал, что сможет увлечь своего подопечного ранними подъемами, хождениями по струнке и ежеминутным впрыскиванием религиозной вакцины в мозги?
Странный он человек. Вроде бы взрослый, лидер крупного религиозного движения. Доминик всегда считал, что подобным людям непозволительно быть оголтелыми идеалистами. Идеализм - удел ведомых, ведущий должен, обязан быть реалистом.
Правда “хождение в благодати” не помешало папику развестись со своей женой и выставить весьма некрасивую ситуацию в совершенно ином свете, очернив свою некогда возлюбленную. Опекуном суд назначил отца. Через пару месяцев мать скончалась от сердечного приступа.
Естественно, что Доминик не мог его простить. В доме велась постоянная холодная война. Немного грела та мысль, что существование сына - оторвы, не разделяющего ни на грамм убеждения отца являлась огромной по своей силе антирекламой. Видимо, отцу это надоело и тот решил отправить сыночка на перевоспитание в легендарный христианский лагерь – «Vis-a-Vis».
К его удивлению, Доминик и не думал возражать. Лагерь - так лагерь. Лишь бы подальше от этого человека, к которому уже даже ненависть испытывать невозможно - только какую - то усталую горечь.
Доминик хотел дождаться вечера, чтобы уйти как можно незаметнее. Но вскоре ему надоело бесцельно бродить по лагерю. Вокруг царила атмосфера радости и веселья и в какое то мгновение юноша почувствовал себя обделенным. Но что поделать - присоединиться ко всей этой разноцветной суете, сопровождаемой играми и смехом, он не мог. Слишком чуждо.
Полминуты - и он уже возле палатки. Фонарик, зажигалка, куртку на плечи, сухой паек в маленьком тряпичном рюкзаке - вот и все обмундирование.
Бросив последний взгляд на лагерь, Доминик шагнул за границу поляны.
***
Третий день обещал быть тревожным. Запланированное восхождение на гору с колоритным названием - Спящий Волк - было сорвано. Тому было две причины.
С ночи зарядил дождь. Лагерь располагался в чудесном месте, где непогода была явлением редким. Тем более неприятный сюрприз ожидал всех утром, когда оказалось, что дождь и не думал прекращаться, а напротив, перерос в настоящий ливень. Ни о каком походе, естественно, не могло быть и речи.
Но была и вторая проблема, намного более весомая - пропажа ребенка.
Перед отбоем воспитанник Бартоломью сообщил руководству лагеря об исчезновении некого Доминика. Впоследствии оказалось, что пропавший - сын успешного служителя и одного из генеральных спонсоров “Vis-a-Vis”. Опрошенные подростки заявляли, что не видели его вообще, отдельные личности заметили какого-то новичка, держащегося обособленно и отказывающегося идти на контакт. В последний раз его видели в день заезда около четырех часов вечера, выходящим из палатки. Больше Доминика не встречали.
Об этом и говорили ранним утром, на заседании совета лагеря. Под навесом, вокруг костра сидело пять человек - сплоченная команда, ведущая этот лагерь добрый десяток лет. Пять без одного - Рик, как всегда, опаздывал, и в этом не было ничего удивительного.
- Итак, что мы будем делать? - спросил Артур. Несмотря на молодость и не слишком внушительный внешний вид, этот человек был весьма успешным пастором и основателем лагеря.
Руку поднял молодой человек с длинными светлыми волосами.
- Да, Лерой.
Лерой машинально поправил несуществующие очки - год, как сделал операцию по восстановлению зрения, а привычка осталась.
- Арт, а что мы можем делать? Поднимать лагерь, вооружать всех рациями, прочесывать километр за километром...
- Или отправить по следам пса - раздался голос.
Заседающие улыбнулись - Рика, взъерошенного раздолбая, больше похожего на хиппи, чем на подвижника христианства, любили.
- Мы вместе без малого десять лет. Почти каждую смену пропадают дети. И каждый раз я привожу их обратно - Рик усмехнулся, покрутил прядь длинных каштановых волос - А вообще, Артур, я уже говорил, что думаю по этому поводу. Надо менять место стоянки. Этот лес - странный.
- Никто из присутствующих здесь не верит в мистификации. Суеверия - это ересь - нахмурился Артур - но в любом случае, мы доверяем тебе. Надеюсь, что ты справишься и на этот раз. Если тебе нужно какое - то оборудование...
- Фляжку коньяка, монсеньор - осклабился Рик. Не обращая внимания ни на негодующий вопль Розы, грозящий перерасти в проповедь о грехе пьянства, ни на озабоченное цокание пастора, он подобрался поближе к костру и блаженно развалился прямо на траве.
