Форум Эльфхейма
Эльфийская культура => Искусство => Стихи и проза => Тема начата: Laikollo от 24 Февраля 2014, 20:23:43
-
Почти 10 лет назад я взялся писать сказочную повесть.
Как и многие - забросил через пару лет.
Недавно моя недописанная старая повесть попала в руки к новым читателям. Внезапно один из читателей стал активно меня пинать на продолжение. Я написал две новых главы. Мне понравилось. Возникла перспектива продолжить писать и возможно даже дописать повесть.
Но старые главы меня раздражали. И я взялся переписывать и править повесть с начала.
Сейчас хочу представить первую пилотную главу на суд уважаемых форумчан.
Буду рад, если кому-то станет интересно продолжение повести. Тогда буду вывешивать все последующие.
-
(http://cs413827.vk.me/v413827687/90c1/iVPJQH9TOFw.jpg)
Рассвет, это когда рождаются мечты.
Глава 1.
The world seems not the same,
Though I know nothing has changed.
It's all my state of mind,
I can't leave it all behind.
I have to stand up to be stronger.
Pale (Within Temptation)
Он шел, касаясь кончиками пальцев, влажных от росы, колосьев. Босые ступни глубоко зарывались в мокрую прохладную землю. Утренний ветер играл длинными непослушными волосами. Вокруг расстилалось поле. Где-то далеко на горизонте первые лучи солнца пробивались из-за черных силуэтов деревьев.
Утренний воздух был студен и свеж. Человек вдыхал полной грудью, зажмурившись от удовольствия. Каждый вдох дарил наслаждение.
Он смотрел вокруг и не мог налюбоваться. Казалось, в эти мгновения происходит рождение мира.
Человек поднял глаза к чистому небу. Позади него еще были звезды, а впереди загорался рассвет.
Высоко в небе запел соловей. Прокричал ворон. Взвизгнула лесная свинка, бредя к ручью.
Жизнь неотвратимо пробуждалась вокруг.
Человек шел по полю навстречу солнцу и ни о чем не думал.
Он наклонился к ручью и умылся. Потом набрал в ладони студеную воду и долго с наслаждением пил, пока не заломило зубы. Где-то ухала сова и стучал дятел. Пахло хвоей. Человек подошел к опушке леса. Он вспоминал названия деревьев, по голосу узнавал животных и птиц. Каждое воспоминание отражалось улыбкой на лице, дарило радость.
Подвернув белоснежные штанины, он зашел по щиколотку в ледяной ручей. Волна прохлады пробежала по телу. Человек счастливо засмеялся. А потом, подняв тучу брызг, подпрыгнул в воде.
Крупные сочные ягоды он собирал с небольшого куста в подол белоснежной рубахи. Потом уютно расположился под деревом. Сквозь листву падали теплые солнечные лучи. Ягоды на вкус были горько кислыми. Они неплохо утолили разыгравшийся не на шутку аппетит.
Он еще немножко посидел. Над ним в кроне дерева пел соловей. А потом человек поднялся и отправился дальше.
Вскоре голова начала кружиться, а живот скрутило в узел боли. Человек упал на колени и долго извергал ягоды обратно. Встать сил не нашлось. Он лег на землю и уснул.
Когда он пробудился, вокруг стрекотали цикады. Солнечный диск приближался к горизонту. В лесу наступал вечер. Состояние значительно улучшилось и можно было продолжить путь.
Лес закончился невысокой изгородью. Человек легко перемахнул через нее.
Над кустами смородины столбом вилась вечерняя мошкара. Пахло навозом и дымом. Впереди виднелся домик с крышей, покрытой дерном. Заливаясь громким лаем, из конуры выскочила собака. Пушистый хвостик метался из стороны в сторону. Человек радостно улыбнулся лохматому гостю и сел на корточки. В приветствии раскинул руки. Собака нерешительно остановилась, но продолжала лаять.
- Заткнись Закат! - раздался грубый мужской голос. - А тебе что здесь надо?
Человек в белых одеждах встал и повернулся к незнакомцу. Пожал плечами.
- Еды.
- Тебе что тут, таверна? А ну иди отсюда! - незнакомец угрожающе замахнулся деревянной лопатой.
Человек в белых одеждах шел по деревне. Люди испуганно косились на него и переходили на другую сторону дороги. Ребенок бросил в человека камешек и убежал, сверкая грязными пятками.
- Парень! Эй, постой!
От одного из домов торопливым шагом шел невысокий мужчина средних лет с шикарными усами.
- Погоди же, говорю!
- Добрый вечер. - человек остановился и подождал, когда незнакомец его нагонит.
- Фух! Приветствую. - усатый мужчина перевел дух. - Насилу тебя нашел. Весь день сегодня лес прочесывали. Все ноги стоптали. А ты, оказывается, уже в деревне.
- Простите, а мы знакомы? Я вас не помню.
- Неудивительно. Ты, небось, и имя-то свое не помнишь. - сочувственно сказал усач.
- Имя? Хм. - человек глубоко задумался: восходящее солнце, поле, лес, ручей, ягоды. остальное было словно чистый лист бумаги, огромное светлое пространство пустоты. А потом, посреди этого пространства, из глубины светлого Ничто всплыл звук. Звук обрел форму и губы произнесли: - Лаиколло!
- Ого! - опешил незнакомец. - Ты смог вспомнить? Ну и имечко. А я Бронсвальд, здешний староста.
- У вас не лучше.
Крепкое рукопожатие скрепило знакомство.
- Вы сказали, что искали меня. Зачем?
- Ой, друг! - отмахнулся Бронсвальд. - Это такая длинная история. Уже темнеет, не будем обсуждать её посреди дороги. Я приглашаю тебя в нашу таверну. Там мы выпьем пива и поболтаем в тепле и уюте.
Женщина на веревке вела по улице козу. Она окинула недобрым взглядом собеседников. Прикрикнула на козу и поспешила скорее пройти мимо.
В вечерний час таверна была забита под завязку. Столы сдвинули к стенам, освобождая место для плясок. Играла флейта. В центре залы танцевали три пары. Уперев руки в бока, они ловко отстукивали каблуками зажигательный ритм. Зрители хлопали в ладоши в такт музыке.
Для старосты деревни и его гостя моментально освободили один из столов. Долговязый хозяин таверны лично принес две кружки пенного пива и, пожелав приятного вечера, удалился.
- Ну, за твое удачное появление! - провозгласил тост Бронсвальд и осушил половину кружки. Потом тыльной стороной ладони вытер и разгладил усы.
Ароматный прохладный напиток, Лаиколло пил, не отрываясь, долго и жадно. Привкус у пива был какой-то странный.
- Ну, как ты? - полюбопытствовал староста.
- Спасибо, неплохо. Утром я отравился какими-то ягодами. Но сейчас уже все в порядке. А у вас тут здорово!
- Не то, что там у вас.
- Где у нас?
- Ну, там... - неопределенно отмахнулся усач.
- Вы собирались рассказать зачем искали меня.
- Сейчас расскажу. - староста чокнулся своей недопитой кружкой о кружку Лаи. - А ты пей-пей.
Лаиколло сделал еще пару глотков. Староста пристально смотрел на него.
- Я слушаю. - юноша улыбнулся и вытер с губ пену.
Староста нахмурился и крикнул хозяину таверны:
- Щука! Ты принес тот заказ, который я просил?
- Ясное дело тот! - вспыхнул долговязый. - Я шо тебе, околотень1 какой!
- Тогда я ничего не понимаю. - Удивился усач, пристально рассматривая Лаиколло.
- Что-то не так? - не понял юноша.
- Как же меня это все задолбало. - устало вздохнул Бронсвальд.
- Простите?
- Задолбало. - по буквам повторил староста и, резко переменившись в лице, заорал. - Давай сюда свою цацку!
Лаиколло испуганно вскочил из-за стола.
- Куда смотрите? Хватайте его! - приказал Бронсвальд.
Двое здоровенных мужиков схватили юношу за руки. Бронсвальд поднялся с табурета и одним движением разорвал на Лаиколло рубаху. Лаи с удивлением уставился на маленький медальон в форме капельки у себя на груди. Раньше он его не замечал.
- Любишь голых мальчиков? - спросил худощавый, гладко выбритый мужчина с короткой стрижкой седеющих волос на голове. Позади незнакомца стоял крепкий бородатый мужик и высокая стройная рыжеволосая девушка.
- Отвали мордофиля2, не до тебя сейчас. - огрызнулся староста.
- Отвалим мы тогда, когда ты отдашь обещанные деньги. - пробасил бородатый крепыш.
- Или вернешь наших лошадей! - поддержала рыжая и скрестила руки на груди.
- Ты меня еще поучи, плеха3 блудливая! - зло выплюнул Бронсвальд.
На симпатичном конопатом лице, вспыхнули два холодных светло-голубых огонька глаз. Девушка схватила со стола недопитую кружку Лаиколло и выплеснула пиво Бронсвальду в лицо.
- Прикуси язык, пентюх4!
Староста схватился за лицо и завизжал, словно это было не пиво, а кипяток. Он упал на пол, отплевываясь и стряхивая руками пиво с лица и волос.
- Отравить меня захотела? Вяжите эту бабу, олухи! - закричал он мужикам, все еще держащим Лаиколло за руки.
-
Табуреты полетели в разные стороны. Опрокинулся стол. У кого-то в руке блеснул нож. На другом конце таверны истошно завизжала женщина.
Лаиколло на четвереньках попытался покинуть эпицентр потасовки. Но в плечо ему вцепились сильные пальцы.
- Стой крысеныш! Мне нужна твоя цацка. - это был Бронсвальд.
Под руку попала мокрая от пива кружка. Лаи крепко сжал ручку. Староста навис над юношей. Кружка описала широкую дугу и глиняные черепки прыснули во все стороны, раня усатое лицо. Бронсвальд свалился ничком. Лаиколло отбросил оставшуюся в пальцах ручку кружки и огляделся.
С десяток дюжих молодцов наседали на седого, бородача и рыжую девушку. Лаи посмотрел на дверь. Посмотрел на драку. Вновь посмотрел на дверь. Вновь на драку. Бородатого повалили и били ногами. К седому со спины заходил боец с ножом. Рыжая пока неплохо справлялась, ловко уклоняясь от ударов и раздавая тумаки. Лаиколло задумался: в конце концов, внезапное вмешательство этой троицы спасло его от быстрой расправы, значит, он чем-то обязан им.
Юноша подобрал табурет и подскочил к человеку с ножом. Тот ловко развернулся к новому противнику, сделал выпад ножом. Лаи обрушил табурет на атакующую его руку. Нож упал на пол. Противник вскрикнул, схватился за запястье и попятился. Пара молодцов повернулись к Лаиколло. Седой, получив секундную передышку, оглянулся на дверь.
- Бежим! - прокричал он.
Лаиколло швырнул табурет в надвигающихся на него противников и юркнул в дверь вслед за седым и рыжей. Бородач так и не смог подняться.
Лаиколло несся, не разбирая дороги, сквозь ночь. Разорванная белая рубаха хлопала на бегу, как парус. Юноша прыгал через ограды, пробегал по чьим-то грядкам, оббегал дома.
Над деревней раздался голос Бронсвальда. Видимо, староста быстро пришел в себя после удара кружкой.
- Эти бандиты пытались убить меня! Найдите их!
Лаи припустил еще быстрее. Впереди показались силуэты людей с факелами. Похоже, он заблудился в темноте и, пробежав круг, вернулся к таверне. Факелы приближались. Юноша вжался в бревенчатую стену какого-то сарая.
- Пссс! - раздалось над головой.
Лаиколло посмотрел вверх. Над ним в темноте белела рука.
- Лезь сюда! - раздался женский голос.
Юноша, не раздумывая, схватил руку. Рука оказалась на удивление сильной. Перебирая ногами по бревенчатой стене, он вскарабкался и ввалился в чердачное окно. Там была та самая рыжая девушка.
- Пригнись! - прошептала она.
Мимо дома пробежали люди с факелами. В руках у них были топоры и ножи.
- Ушли вроде. - девушка выглянула из чердачного окна, потом перевела взгляд на Лаи. - А ты что за фрукт?
- Я не фрукт, я Лаиколло.
- Замечательно. Я - Трицитиана.
- Язык сломаешь.
- Тихо! - опять зашептала девушка.
Под ними возле дома послышались голоса. Один из голосов принадлежал Бронсвальду.
- Ну, нашли?
- Нет, их нигде нету. Но мы взяли бабу и ребенка Яблочка.
- Ори громче, болван! Хочешь, чтобы все в деревне узнали, что мы похитили жену и дочь конюха?
- Нет.
- Идиот! Мне нужен тот парень! Его ищите! Упустите - шкуру спущу с каждого!
Лаи почувствовал, что девушка внимательно смотрит на него. А разговор внизу продолжался:
- А шо мне с этими-то делать? С бабой и дитем?
- Да что делать, что делать... Тащи их на хату. Там пусть будут, вместе с табуном.
Трица дернулась и чуть-чуть высунулась из окна.
- Уходят, - прошептала она. - Нужно за ними проследить.
- Зачем следить? Пусть валят. - испугался Лаиколло.
- Да поймы ты, у Бронсвальда теперь все козыри на руках. Он обвинит нас в нападении. У него наш табун, а теперь еще жена и дочь Яблочка в заложниках. Мы в полной заднице! Единственный шанс это проследить до их логова и... - рыжая стала слезать с чердака.
- И? - спросил Лаи из чердачного окна.
- И там решим. Ты ходишь тихо?
- Я босиком.
- Сойдет.
Трицитиана и Лаиколло сидели в кустах, недалеко от одинокого хутора в лесу. Лес дышал темнотой, стрекотал цикадами и ухали ночными птицами. В леваде, рядом с домом, ржали и фыркали кони.
- Тьма и кровь! - зло прошептала Трица. - В доме полно головорезов! У тебя оружие есть?
- Нет. А у тебя?
- Пара метательных ножей в сапоге. Остальное оружие осталось в комнате на постоялом дворе. Но туда теперь хрен сунешься.
- Что делать будем?
Девушка повернулась к собеседнику и пристально посмотрела на него холодными голубыми глазами.
- Слушай, а ты вообще кто такой и на кой собрался мне помогать? Тебя же ищут, беги на все четыре стороны.
Лаи задумчиво почесал щеку:
- Да мне и некуда бежать.
- А что Бронсвальду от тебя нужно?
Юноша пожал плечами и оглядел ночной лес:
- А хрен его знает, что ему нужно, - про кулон, в виде капельки, Лаи решил не распространяться. - Я забрел в вашу деревню. Бросвальд меня встретил как старого знакомого. Пригласил выпить. Угостил пивом. Потом вдруг набросился. Одежду вон испортил.
Рыжая прищурилась:
- Темнишь, недоговариваешь. - подозрительно прищурилась девушка. - Ладно, тьма с тобой, потом разберемся. Главное сейчас мы на одной стороне. Значит, слушай сюда, сделаем так.
Возле левады сидели двое дозорных. Меленький костерок потрескивал в земляной яме. Рядом стояла бутыль мутного самогона.
- Хе-хе-хе! - хрипло рассмеялся дозорный, подставляя глиняную кружку под горлышко бутылки. - Видал, какую бабу ребята приволокли?
- Агась, - отвечал второй, наливая самогон и придерживая на коленях копье. – В-о-о-от такие титьки!
Первый принял кружку, полную самогона и улыбнулся:
- Как раз, как я люблю! Сменят меня - пойду развлекусь с ней.
- С ней еще девка молодая.
- О! Я прям даже не знаю, с кого из них начать. - хрипло засмеялся первый.
Второй, с копьем на коленях, теперь наливал самогон себе:
- А не боишься?
- Кого это? Яблочко? Да он уже не жилец. Закопаем скоро. Как коваля5 его сегодня закопали.
- Ну, а Огненная Фея?
Первый поперхнулся самогоном. Откашлялся.
- Да уд с ней. Я теперь никого не боюсь. За Бронсвальдом, знаешь, какие люди стоят. У, брат! - дозорный оттянул ворот рубахи, показывая на волосатой груди наколку в виде семилучевой звезды в кругу. - Зря нам, что ли, эту хрень накололи? Теперь мы под защитой сам знаешь, кого.
