Дневник демиурга
(https://stihi.ru/pics/2020/09/14/5716.jpg)
Вместо эпиграфа.
Демиург (др.-греч. δημι-ουργός — «мастер, знаток, специалист; ремесленник, мастеровой; создатель, творец» от др.-греч. δῆμος — «земля, народ» + др.-греч. ἔργον — «дело, труд, работа») — первоначально демиургом называли всякого человека, работающего для людей, будь то ремесленник или должностное лицо, выполняющее определённые общественные обязанности. Поскольку для успешного выполнения работы требовалось наличие мастерства или искусства, со временем демиургом стали называть мастера, знатока в своём деле. В более широком смысле демиургом назывался любой создатель чего-либо.
"В начале сотворил Бог небо и землю."
Книга "Бытие" глава 1
Корабль всё дальше и дальше уходил в пространство от родного мира. От родной звезды. Ведь "Ковчег" наш это не какая-то букашка десантного челнока, а полноценный планетоид, под завязку наполненный всем что необходимо для создания нового мира! Так что, для прыжка в темные и далекие глубины космоса, и кротовина[1] потребуется соответствующих размеров... со всеми вытекающими, из таких-то масштабов, гравитационными возмущениями. Которые с легкостью способны весьма ощутимо потрепать (да и вообще доставить массу неприятностей), планетам мирно кружащим на своих орбитах. Потому, стремясь к самому рубежу солнечной системы, двигатели плавно, но неуклонно наращивали скорость, позволяя циклопическому творению из камня, льда и металла всё быстрей преодолевать астрономические единицы, оставлять позади себя воображаемые линии, с развешанными на них "бусинами".
Помню, как перед самым вылетом, меня посетила мысль, что было бы, конечно, забавно и даже где-то поучительно, так близко взглянуть на большую космическую свалку, оставшуюся после формирования звезды и планет, родных для моего вида. Впрочем, планы эти были конечно же ребячеством, и я прекрасно осознавал цель своего пребывания на "Ковчеге" − уж точно не туристом покататься и на разные астрономически-доисторические диковинки поглазеть. А являлась членом экспедиции непричастным к управлению кораблем, был отправлен в гибернационный отсек и загружен капсулу в положенное по штатному расписанию время... за долго до того, как космолет достиг пространства между поясом Койпера[2] и облаком Оорта[4]. И приблизился к притаившейся там крохотной черной дыры − кротовины или червоточины Мориса-Торна[4]... которую, в незапамятные времена, оставили Создателями нашего мира...
Но не о них сейчас речь. А может быть и о них...
Ведь "Ковчег", подобно плоду, взращенному на посаженом ими древе и сорванному человеческой рукой, нес в себе семя новой жизни. Жизни вечной! Ведь главное откровение и шутка Вселенского Разума (некогда немало обескуражившая научное сообщество планеты Земля) заключается в том, что творение жизни невозможно без осознания того, что смерти нет.
Да, в сражениях на этом поприще было сломано немало копий, а также академических репутаций, но все битвы эти ныне канули в Лету, и космолет, принявший на борт Homo наконец-то ставшего sapiens, громадным и сверкающим телом своим готов был ринутся к далекому газопылевому облаку... чтоб сотворить из него "небо" и "землю".
День первый.
"Всё относительно!" − постулировал когда-то давно один лохматый еврей и, в подтверждении чего, продемонстрировал всему миру свой язык.
"Ковчег" нырнул в червоточину, которая хоть и замыкает на нуль путь через обычное (четырёхмерное) пространство-время, но... хи-хи и ха-ха: опять же шутки Мироздания... переход из "отсюда" в "туда" действительно мгновенным всё равно не делает. Ведь двигать надо не только в "туда", но ещё и немножко в "когда". Потому как вглядываясь в небеса сейчас, смотрим мы в глубокое прошлое. В которое, строго говоря, и отправляется наша экспедиция.
По бортовому времени прыжок продлится неделю... за которую успеют пройти миллиарды лет объективного космического времени и равная им вечность моего субъективного восприятия, занятого трудами праведными. Но едва ли миг, из времени биологического носителя − тела − что покоится в анабиозе, и что выйдет оттуда ни чуть не постаревшим. Помолодевшим даже...
Да, всё очень относительно!!!
Тушка, как какой-нибудь пикуль, до самого нутра промаринованная амниоксиром, плавает, законсервированная в одной из капсул, в отсеке гибернации. Ведь только так возможно в полной мере освободить и подготовить к работе основной и единственный годный для такого дела инструмент − бессмертную душу. А душа обязана трудится! Вот и вкалываю я не покладая рук своей энергополевой структуры, верша дела поистине космического масштаба.