- Достаньте ему коньяка - распорядился Артур. - Что значит “где”? Где угодно. Наверняка у кого нибудь из вас есть заначка. Рой, я же тебя знаю...
Коротко стриженный Рой с татуировкой “Jesus is my Life” на всю руку, покраснел до кончиков ушей и полез в свою палатку - искать пресловутую фляжку. Роза на этот раз ограничилась уничтожающим взглядом, который был даже красноречивее, чем недавние возмущения.
***
- Итак, чем он тебя заинтересовал?
Они сидели под навесом. Дождь и не думал прекращаться. С футболки Рика ухмылялась большая пиранья. “I love People” - утверждала надпись. И как ему не холодно?..
- Не знаю - задумался Барт - он выглядел потерянным. Здесь редко бывают новички... ну... невозрожденные. Я считаю, мы должны помогать им.
- Умница - улыбнулся Рик. - И между вами не было никаких конфликтов?
Бартоломью с тоской поглядел на серое небо. На его фоне возвышался так и не покоренный Спящий Волк.
- Нет. То есть, он вел себя довольно вызывающе, но потом даже предложил заходить в гости...
-Прямо так и предложил? - оживился Рик.
- Н-н-нет - юноша замялся - но он дал мне номер своей палатки, и я подумал...
- Понятно - поскучневшим голосом сообщил воспитатель - ну ладно, бывай. Если что - нибудь станет известно - свисти.
Он приложился к большой фляжке, крякнул и скрылся за сплошной стеной ливня.
Бартоломью начинал трястись от холода. Жаль, не взял из палатки теплую толстовку. А сходить за ней...
Это место было очень странным. Здесь было очень много невидимых стен, как в компьютерной игре. Отправившись за водой к местному роднику, ты мог часами топтаться на одном и том же месте. Через некоторые стены можно было переступить, некоторые - пройти насквозь, но это было сродни прыжку с парашютом (или даже без) - страшно и непонятно, что там дальше.
Одной из таких стен был лес, окружавший нежно - зеленый пятачок лагеря. Настолько плотно стоящих деревьев Барт нигде не видел. Как Доминик умудрился исчезнуть в этом лесу - не представлял, но был уверен, что он пошел именно туда, а не по тропинке к шоссе.
Вторую стену представлял из себя поток воды,стекающий с навеса. Именно здесь, именно сейчас. Потому приходилось мерзнуть и ожидать прекращения дождя. Глупо, конечно, но еще глупее - с головой в пропасть.
Чуть поодаль, за тем же навесом, сгрудилась стайка воспитанников - нахохлившиеся, как воробьи, с носом закопавшиеся в толстовки и свитера.
“Тоже чуют, что наружу сейчас нельзя” - усмехнулся Барт.
Лес качался в такт ледяной музыке ливня, с деланным равнодушием наблюдая за незваными гостями. Каждый год он играл с этими людьми в эту игру - притворялся неживым, даже выделял людям маленький пятачок земли под их постройки, а сам подкрадывался к ним все ближе и ближе, слушая разговоры, напевая свои песни и подманивая к себе наиболее восприимчивых. А там - как ляжет карта. У каждого - свой путь и у каждого своя игра...
Где - то пробирался среди колючих кустарников Доминик - мокрый насквозь, замерзший, но почему - то счастливый. Его не получилось напугать громом и молнией и Лес проникся благосклонностью к этому целеустремленному юноше. Непроходимые заросли расступились перед ним, открыв небольшое углубление в скале. Доминик заполз вовнутрь и, блаженно улыбнувшись, заснул, прислонившись спиной к мокрому камню.
По невидимым нитям - тропинкам уверенно шагал человек, время от времени прихлебывая из фляжки. Не смотря на погоду, он вполне комфортно себя чувствовал в бриджах и футболке. Босиком ступая по лесному настилу, он ежеминутно принюхивался, словно пес, взявший след. Лес подбросил ему уже третью ловушку, которую человек с успехом обошел. Это был сильный игрок и поблажек ему давать не собирались. Лес уводил человека все дальше от пещеры, где сладко спал мальчик. Это получалось с трудом, но тем интереснее было играть.
В лагере под навесом стоял Барт. Он подошел к самому краю, протянул ладонь, которая тут же наполнилась водой. Глубоко вздохнув, он сделал шаг вперед - и тут же бросился к палатке, бормоча себе под нос нечто бессвязное - “Как же он там один, как его можно было оставить...”
Ну что ж. Добро пожаловать в Игру.