- Так-то оно так, - вздохнул второй дозорный. - Но беспокойно мне, пока Фея жива. Ох, зря мы с ней связались.
- Да успокойся ты! Как говорил мой отец, когда изредка бывал трезв: в нашем деле, сынок, главное не ссаться! Закопаем мы эту Огненную Фею.
Блеснув, из темноты вылетело два ножа. Оба дозорных, слабо забулькав горлом, упали на землю. В круг света вошла девушка. Рыжие волосы, в отблесках костра, светились как пламя.
- Закопали они меня, дозорные хреновы!
Трицитиана вернула себе ножи. Наполнила одну из глиняных кружек мерцающими углями и забрала копье. Собралась, было, уйти, но что-то привлекло её внимание. Девушка склонилась над одним из трупов. Кончиком ножа оттянула ворот рубахи и, не веря своим глазам, уставилась на наколку.
Босые ноги бесшумно несли Лаиколло к низкому длинному дому с соломенной крышей. Кружка углей грела руку. Возле стены стояла бочка с водой, накрытая доской. Это сильно облегчало задачу. Солома хрустела под ногами, главное было - не провалиться. Лаи раскидывал угли по крыше. Крыша быстро начинала дымиться. Когда появились первые язычки пламени, Лаиколло приложил руки ко рту и громко прокричал:
- Пожар! Горим! Спасайте лошадей!
Через несколько мгновений в доме раздались шум и голоса. Входная дверь отворилась и на улицу стали выбегать полуголые люди. Погорельцы, еще не придя в себя после сна, метались по двору в поисках ведер.
Со стороны левады раздался треск и громкое ржание десятков лошадей.
- Ари! Ари, ицитиана! - боевой клич хлестнул в ночи, как молния.
Земля задрожала от сотни копыт. От левады, на черном, как сама Тьма, скакуне неслась Трицитиана. За ней, догоняя вожака и переходя в галоп, набирал скорость весь табун.
Лаи спрыгнул с пылающей крыши. Поднял заранее присмотренный булыжник и высадил узкое окно, прикрытое холстом. С трудом протиснулся и очутился в горящем доме. От дыма слезились глаза и щипало горло. Он взял кувшин со стола и вылил содержимое на рукав рубахи. Прикрыл рукавом рот и нос. Опустился на четвереньки, поближе к полу, где еще оставался воздух, и начал обследовать дом.
Многие погибли под копытами табуна. Остальные метались по двору. Кто-то пытался спастись во тьме леса. Тритициана на своем коне носилась вокруг горящего дома.
- Ари! Ари, ицитиана! - копье поднималось и падало, поднималась и падало, собирая кровавую жатву.
С потолка падала горящая солома. От дыма нестерпимо болели глаза. Но даже сквозь рев пламени, Лаиколло расслышал плач ребенка и женские крики. Жена и дочь конюха Яблочка лежали на полу, связанные по рукам и ногам. Найти нож в бандитском доме оказалось не проблемой.
Кажется, ему раздробило ногу копытом. Он полз по направлению к лесу. Его кто-то догонял. Раненый бандит перевернулся на спину. Из оружия у него был только нож. На фоне пылающего дома к нему приближался всадник. Наездница спрыгнула с коня, ее волосы взметнулись рыжим пламенем.
- Назад! - Дико закричал мужчина.
Копье ударило в грудь.
Трицитиана наступила на обмякшее тело и рывком вынула из него копье. Жертва была без рубахи. Девушка нагнулась и присмотрелась. Из раны на груди толчками вытекала кровь, а рядом красовалась такая же наколка в виде семилучевой звезды в кругу.
Лаи вел перед собой женщину и девочку. Те кашляли, спотыкались, но продолжали идти. В дом начали падать горящие балки. До выхода оставалась совсем чуть-чуть. Девочка первая выскочила наружу. Лаиколло подтолкнул женщину в сторону выхода. В этот момент кто-то ударил юношу по ногам. Лаи ничком упал на пол. Вокруг ревело пламя.
Трица стояла перед дверью горящего дома с ведром в руках. Из дома выбежала девочка, одежда на ней дымилась. Трицитиана окатила ее водой. Потом появилась женщина и тоже получила порцию воды. Рыжая зачерпнула из бочки еще воды и ожидающе уставилась на дверь.
- Где парень?
- Шел за нами!
- Тьма и пепел!
Ему наступили ногой на горло. Лаи поднял глаза. Сегодня он уже видел этого человека. Несколько часов назад, в таверне, он звезданул ему табуретом по руке.
- Ты сдохнешь здесь, выродок! - прорычал бандит.
Крыша трещала и грозилась обрушиться в любое мгновение. Бандит обеспокоено посмотрел на потолок. Лаиколло не раздумывая вонзил в бедро противника нож, которым разрезал путы пленниц.
Трица вылила на себя ведро воды.
- Я иду за ним!
- Крыша сейчас обвалится!
- Плевать!
Из двери кубарем вылетел Лаиколло. Штаны и остатки рубахи на нем горели. Крыша с грохотом обрушилась в дом. Юноша стал кататься по земле, туша одежду. Рыжая подхватила ведро и ринулась к бочке за новой порцией воды.
На рассвете нового дня в деревню со звучным названием Чистополье на огромном коне гнедой масти, въехал Лаиколло. Всадник вел за собой табун в сотню голов. Трица, жена и дочь Яблочка верхом, присматривали за табуном по бокам и сзади.
Эффектность зрелища сильно портило то, что Лаи был весь красный от ожогов, а одежду его составляла только набедренная повязка из остатков рубахи и штанов.
Коня в табуне он выбрал себе сам. Просто ткнул пальцем в самого большого. Конь оказался уже объезжен, но все равно весьма сноровист. Лаи долго гонялся за ним, пока не поймал и не обуздал крепкой веревкой. После чего окрестил Упрямцем.
Жители выходили из домов и шли за процессией. Каждый чистополец нутром чуял - сейчас должно состояться какое-то важное событие.
- Незаконнорожденная дочь арт`три Трицитиана, известная так же под кличкой Огненная Фея, я обвиняю тебя в покушении на выбранное должностное лицо, а так же в краже моего табуна!
Дорогу процессии преградил староста с тремя дюжими молодцами. Парни поигрывали увесистыми дубинками. Сельская толпа взирала с огромным интересом. Табун медленно разбредался по деревне, уничтожая траву и, плохо спрятанное, сено.
- Взять ее! - рявкнул Бронсвальд, после чего перевел взгляд на Лаиколло и понизил голос. - Где подвеска?
Лаи пожал малиновыми плечами. На голой груди не было кулона в виде капли.
- Наверное, ночью обронил. Или в лесу за ветку зацепился.
Трицитиана перекинула ногу через седло. В каждой руке, между пальцами, она ловко крутила метательный нож. Три дюжих молодца неуверенно переглянулись и остановились.
- Верное решение. - оценила рыжая. - Двоих я положу, не слезая с лошади. Ну, а с тобой, красавчик, мы потанцуем на последок. Ага?
Староста упер руки в бока.
- У меня достаточно людей, чтобы с тобой справиться. Сложи оружие и мы будем судить тебя по королевским законам, душегубка!
- Ой! - приложила ладошку к губам Трица. - Так ты еще не знаешь! Неужели не видел ночью зарево на востоке?
- Какое зарево? - менее уверенно, чем хотел, спросил Бронсвальд.
- Сгорело логово твоих бандюков, - сочувственно продолжила Трица. - Где ты в заложниках держал жену и дочь всеми уважаемого конюха Яблочко. А так же, похищенный у нас табун. Забавно, что ни один из спасшихся бандитов не вернулся к тебе.
- Что ты коломесишь6, дурная баба? Что за поклеп ты наводишь на честного человека? - староста повернулся к толпе. - Люди, вы слышали эту клевету? Все знают, что на меня работают только честные и уважаемые жители нашей деревни.
Трица кивнула и жена Яблочко сняла одеяло с одной из лошадей. Поперек спины лошади лежал труп бандита.
- Твой человек?
- Впервые его вижу. - набычился Бронсвальд.
- Смотрите, люди! - громко заговорила жена Яблочко. - Каждый из негодяев, похитивших меня и мою малютку, носил на груди такую наколку. - Она указала пальцем на грудь трупа.
- Это герб их банды или что-то типа того. - поддержала Трица.
Но Лаиколло почувствовал фальшь в словах девушки.
- И, если мы врем, - продолжала рыжая. - Если мы клевещем на вашего уважаемого старосту, то пусть он опровергнет нашу ложь. Пусть оттянет ворот и покажет, что на груди у него нету этого мерзкого бандитского клейма! Ведь это справедливо, люди?
Толпа наслаждаясь спектаклем, одобрительно зашумела, поддерживая слова Трицы.
Бронсвальд несколько мгновений ненавидящим взглядом молча изучал толпу. Потом посмотрел на девушку и зло процедил:
- Ходи и оглядывайся. Я найду тебя! - перевел взгляд на Лаиколло. - А ты не проживешь и неделю!
Староста свистнул трех своих молодцов и вместе с ними покинул деревню.
- Ну что ж, пойдем освободим твоего папку. - Трица потрепала дочку Яблочка по голове.
23.02.14
1 - Околотень - устар., отбившийся от рук, бездельник.
2 - Мордофиля - устар., чванливый дурак.
3 - Плеха - устар., плёвая женщина, потаскуха.
4 - Пентюх - неотесанный, грубоватый человек.
5 - Коваль - устар., кузнец.
6 - Коломесить - устар., говорить вздор.
-
Лаиколло – понравилось, очень неплохо.
Мне бы не хотелось, чтобы в тексте оставались сырые моменты, поэтому позвольте предложить Вам некоторые вопросы:
Староста схватился за лицо и завизжал, словно это было не пиво, а кипяток. Он упал на пол, отплевываясь и стряхивая руками пиво с лица и волос. - С чего бы это?
Кружка описала широкую дугу и глиняные черепки прыснули во все стороны, раня усатое лицо. Бронсвальд свалился ничком. - Да, легко положил... но бывает, наверное. Меня не покидает ощущение, что Бронсвальд был тормоз или прилично набравшись, если уж не заметил кружку, описавшую широкую дугу.
Рыжая пока неплохо справлялась, ловко орудуя кулаками. - У женщин от природы нет сильного, тем более нокаутирующего удара – крайне редко. Она отбивалась от нескольких мужиков именно кулаками?
Тот ловко развернулся к новому противнику, сделал выпад ножом. Лаи обрушил табурет на атакующую его руку. Нож упал на пол. - Хотелось бы взглянуть. :) Для табурета нужен нехилый радиус разворота. Ну или опять же - противник Лаиколло был в дымину пьян.
Многие погибли под копытами табуна. - В сказке допустимо, наверное...
- Ты останешься со мной, выродок! - прорычал бандит. Он не мог встать, его придавливала горящая балка. - Сомнительно. Если только бетонная, и у бандита напрочь отсутствует чувствительность к боли.
Всадник возглавляя табун в сотню голов. Трица в это время не давала табуну разбрестись. Помогали ей в этом жена и дочь конюха. - В движении табун не разбредается, это - не стадо коров, а управлять им не конному фактически невозможно.
Табун медленно разбредался по деревне, уничтожая листву и плоды на деревьях. - И в огороды забредали? :) Ну... И да еще, лошади - не козы. :)
А вообще интересно было читать, не примите мои вопросы за критику. :) В конце концов, в сказках все бывает. :)
-
Una Это именно критика. Это грамотная конструктивная критика, за которую мой Вам низкий поклон и благодарность. Мне приятно такое внимание к деталям. Компетентно изложить текст для меня важно. :)
С удовольствием отвечу на вопросы. Не сочтите это за спор. Если решите где-то меня поправить, я буду этому рад.
"Староста схватился за лицо ... - С чего бы это?"
Это сюжетная загадка, которая разумеется будет раскрыта позднее )
"Кружка описала широкую дугу и глиняные черепки прыснули во все стороны..."
В боксе подобный боковой удар с разгоном руки за счет импульса переданного телом по широкой дуге называется свинг. Возможно он и медленнее прямых, но лишь на доли секунды ))
Если формулировка в тексте вызывает сомнения, возможно мне стоит перефразировать )
"Она отбивалась от нескольких мужиков именно кулаками?"
Думаю этот момент можно оставить на личностные особенности героя )
"Лаи обрушил табурет на атакующую его руку. Нож упал на пол. - Хотелось бы взглянуть. Улыбающийся Для табурета нужен нехилый радиус разворота."
Обрушил, сиречь опустил, ударил сверху вниз по руке совершающей движение вперед.
"Многие погибли под копытами табуна. - В сказке допустимо, наверное..."
А в чем сомнение? Сотня понесших лошадей не затопчет с десяток мужиков?
Или у меня слишком голливудское представление про это? ))
"Сомнительно. Если только бетонная, и у бандита напрочь отсутствует чувствительность к боли."
Справедливо. Обдумаю.
"Всадник возглавляя табун в сотню голов. Трица в это время не давала табуну разбрестись. Помогали ей в этом жена и дочь конюха. - В движении табун не разбредается, это - не стадо коров, а управлять им не конному фактически невозможно."
Я конечно мог что-то забыть или понять не верно, но я когда-то был пассивным участником короткого перегона небольшого табуна. Там люди имевшие в этом опыт вели табун верхами находясь с флангов, сзади и спереди. А отдельные лошадки временами пытались таки уйти в каком-то своем направлении )
Но я еще обязательно прогуглю данный вопрос )
В тексте подразумевалось, что Трица и женщина с дочкой были таки верхом. Если это вызвало сомнение, сейчас поправлю в исходнике. )
"Табун медленно разбредался по деревне, уничтожая листву и плоды на деревьях. - И в огороды забредали? Улыбающийся Ну... И да еще, лошади - не козы."
Вот лично сидел на одной серой в яблоко заразе, которая во время проезда через деревню пыталась схватить, все что плохо торчит из-за заборов )) Мей би это конечно личностные пристрастия данной конкретной заразы ))
-
Да и Вы тоже, Лаиколло, не сочтите за спор. :)
Это сюжетная загадка, которая разумеется будет раскрыта позднее )
Ясно. :)
Если формулировка в тексте вызывает сомнения, возможно мне стоит перефразировать )
Смотрите - Вам, конечно, виднее. Но подобный удар с четверенек по широкой дуге да еще точно по лицу, которое как я понимаю, было у Лаи почти над затылком – я поразилась, как Бронсвальд терпеливо его ждал. :) Впрочем, может быть, я неправильно оценила ситуацию.
Думаю этот момент можно оставить на личностные особенности героя )
А – нет проблем. :) Просто портрет Вашей романтической героини у читателя - суровая девушка с пудовыми кулаками или весит невесть сколько. :)
Обрушил, сиречь опустил, ударил сверху вниз по руке совершающей движение вперед.
Да, я поняла. Видимо, бандиты носили с собой ножи, чтобы нарезать колбасу, попугать или для самоутверждения. Но в жизни так уходить от ножа все же не стоит. :)
Попробую пояснить. Нож – не меч, не шпага, там другие приемы боя, и никогда рука с ножом не совершит движение вперед, если не будет подходящей для удара дистанции – то есть крайне короткой. Как туда втиснуть, то есть между Лаи и противником, массивный табурет да еще с размаха – вопрос. Если бы Лаи воспользовался табуретом, как щитом, я могла бы еще понять... Но взмах довольно тяжелым предметом – это доли секунды, в течение которых Лаи раскрылся, и если парень продолжал все это время держать нож в вытянутой руке, подставляясь под удар – то он сам себе злобный баклан. :)
Но, знаете, может быть Вы и правы, - для приемов деревенской драки. Там народ часто кружит друг около друга, выставив вперед руку с ножом – так, для понтов. И чем рука дальше от тела – тем больше шансов было у Лаи попасть по ней табуретом, особенно если у противника замедленная реакция.
А в чем сомнение? Сотня понесших лошадей не затопчет с десяток мужиков?
Или у меня слишком голливудское представление про это? ))
Где-то так - табуны массово затаптывают людей только в книжках.