Впрочем, насчет "Я" это я, конечно хватил. Нас − тех кому, по служебным обязанностям и предстоит из космического газа и не менее космической пыли слепить полноценную планетную систему − нас таких много. При том что НАС, как отдельных личностей больше нет. Но зато есть единомножество − ЭЛОХИМ − структура, в которой слиты и спаяны воедино душа, воля и сила каждого из нас. Пропитаны эмоциями и воспоминаниями, зацементированы чаяниями и стремлением к единой цели.
Элохим[5] могуч и искусен. Даже пребывая по ту сторону реальности Он, всё равно, властвует над ней, невидимой рукой понуждая бесцельно клубящийся космический хаос зажечься светилом и пустится хороводами планет, что станут неудержимо сливаться в губительном пароксизме страсти, ещё бушующего в них первородного хаоса, раз от раза уменьшая свое число.
Был вечер, по бортовому времени, и спустился Элохим к новорождённым мирам, чтобы взглянуть оттуда на небеса, где молодая звезда, как прилежный дворник, уже принялась выметать солнечным ветром обломки творения. А после обратили незримый взгляд свой и на землю. Пусть плескался пока расплавленный камень, но исправно, как хороший волчок, уже кружились планеты и день сменялся ночью, а ночь сменялась днем.
И было утро...
День второй.
Есть своя прелесть в отсутствии тела − оттрубил миллионы лет, перелопатил астрономически большие массы материи, а усталости нет и на горчичное зёрнышко. Впрочем, грамотный работник знает когда гнать вал, а когда и коней попридержать − тем расплавленным "камушкам", что расположены особенно удачно и представляют наибольший интерес и перспективу нужно дать время остыть.
Да и водички как-то пока маловато − мы вид консервативный − без воды и ни туды, и ни сюды. Так что возникший по техническим причинам простой, сам бог велел, заполнить каким нибудь спортивным мероприятием. И дисциплина ж имеется почти олимпийская: "Стрельба по бегущему кабану". Но, ввиду наиполнейшего пока отсутствия кабанов, будем метать ледяные глыбы в движущиеся по орбитам мишени... с предсказуемыми вполне последствиями.
Из-за того что холодным да по горячему, планеты в "поясе жизни" оделись густой парогазовой оболочкой, которая хоть и атмосфера, но при таких параметрах, по плотности, не слишком уступает действительно твердому веществу. Жидкости уж точно... Благо этап промежуточный и форсировать эту "твердь" в данный момент в реале было просто некому, да и вообще вряд ли кто собирался.
И был вечер.
И было утро...
День третий.
Ну что ж, плацдарм (на черновую и в общих чертах) подготовлен.
И пусть единомножество всё так же едино, но некоторое разделение труда всё же наметилось: малая часть Его осталась в холодной космической пустоте, многие же сошли с небес, вплотную занявшись терраформированием. Самое время − твердь земная устаканилась и стала твердью, а вода, сконденсировалась до жидкого состояния, растеклась по имеющимся впадинам, образовав чашки Петри, подходящие Творцу по масштабам.
День это вышел длинным − пара миллиардов лет это не пустяк какой-нибудь! Хотя и не особо богатым на события. Мы, конечно, заварили это кашу, но просидеть столько времени прилежно помешивая Волей, Силой и Умением своим этот первородный бульон, так и эдак подталкивая мертвую материю, к пробуждению в ней жизни, это, я вам скажу, испытание... на смирение, крепость веры и полноту служебного соответствия.
Но Элохим искусен и могуч − мы добились − белки стали не только реплицировать[6], но и передавать наследственную информацию от поколения к поколению! Планета полнилась жизнью. Пусть простенькой пока, но Жизнью. И жизнь эта, плодясь по роду своему, стала неудержимо производить кислород, преобразовывая ядовитую доселе атмосферу во что-то пригодное для дыхания.
Был вечер, но рано было ещё прекращать труды.
И было утро...
День четвертый.
Да, кислород это, конечно, хорошо... Но даже хорошего должно быть в меру − расплодившиеся везде и всюду растения, так или иначе, критически истощили запасы парниковых газов в атмосфере и... как и следовало ожидать, пришла глобальная зима. Даже несмотря на то что светило давало всё больше света и тепла, мир, износивший остатки своей парогазовой оболочки, замерз, превратившись в премиленький такой снежок... циклопических масштабов.
Очень явственное, знаете ли, подтверждение того, что жадность ещё никого не доводила до добра! Но зато его (светило), без толстого-претолстого одеяла из облаков, стало хотя бы видно с поверхности заиндевевшей земли. Стала видна и луна, кружащаяся вокруг планеты, и звезды − далекие и близкие. И то что близкие совсем и не звезды, а такие же планеты, катящиеся по хрустальной тверди своих орбит, не так уж и важно. Посмотреть всё равно приятно, как ослепительно сияющий круг опускается за горизонт, а круг бледноликий, пусть и меньший по размеру, но зато в окружении бесчисленной свиты, занимает небесный престол!
И был вечер, и было утро...