***
Вы всю жизнь мечтали о необыкновенных странствиях?
Вы ищете верных друзей, которые будут с вами в радости и в беде?
Вы стремитесь сделать этот мир лучше и хотите узнать, как?
В таком случае, лагерь Vis-a-Vis - это то, что вам нужно!
Целый месяц, наполненный новыми открытиями, увлекательными приключениями, потрясающими знакомствами!
И самое главное - вас ожидают встречи с Господом Vis-a-Vis. Этот опыт не оставит вас преждними!
Мы ждем вас с 19 по 29 августа в нашем лагере! Встреться с небесами Vis-a-Vis!
1.
Вот уже четверть часа Бартоломью наблюдал за новеньким. Этот парень выделялся даже в пестрой толпе подростков - неформалов. Абсолютно сумасшедшая стрижка, неоднократно проколотые уши и полная отстраненность от происходящего.
В Vis-a-Vis приезжали самые лучшие. Люди, снискавшие Духа, одаренные, талантливые, готовые менять этот мир. Бартоломью, например, всерьез готовился стать пастором. В недавнем своем интервью для христианских масс-медиа, он так и сказал - “Я уверен, что этот лагерь - замечательная взлетная полоса для служителей Господа!”.
Новоприехавший был похож на кого угодно, только не на такого служителя. Не спасала ни футболка с христианской символикой, ни Библия в руках. Даже взгляд - не восторженно - просветленный, как у большинства «рожденных свыше», а цепкий, колючий.
Барт пожал плечами и уверенной походкой направился к нему, протянув ладонь для рукопожатия, но новичок полностью проигнорировал этот жест. Улыбнувшись одной из своих самых солнечных улыбок, юный проповедник спрятал руку в карман.
-Хээй! Меня зовут Барт и я рад видеть тебя в нашем лагере! Иисус жив!
Мальчишка усмехнулся, обнажив острые, как у хищного зверька, зубы.
-Maybe.
Возникла неловкая пауза. Барт вновь попытался взять инициативу в свои руки.
-Ты здесь впервые? Я тебя раньше не видел. Как тебя зовут? - спохватился он, вспомнив, что новичок так и не представился.
- Слушай - отрезал тот - я действительно здесь в первый раз. И надеюсь - в последний. Не стоит разговаривать со мной о религии и подобных вещах. У меня есть свое мнение на этот счет и я его не изменю. Я здесь не по собственной воле. Так что веселитесь как - нибудь без меня.
Бартоломью, не готовый к подобным раскладам, опешил. Новенький отошел на пару шагов, вытащил из кармана значок и, усмехнувшись, нацепил его на грудь.
Этот жест возымел свое действие. Барт, глядя на пентаграмму, изображенную на значке, почесал в затылке.
-Ты что же...из этих?
Новенький откинул челку и дерзко посмотрел навязчивому собеседнику в глаза.
-Да. И что? Ваш Бог отправит меня в ад?
“С этим странным парнем и впрямь не стоит иметь дело” - думал Бартоломью, идя в сторону автобуса - помогать разгружать вещи.
- Эй! - окликнули его сзади. Барт обернулся.
-Меня звать Доминик. Живу в седьмой палатке.
Проповедник покачал головой и пошел дальше.
2.
Первый день в лагере прошел шумно и весело. Дети распаковали рюкзаки, на поляне вырос палаточный городок, была установлена кухня, где вовсю шла готовка. Барт весь день работал над импровизированным богослужебным залом - множество деревянных скамеек под брезентовым шатром, кафедра, аппаратура...
За заботами он практически забыл о неприятном происшествии.
Уже вечером, возвращаясь в корпус, он поймал себя на мысли. что сегодня не встречал новенького...как его...Доминика, вроде.
“Отсиживается где - то у себя” - вздохнул Барт - “да что же он... многие были бы счастливы попасть сюда - и не имеют такой возможности. А этот...”
Немного поборовшись с искушением навестить своего нового знакомого, он отправился спать. Завтрашний день обещал быть увлекательным, но утомительным.
***
Утреннее солнце озарило палаточный городок. Из динамиков оглушительно заиграла музыка.
Пробуждение в 7 утра - пожалуй, единственное, что смущало Барта. Все таки он был порядочной совой и ранние подъемы переживал весьма болезненно.
На ощупь найдя полотенце и зубную щетку, мальчишка оправился умываться.
“Let creation sing of the risen King,let the universe resound! With a shout of love,we will give to you, all the highest praise!” - завывала музыка.