Табун, который мечется в панике, может, конечно, сбить кого-нибудь с ног. Особенно в темноте - лошади не очень хорошо видят. Ну и если сам – без глаз. :) Но любое различимое движение, звук - заставит лошадей повернуть. И если табун водила ночью Трица - то о панике среди табуна уже не может быть и речи.
И вообще встаньте как-нибудь перед несущимся табуном – посмотрите, что будет. :)
Справедливо. Обдумаю.
Да, соломенная крыша – легкая жердевая конструкция.
Я конечно мог что-то забыть или понять не верно, но я когда-то был пассивным участником короткого перегона небольшого табуна.
А я и активным и единственным - not once. :)
Там люди имевшие в этом опыт вели табун верхами находясь с флангов, сзади и спереди. А отдельные лошадки временами пытались таки уйти в каком-то своем направлении )
Это, видимо, были еще не стабуненные лошади.
В тексте подразумевалось, что Трица и женщина с дочкой были таки верхом. Если это вызвало сомнение, сейчас поправлю в исходнике. )
Это – да, другое дело.
Вот лично сидел на одной серой в яблоко заразе, которая во время проезда через деревню пыталась схватить, все что плохо торчит из-за заборов )) Мей би это конечно личностные пристрастия данной конкретной заразы ))
Это она играла с Вами – чувство юмора такое вот, особенное. :) Вообще, табун разбредается, конечно, но в пределах – на случай опасности, и жевать они будут скорее призаборную траву и сено, которое плохо лежит у нерадивых хозяев.
Листья с деревьев, фрукты – это, поверьте, просто шалость Вашей заразы, которая пыталась дать Вам понять, что возить Вас ей недосуг - дела, дела... :) Если бы Вы отпустили ее - она тут же забыла бы про все, что торчит из-за заборов. :)
-
Лаи, хорошо, что переписал первую главу! Стало динамичнее и интереснее читать, правда, исчезли некоторые важные детали - например, описание Трицы, ты его обратно вернуть не хочешь?
Стиль стал более выраженный приключенческий, но вот, может, Трица лучше бы орудовала копьём, чем кулаками? Тут я с Уной вполне солидарна: у женщин кулаки слабее мужских, даже у великих воительниц. Природа создала наши руки меньше мужских, ну и силы в них изначально небольшие, даже при постоянных тренировках.
-
Una, Melian Спасибо вам за комментарии по тексту и замечания. Мне очень важна и ценна критика. Многое сам просто не замечаешь, а потом бьешь себя по лбу и думаешь, как мог такое сморозить ))
Внес корректировки по женскому кулачному бою. Из-за нереальности горящей балки вообще пришлось чуть перекроить сцену. Сцены с лошадьми, исключая то, что табун затоптал несколько бандитов, тоже подкорректированы ) То на форуме пока это не менял ничего.
Еще раз спасибо! ;)
-
Главное - начать повесть, Лаи, и если есть парочка замечаний - это значит, повесть не оставила равнодушными читателей.
Если сможешь вылождить на форуме обновлённую версию, будет хорошо.
-
Melian Очень на это надеюсь )
Перезалил, но изменения незначительные )
-
Una, Melian Спасибо вам за комментарии по тексту и замечания. Мне очень важна и ценна критика.
Вам спасибо за терпеливое отношение к читателям, Лаиколло. :) И за повесть - интересно было почитать.
-
интересно было почитать.
Приятно слышать! ) Но если Вы подумали, что это все, то Вы сильно ошибаетесь. Этого добра у меня навалом )))
-
(http://horzes-love.ucoz.ru/_fr/3/6801896.jpg)
Глава 2.
Солнечный диск коснулся края горизонта. Небо и облака на западе окрасилось в оранжевые цвета. В траве пели песню тысячи невидимых глазу насекомых. Кони устало обмахивались хвостами и фыркали. Тепло летнего дня постепенно уступало место ночной прохладе.
Лаи сидел на ограде обширной левады близ дома Яблочко. Смотрел на закат и крутил на пальце кожаный шнурок с капелькой. На юноше была новая добротная одежда, а волосы вымыты, расчесаны и собраны в хвост. Стуча копытами, к нему подбежал громадный гнедой жеребец. Лаи протянул на ладони яблоко. Мягкие, теплые губы приятно коснулись кожи. Упрямец довольно захрустел угощением.
Трицитиана подошла бесшумно. Конь заржал.
- Красавец! - девушка протянула руку через ограду и хотела погладить, но Упрямец отпрянул.
Лаи молча смотрел вдаль.
- Он лучший. Жемчужина всего табуна. - Трица с восхищением смотрела на убегающего жеребца.
- Как-то быстро жители деревни смирились с уходом Бронсвальда и выбрали старостой Яблочко, тебе не кажется? - повернулся к ней Лаи.
- Если корни дерева подгнили, порыв ветра легко его вырвет. - многозначительно сказала девушка и облокотилась на ограду.
- Сравнение может и удачное, но если Бронсвальда здесь не любили, почему терпели?
- Боялись, вот и терпели. За ним была какая-то сила.
- Но мы же её разбили?
Трицитиана внимательно смотрела на кулон в руках Лаиколло.
- Что? А, ну да, конечно. Затоптали всю эту шушеру. - она указала на кулон. - Это его искал Бронсвальд.
Лаи кивнул.
- Зачем Бронсу эта безделушка?
- Я не знаю.
Трица грустно усмехнулась и повернулась чтобы уйти.
- Погоди! - остановил её юноша. - Я правда не знаю. Вчера утром я очнулся в поле. Дошел до деревни, попался в руки Бронсвальда. Кулон уже висел у меня на шее. Я не знаю как это возможно, но я больше ничего не помню. Только свое имя. Если это имя.
Девушка вновь облокотилась на ограду. Смерила собеседника внимательным взглядом.
- Такое бывает. - она усмехнулась. - Один парень, помню, словил в шлем шестопер. Повезло, что шея выдержала. Два дня без сознания лежал, а потом очнулся и никого узнать не мог.
- А потом, вспомнил?
- Неа! Так и прозвали его - Тыкто? - Трица грустно улыбнулась. - А через месяц он умер.
Лаи испуганно вздрогнул.
- Правда?
Трица засмеялась и по-дружески ткнула юношу в плечо.
- Да шучу я. Не знаю что с ним потом стало. Разошлись наши пути. - она протянула ладонь. - Дай посмотреть, чего стоит твоя безделушка. Кстати, где ты её прятал то?
Лаи бросил кулон на протянутую ладонь.
- В зад засунул, чтобы не потерять.
Рука девушки дернулась, словно капелька ее обожгла.
- Забери!
- Видела бы сейчас свое лицо! - юноша засмеялся. - Шучу я! Один-один. В кулаке я его сжимал.
Трица была серьезна.
- Забери говорю! В нем чужая магия.
- Это потому, что он побывал у меня в заднице. Там столько чужой магии! - не унимался Лаи.
Девушка вложила кулон в ладонь Лаиколло. Юноша смеясь подбросил и поймал капельку.
- Значит чужая магия? Ага! А ты наверное колдунья?
Светло-голубые глаза смотрели долго и холодно. Лаи перестал смеяться.
- Нет, я не колдунья. Но мой отец маг острова Семи Башен. Я все детство имела дело с магическими предметами и могу чувствовать магию. Это не та магия, что была у отца.
Солнце скрылось за горизонтом. Из мира пропали краски. Где-то в деревне завыла собака.
Лаи спрыгнул с ограды и собеседники вместе пошли в сторону дома.
- Ты сейчас все это серьезно? Про магию и прочее?
- Да. Не думала, что кого-то этим можно удивить.
- Полагаю меня еще много чем можно будет удивить. - Лаи присел на ступени дома. - А где сейчас твой отец?
Трица опустилась рядом. К ним подошла одна из собак Яблочко и легла на спину, требуя, чтобы почесали животик.
- В горах, недалеко от города Ноби у нас есть домик. Последние несколько лет отец живет там.
Лаи нагнулся и стал чесать теплое пушистое брюшко собаки.
- А он мог бы что-то рассказать об этом... - юноша запнулся. - Магическом кулоне? Ну или как-то восстановить магией мою память?
Девушка смотрела на темно-синее небо. Вот-вот должны были начать зажигаться звезды. Скрипнула дверь дома.
- Мама зовет вас к столу ужинать! - нарушила затянувшуюся паузу дочь Яблочко.
Стреноженный конь щипал траву на лесной поляне. Незнакомец сидел на снятом седле у догорающего костра. Над углями на палочке жарились три ощипанные тушки маленьких птичек. Рядом лежала шапка, полная зеленых лесных яблок и стояла кружка земляники. Мужчина с совершенно неприметной внешностью сделал большой глоток родниковой воды из кожаной фляги и повернул тушки другим боком к углям.
- Не понимаю, почему Вы едите такую гадость, когда можете позволить себе любые яства? - перед костром стоял Бронсвальд. Присесть ему не предложили, а сам он не решался.
Неприметный незнакомец снял тушки птичек с костра, внимательно осмотрел и отложил в сторону. Бросил на угли несколько палок. Языки пламени взлетели вверх, освещая простую одежду путешественника на незнакомце. Он поднял глаза на Бронсвальда. У бывшего мера внутри все похолодело от страха.
- И не пытайся. Такие как ты этого не поймут. - незнакомец бросил в рот несколько ягод земляники. Прожевал, жмурясь от удовольствия. Взял яблоко. Откусил. - Ты не принес Каплю?
- Нет. Мне не удалось ее достать.
- Ты действовал как обычно?
- Да, но яд в пиве почему-то не подействовал.
Незнакомец перестал жевать яблоко. Какое-то время в лесу слышался только треск пламени и звук срываемой конем травы. Трое молодчиков Бронсвальда, которые подбирались к незнакомцу со спины с ножами, застыли и перестали дышать.
- Та-а-ак. - задумчиво протянул незнакомец. Потом снял одну из поджаренных птичьих тушек и откусил сочный кусок. Захрустели тонкие воробьиные косточки.
- Я больше не смогу вам помогать в Чистополье. - решился нарушить тишину Бронсвальд. - Эта рыжая мамошка перебила моих людей и раскрыла меня перед деревенскими.
- Да, - согласился незнакомец, работая челюстями. - Ты теперь бесполезен.
Бывший мэр кивнул своим молодчикам и те ринулись на незнакомца. Во тьме блеснула сталь клинков. Но не добежав пары шагов до цели, мужчины дико закричали. Из-под их рубах валил дым. Завоняло горелой плотью. Испуганно заражал конь. Молодчики катались по траве и ногтями царапали себе, дымящуюся грудь, на которой горела татуировка семилучевой звезды.
Потом все затихло.
Незнакомец встал, отряхнул пепел со штанов и пошел успокаивать коня.
Бронсвальд лежал лицом в костре. Из его спины торчал прутик на котором еще недавно жарились воробьи.
Широкая, мозолистая рука Яблочко крепко сжала руку Лаиколло.
- Спасибо тебе парень! От всего сердца! Пусть удача прибудет с тобой, и боги хранят тебя от беды! - Яблочко отпустил руку и обнял парня. - Может быть, вам в дорогу еще что-нибудь нужно?
Трица сидела верхом на Мраке. На поясе висел кинжал, в руке она сжимала копье. Девушка закатила глаза.
- Куда нам еще? - похлопала свободной рукой по объемным седельным сумкам. - Еды на две недели, одеяла, одежда. Коней пожалей!
Яблочко отмахнулся:
- Упрямец еще столько же сдюжит. Может дать денег? В дороге лишними не будут.
- Прекрати. За перегон табуна ты мне уже заплатил. Упрямца Лаи подарил. А конь стоит как все ваше Чистополье.
Яблочко подошел к жеребцу. С любовью погладил по морде.
- С жеребенка его растил. – вздохнул он.
- Эй, - встрепенулся Лаиколло. - Если этот конь для Вас так дорог и стоит целое состояние, давайте я возьму другого.
Конюх покачал головой:
- Ни в коем случае. Ты спас мою семью. Я в неоплатном долгу. И этот конь, лишь самое малое, чем я могу тебя отблагодарить. - Яблочко взял повод протянул его юноше. - Ты выбрал его, а он признал тебя.
Лаи залез в седло и принял повод.
- Прощайте!
- Удачной дороги! - конюх помахал вслед уезжающим всадникам.
Трица не оборачиваясь, отсалютовала копьем.
До околицы Чистополья их провожали босоногие мальчишки и пара голосистых псов.
По обочинам дороги тянулся смешанный лес, иногда сменяясь посевными полями. Солнце припекало. Рой слепней гудел вокруг всадников. Лаи стянул с себя верхнюю шерстяную рубаху и намотал её на голову как тюрбан. Трицитиана, словно не замечая жары, ехала с непокрытой головой.
- А откуда в деревне взялся такой дорогой конь? - решил нарушить долгое молчание, юноша.
- Пес его знает! Достал где-то Яблочко жеребенка из Фельдбонской породы. Растил, обучал под рыцарского боевого коня. Хотел потом продать в столице. - она посмотрела на Лаи. - Да вот не вышло!
- Звучит неплохо.
- Ну, еще бы неплохо! - девушка усмехнулась. - Такой конь и от удара увернется и противника собьет или затопчет. Их как бойцовых собак натаскивают. Удивительно, что он тебя признал. Такие обычно только хороших знакомых к себе подпускают.
Лаиколло погладил Упрямца.
Мрак внезапно прибавил ходу и взбрыкнул под седлом.
- Хей! - задорно прикрикнула Трица. - Кому-то надоело плестись и хочется размяться? Эй, там, на боевом! - обратилась она к спутнику. - Не хочешь проверить резвость своей лошадки?
Девушка поддала коню пятками, и Мрак радостно поднялся с места в галоп.
Лаи рассмеялся и прокричал вслед удаляющемуся черному коню и его наезднице:
- Вызов принят!
Не успел Лаиколло начать вспоминать краткий курс управления лошадью, который он получил от Яблочко, Упрямец уже сам ускорился, преследуя черного коня. А после легкого удара пятками рванул вперед.
- Ииииааа! - от восторга крик сам вырвался из горла.
Деревья замелькали по обочинам, сливаясь в сплошную зеленую стену. Упрямец в галопе с легкостью догнал Мрака, а потом прибавил еще скорости. Лаи привстал в стременах, почти прижимаясь лицом к шее коня. Встречный ветер трепал длинную черную гриву. Жесткие волосы Упрямца били Лаиколло по лицу и смешивались с волосами юноши. Тюрбан из рубахи давно сорвало.
Где-то на грани здравого смысла, держась одной тонкой ручкой за сознание, трепетала, на ветру, мыль: "А что если ветка в глаз?". Но встречный поток воздуха был такой мощный, что мысль разжала пальчики и исчезла позади в клубах пыли. Оставив лишь чистый незамутненный восторг скорости и восхищение первозданной живой мощи под седлом.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается и взмыленного Упрямца, шедшего уже шагом, наконец, догнала Трица на Мраке. Девушка швырнула в Лаи, теперь уже грязной, рубахой.
- Теперь понял какой у тебя конь! Зачем только Упрямцем назвал? Ураган ему имя!
Лаиколло не мог отдышаться после бешеной скачки:
- Восторг!
- Ладно, поехали, тут ручей недалеко. Надо коней напоить.
-
Упрямец и Мрак жадно пили из ручья.
- Слушай, - юноша умывался, довольно фыркая и отплевываясь. - Ты говорила нам долго добираться до дома твоего отца.
Трица расправляла стремена:
- Да, месяца полтора или около того.
- Так вот, я чего подумал. - Лаи вытер волосы многострадальной рубахой. - Меня ж Бронсвальд обещал убить. Да и вообще мало ли кого мы встретим на дороге. Грабителей, например.
- К чему ты клонишь? - подозрительно посмотрела на собеседника девушка.
- Научи меня фехтовать!
Трица презрительно усмехнулась.
- Фехтовать! - скривилась она. - Вот будем проезжать через Тарабон, найди там себе одного из этих расфуфыренных мастеров меча - панталоны, банты, тонкий меч в дорогих ножнах. Пусть он научит тебя всяким приветствиям, стойкам, выпадам. Бесполезное занятие! Сколько фехтовальщиков сгинуло в подворотнях и на больших дорогах. Они, видите ли, думали, что с ними будут фехтовать. А их тупо били жердью по голове без всякого приветствия. Они даже в стойку встать не успевали.
- То есть? А ты разве не фехтуешь?
- Я выживаю. Я дерусь. Я убиваю. Чуешь разницу?
- Так научи меня этому!
Трицитиана прыжком вскочила в седло и послала коня рысью.
- Нет. - Бросила она через плечо, давая понять, что разговор окончен.
В тот же день, когда они остановились на ночлег, Лаи повторил попытку. Он на цыпочках подобрался к Трице со спины, когда девушка разводила костер и громко спросил:
- А вот если нападут?
- Да чтоб тебя! - Трица вздрогнула и уронила только-только занявшийся трут. Тот моментально потух.
- Кто тебя прикроет со спины? Я же буду только обузой.
- Кретин! Дрова собирай!
После ужина Трицитиана подошла к Лаиколло. В руках девушка держала небольшую палку и кинжалом срезала с нее ветки и сучки.
- Считай, что уговорил. - она дважды рассекла воздух, пробуя палку. Убрала кинжал в ножны. - Готов к первой тренировке?
Юноша встал с седла, лежащего на земле, и отряхнулся.
- Готов! Что мне делать?
Губы девушки растянулись в хищной улыбке.
- Что угодно, но не дай себя ударить.
И она ударила палкой по ноге Лаи.
- Ай! - вскрикнул юноша, хватаясь за ногу. Но переживать за будущий синяк времени не было - сверху летел новый удар. Лаи отпрыгнул.
И началась тренировка. Лаиколло пытался уворачиваться, защищался руками, но все равно, раз за разом получал новые синяки. Трица нещадно гоняла парня по поляне, иногда выкриками давая советы и наставления.
На второй вечер тренировка возобновилась. В этот раз во время избиения, Лаиколло впервые попробовал не увернуться или отступать, а нырнуть под удар. На удивление получилось. Он даже успел перехватить руку Трицитианы, за что в начале получил одобрение, а затем удар коленом живот.
А на третий вечер Лаи рискнул хорошенько избитыми, распухшими руками и поймал палку. Крепко сжал и сильно рванул на себя. Палка внезапно легко поддалась. Трица просто отпустила ее. Это было так неожиданно, что Лаи потерял равновесие. Он не успел даже подумать что делать дальше, когда кулак Трицитианы разбил ему нос.
- Плохо! - девушка стояла над ним, уперев руки в бока. - Ты опять не думаешь! Ты просто злишься и прешь вперед как раненый зверь. Подловить тебя ничего не стоит.
Лаиколло кашлянул. Он осторожно дотронулся до носа и вздрогнул от боли. Из обеих ноздрей текла кровь.
- Отдохнул? Вставай, продолжим.
- Продолжим? - прогнусавил Лаи и вскочил на ноги. - Да какой нафиг продолжим? - он в сердцах отбросил палку и ушел к ручью умываться.
- Хвост! - это было первое слово, произнесенное на четвертый день путешествия. С самого утра Лаиколло дулся за разбитый нос и путники не разговаривали друг с другом.
- Что?
- Вон вдалеке - повозка и два всадника.
Лаи не на шутку забеспокоился:
- Думаешь это Бронсвальд?
Трица прикрыла глаза от солнца и долго рассматривала пришельцев.
- Отсюда не видно. Возможно, просто купец с охраной.
- Если купец, тогда все в порядке?
- Всегда лучше перестраховаться. - девушка отстегнула от пояса кинжал в ножнах и кинула спутнику. - Ты главное не расспрашивай что везут. И будь начеку!
Лаи поймал кинжал и сунул себе за пояс.
- А что такого они могут везти? Золото?
- Едва ли. Но выращивают в этих краях растение одно интересное. Из семян варят зелье дурманящее. Курят его. Но со временем зелье это человека с ума сводит. - Трица сильно шлепнула себя по плечу. - Потому под угрозой смерти король запретил его выращивать и продавать. - отбросила трупик слепня. – Но платят за зелье хорошо. И всякий лихой люд выращивает и везет его в Тарабон.
Небольшая крытая повозка, запряженная двойкой лошадей, поравнялась с путниками. Двое вооруженных охранников верхом ехали рядом. Управлял повозкой сморщенный дедок. На козлы рядом с дедком вылез невысоки человек. Его гладко выбритая голова блестела на солнце. Человек приветственно раскинул руки. В ухе сверкала серьга с большим красным камнем:
- Доброй дороги, благородные путники! Я купец из славного города Тарабона! Меня зовут Вишенка!
- Яблочко, Вишенка, - под нос проворчал Лаи. - А я томат!
Широко улыбаясь, купец продолжал:
- А это мои могучие охранники Шон и Бин! - указал на каждого по очереди, Вишенка. - Не удивляйтесь, они близнецы.
Как две капли воды похожие охранники одновременно приложили правую руку к сердцу и поклонились:
- Шон это я!
- А я Бин.
Вишенка недоуменно перевел взгляд с одного на другого.
- Да, чтоб вас, пустобрехи! Ты Шон, у тебя топор. А ты Бин, у тебя дубинка.
Близнецы засмеялись.
- Да мы оружием просто поменялись!
Трица закатила глаза и вполголоса произнесла:
- У близнецов это дежурная шутка.
- Ах, вы ж… - нахмурился Вишенка. Потом повернулся к Лаи и Трице и вновь улыбнулся. - С кем имею честь в сей славный день делить эту чудесную дорогу?
- Я Трицитиана, а это мой спутник Лаиколло. Мы путешественники. - представила девушка.
Охранники переглянулись, а Вишенка удивился:
- Та самая Трицитиана? Огненная Фея? Дочь арт`три?
Та самая Трицитиана мрачно кивнула.
- Этот день воистину удачен! – купец просиял. – Благородная воительница…
Трица тяжело вздохнула.
- …я хотел бы предложить тебе достойную работу! Возле Чистополья, по слухам, орудует банда, а у меня всего лишь два охранника.
- Чистополье уже далеко. – заметила девушка.
- А моя повозка полна товара и я хочу быть уверен, что он в безопасности.
- Пять серебряников, ваши харчи - и мы проводим вас до Тарабона.
Вишенка нахмурился:
- Своим охранникам я плачу меньше.
- Но ведь они, же не «Те самые». – съязвила арт`три. - Пять каждому и половину вперед.
- Каждому? Я думал это твой слуга.
- Слуга? – опешил Лаи.
- Каждому. – Трица остановила коня и холодно посмотрела в глаза купцу. – Или мы прощаемся.
Вишенка внезапно переменился в лице и несколько фальшиво улыбнулся:
- Договорились!
- Половину вперед, это значит прямо сейчас. – девушка все еще не трогалась с места.
Купец помрачнел и снял с пояса кошель.
Лаи вытер тыльной стороной ладони слезы и заморгал. Глаза щипало от дыма. После нескольких неудачных попыток ему все же удалось развести костер. Приближался вечер, и Вишенка велел разбить лагерь в лесу недалеко от дороги. Повозку оставили на тракте. Охранял её Шон и сам Вишенка. Трицу до полуночи отправили присматривать за лошадьми.
От напряженного раздувания костра из носа вновь пошла кровь. Бин принес охапку хвороста, кивнул Лаи:
- Нехило тебя отделали, братуха.
- Ааа… - безразлично отмахнулся юноша, шмыгнул носом и рукавом рубахи вытер кровь.
Бин по-дружески ткнул собеседника в плечо и протянул флягу:
- Надеюсь, противника ты отделал еще лучше. Глотни-ка братуха - полегчает.
Лаи сделал глоток. Горло обдало жаром, а потом осталось приятное хвойное послевкусие с нотками каких-то фруктов.
- Ух, славно! Но не противника, а противницу. – поправил он. – И хрен её отделаешь.
- Рыжая что, бьет тебя?
- Да не, тренирует. – Лаи сделал еще глоток.
Охранник присел рядом на снятое седло.
- Да ты что, братуха? Вот же диво! Тебя тренирует арт`три.
- Ну да. А что такого? – пожал плечами юноша и вернул флягу.
- Это же арт`три! – Бин сделал большой глоток.
- И что это значит?
- Ну, братуха ты и темнота! Арт`три это священный отряд баб воинов. Дочерьми Три называют себя.
- Три это богиня или число?
- Э, не братуха, они её праматерью кличут. Ну, то есть типа та, которая все это организовала. За морем на западе у них есть храм. Туда мужиков не пускают. Только баб.
Чудесное питие из фляги, расслабляло. Лаи усмехнулся:
- А как же тогда они этого, ну того…
Охранник заржал:
- Так друг друга! – потом отсмеявшись, продолжил. – Мужиков они, как породистых жеребцов отбирают, и живут с ними, пока ребенка не зачат. А потом ежели рождается мальчик – ребенка убивают. Ежели девочка – обучают тайным знаниям боя. И никогда дочери Три не обучали мужиков драться. Обычаи у них такие.
- Квасите лентяи! – неожиданно раздался злой голос Вишенки. – А ужин кто готовить будет?
- Да, мы ж это… - промямлил Бин.
- "Это" они. Я вам за отдых что ли плачу? Так, ты, - купец указал на Бина пальцем. – Берешь котел и за водой. А ты новичок… как тебя там?
- Лаиколло я. – нахмурился Лаи.
- А, не важно! Иди, смени Шона. Он хоть готовить умеет. До полуночи охраняешь повозку.
Юноша не успел еще и заскучать, а Бин уже принес тарелку густой горячей похлебки. Ободряюще улыбнулся и хлопнул Лаиколло по плечу:
- Зато он платит хорошо. А это ж главное в нашем деле. Делай, что скажут и получай монету. Не, ссы, братуха, сменю тебя после полуночи - поспишь.
Медленно крадясь ночь выпивала последние остатки света из мира. Небо заволокли тучи - свет звезд не падал на землю. Лаи приплясывал на дороге, пряча замерзшие ладони под мышками. Это помогало немного согреться и не заснуть. Со слов Трицы им сегодня еще повезло, ведь самое сложно это стоять на посту с полуночи, до утра.
По еще более черному пятну в угольной вязкой темноте и храпу Вишенки, можно было сориентироваться где находится повозка. Купец спал со своими товарами. Шон и Бин у костра, ожидая, когда их разбудят в полночь для смены караула.
Внезапно Лаи ощутил какой-то странный терпкий запах. А потом с нарастающим внутри ужасом заметил два светящихся глаза на черном пятне, которое было повозкой. Лаиколло выхватил кинжал арт`три. От повозки послышался тяжелый кашель.
- Спокойно парень. Это всего лишь я вышел курнуть. – проскрежетал незнакомец хриплым голосом.
- Кто такой?
- Агапий я, повозкой правлю.
Лаи расслабился. Убрал кинжал в ножны.
- Напугал ты меня дед. Агапий значит. А я Лаиколло. Нас почему-то Вишенка не представил.
- На кой меня представлять? Я уже толком и не человек для него. – дед вновь затянулся трубкой и выдохнул дым с терпким запахом.
- А кто ты? – насторожился юноша.
- Груда мяса. – усмехнулся дед. – Раб я.
- Должник?
- Ну, можно и так сказать. Подсел я на Дрань когда-то. Стал никому не нужен. Вот мастер Вишенка меня кормит и Дранью снабжает. Хочешь затянуться?
Ни один из собеседников не успел заметить, когда в повозке перестал раздаваться храп. Звук подзатыльника огласил тишину ночи.
- Болтаешь много, Агап! Лезь под повозку и спи!
- Да, хозяин. – испуганно прокряхтел дед.
- Подобрал я его полуживого когда-то. – темное пятно которое было Вишенкой, повернулась к Лаиколло. – Дал работу. Кормлю. Дрань покупаю, чтоб не помер бедолага.
- Ясно. – кивнул в темноту Лаи.
- Ну, хорошо, что ясно. – неопределенно ответил купец и судя по звукам полез обратно в повозку, оставляя Лаиколло одного во тьме с невеселыми думами.
- Эй! – раздался женский голос из темноты. – Полночь уже. Ты спать собираешься?
Лаи повернулся на голос:
- Слушай, у них тут некая Дрань. Это то зелье, про которое ты говорила?
- Да. – мрачно ответил голос.
- Что делать будем?
- Сейчас спать. Тьма хоть глаз выколи. А утром уже решим что делать будем. Пошли будить наших близняшек!
Но ещё до того, как расцвело утро, Лаиколло разбудил истошный человеческий крик и лошадиное ржание.
06.06.2005 - 05.03.2014
-
Классно, Лаи! Главное, новый вариант динамичнее, и то, что про арт-три Лайколло рассказывает не сама Трица, а новый знакомый Бин, делает повесть более правдоподобной: Трица, скорее всего, рассказала бы про себя намного позже, а тут он всё узнаёт как бы невзначай.
-
Понравилось. Сюжет пока правда не до конца увлек, но, в общем, мне нравится язык Вашей повести.
Отдельное спасибо, Лаиколло, - за очень живое описание скачки и тренировок, - тут Вы очевидно знаете на деле, о чем пишете. :) Ну и за Шона Бина, конечно. :)
-
Шон и Бин тоже вызвали у меня весёлую улыбку своим "раздвоением личности Шона Бина" :) Но я жду продолжения...оно будет переписано или как?
-
Ну и за Шона Бина, конечно. :)
Шон Бин как бы намекает на свою дальнейшую судьбу ))
Отдельное спасибо, Лаиколло, - за очень живое описание скачки
Если Вы оценили, значит и вправду получилось! )
Классно, Лаи! Главное, новый вариант динамичнее
Да, как раз стараюсь делать упор на динамичность сюжета.)
Но я жду продолжения...оно будет переписано или как?
Конечно! Вот пожалуйста третья глава! ;)
-
(http://xakac.info/sites/default/files/p-0001_112104.jpg?1369624868)
Глава 3.
Солнце еще не коснулось края горизонта, но тьма уже растворялась в рассвете. Словно в кофе тонкой струйкой наливали молоко.
Лаи сел на теплой подстилке и отбросил одеяло. Трицитиана уже была на ногах: рыжие космы взлохмачены со сна, в руках копье.
- Бери кинжал. За мной!
По фляге на поясе Лаи сразу узнал Бина. Охранник лежал на земле без движения. Из раны на голове вытекала кровь. Огромные гнедой жеребец стоял рядом с телом. Упрямец бил копытом и кивал головой. Юноша упал на колени рядом с Бином, перевернул его на спину, приложился ухом к груди.
- Вроде жив!
- С такими ранами долго не живут. - арт`три подняла из травы узду. - Твоя?
Юноша потрясенно уставился на находку и утвердительно качнул головой:
- Упрямца.
- Конокрады! - зло прошипела девушка. Арт`три выставила руки перед лицом и ломанулась через кусты в сторону дороги.
Лаи вновь опустился на колени рядом с недавним приятелем, потряс тело:
- Бин! Бин! Ты, что? Ты коня украсть хотел?
Рядом раздался человеческий рык:
- Скотина! Брата убил! - на юношу смотрела копия Бина. Шон доставал из-за пояса дубинку. - Брата! Моего! Порву гада!
Юноша примиряюще поднял руки. Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле - руки были по локоть в крови Бина.
Шон дико завопил и атаковал.
Лаи сообразил вытянуть из-за пояса лежащего охранника топор и подставил топорище под удар. Топорище затрещало, но выдержало, окованную сталью дубинку. Шон не особо думал, он просто лупил с плеча. Охранник оскалился, с губ летела слюна. Удары летели один за другим. Лаиколло пятился, парируя топорищем и уворачиваясь. Внезапно появившийся под ногами корень, предал юношу. Охранник замахнулся над упавшим противником. Лаи, в тщетной попытке самозащиты, закрыл голову руками.
Упрямец атаковал грудью с короткого разбега. Ноги Шона оторвались от земли и он пролетел несколько шагов. Охранник перевернулся на спину и хотел подняться. Последнее, что он увидел, это копыто, летящее ему в лицо.
Друзья седлали своих коней. Сумки с продуктами, одеждой и оделяла перекочевали на лошадей Шона и Бина.