Заспанные дети уныло брели на зарядку. Бартоломью искал глазами Доминика - и не находил.
“Нет ничего удивительного. Такие, как он, не могут не нарушать лагерные правила” - вздохнул Барт, решив, что на завтраке точно отыщет новенького. Зачем - он не мог объяснить себе. Тревожно как-то было - вот и все.
“Forever,Forever,I'll Sing!” - бесчетное количество раз. Музыка, которую слушают молодые люди Бога. Которая должна вести их вперед.
Она впервые стала раздражать Барта.
Доминик не появлялся ни на завтраке, ни на утреннем служении, ни на обеде... Вечером, когда в траве запели цикады, а по лагерю стали бродить лучи карманных фонариков, Барт все же решился заглянуть в палатку к пропавшему.
“Номер семь... Боже, да где же эта седьмая палатка!”
А вот и она. Маленькая, двухместная.
Пустая.
Луч фонаря скользил по смятому спальнику,по влажным стенкам - начинал накрапывать дождь, по шуршащему полу - ни знака, ни записки.
Тут то Бартоломью и испугался по-настоящему.
Вспомнилось все - холодный и презрительный взгляд, пентаграмма на черном значке, вспомнилось, что из лагеря, вроде как, каждый год исчезали подобные ребята - невписывающиеся, бунтующие.
Ежась от холода и страха, Барт попятился в свою палатку, чувствуя на себе чей-то внимательный взгляд.
Все это - дьявольские наваждения. Мог же он отправиться в чужую палатку-пообщаться, по лесу погулять, в туалет, в конце концов?
Мог ли не мог?
***
Первая мысль, которая пришла ему в голову, когда он вылез из автобуса, была очень уж непечатной.
Вторая - могло быть и хуже.
Здесь был совершенно дивный лес. Лагерь располагался в небольшой проплешине недалеко от шоссе. Деревья окружали эту маленькую полянку хищной темно-зеленой стеной. Эти суетящиеся люди и не задумывались, что Лес приблизился к ним вплотную, на расстояние дыхания, жадно обнюхал каждого, зыркнул изумрудными раскосыми глазами и завыл свою песню ветром в ветвях.
“Я обещал отцу поехать сюда. Речи о задержке в этой дыре, не было.” – усмехнулся Доминик.
Значок с глупой пентаграммой в кармане. Нет, он не сатанист. Все это - чтобы уже сейчас, с первых минут, показаться чужим. Чтобы не смели подходить. Не смели морочить голову своими байками.
Одного из них все таки не смутила стена льда. Светловолосый мальчишка с до тошноты добрыми глазами. Потертые джинсы, бирюзовая рубашка. Волосы - в хвост. Жалко их - все они похожи друг на друга как две капли воды. Одеваются одинаково, мыслят одинаково, говорят штампами, безоговорочно верят духовным наставникам, а как дело доходит до самостоятельного мышления - тут и случаются запарки...
Этот Брут...Бат...неважно, показался Доминику вполне себе неплохим парнем.
“Интересно, если бы им двигало не рвение впарить мне библейские истины, живи бы он в соседнем доме, скажем, как бы сложилось? “
Да никак. Друзей у Доминика не было. Лишние социальные связи - лишние проблемы. Полусотни собеседников в интернете хватало с лихвой для удовлетворения потребности в общении.
Признаться, он был весьма удивлен проявленным к нему интересом, настолько, что даже представился и сказал свой, так называемый, адрес - номер “7” на ламинированной карточке, пристегнутой к палатке. Да какая разница. Сегодня вечером он уйдет в Лес.
Неужели этот человек, который значится в документах его отцом, думал, что сможет увлечь своего подопечного ранними подъемами, хождениями по струнке и ежеминутным впрыскиванием религиозной вакцины в мозги?
Странный он человек. Вроде бы взрослый, лидер крупного религиозного движения. Доминик всегда считал, что подобным людям непозволительно быть оголтелыми идеалистами. Идеализм - удел ведомых, ведущий должен, обязан быть реалистом.
Правда “хождение в благодати” не помешало папику развестись со своей женой и выставить весьма некрасивую ситуацию в совершенно ином свете, очернив свою некогда возлюбленную. Опекуном суд назначил отца. Через пару месяцев мать скончалась от сердечного приступа.
Естественно, что Доминик не мог его простить. В доме велась постоянная холодная война. Немного грела та мысль, что существование сына - оторвы, не разделяющего ни на грамм убеждения отца являлась огромной по своей силе антирекламой. Видимо, отцу это надоело и тот решил отправить сыночка на перевоспитание в легендарный христианский лагерь – «Vis-a-Vis».