- Удрал лысый гад! - рассказывала Трица. - Я только на дорогу выскочила, как он сразу хлестнул лошадей и был таков со своей повозкой. А эти вот, - она кивнула на лошадей близнецов. - У деревца оседланные стояли.
- Выходит, они изначально нас ограбить собирались?
- Выходит, что так.
Лаи гладил жесткую гриву, прижавшись щекой к горячей шее Упрямца:
- Тогда почему просто во сне не зарезали?
- Видать обо мне наслышаны. - усмехнулась девушка. - Слухи это не всегда плохо.
- О твоей тайной технике боя Дочерей Три?
Трица хмыкнула. Водрузила седло на спину Мрака и повернулась к юноше:
- Близняшки насвистели?
Лаи кивнул.
- Что еще обо мне рассказали?
Юноша замялся:
- Ну, что вы мальчиков при рождении убиваете. Что в храме девочек с детства драться обучаете. Что мужчин используете, как племенных жеребцов для...
Трица презрительно фыркнула и стала затягивать подпругу.
- Старая песня.
- Так это все правда?
- Частично. - пожала плечами девушка. - Я никогда не была в храме Три. Отец выкрал мою беременную мать. Они бежали из храма еще до моего рождения. Боялись, что будет мальчик. А оказалась я.
- Так ты не знаешь тайной техники арт`три?
- В глаза её не видела. Вроде они сражаются верхом на здоровенных быках или типа того.
- А откуда ты умеешь так драться?
- Жизнь научила. - девушка посмотрела на собеседника, изогнув бровь. - А ты попробуй выжить на улицах Ноби, когда все знают, что ты дочь арт`три и мага. В Хадоле одинаково ненавидят и боятся и первых и вторых.
Дорога плавно сбегала с холма к большой деревне, облепившей тракт словно спелые ягоды ветку. Вдалеке под солнцем блистали воды озера.
- Красиво! - с восхищением выдохнул Лаи.
Путники остановили коней на вершине холма и любовались открывшимся видом.
- Это Жадино. От него до столицы всего пять дней пути.
Юноша усмехнулся:
- Ну и название!
Трица тронула коня пятками и начала спуск:
- Самое подходящее. Доят купцов так, что только успевай монеты считать.
Когда друзья уже въезжали в деревню, на вершине холма появился путник. Мужчина в простой одежде путешественника, вел под уздцы своего коня. Незнакомец остановился, невольно залюбовавшись прекрасным видом. Он несколько раз глубоко вдохнул и улыбнулся. Подбросил в руке маленькое лесное яблоко. Поймал. С наслаждением откусил. По подбородку побежала струйка сока.
На центральной площади деревне собралась огромная толпа. В центре площади, стоял помост, сколоченный из досок. Люди, задрав головы, слушали человека в белоснежном балахоне. Рядом с человеком на помосте стояло еще с дюжину мужчин и женщин. На предплечьях у них были белые повязки.
- ...и они решили назвать его "Чужак" потому, что ненавидели и боялись его. Боялись, что отберет он у них власть над миром. Ибо он и есть создатель мира сего. - мягким, добрым голосом вещал человек с помоста.
- Интересно! - сказала Трица, направляя Марка к толпе слушателей.
Лаи свесился с Упрямца и обратился к пожилой женщине:
- А что тут происходит?
- Э, да несколько дней назад приехал из столицы святоша. Владмиром себя зовет. Про книжку все талдычит какую-то. Голову задурил молодежи. Вон они рядом с ним на помосте. Хозяйство бросили, скотину продали и с ним хотят путешествовать про книжку эту всем рассказывать.
- А про что книга то?
- Пес её знает про что. Про семерых магов что-то, про то, как они мир спасли от Чужака. И что мол Чужак этот на самом деле мир то и создал. Много всякого.
- А вы тут читать умеете?
Пожилая женщина презрительно смерила взглядом собеседника:
- Да какой читать! Мы тут слушать умеем. А он так ладно рассказывает!
- А по-моему совсем не интересно. - утомленно пробурчал Лаи.
- Интересно, что в толпе бойцы Большого Пита. И что они тут явно не для того, чтобы слушать эту чушь.
- Мы живем в эпоху, когда истину уже никто не помнит. Ложь повторяемая из поколение в поколение, становится истиной. От нас скрыли истину заменив её угодной для Них ложью. Ложь впитывает ребенок с молоком матери со сказками бабушки и разговорами взрослых. Для нас уже почти невозможно принять то, что на самом деле есть истина. Это перевернет привычный нам мир. Это диаметрально сменит полярность о понимании добра и зла, о врагах и друзьях.
Когда-то мы совершили огромную ошибку поверим магам. Они обманули нас! Заставили поверить в то, что удобно им. Убедили что Чужой наш Враг. Но он не враг нам. Он создатель. Мы совершили ошибку отринув его. Но я расскажу вам! Я научу вас...
- Маму свою поучи! - крикнули из толпы.
- Хватит дурить нам головы! - поддержали на другом конце площади.
Толпа постепенно начинала гудеть.
- Твоя карета полна наших денег!
- Обманщик!
- Вор!
Лаи успел заметить крепкого молодого мужчину, который бросил камень в сторону помоста. Бросок был великолепен. Владмир схватился за лоб. Белоснежный балахон забрызгала кровь.
Люди с белыми повязками на предплечьях, загородили собой Владмира от других камней.
Толпа бушевала.
Внезапно несколько коротко стриженных крепких ребят влезли на помост. Началась драка. Людей с белыми повязками на предплечье лупили и скидывали с помоста в толпу.
Трица махнула рукой:
- Все здесь ясно. Поехали на постоялый двор.
Лаи сел на лавку и спиной прислонился к стене. Потянулся до хруста суставов. Только сейчас он почувствовал как соскучился по самым простым удобствам. Таким, как стол, стул и холодное пиво. Ну и конечно же не стоит забывать, что под кустом сидеть гораздо неудобнее, чем в добротном деревенском отхожем месте.
Симпатичная девушка в чепце, как раз принесла две кружки и покрытой испариной кувшин пива. Трица кивнула служанке:
- Передай привет Большому Питу от Феи.
Лаиколло, в счастливом предвкушении, наполнил кружки.
Вскоре дверь кухни, куда убежала служанка, открылась. В зал, вытирая руки полотенцем, вошел высокий и очень толстый человек. Толстяк с важным видом держал губы "уточкой", громко сопел и чуть прихрамывал на одну ногу.
- Привет, Большой Пит! - арт`три отсалютовала кружкой.
Пит закончил вытирать руки. Бросил полотенце на один из свободных столов и ответил:
- Здравствуй, Фея.
- Здравствуйте, а меня зовут Лаиколло!
Большой Пит не удостоил юношу даже взглядом.
- Подвинься, парень.
Лавка жалостно заскрипела под огромным человеком. Стало тесно. Лаиколло вжался в стену.
- Как твои дела, Фея? Как перегон табуна?
Трица отхлебнула пива:
- Вполне успешно. А как ты поживаешь? Как твой постоялый двор?
- Тружусь по маленку, вашими молитвами.
Арт`три уперлась локтями в столешницу и посмотрела в глаза собеседнику:
- Послушай, что это сейчас было, на площади?
Пит пожевал губами, раздумывая над ответом:
- Воля народа. Хадол свободная страна и мы не нуждаемся в этих раболепных Западных религиях.
Трица усмехнулась.
Лаи решился встрять в разговор:
- Наверное можно было решить все более мирным и законным путем. У вас же есть староста. Просто выставили бы этого Владмира за околицу.
Толстяк засопел:
- Молодой человек, когда жителей моей родной деревни обманывают, когда мои приятели становятся тупыми, послушными овцами, я, как добропорядочный человек не могу сидеть сложа руки. И я принимаю те меры, которые считаю верными в данной ситуации.
Юноша смутился.
- Ну да, это ваше право. Но...
- Именно, - перебил Пит. - Мое право. Право сильного и свободного человека. Раз я могу это сделать - я это делаю.
Трица с плохо скрываемой улыбкой, рассматривала кружку.
- А еще у Владмира карета с сундуком полным пожертвований. - как бы невзначай обронила арт`три.
Большой Пит сделал вид, что не услышал последней фразы.
- Впрочем не важно. - Трица поставила кружку на стол. - По-поводу той информации, которую ты просил узнать. Я выяснила.
Толстяк заметно обрадовался:
- Ох, ну не здесь же это обсуждать. Пойдем наверх. К тому же я тебе должен отдать денег за последнее дело. А молодой человек пока утолит голод. - Пит встал с лавки и повернулся в сторону кухни. - Зои! Неси-ка еды нашим гостям за счет заведения!
-
Когда Трицитиана и Большой Пит скрылись на лестнице, ведущей на второй этаж гостиницы, появилась служанка с подносом. Зои стрельнула глазами на Лаи и приветливо улыбнулась:
- Впервые у нас?
Лаиколло побарабанил пальцами по столешнице.
- Думаю, что да.
- И как тебе наша деревня? - служанка поставила на стол дымящиеся тарелки.
- Очень красивый вид с холма.
Девушка присела на край скамейки напротив. Наклонилась вперед через стол и заговорчески понизив голос, произнесла:
- У нас еще очень много красивых мест.
- О! - Лаи заставил себя оторвать взгляд и перевести его на глаза собеседницы. - Я был бы рад их осмотреть.
Хлопнула входная дверь. В зал вошли восемь крепкий молодых людей с короткими прическами. Ребята были сильно возбуждены после драки на площади. Одного из них Лаиколло узнал сразу - это он первым метко швырнула камнем во Владмира. Служанка вскочила с лавки и скрылась на кухне.
Метатель камня направила к столу Лаиколло. На его лбу юноша разглядел широкий короткий шрам.
- Че, смотришь? - зло начал метатель. - Че, зенки вылупил?
Его окликнули:
- Эй, Свистун, не надо. Давай просто выпьем.
- Да пошел ты! Он с Зои любезничал.
Все восемь крепких ребят обступили Лаиколло. Названный Свистуном сел на лавку напротив. Лаи резко почувствовал, что зря оставил топор Бина в комнате наверху, а кинжал вернул Трице.
- Че смотришь? Глаза спрячь, а то выколю, тварь
- Я на еду свою смотрю. - не зная, что делать и как себя вести, пробубнил Лаи.
- Охринительно! Но че ты на меня смотришь?
- Я на тебя не смотрю.
Свистун смахнул одну их тарелок с на пол. Глиняные черепки и еда полетели в разные стороны.
- А я вот не хочу чтобы ты на меня смотрел!
- А куда мне смотреть?
- Мне похрен!
- Я только поем и уйду.
- Да мне похрен!
Лаи начал поднимать с лавки:
- Я лучше уйду.
Сразу несколько человек схватили его за плечи и усадили обратно.
- Смелости, что ли наелся? - Свистун взял кружку пива со стола и выплеснул содержимое в лицо собеседнику. - Может подеремся один на один?
Из кухни вышел парень лет пятнадцати. Он нес веник и совок.
- Свистун, Большой Пит велел тебе сейчас же отправляться на просеку.
- Ну, что еще? - парень со шрамом на лбу, раздосадовано стукнул кружкой по столу. - Только на площади закончили. А жрать когда?
Мальчик пожал плечами и начал подметать осколки тарелки.
- Я передал. А ты сам смотри.
Свистун раздосадовано махнул рукой и встал.
- Пошли на просеку!
Лаи смахнул с лица пиво, отжал волосы. Вроде бы это было всего лишь пиво, а ощущалось словно тебя оплевали с ног до головы. Обида и злоба от бессилия жгли изнутри.
Парень с веником сел напротив. Протянул полотенце.
- Меня зовут Совенок.
- Ты ведь соврал им? Большой Пит ничего не передавал через тебя? Он же сейчас наверху.
- Соврал. Но я уже не раз видел этот спектакль и знаю чем он обычно заканчивается.
- В таком случае спасибо за помощь. - Лаи стянул через голову мокрую верхнюю рубаху. Отжал. - Но скоро они обнаружат твою ложь.
- Да, - Совенок нервно сжал кулаки. - Мне нужно уехать из деревни. Возьмите меня с собой до Тарабона. Я знаю, что вы едете туда и у вас две запасные лошади. Я могу прислуживать в дороге, я умею чистить лошадей, умею развести огонь и...
- Погоди-погоди, - остановил словесный поток Лаи. - А что твои родители? Они тебя отпускают?
- Нет. - подросток отвернулся, нервно кусая губы. - Но мне очень, Очень нужно в Тарабон! Поверьте! И родители не защитят меня от Свистуна.
Лаиколло вздохнул. За те несколько часов, что он успел пробыть в Жадино последний аргумент Совенка звучал очень правдоподобно. Вероятно подростку за обман грозила серьезная расправа.
- Хорошо. Мы отправляемся завтра утром. Будь на конюшне.
- Нет. Мне нужно сейчас же уходить из деревни. Дальше по тракту в сторону Тарабона есть озеро. Возле озера большое дерево. завтра утром я буду ждать вас там.
- Договорились. - Лаи протянул руку через стол.
Совенок неуверенно посмотрел на протянутую ладонь.
- Вы даете слово, что отвезете меня в Тарабон?
- Даю слово. - кивнул Лаиколло, и с его носа капнуло пиво.
Они скрепили договор рукопожатием.
Утром следующего дня путники покинули Жадино. Небо заволокли низкие тучи. На востоке гремело. День грозился стать дождливым.
- Ну как прошла встреча на высшем уровне без свидетелей. - съязвил Лаиколло.
- Что? - удивилась арт`три.
- Ваши дела с Большим Питом.
- А, нормально.
- Он твой друг?
- Друг? Нет. Просто с ним можно иметь дела. Иногда подкидывает выгодную работу.
- Конечно незаконную?
Трица холодно посмотрела на собеседника и не ответила.
Как это всегда бывает пред бурей - в воздухе пахло свежестью. Ветер раскачивал верхушки деревьев и трепал гривы коней и волосы путников.
- Не в самое удачное время мы выехали. - заметила Трица. - Возможно стоит вернутся в деревню и переждать бурю.
- Нельзя. У нас попутчик. Он ждет нас у озера. - наконец-то признался Лаи.
- Что?
- Совсем забыл сказать. - невинно ответил юноша. - Я обещал одному парню из деревни, что мы довезем его до Тарабона.
- Что?
- Прости, вылетело из головы. Он безобидный, он будет прислуживать. Он...
- То есть со мной уже советоваться не нужно? - резко прервала арт`три.
Лаи поспешил заткнуться.
Показалось озеро. На поверхности воды от сильного ветра бежали волны. Не зная, как продолжить разговор и что еще сказать, Лаи стал высматривать большое дерево на берегу.
По дороге, навстречу всадникам двигалось несколько человек. Впереди группы шел Свистун. За ним четверо крепких ребят, двое из которых за шкирку волокли избитого Совенка.
- Этот что ли наш пассажир? - указала подбородком арт`три.
Лаи испуганно кивнул.
Когда до бойцов Большого Пита оставалось несколько шагов, Трица окликнула их.
- Эй, Свистун! Что за дела?
Крепкий парень со шрамом на лбу, уважительно поклонился воительнице.
- Доброе утро, Огненная Фея. - он указал на избитого Совенка. - Раб мастера Пита. Удрать, зараза, опять хотел. Насилу гада отыскали.
- Я не раб! - пискнул Совенок и попытался вырваться, но бойцы Большого Пита держали крепко.
- Заткнись нахрен! Ты раб и свинья неблагодарная! - Свистун отвесил подростку подзатыльник. - Твой отец должник! И ты принадлежишь матеру Питу! Я к тебе падле, относился еще хорошо - драться учил. А ты паскуда бежать удумал!?
- Мне нужно в Тарабон, ты же знаешь!
- Забудь её!
Трица послала Марка шагом и кивнула Свистуну.
- Удачи! Привет Большому Питу.
- Что? - Лаиколло не поверил своим глазам. - Мы просто уедем?
Девушка покачала головой не оборачиваясь:
- Не наше дело.