К его удивлению, Доминик и не думал возражать. Лагерь - так лагерь. Лишь бы подальше от этого человека, к которому уже даже ненависть испытывать невозможно - только какую - то усталую горечь.
Доминик хотел дождаться вечера, чтобы уйти как можно незаметнее. Но вскоре ему надоело бесцельно бродить по лагерю. Вокруг царила атмосфера радости и веселья и в какое то мгновение юноша почувствовал себя обделенным. Но что поделать - присоединиться ко всей этой разноцветной суете, сопровождаемой играми и смехом, он не мог. Слишком чуждо.
Полминуты - и он уже возле палатки. Фонарик, зажигалка, куртку на плечи, сухой паек в маленьком тряпичном рюкзаке - вот и все обмундирование.
Бросив последний взгляд на лагерь, Доминик шагнул за границу поляны.
***
Третий день обещал быть тревожным. Запланированное восхождение на гору с колоритным названием - Спящий Волк - было сорвано. Тому было две причины.
С ночи зарядил дождь. Лагерь располагался в чудесном месте, где непогода была явлением редким. Тем более неприятный сюрприз ожидал всех утром, когда оказалось, что дождь и не думал прекращаться, а напротив, перерос в настоящий ливень. Ни о каком походе, естественно, не могло быть и речи.
Но была и вторая проблема, намного более весомая - пропажа ребенка.
Перед отбоем воспитанник Бартоломью сообщил руководству лагеря об исчезновении некого Доминика. Впоследствии оказалось, что пропавший - сын успешного служителя и одного из генеральных спонсоров “Vis-a-Vis”. Опрошенные подростки заявляли, что не видели его вообще, отдельные личности заметили какого-то новичка, держащегося обособленно и отказывающегося идти на контакт. В последний раз его видели в день заезда около четырех часов вечера, выходящим из палатки. Больше Доминика не встречали.
Об этом и говорили ранним утром, на заседании совета лагеря. Под навесом, вокруг костра сидело пять человек - сплоченная команда, ведущая этот лагерь добрый десяток лет. Пять без одного - Рик, как всегда, опаздывал, и в этом не было ничего удивительного.
- Итак, что мы будем делать? - спросил Артур. Несмотря на молодость и не слишком внушительный внешний вид, этот человек был весьма успешным пастором и основателем лагеря.
Руку поднял молодой человек с длинными светлыми волосами.
- Да, Лерой.
Лерой машинально поправил несуществующие очки - год, как сделал операцию по восстановлению зрения, а привычка осталась.
- Арт, а что мы можем делать? Поднимать лагерь, вооружать всех рациями, прочесывать километр за километром...
- Или отправить по следам пса - раздался голос.
Заседающие улыбнулись - Рика, взъерошенного раздолбая, больше похожего на хиппи, чем на подвижника христианства, любили.
- Мы вместе без малого десять лет. Почти каждую смену пропадают дети. И каждый раз я привожу их обратно - Рик усмехнулся, покрутил прядь длинных каштановых волос - А вообще, Артур, я уже говорил, что думаю по этому поводу. Надо менять место стоянки. Этот лес - странный.
- Никто из присутствующих здесь не верит в мистификации. Суеверия - это ересь - нахмурился Артур - но в любом случае, мы доверяем тебе. Надеюсь, что ты справишься и на этот раз. Если тебе нужно какое - то оборудование...
- Фляжку коньяка, монсеньор - осклабился Рик. Не обращая внимания ни на негодующий вопль Розы, грозящий перерасти в проповедь о грехе пьянства, ни на озабоченное цокание пастора, он подобрался поближе к костру и блаженно развалился прямо на траве.
- Достаньте ему коньяка - распорядился Артур. - Что значит “где”? Где угодно. Наверняка у кого нибудь из вас есть заначка. Рой, я же тебя знаю...
Коротко стриженный Рой с татуировкой “Jesus is my Life” на всю руку, покраснел до кончиков ушей и полез в свою палатку - искать пресловутую фляжку. Роза на этот раз ограничилась уничтожающим взглядом, который был даже красноречивее, чем недавние возмущения.
***
- Итак, чем он тебя заинтересовал?
Они сидели под навесом. Дождь и не думал прекращаться. С футболки Рика ухмылялась большая пиранья. “I love People” - утверждала надпись. И как ему не холодно?..
- Не знаю - задумался Барт - он выглядел потерянным. Здесь редко бывают новички... ну... невозрожденные. Я считаю, мы должны помогать им.
- Умница - улыбнулся Рик. - И между вами не было никаких конфликтов?