Шестерка путников миновали всадников и продолжили путь обратно к деревне. Трица неспешно ехала дальше по тракту. Бывшие кони близнецов плелись за ней. Лаи никак не мог решится отвернуться от удаляющейся спины Совенка и тронуть Упрямца пятками, продолжив путь. Юноша сжал зубы, зажмурился и словно в пропасть, спрыгнул с коня.
- Эй, козлина! А ну стоять! Мы не закончили вчерашний разговор!
Свистун нахмурился и остановился. Повернулся.
- Что ты нахрен сказал?
- Я сказал, что обещал этому парнишке взять его в Тарабон. И если я сейчас набью твою мерзкую морду, то ты мне отдашь его.
- А с какого я должен это делать? - Свистун повел могучими плечами. - Что мне с того?
Лаи на мгновение растерялся, но отступать уже было поздно - он летел в пропасть и возврата не было.
- Если я проиграю - забирай моего коня!
Коротко стриженные ребята одобрительно зашумели, оценивая коня и призывая Свистуна соглашаться. Свистун поднял руку, останавливая разговоры.
- Самый умный что ли? Обдурить решил? У тебя боевой конь. Он либо нахрен убежит, либо покалечит меня. Стреножь его и привяжи к дереву.
- Договорились. - Лаи взял Упрямца под уздцы и повел коня в дереву.
- Ты что творишь, идиот? - попыталась остановить его Трица. - Свистун отличный боец, он размажет тебя! Зачем тебе это?
Лаи не ответил и даже не взглянул на девушку. Он взял веревку и связал передние ноги Упрямца.
Гром грохотал совсем рядом. Молнии били над лесом. Кони испуганно ржали и рвали поводья. С неба упали первые капли дождя.
Лаи принял стойку, которую посчитал наиболее удачной для кулачного боя.
Трица подняла глаза к небу и провела ладонью по лицу.
Противник стоял вальяжно опустив руки и ухмылялся уголками рта. Лаиколло прыгнул вперед и нанес прямой удар левой рукой, целясь в лицо. Свистун, не поднимая рук, легким движем уклонился от удара. Лаи нанес удар правой, потом вновь левой, потом еще и еще. Противник легко уклонялся от ударов или ловко подставлял под них плечо.
- Хорош танцевать! - крикнули из группы бойцов Большого Пита. - Кончай его!
Лаи на мгновение отвлекся, пытаясь определить крикуна. И тут же получил сильный удар в ухо. Линия горизонта заколебалась, ноги подкосились, но юноша не разрешил себе упасть. Свистун тут же пнул противника в живот, выбивая дыхание и заставляя согнуться, а потом нанес удар коленом в лицо.
Лаиколло упал, хватая ртом воздух. Из обоих ноздрей опять лилась кровь.
Зрители смеялись. Трица безнадежно покачала головой.
- И даже нахрен не вставай! - выплюнул Свистун.
Но Лаи встал и ринулся вперед, рассекая воздух бесполезными ударами. Противник вновь не атаковал, а лишь вальяжно уворачивался и защищался. А потом удар Лаиколло разбил ему нос. Свистун осоловело пошатнулся, слизнул кровь потекшую из ноздри. Зрители затихли. С неба ударили потоки воды. Окрыленной удачей, юноша ринулся вперед. Но противник внезапным нырком исчез с линии атаки и, появившись сбоку, нанес сокрушительный удар. Вспышка. Кто-то выключил свет. Когда свет вновь включили, Лаи увидел перед своим лицом травинки мечущиеся под струями дождя. Его сильно пнули в живот. Юноша сжался в позу эмбриона, лежа в луже жидкой грязи на дороге.
- Попрощайся нахрен со своей лошадкой, петушок. - услышал он голос над собой.
Трица, сидя на Мраке, болезненно поморщилась и отвернулась.
- Стой! - прохрипел Лаи и перевернувшись на живот, попытался встать. - Я еще с тобой не закончил, урод! - он плюнул кровью в противника.
Но встать ему не дали. Свистун подскочил к нему, схватил за длинные мокрые волосы и нанес несколько сильных ударов в лицо. Отпустил волосы. Обмякшее тело упало в грязь.
- Заберите его коня! - втянув носом кровь, скомандовал парень со шрамом.
- Нет. - мокрые рыжие волосы прилипли к конопатому лицу. Светло-голубые глаза, светились холодным огнем. Высокая и стройная арт`три стояла с копьем наизготовку. - Оставьте мальчишку и валите домой.
Четверо крепких парней почти одновременно выхватили засопожные ножи.
- Стоять! - взревел Свистун, останавливая своих бойцов. - Она арт`три!
Желание взять противницу на ножи, моментально скукожилось и превратилось в испуганную неуверенность. Трица в очередной раз порадовалась слухам о себе.
- Фея! Какого хрена? - Свистун развел руками. - Был же уговор. Я победил, я забираю коня и мальчишку.
- Со мной уговора не было. - мрачно парировала девушка.
- Да что ты творишь? Мы же были на одной стороне! По какому нахрен праву ты лезешь в это дело? - закричал парень.
Трицитиана холодно улыбнулась:
- По праву сильного и свободного!
Птицы радостно пели, приветствуя солнце, выглянувшее из-за туч. Буря прошла. Мир дышал обновленной свежестью. Над сверкающим зеркалом озера стояла радуга.
Четыре коня мерно ступали по лужам на дороге. Три мокрых всадника покачивались в седлах. Впереди их ждал Тарабон.
16.08.2005 - 09.03.2014
-
(http://cs314926.vk.me/v314926687/a6f7/4DjfwRPcAwQ.jpg)
Глава 4.
С глухим стуком камешек отскочил от деревянной створки окна. Над деревней вновь сомкнулась тишина. Лишь стрекот ночных насекомых нарушал её. Второй камешек стукнул в ту же створку окна на втором этаже. В доме послышалась возня, и створки открылись. В окно выглянула заспанная девушка. Её светлые перепутанные со сна волосы серебрила луна. Сонно моргая она осмотрела двор, и наконец, заметила юношу. Парень стоял и, счастливо улыбаясь, любовался своей возлюбленной.
- Ты что здесь делаешь в такое время? - встревожено зашептала она. - Если отец тебя увидит - будет худо!
- Спускайся! Пойдем, погуляем.
- Что, сейчас?
Молочно-белый туман стелился над полем. Они ступали босыми ногами по мокрой прохладной траве, такой приятной после жаркого дня. В древне, позади них, не горело ни одного огонька, а впереди, отражая небосвод звезд, раскинулось безмятежное озеро. По водной глади бежала тропинка лунного света, ведя к огромному старому дереву на берегу. Одна из веток дерева, свисала над водой. Это было их любимое место, они часто проводили здесь время. Юноша помог спутнице забраться на ветку, после чего запрыгнул сам. Они сели рядышком, чувствуя, тепло друг друга. А пальцы ног касались еще не остывшей после жаркого дня воды.
Парень вложил в руку девушки кулон на веревочке.
- Что это? - удивилась та и улыбнулась.
- Подарок. Я сделал его сам. Из янтаря. - Юноша приобнял девушку. - Половинка сердца. А вторая, - он оттянул шнурок у себя на шее. - У меня.
- На нем что-то написано?
- "Вместе навсегда".
- Как красиво! - девушка прижала подарок к груди. - Он всегда-всегда будет со мной.
- Как и я! - улыбнулся юноша, и хотел было поцеловать возлюбленную в губы, но та отвернулась и подставила щеку. На щеке ощущалась соль.
- Ты плакала? Что случилось?
Девушка некоторое время, молча, смотрела на звезды отраженные в черной воде у себя под ногами.
- Ты же знаешь, мой отец…
- Причем здесь отец! – возмутился парень. – Скоро мы станем совершеннолетними, и ты сама сможешь принимать решения! А приданое мне не нужно! Мы будем самостоятельными! Вести хозяйство, растить детей. Ведь главное – это наша любовь, а остальное не важно! Разве нет?
- Да. - Вздохнула девушка, глядя в глаза любимого. - Да! Но, пойми, есть романтика - чувства, а есть реальная жизнь! И жизнь редко укладывается в мечты! Кроме как любить, надо еще кушать, иметь крышу над головой, красиво одеваться! Пойми, я не хочу всю жизнь копаться в земле и жить в деревне.
Мир поплыл перед глазами, все стало незначительным, ненужным. Парень схватился за ветку, чтобы не упасть в воду.
- Ты больше меня не любишь?
- Что ты! Я люблю тебя, глупенький мой! – девушка коснулась ладонями лица юноши. Заглянула в глаза. – И всегда буду любить! Но ты просишь невыполнимого. Сейчас мои родители не позволят нам быть вместе.
Они смотрели глаза в глаза, читали тревогу и страхи друг друга. Слова были лишними. Потом девушка одела кулончик и поцеловала юношу.
- Я виновата. Я должна была сказать раньше: послезавтра отец едет в Тарабон и берет меня и маму с собой. Он хочет продать весь товар, сшитый за эту зиму, и еще, – она вздохнула. – Еще он собирается купить дом в Тарабоне. И мы туда переедем.
- Когда? – у юноши перехватило дыхание. – Когда переедете?
- Сразу. Отец купит дом, и через неделю вернемся за вещами в Жадино. Потом опять в Тарабон - уже насовсем.
- Но почему ты так спокойно про это говоришь?
- Ты не думай, мне тоже больно. Очень больно, Совенок! – Девушка обняла юношу за плечи. – Просто я узнала об этом еще полгода назад и уже тогда выплакала все слезы и все приняла.
- Почему ты не сказала мне сразу? – Голос срывался. Еще чуть-чуть, и он разрыдается, задохнется.
- Я не знала, как тебе сказать. Не знала, как смотреть в глаза. Ладно, – она сползла по ветке и спрыгнула на землю. – Когда через неделю мы вернемся за вещами, тогда попрощаемся. Ты как раз обдумаешь все. - Морета вздохнула. - И, надеюсь, поймешь.
Девушка развернулась и побежала в сторону деревни.
Дорога стала шире и оживленнее. По ней в обе стороны ехали купеческие и крестьянские обозы, шли странники, вышагивали небольшие группы солдат, топтались нищие. Вдоль обочины тянулись посевные и картофельные поля, сады с яблочными и другими фруктовыми деревьями. Иногда, прямо на дороге, кто-нибудь чем-нибудь торговал, чаще всего теми же фруктами или картошкой. Частенько предлагали свежее молоко, сметану и творог. Трое путников с удовольствием лакомился парным молочком.
Трицитиана спрыгнула с Мрака на пыльную дорогу и потянулась, разминая затекшую спину. Совенок, как и всю дорогу, был погружен в себя, однако карету заметил первым.
Четыре всадника ехали по двое в ряд. Доспехи прикрыты черными накидками без герба. На открытых шлемах покачиваются черные плюмажи, в руках взведенные арбалеты. За всадниками шестерка лошадей тащила большую шикарную карету. Занавески на окнах не позволяли разглядеть пассажиров. За каретой ехало еще четыре вооруженных телохранителя.
Трица взяла Мрака под уздцы и кивнула Совенку:
- На обочину.
Однако карета не проехала мимо, а остановилась рядом. Телохранители молча рассматривали парня и арт`три. Трица взяла копье. Совенок извлек из своей седельной сумке два здоровенных кухонных ножа. Арбалеты нацелились:
- Оружие положили, - скомандовал один из телохранителей. – Руки держим на виду!
Восемь граненых наконечников были весомым аргументом. Трица положила копье на землю, Совенок бросил ножи.
Бородатый телохранитель кивнул, спешился и учтиво открыл дверь кареты. На пыльную дорогу ступила нога, обутая в замшевую туфлю. Зашуршала дорогая черная ткань. Из кареты появился высокий статный и совершено лысый незнакомец. С лишенного возраста лица незнакомца смотрели глубоко посаженные глаза старика.
Совенок от удивления открыл рот – раковины ушей мужчины были заостренные.
- Эльф?
Незнакомец посмотрел на юношу:
- Это не тот. – Перевел взгляд на Трицу. – Где ваш третий?
Арт`три набрала полную грудь воздуха, чтобы послать незнакомца куда подальше, но её опередили. Из придорожных кустов раздалась отборная брань, смысл которой заключался в том, что кто-то перепутал лист лопуха и крапивы. Потом, завязывая штаны, из кустов появился юноша. Несмотря на распухшие губы, заплывший синяком глаз и многочисленнее ссадины на лице в юноше угадывался Лаиколло.
- Да, чтоб руки отсохли у того, кто испек тот пирожок!
Лаи, наконец, справился с завязками на штанах, поднял глаза и с удивлением, наконец, заметил, что происходит на дороге. Застыл с открытым ртом, рассматривая вооруженных пришельцев.
Лысый незнакомец подошел к юноше. Внимательно посмотрел в глаза, отчего, внутри у Лаиколло все сжалось. Мужчина кивнул каким-то своим мыслям. Повернулся к телохранителям:
- Поехали.
Когда карета с телохранителями скрылась за поворотом, оцепенение с друзей спало.
- Что это вообще было?
Трица мрачно покачала головой:
- Если бы я знала.
- Это эльф? Настоящий эльф? Правда? – затараторил Совенок.
- Эльф. Только странно, что лысый. Эльфы очень любят длинные волосы. – Арт`три пожала плечами.
Лаи зло усмехнулся:
- Богатенький, а волосы не купишь!
Трица подошла к Мраку и ловко вскочила в седло:
- Ладно, поехали.
Совенок подобрал свои ножи и убрал в седельную сумку.
- Ты ножами владеть то умеешь или просто так таскаешь? – осведомилась арт`три.
Совенок смущенно потупился:
- Умею. Свистун учил.
- О! Это серьезная заявка! – одобрила девушка. – Лаи, что там возишься?
- Я ща! – Лаиколло схватившись за живот и побежал к кустам.
Солнце уже клонилось к западу, когда перед тремя путниками, раскинулся, вернее даже, заполнил собой весь горизонт, Тарабон.
Трица поставила на место отвисшую челюсть Лаи.
- Но ведь… – пролепетал юноша.
- Поражен?
- Не то, чтобы…
Трицитиана понимающе подняла брови:
- Ожидал увидеть взлетающие ввысь башни и высоченные белоснежные стены с веющими на них знаменами?!
- Типа того.
Но ничего этого не было.
Тарабон – самый огромный город по эту сторону моря. Столица Хадола и центр торговли. Переплетение тысяч улиц и улочек - настоящий лабиринт. Перенаселенный и постоянно растущий город.
Сердцем Тарабона был Королевский дворец. Его башни действительно взмывали ввысь и на них гордо реяли флаги, а стены поднимались над крышами домов, напоминая, что когда-то это была крепость. Но теперь город не нуждался в стенах и вольно рос вширь, день и ночь стуча молотками по окраинам. Война не приходила в Хадол уже сотни лет. С запада морским щитом стоял город-порт Ноби. На востоке верный союзник – Королевство гномов. С юга непреодолимой стеной для врагов стояли Серые горы и их врата – город Грейсван. А на севере раскинулись мало заселенные земли, где, под властью короны жили крестьяне.
- Ладно, хватит стоять посреди дороги! До темноты я хочу найти хорошую гостиницу.
- Угу. – буркнул Лаи и легонько ткнул Упрямца по ребрам пятками.
В глазах Совенка же стояла тревога. И страх!
Толпы народу, гомон, ругань, крики, ржание лошадей, мычание коров и скрип колес. Тянущие руку попрошайки и неприятные запахи. Огромные серые здания, смахивающие на склады. Таверны, возле которых валялись выпивохи и затевались взаимные веселые мордобития. Торговцы с лотками на пузе, предлагающие всякие мелочи и не слишком съедобную еду. Уличные актеры, подбрасывающие больше разноцветных шариков, чем потом ловящие. Всеми этими и многими другими радостями городской жизни встречал своих гостей…
- Пригород, – со всей ответственностью проинформировала своих спутников Трицитиана. – Пока это только пригород. В городе все гораздо хуже.
Поток людей, животных и повозок стал уплотняться. Через некоторое время троим путникам пришлось даже остановить лошадей. Спешиваться они, правда, не торопились.
- Встали, – недовольно прокомментировал свое нынешнее положение Лаи. – Чего там такое?