Бартоломью с тоской поглядел на серое небо. На его фоне возвышался так и не покоренный Спящий Волк.
- Нет. То есть, он вел себя довольно вызывающе, но потом даже предложил заходить в гости...
-Прямо так и предложил? - оживился Рик.
- Н-н-нет - юноша замялся - но он дал мне номер своей палатки, и я подумал...
- Понятно - поскучневшим голосом сообщил воспитатель - ну ладно, бывай. Если что - нибудь станет известно - свисти.
Он приложился к большой фляжке, крякнул и скрылся за сплошной стеной ливня.
Бартоломью начинал трястись от холода. Жаль, не взял из палатки теплую толстовку. А сходить за ней...
Это место было очень странным. Здесь было очень много невидимых стен, как в компьютерной игре. Отправившись за водой к местному роднику, ты мог часами топтаться на одном и том же месте. Через некоторые стены можно было переступить, некоторые - пройти насквозь, но это было сродни прыжку с парашютом (или даже без) - страшно и непонятно, что там дальше.
Одной из таких стен был лес, окружавший нежно - зеленый пятачок лагеря. Настолько плотно стоящих деревьев Барт нигде не видел. Как Доминик умудрился исчезнуть в этом лесу - не представлял, но был уверен, что он пошел именно туда, а не по тропинке к шоссе.
Вторую стену представлял из себя поток воды,стекающий с навеса. Именно здесь, именно сейчас. Потому приходилось мерзнуть и ожидать прекращения дождя. Глупо, конечно, но еще глупее - с головой в пропасть.
Чуть поодаль, за тем же навесом, сгрудилась стайка воспитанников - нахохлившиеся, как воробьи, с носом закопавшиеся в толстовки и свитера.
“Тоже чуют, что наружу сейчас нельзя” - усмехнулся Барт.
Лес качался в такт ледяной музыке ливня, с деланным равнодушием наблюдая за незваными гостями. Каждый год он играл с этими людьми в эту игру - притворялся неживым, даже выделял людям маленький пятачок земли под их постройки, а сам подкрадывался к ним все ближе и ближе, слушая разговоры, напевая свои песни и подманивая к себе наиболее восприимчивых. А там - как ляжет карта. У каждого - свой путь и у каждого своя игра...
Где - то пробирался среди колючих кустарников Доминик - мокрый насквозь, замерзший, но почему - то счастливый. Его не получилось напугать громом и молнией и Лес проникся благосклонностью к этому целеустремленному юноше. Непроходимые заросли расступились перед ним, открыв небольшое углубление в скале. Доминик заполз вовнутрь и, блаженно улыбнувшись, заснул, прислонившись спиной к мокрому камню.
По невидимым нитям - тропинкам уверенно шагал человек, время от времени прихлебывая из фляжки. Не смотря на погоду, он вполне комфортно себя чувствовал в бриджах и футболке. Босиком ступая по лесному настилу, он ежеминутно принюхивался, словно пес, взявший след. Лес подбросил ему уже третью ловушку, которую человек с успехом обошел. Это был сильный игрок и поблажек ему давать не собирались. Лес уводил человека все дальше от пещеры, где сладко спал мальчик. Это получалось с трудом, но тем интереснее было играть.
В лагере под навесом стоял Барт. Он подошел к самому краю, протянул ладонь, которая тут же наполнилась водой. Глубоко вздохнув, он сделал шаг вперед - и тут же бросился к палатке, бормоча себе под нос нечто бессвязное - “Как же он там один, как его можно было оставить...”
Ну что ж. Добро пожаловать в Игру.
2
Стихи и проза / Мое.
« : 19 Сентября 2012, 03:19:08 »
Идти куда-то вперед, вечно - сквозь, преодолевая.
Один - таков путь скитальца, я сам выбирал когда - то...
В дорогу - чтобы найти следы вожделенного рая,
Привыкнув не содрогаться от завываний ада.
Сияют на солнце снега, все дальше и выше дорога,
И пусть сломался мой меч, а ноги в мозоли стерты,
Скитаюсь, чтобы дойти до вожделенного Бога.
Только б не пасть в пути, обманувшись пением чёрта...
***
С самого раннего детства я понимал:
Там, где сокроется подлый, герой умрет.
Даже когда я был совсем еще мал,
В сердце уже боролись огонь и лед.
Зная не понаслышке про Долг и Честь,
Факелом возжигая душу свою,
Я не стремился мир и покой обресть,
Был горячим в речах и отважным в бою.
С самого раннего детства я понимал -
Если любить, то и погибнуть любя.
Нас пригласили на этот кровавый бал,
Я не хочу видеть на нем тебя.
Пламя Внезапное вспыхнет в северной мгле,
Знамя, как птица, летит в последний полет...
С самого детства было понятно мне:
Там, где сокроется подлый, - герой умрет.
***
Весна. Звон капели. Вот так и сходят с ума.
Запах талой воды и, зачем-то, Нескучного Сада.
А в Землях моих над сопками белый туман.
Мой Север стоит и скорбеть по нему не надо.
Там, в Землях моих, остались люди мои.
Они ожидают меня - терпеливо, послушно.
Там все еще живы. Единый, прошу, храни...
Ведь если Ты бережешь - тосковать не нужно.
Я жадно ловил дыхание южных ветров,
Услышав их зов, отправился в долгий путь,
Покинув родных и друзей, позабыв свой кров.
Теперь мне туда не вернуться и их не вернуть.
Уходя, я не думал, что жизнь - сквозь пальцы водой,
Был уверен - колодцы мои не имеют дна...
Покидая сей мир, мы идем дорогой одной,
Это значит, что будет однажды нам встреча дана.
***
Я сохранил в руках дыханье гор
И родника прозрачное движенье.
Вселенной слушая извечный хор
Я не дерзнул прервать его прошеньем.
Но вплел в то пенье собственную нить,
Открывши душу - лучше скажет сердце.
Я чувствовал себя совсем младенцем,
Но понял, что такое - возлюбить.
И я молил о счастье для тебя,
О радости и мире в нашем доме,
Всего лишь рядом быть с тобой, любя
И охраняя от тоски и боли.
Поэта взор пронзает тьму веков-
Я видел - наши не напрасны страхи...
Неважно как - в бою или на плахе,
Но за тебя погибнуть я готов.
Я буду белым псом у ног твоих
Смиряясь пред твоим прекрасным взором,
Неважно, что наш враг жесток и лих -
Сражаться я могу не только словом.
Чем гуще тьма - тем ярче звездный свет.
Держи - в твоих руках душа поэта...
И в сердце пламенем сияет мета,
Я - твой. И без тебя мне жизни нет.
***
Знаешь, это так страшно - шаг за шагом во тьму.
Я люблю эту землю и так не хочу уходить...
Я успею увидеть горящую в небе луну -
И порвется тонкая нить.
Звон мечей - это музыка не для наших ушей.
Где же арфа твоя, благороднейший из господ?
Время в путь отправляться моей беспокойной душе.
Эту ночь скоро сменит восход.
Знаешь, звездное небо нас оплачет дождем.
Ты держись. Мы же знали, наш путь - это путь на алтарь
Мы прошли до конца, понимая, что все падем.
Я люблю тебя, Государь.
Один - таков путь скитальца, я сам выбирал когда - то...
В дорогу - чтобы найти следы вожделенного рая,
Привыкнув не содрогаться от завываний ада.
Сияют на солнце снега, все дальше и выше дорога,
И пусть сломался мой меч, а ноги в мозоли стерты,
Скитаюсь, чтобы дойти до вожделенного Бога.
Только б не пасть в пути, обманувшись пением чёрта...
***
С самого раннего детства я понимал:
Там, где сокроется подлый, герой умрет.
Даже когда я был совсем еще мал,
В сердце уже боролись огонь и лед.
Зная не понаслышке про Долг и Честь,
Факелом возжигая душу свою,
Я не стремился мир и покой обресть,
Был горячим в речах и отважным в бою.
С самого раннего детства я понимал -
Если любить, то и погибнуть любя.
Нас пригласили на этот кровавый бал,
Я не хочу видеть на нем тебя.
Пламя Внезапное вспыхнет в северной мгле,
Знамя, как птица, летит в последний полет...
С самого детства было понятно мне:
Там, где сокроется подлый, - герой умрет.
***
Весна. Звон капели. Вот так и сходят с ума.
Запах талой воды и, зачем-то, Нескучного Сада.
А в Землях моих над сопками белый туман.
Мой Север стоит и скорбеть по нему не надо.
Там, в Землях моих, остались люди мои.
Они ожидают меня - терпеливо, послушно.
Там все еще живы. Единый, прошу, храни...
Ведь если Ты бережешь - тосковать не нужно.
Я жадно ловил дыхание южных ветров,
Услышав их зов, отправился в долгий путь,
Покинув родных и друзей, позабыв свой кров.
Теперь мне туда не вернуться и их не вернуть.
Уходя, я не думал, что жизнь - сквозь пальцы водой,
Был уверен - колодцы мои не имеют дна...