- Городские ворота, – Трица пнула ногой какого-то не слишком расторопного молодца. Тот решил по-тихому проверить содержание ее седельной сумки. Парнишка грохнулся на пыльную дорогу, моментально вскочил и растворился в толпе. – Уши отрежу! – послала ему вдогонку пожелание арт`три.
- А зачем городу без стен городские ворота? – Лаи, не поднимая глаз, следил за своими вещами – как бы чего не свистнули. – Поехали, в другом месте в город войдем.
- Езжай! – усмехнулась девушка. – Все места, где можно более-менее удобно въехать в город – это городские ворота. Можешь, конечно, попробовать по крышам или сквозь чей-нибудь дом, но Упрямец там едва ли пройдет. А где пройдет – там с тебя за проход через свои владения сдерут, может, даже и больше, чем стражники на воротах.
В скором времени толпа начала расходиться надвое. Это разделение подчеркивал невысокий заборчик, находившийся по центру дороги и разбивавший ее на две равные части. Слева от заборчика стояли, в основном, пешие или с небольшими телегами, люди. Справа же возвышались всадники, красовались кареты и жались друг к другу крытые обозы купцов. Трица повернула направо. Тут очередь двигалась заметно быстрее, и, видимо, в связи с этим обстоятельством, народ с другой стороны заборчика поглядывал на "богатеньких" (к которым автоматически причисляли всех, кто поехал направо) недовольно и завистливо.
- А зачем две очереди. – удивился Совенок.
- Там вход бесплатный, но с досмотром и тупыми вопросами, типа «Цель вашего прибытия в город?»; «А есть ли у вас родственники в городе?»; «А зачем вы такой городу вообще задались? Топайте отсюда!» – и т.п. – Девушка достала тряпицу и начала заматывать наконечник копья. – А здесь вход по три серебряника с носа или по специальному документу, но зато обязательно пускают (если заплатил, конечно) и без лишних проволочек.
- А у меня денег нет, – вздохнул Совенок.
Трица наконец закончила с обматыванием наконечника и теперь завязывала аккуратненький узелок, чтобы тряпица хорошо держалась.
- Все равно пройдем тут. Я заплачу. В той очереди, – она кивнула в противоположную сторону дороги, – Проезд нам дороже обойдется. Щипачей полно, кошелек точно срежут. Кстати, Лаи, спрячь топор – в Тарабоне с оружием больше кинжала могут открыто ходить только солдаты, охранники и дворяне.
Очередь медленно, но все же двигалась. Лаиколло устало рассматривал впередистоящих: дорогая, расписанная яркими красками и золотом карета в сопровождении охраны, но явно не та, что везла лысого как колено эльфа. Несколько вооруженных всадников с копьями и в начищенных до блеска нагрудниках и шлемах.
Ближе всего располагался ряд обозов. На каждом обозе виднелся ярко-красный герб – два перекрещенных молота, корона над ними и все это заключено в круг. На козлах ближайшего обоза сидел кто-то широкоплечий, невысокого роста и с окладистой курчавой бородой чуть ли не до пояса.
- Там гном! – В последний момент Лаи все уже удержался в седле. – Смотрите!
Лаи не рассчитал громкость возгласа, и гном, к которому был проявлен этот интерес, обернулся. Будь на месте Лаиколло крынка молока, или даже ведро, то от такого взгляда оно наверняка бы свернулось. Юноша с невинным видом откашлялся и отвернулся.
Совенок тоже отвел взгляд, которым вначале просто пожирал впервые увиденного гнома.
- Ты потише, – шикнула Трица. – Это клан Королевского Молота, самый уважаемый из трех. Видишь герб? Бородатые крайне вспыльчивы, а для этих в Тарабоне закон мягче, чем для других.
- Чегой-то?
- Они Тарабонскую армию оружием обеспечивают, – ответил за Трицу Совенок.
- И это дает им право быть над законом? – раздался незнакомый голос.
Лаи обернулся: в очереди рядом с ними на рыжей лошади восседал высокий худой мужчина. Тонкие усики под носом и облегающий костюм по последней моде, подчеркивали его худобу. Незнакомец презрительно глянул в сторону гномьих обозов и громко продолжил:
- Бородазадые! Остроухие! Расплодили зоопарк в столице, и так места не хватает. Кого потом приютим? Троллей?
- А что так много эльфов в Тарабоне? – сразу заинтересовался Лаи.
Мужчина оглядел собеседника, задержал взгляд на огромном жеребце.
- Пока не много. Их к счастью вообще мало осталось в Хадоле. – он опять глянул в сторону гномов. - Сидят в своем Зеленом лесу и пусть сидят - вымирают! Нечего им в нашем городе делать. В свой-то лес они никого не пускают.
- А что они делают в городе?
- Кто ж эту остроухую шушеру разберет, что они делают в моем городе. Посольство тут у них. Приезжают, мусор свой на продажу привозят.
- А мусор их стоит очень дорого. – Шепнула Трица, но незнакомец расслышал.
- Дуракам любое модное барахло втюхать втридорога можно. – презрительно фыркнул мужчина и отвернулся, заканчивая разговор.
-
Городские ворота, которые на самом деле представляли собой поднимающуюся и опускающуюся жердь, миновали без всяких проблем. Стражник в шлеме с пятнами ржавчины, даже не поднял глаз от ладони, на которую аккуратно легли девять Полновесных Тарабонских серебряников.
Жердь поднялась перед путниками, открывая великолепие Тарабона и… И никакого благоговейного или удивленного «Аха», «Оха» или даже «Огогоха» не последовало. Они, молча, въехали в город, на данный момент не слишком отличный от пригорода. Быстро смешались с огромной гудящей городской толпой.
В переплетении запруженных народом улиц Трица уверенно вела за собой друзей. Иногда приходилось останавливаться и возвращаться. Но не потому, что арт`три заблудилась, а потому, что некоторые улицы были перекрыты. На вопрос «Что происходит?», стражник, дремавший, прислонившись к алебарде, пробубнил что-то про приготовление улиц к предстоящему празднику.
Низкие дома, высокие дома, одноэтажные, многоэтажные, лавки, магазины, причудливая кладка и самая разнообразная архитектура – от элементарных домов-коробок, покрытых штукатуркой, до внушительных колонн и изящных балкончиков; рассматривать все это вскоре осточертело до невозможного. Особенно потому, что хотелось отдохнуть, поесть, а ни на минуту не исчезающая толпа сильно замедляла движение.
Наконец Трицитиана завернула в ворота с высокой деревянной аркой. На арке покачивалась вывеска «Выгодная сделка».
- Это гостиница для купцов? – догадался Лаи.
Трица кивнула:
- Позволим себе хоть раз хорошие комнаты.
Путники спешились. Тут же как из-под земли, вырос невысокий услужливый человек в зеленом камзоле. Слуга велел своим помощникам-мальчишкам забрать лошадей, а сам вежливо осведомился:
- Одну комнату для госпожи и одну для ее спутников?
- Нет, – Трица закинула мешок с трофеями себе за спину, не доверив его слугам. – Одну на троих.
- На двоих, – подал голос Совенок.
Все посмотрели на него, включая зеленый камзол.
- Я хотел… – парень замялся. – В общем, мне пора. Спасибо вам за все.
- Эй, – удивился Лаиколло. – Ты чего? Ты же город совсем не знаешь. Куда пойдешь?
- Оставайся! – добавила Трица.
Совенок попятился, глаза смотрели испуганно и отрешенно:
- Нет, спасибо вам, мне пора. – поклонился. - Спасибо!
- Уверен?
- Д..да. Прощайте! – Он еще раз поклонился, развернулся и быстрым шагом затерялся в толпе.
- Удачи! – крикнул ему вслед Лаи, и потом тихо добавил. – Бедняга.
За все время путешествия до Тарабона, что Совенок провел в компании Лаи и Трицы, он так и не обмолвился, какие важные и неотложные дела погнали его в столицу Хадола.
Он летел над миром. Внизу с бешеной скоростью проносились леса, реки и города. Ветер трепал волосы и заставлял слезиться глаза. Мир был прекрасен, свеж и чист. Он любил мир. Это чувство переполняло его изнутри и согревало. А потом Лаи резко вскочил на кровати, заморгал, вглядываясь в темноту. Бесцельно огляделся. Было очень темно. Тишину нарушали лишь ровное посапываниеТрицитианы на другом конце большой, богато обставленной комнаты. И приглушенные звуки веселой музыки снизу, из общей залы гостиницы «Выгодная сделка».
Лаи свесил босые ноги с кровати, наслаждаясь, запустил пальцы в густой ворс дорогого ковра. Конечно, Трице пришлось отдать довольно много монет за такую хорошую, даже по меркам этой гостиницы, комнату. Но иногда стоит побаловать себя после долгой дороги. Мало ли, что ждет завтра. Нужно насладиться жизнью сегодня. Ну, хоть чуть-чуть!
Юноша ощупь нашел нижнюю льняную рубашку, валяющуюся около кровати. Надел. Натянул сапоги. Кое-как подпоясался. Надо было сходить развеяться, может, даже немножко промочить горло.
Ворс ковра приглушил шаги настолько, что даже Трица не изменила интенсивность сопения.
Пламя в камине освещало общий зал гостиницы и бросало глубокие тени. Народу почти не было. Пару столов занимали угрюмые и клюющие носом в свою кружку мужчины. Следы ржавчины и масла на их кожаных куртках выдавали в них купеческих охранников. Общее впечатление создавалось весьма сонное, даже огонь в камине как-то вяло потрескивал и еле-еле шевелил своими языками. А двое музыкантов растягивали каждую ноту и жутко фальшивили.
Лаи взглянул в не зашторенное окно и попытался угадать, который сейчас час. Когда он отправлялся спать, за окном смеркалось, теперь же было совсем темно. Ночь? Но народ все еще пьет. Сколько же он проспал? Часа четыре?
Лаиколло устало плюхнулся у стойки бара на табуретку с мягкой подушечкой. Трица рассказала, что это новая мода на невиданные раньше барные стойки пришла в Хадол откуда-то с запада из-за моря. И лишь богатые постоялые дворы могли себе такое позволить.
- Пинту пива! – подняв палец, обратился Лаи к мужчине в белом фартуке.
Мужчина достал кружку и стал цедить в нее пиво из бочонка.
Давно не бритая, разящая алкоголем рожа, безумными глазами в упор посмотрела на Лаи. Рот, полный гнилых зубов открылся и заорал:
- И на груди его печать зла!
Лаиколло отпрянул назад, расплескав на себя пиво.
- Но вернется в Хадол Чужак! - вонючий незнакомец погрозил юноше пальцем.
- Фили! Вот тое пиво! - на помощь пришел бармен. - Отстань не нашего гостя!
Грязный мужчина, названный Фили, прижал к груди кружку двумя руками и повернулся, чтобы уйти.
- Явится Чужак! И воздаст по заслугам! Всем! - пообещал на прощание алкаш и сел на табуретку у бара.
- Достает? – сочувственно осведомился парень, усаживаясь на свободное место между Лаи и Фили. – Не обращай внимания, – посоветовал он. – Фили Третья Кружка – наша местная достопримечательность.
Этот собеседник понравился Лаиколло гораздо больше. Тем более, на вид они с ним были примерно одного возраста.
- А почему Третья Кружка?
- Хэнк! Мне тоже пинту пива, будь добр! – и, вспомнив, добавил. – И орешков солененьких! – потом вновь вернулся к прежнему разговору. – Фили Третья Кружка – потому что после третьей кружки он обычно отрубается. Просто грохается на пол и все. Представляешь?
- Ужас какой! – Лаи потрясенно покачал головой и отхлебнул пива. – И зачем же так напиваться?
- Да не, ты не думай, Фили не такой уж и плохой человек. Ты мне не поверишь, но лет пять назад он был лучшим фехтовальщиком в городе, – собеседник величественно приподнял кружку. – Чемпион турниров!
Что-то глухо брякнуло об пол, заставив Лаиколло поперхнуться пивом. Вернее, это оказался кто-то.
- Видимо, это была его третья кружка, – с жалостью промолвил парень, рассматривая лежащую на полу фигуру Фили.
- Точняк! – подтвердил догадку Хэнк, протирая полотенцем стакан.
- Бедолага. - посочувствовал Лаи. – Меня, кстати, Лаиколло зовут!
- Джей Си, – представился парень. – Но многие называют меня просто Птах!
Лаи наконец-то пригляделся к собеседнику поверх кружки. Тот был весьма необычно (по мнению Лаи) одет: короткая двухцветная куртка, оранжевого и желтого цветов; обтягивающие штаны, с разного цвета штанинами, в тон крутке, и башмаки с высоко задранными носами.
- Хороший костюм!
- О, – парень гордо улыбнулся. – Последний писк Тарабонской моды!
- Нехилый такой писк, – согласился Лаи. – Всем пискам писк!
Птах усмехнулся.
- А ты, видимо, только приехал в город?
Лаиколло кивнул, отпивая из кружки.
- Путешествовать – это здорово! Завидую, – парень вздохнул. – Хотя отец мне обещал следующим летом организовать поездку в Грейсван. Ты бывал в Грейсване?
- Вроде нет.
- Зря! Говорят, там потрясающе. Особенно потрясающ вид с Северной стены на Незабудковую равнину. Хотя почему она незабудковая, ума не приложу! Кто видел, говорит, что незабудок там нету. Просто равнина с жесткой травой, – Птах в раздумьях покачал головой. – И вообще, если подумать, то название тупое! Кстати, ты с каким караваном приехал?
Лаи поерзал на табуретке.
- Ну, я не с караваном, я сам по себе. С другом путешествуем.
- Искатели приключений? – с сомнением в голосе и приподняв одну бровь, спросил желто-оранжевый собеседник.
- Не совсем, – Лаи смутился. – Скорее, нет. Мы к родственникам в Ноби едем.
- А, – Птах одернул желтый рукав куртки, чтобы не замочить его в ранее пролитом пиве. – Хэнк! Пусть кто-нибудь вытрет тут, что ли! Ты знаешь, сколько эта куртка стоит?
«Богатенький, избалованный городской мальчик», – усмехнулся про себя Лаи.
А тем временем Джей Си вернулся к прежнему разговору:
- Эти искатели приключений – бездельники, которым дома скучно и они отправляются совать свои задницы в неприятности. Работать им, как всем нормальным людям, неохота, видите ли!
- А кем ты работаешь? – подковырнул Лаи.
- Я? Э. Еще никем! Я – это, я - учусь. Почти учусь. – Птах внезапно проявил интерес к своим ботинкам с высоко задранными носами. – Ищу, короче, к кому в подмастерья пойти или в помощники. Но зато вот мой отец…
- О, да! – Хэнк принес тряпку. – Ваш отец! Это да! Это, конечно! Ну, разумеется!
- Исчезни! – прорычал столичный модник на хозяина «Выгодной сделки».
- А что твой отец? – с усилием, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, спросил Лаиколло.
Птах недовольным взглядом проводил Хэнка, и когда тот, усмехаясь, отошел на другой конец стойки, наконец, ответил:
- Видел новый фонтан на третьей Королевской улице?
- Думаю, нет.
- А статую королевского коня рядом с Турнирной площадью?
- Наверное, не заметил.
- Ну, а фасад дворца Купеческой гильдии?
- К сожалению, не обратил внимание.
На другом конце стойки кто-то захихикал, старательно зажимая рот руками.
Птах расстроено уставился на свою кружку.
- Ну, в общем, мой отец – королевский архитектор.
- Грандиозно! – безучастным голосом восхитился Лаи. – Значит, это он дворец строил?
- Нет, – мрачно промолвил Птах, практически полностью разочаровавшись в своем собеседнике. Закинул в рот орешков. Задумчиво прожевал.
- Я сейчас в конюшню заходил к Мэту-конюху. Так там, не поверишь, что видел! Фельдбонского боевого коня!
Слова не произвели никакого эффекта на собеседника. Но Птах не сдавался:
– Я даже его погладил. Правда, он не давался. Боевой все-таки. Видел когда-нибудь Фельдбонского боевого?
- Боевого? Видел. – кивнул Лаи.
- Потрясающий конь! Правда?
- Да, мне тоже нравится.
- У меня, правда, тоже неплохой. Отец подарил. Из рода королевских коней. Можно сказать, родственник королевского коня.