Покидая сей мир, мы идем дорогой одной,
Это значит, что будет однажды нам встреча дана.
***
Я сохранил в руках дыханье гор
И родника прозрачное движенье.
Вселенной слушая извечный хор
Я не дерзнул прервать его прошеньем.
Но вплел в то пенье собственную нить,
Открывши душу - лучше скажет сердце.
Я чувствовал себя совсем младенцем,
Но понял, что такое - возлюбить.
И я молил о счастье для тебя,
О радости и мире в нашем доме,
Всего лишь рядом быть с тобой, любя
И охраняя от тоски и боли.
Поэта взор пронзает тьму веков-
Я видел - наши не напрасны страхи...
Неважно как - в бою или на плахе,
Но за тебя погибнуть я готов.
Я буду белым псом у ног твоих
Смиряясь пред твоим прекрасным взором,
Неважно, что наш враг жесток и лих -
Сражаться я могу не только словом.
Чем гуще тьма - тем ярче звездный свет.
Держи - в твоих руках душа поэта...
И в сердце пламенем сияет мета,
Я - твой. И без тебя мне жизни нет.
***
Знаешь, это так страшно - шаг за шагом во тьму.
Я люблю эту землю и так не хочу уходить...
Я успею увидеть горящую в небе луну -
И порвется тонкая нить.
Звон мечей - это музыка не для наших ушей.
Где же арфа твоя, благороднейший из господ?
Время в путь отправляться моей беспокойной душе.
Эту ночь скоро сменит восход.
Знаешь, звездное небо нас оплачет дождем.
Ты держись. Мы же знали, наш путь - это путь на алтарь
Мы прошли до конца, понимая, что все падем.
Я люблю тебя, Государь.
3
Знакомства / Приветствую.
« : 18 Сентября 2012, 13:18:15 »
Зарегистрировался, побродил по Эльфхейму, теперь в пору и представиться.
Как видно, я ношу имя одного из эльфийских лордов - Айканаро. Один из любимых персонажей Quenta Silmarillion, что ж.
Кратко о себе - "инность" почувствовал совсем рано, всегда был серьезным, мечтательным, но не в меру замкнутым ребенком, в школе, естественно, отношения с окружающими не складывались - но и я тому причина тоже. Когда считаешь себя выше людей, они чувствуют. Но иначе я тогда не мог, тем более, мои одноклассники демонстрировали самые человеческие черты характера и поведения в самом плохом смысле этого слова.
Примерно в 15 прочитал "Сильмариллион", "ВК" - лет в 12. С тех пор искал любые упоминания об эльфах, "от рук отбился", пропадал в лесах (да, подпитываться от природы - тоже опция, которая была сразу), играл на флейте, мастерил деревянные мечи, нашел единомышленников среди детей дворовых и создал свой Орден, где был, разумеется, эльфийским князем.)
В 17 сбежал с Дальнего Востока в Москву - во многом для того, чтобы найти эльфов. Искать намеревался, естественно, в субкультурно-ролевой среде. Ну и для того, чтобы учиться.
Сейчас мне 18, учусь и живу в Москве. Прочитал недавно "ДкЕ", по обсуждениям вышел на ваш сайт.
Так оно.
Как видно, я ношу имя одного из эльфийских лордов - Айканаро. Один из любимых персонажей Quenta Silmarillion, что ж.
Кратко о себе - "инность" почувствовал совсем рано, всегда был серьезным, мечтательным, но не в меру замкнутым ребенком, в школе, естественно, отношения с окружающими не складывались - но и я тому причина тоже. Когда считаешь себя выше людей, они чувствуют. Но иначе я тогда не мог, тем более, мои одноклассники демонстрировали самые человеческие черты характера и поведения в самом плохом смысле этого слова.
Примерно в 15 прочитал "Сильмариллион", "ВК" - лет в 12. С тех пор искал любые упоминания об эльфах, "от рук отбился", пропадал в лесах (да, подпитываться от природы - тоже опция, которая была сразу), играл на флейте, мастерил деревянные мечи, нашел единомышленников среди детей дворовых и создал свой Орден, где был, разумеется, эльфийским князем.)
В 17 сбежал с Дальнего Востока в Москву - во многом для того, чтобы найти эльфов. Искать намеревался, естественно, в субкультурно-ролевой среде. Ну и для того, чтобы учиться.
Сейчас мне 18, учусь и живу в Москве. Прочитал недавно "ДкЕ", по обсуждениям вышел на ваш сайт.
Так оно.
Страницы: [1]