- Только очень дальний, – раздалось с другого конца стойки.
Птах притворился, что не услышал замечания и продолжал:
- Но с Фельдбонским боевым ни в какое сравнение все же не идет. Фельдбонские, они иноходью умеют и…
- Да, весьма удобно, – согласился Лаи. – Но все равно трястись целый день в седле хоть иноходью, хоть как – это утомительно.
- Ну не скажи.
- Поверь, я проверял. Это как раз мой Фельдбонский боевой в конюшне стоит.
Птах подавился пивом. Откашлялся, вытирая нос из которого только что лилось пиво.
- Шутишь?
- Неа! На самом деле мой! – улыбнулся Лаи.
- Обалдеть! – терявшийся интерес к собеседнику обрел новую силу. – Сколько за него отдал?
- Это подарок от знакомого.
- Воистину шикарный подарок! – потрясенно произнес Птах. – Прокатиться дашь?
- Хо! Дал бы, если Упрямец сам тебя согласился в седло взять, – вздохнул. – Только где в этом городе прокатишься, все улицы запружены. Чихнешь, так кучу народу забрызгаешь. А ты покататься просишь.
- Да, – покачал головой юноша. – С этим праздником народу прибавилось. Понаехали тут! Ой, – примиряющее поднял руки. – Я не тебя подразумевал, Лаиколло.
- Все в порядке. И друзья зовут меня Лаи.
Лаи протянул руку. Птах ее потряс.
– Кстати, а чего за праздник?
- О! А я думал, ты как раз на праздник и приехал, – удивился модник. – Ночь Поцелуя.
- Какая-какая ночь?
- Ночь Поцелуя. Это когда-то давным-давно.
- А поточнее?
- Очень давно!
- Ага, ясно. Продолжай.
- Так вот, давным-давно предок нашего короля отправился со своей армией на войну. Бой был очень тяжелым, и короля ранили. Причем ранили в голову, и он потерял память, а доспехи его украли враги, и генералы не смогли найти его на поле боя. Армия возвращалась в Тарабон в горе, посчитав, что король убит. А на самом деле король возвращался вместе со своей армией, только он не помнил, что он король, и потому шел среди раненых пехотинцев, с перевязанной головой и в тряпье. Генералы сообщили невесте короля печальную весть. В горе своем девушка бросилась по улицам Тарабона и, к счастью, случайно увидела своего возлюбленного в тряпье и с перевязанной головой. Но она все равно узнала его, обняла и поцеловала. Все удивились – почему, мол, невеста покойного короля целует раненого солдата. А король от этого поцелуя вдруг – бац! – и вновь обрел память. – Птах перевел дыхание после своего рассказа и промочил пересохшее горло пивом.
- Знаешь, – Лаи тщательно подбирал слова. – Как-то это все звучит не так.
- Точно! – подтвердил вновь появившийся Хэнк, старательно протирая стакан. – Я всегда говорил, что это бред! Ну не из-за поцелуя он вспомнил. А оттого, что увидел невесту свою.
- Это подлинная история! – возмутился Птах. – И ты, Хэнк, вообще, не встревай в чужой разговор. Вот мой отец, когда я с друзьями болтаю, никогда…
- О, да! Ну, конечно! Твой отец! Разумеется! А как же! И как я сразу не догадался!
- Так вот о чем я, – модный юноша, всячески игнорируя хозяина гостиницы, вновь повернулся к Лаи, – Ты идешь на праздник? Я вот себе уже купил костюм эльфа.
- Костюм?
- Ага, король же был в костюме солдата и с перевязанной головой, а, значит, все должны как-то нарядиться, чтобы трудно было узнать, – он развел руками. – Огромный такой маскарад, на весь Тарабон. На всех улицах будет народ в разнообразных костюмах. Танцы, песни, выступления актеров, море вина, пива и эля, яркие огни! Короче, будет очень весело. Мы с друзьями идем. Хочешь с нами?
Лаи открыл и закрыл рот.
- Я бы с радостью. Но костюма нет. Где его вообще брать?
- Костюм не проблема. К празднику все лавки в городе маскарадные костюмы предлагают! – он взглянул в окно. – Скоро начнет светать, а мне бы еще поспать немного. Значит, давай в полдень на этом же месте встретимся.
- Хорошо! – Лаи сиял от радости, словно только что начищенный чайник.
- И возьми немного денег на костюм. Я соберу своих, и мы тебе покажем город. На турнир рыцарский заглянем, по лавкам пройдемся.
- Рыцарский турнир?
- Ага, – кивнул Хэнк. – В честь праздника король устраивает турнир. Много именитых бойцов съехались в Тарабон.
- Вот только в твой гостинице ни один не остановился, – Птах скорчил рожу.
- А у меня и так постояльцев полно! – огрызнулся Хэнк.
- Значит, в полдень на этом месте! – Лаи топнул ногой по полу, обозначая место.
27.09.05 - 14.03.14
-
(http://www.stihi.ru/pics/2011/06/07/1796.jpg)
Глава 5.
- Ночь Разврата? - переспросила арт`три.
- Тоже неплохо, но я говорил про Ночь Первого Поцелуя. - Лаи стоял в комнате снятой на постоялом дворе и все больше ощущал, словно отпрашивается у мамочки на вечеринку с друзьями.
- Я здесь жила и мне лучше знать что это за праздник. - Трица подняла мрачный взгляд голубых глаз от копья, которое точила. - Куча пьяных полудурков будет всю ночь шататься по улицам в идиотских костюмах, а развратные девки станут бросаться и целовать парней, а потом уводить их в темный укромный уголок.
Лаиколло мечтательно улыбнулся:
- Звучит заманчиво! И что тебе в этом не нравится?
Девушка закинула в рот горсть орехов. Медленно работая челюстями, некоторое время сверлила собеседника взглядом. Потом кивнула в сторону и ответила:
- Наши последние деньги в той сумке. Бери, тебе же нужны средства на девок.
- Мне на костюм.
- Ага, и я про то же.
Лаи взял кожаный мешочек с монетами.
- Так ты точно не пойдешь? Неужели будешь здесь одна сидеть весь праздник?
- Угу. А завтра на рассвете уеду.
Уже у двери юноша обернулся и улыбнулся.
- Я вернусь с первыми лучами солнца!
- Звучит как угроза.
- И принесу тебе подарок! - исчезая за порогом крикнул Лаи.
Делать было нечего, и Лаи решил поесть. Общий зал гостиницы «Выгодная сделка» зиял пустотой, как тарелка с объедками. Если не считать Фили Третья Кружка. Хотя он то как раз и мог подойти под "объедки" в этом описании. Кто-то заботливо усадил пьянчужку на стул возле стены. Фили мирно похрапывал, шумно выдыхая воздух губами, от чего те вибрировали. За стойкой тоже никого не было. Видимо, Хэнк отправился спать. И не мудрено – в такое время обычно все спят. Время, когда затихают все ночные шумы и темнота начинает медленно, но верно сдаваться, льющемуся отовсюду, рассвету.
Лаи выбрал стол, на котором под крошками и пролитым за ночь пивом все же проглядывала полированная деревянная поверхность. Сел на стул, который весьма громко скрипнул в предрассветной тишине. Побарабанил пальцами по столу, потряс рукой, отряхивая крошки с пальцев. И, наконец, решился нарушить спокойствие спящих:
- Хозяин! – Достаточно негромко сказанное слово прогремело на весь зал гостиницы.
Тишина.
- Эгей! Хозяин!
Где-то на кухне кто-то ойкнул, видимо, проснувшись, и потом раздался звук приближающихся шагов.
- Ой, простите, – перед Лаи явила свое существо пухленькая женщина средних лет. – Мистер Хэнк обычно в это время спит. У нас практически не бывает посетителей в такую рань, – последняя фраза была произнесена явно с упреком.
- Мне бы позавтракать, – шмыгнул носом Лаи.
Женщина равномерно размазала полотенцем грязь по столу:
- Непременно, сейчас подогрею, что осталось от ужина. Если господин соблаговолит, немного обождать. – слово господин в данном контексте запросто можно было заменить, например, «червяк».
- Господин соблаговолит, – кивнул юноша.
При всем своем не слишком доброжелательном отношении, служанка, вскоре принесла еду, которая оказалась довольно-таки вкусной и даже аппетитной на вид. Лаи ел, а женщина тем временем принялась размазывать грязь на других столах. Добравшись до стола, за которым спал Фили, служанка всплеснула руками:
- Создатель всемогущий, да когда ж это прекратится-то? Только вшей разводишь, дармоед проклятый!
Лаи, пережевывая пищу, скосил взгляд:
- А, по-моему, очень великодушно со стороны мистера Хэнка разрешить Фили спать в гостинице. Ведь ему в таком состоянии до дома явно не добраться.
- Да нету дома у этого олуха, – всплеснула руками женщина. – Пропил он все. А мы ему не только кров предоставляем, так еще и кормить-поить бесплатно должны! – Она уперла руку в бок, опоясанный фартуком, а второй рукой шлепнула по столу полотенцем. – Он, видите ли, когда-то турниры выигрывал, в любимчиках у короля ходил, и за это теперь мы должны его по гроб жизни обеспечивать. Приказ короля! – запричитала. – И за что это именно нам выпала такая честь, и почему это именно мы должны, в городе полно гостиниц, а вот, нет, именно мы…
- А что с ним такое случилось? Почему так вдруг – был славным воином, а теперь – нищий? – поразился Лаи.
Женщина тяжело опустилась на стул и вздохнула.
- Много всякого говорят. Вроде около пяти лет назад на турнире по случаю пятидесятилетия короля – Фили, – она кивнула на спящего, – выбил из седла молодой лорд Джордан. И так неудачно выбил, что Фили сломал ногу. Потом начались скандалы, злые языки утверждали, что люди Джордана что-то сделали с седлом Фили перед боем. Кстати, Фили – это он сейчас для всех, а раньше был лорд Филиан, – женщина с жалостью посмотрела на храпящий объект своего рассказа. – Бедняга. Потом у Филиана что-то случилось с головой, ему казалось, что кто-то его преследует. Непонятно почему продал за бесценок свое фамильное имение лорду Джордану, а деньги куда-то дел. Джордан тогда, помнится, утверждал, что, мол, Фили давал обет, если кто его победит в честном поединке, то тому он отдаст все свои деньги и земли, но почему-то, кроме лорда Джордана, больше никто не мог припомнить такой обет. Ох.
- Темная история, – покачала головой Лаи и впился зубами в куриную ножку.
- Да уж, темнее не бывает, – женщина потрясла Фили за плечо. – Лорд Филиан, говори, куда девал деньги свои! В какой канаве потерял?
В ответ лорд Филиан громко всхрапнул и повернулся на другой бок, прижимаясь к стене.
В полдень по городу, как положено, зазвонили колокола. Колокола отзвонили. Лаи успел послушать пару песен, которые исполняли менестрели в зале. И вот, наконец, появился Птах, опоздав как минимум на полчаса.
- Ой, прости, я бежал, как мог, – совершенно не запыхавшись, сообщил он. – Там на улице такие толпы ходят, ужас!
Штаны и ботинки на юноше остались прежними, а вот вместо монохромной куртки теперь красовалась шелковая красная рубаха. Рукава которой имели параллельные разрезы и висели, являя всему миру белоснежные рукава нижней рубахи. На дорого украшенном поясе крепилась симпатичная кожаная сумочка и кинжал в ножнах.
- Ты готов? – с сомнением в голосе поинтересовался Птах.
- Да, – удивился вопросу Лаи.
- Ты прям так пойдешь?
Лаиколло осмотрел себя. Вроде жирных пятен или какой-то особо заметной грязи на одежде не было. Он уже успел сбегать в комнату и накинуть верхнюю рубаху из шерсти, подаренную когда-то коневодом Яблочко.
- А в чем дело? Мне на спину что-то нацепили?
- А другой одежды у тебя, как я понимаю, нет?
- А чем эта плоха-то? – Лаи опять осмотрел себя: относительно чистая, удобная и теплая.
- Ну, – Птах хотел что-то сказать, но махнул рукой. – Ладно. А денег на костюм сколько взял?
Лаиколло подкинул и поймал увесистый мешочек с монетами.
Толпа обволакивала, обтекала, как весенняя талая вода в реке, несущая в себе всякий мусор и хлам, обтекает нос лодки незадачливого рыбака.
Народ, а здесь уместнее будет сказать именно «народ», а не люди, ибо нет-нет да попадется в толпе не человеческая голова, а только шапка с бородой. Так вот, народ спешил по своим неотложным делам, ссорился, толкался, торговал, покупал, шарил по карманам... В общем, занимался обычными повседневными заботами.
В не слишком свежем воздухе стоял обыденный городской гомон.
Птах ловко протискивался сквозь толпу, и Лаи с такой же легкостью следовал за ним, словно хвост.
Достаточно быстро они добрались до своего первого места назначения. Выскочили из живого потока и подошли ближе к стенам домов, где движение было менее оживленным.
Лаи осмотрелся: район, в который они попали, выглядел весьма опрятно и симпатично. Среди построек доминировали каменные дома, чаще всего с двумя этажами. Указатель посреди дороги, запруженной народом, гласил: «3-я Старопироговская улица».
Сопровождаемая звуком смачного плевка, на каменную мостовую спланировала шкурка семечки подсолнуха.
- Птах, птица расфуфыренная, ты хоть раз можешь притопать вовремя? Тьфу! – упала еще одна шкурка семечки. – А это что за перец с тобой?
Лаи поднял голову и уставился на очень рослого розовощекого парня. Тот вынул большой палец из-за ремня, который перетягивал весьма обширное в обхвате пузо, и пожал руку Птаху. Все слова здоровяк произносил голосом, лишенным всяких эмоций, а глаза были сонно полуприкрыты веками.
- Это Лаиколло, – представил Птах. – Он у нас в городе проездом, и я пригласил его с нами на праздник.
Еще одна шкурка упала на мостовую. Незнакомец протянул руку.
- А это Малыш Вини. Наш очень большой, – слово «большой» Птах особо выделил, – шутник.
- Очень рад знакомству, – пролепетал Лаиколло.
- Вижу, – все тем же безэмоциональным голосом ответил Малыш Вини. – От радости из штанов выпрыгиваешь.
- Ну все, пошли, – вмешался Птах. – Все остальные нас у Хомяка ждут.
- Ничего, подождут, – пробасил Вини, выплевывая еще одну шкурку семечки. Причем, как заметил Лаи, Вини только выплевывал шкурки, сами же семечки он так ни разу в рот не положил. – Они же знают, как ты всегда приходишь вовремя.
- Ха-ха, – мрачно отозвался Птах.
Теперь пробираться через толпу стало гораздо проще – достаточно было пристроиться за Малышом Вини. Тот народ, который игнорировал или вовремя не замечал, спокойно идущего Вини и не уступал ему дорогу - отлетал после столкновения с Малышом.
Правда, на одной из площадей даже Вини пришлось перейти на протискивающийся режим ходьбы. Толпа здесь просто стояла. И состояла, в основном, из мужчин. В центре площади на помосте возвышалось несколько столов. Лаи присмотрелся к происходящему. За каждым из столов сидел смуглый человек, отличавшийся своей внешностью от жителей Тарабона. К этим столам подходили по очереди мужчины и что-то говорили. Смуглый скреб пером по бумаге, а потом выдавал подошедшему монету. Человек на краю сцены, одетый в отлично начищенную кольчугу со вставками металлических пластин, перекрикивая шум толпы, вещал:
- …проявить свое мужество! Прекрасные условия, ежедневное питание! Стоит вам только записаться, и вы получите один золотой тог! За каждый год службы мы платим два золотых тога! А в случае вашей геройской смерти ваша семья получает тройное годовое жалование!
- Что тут вообще… – Лаи проглотил конец вопроса, получив удар плечом от какого-то очень невоспитанного и спешащего типа.
- Фельдбон вербует себе солдат, – бросил на ходу Птах.
- Через полгода мне исполнится восемнадцать, и я тоже вступлю в ряды Фельдбонской армии, – промолвил Вини и сплюнул шкурку.
- Ты все еще не выбросил эту дурную мысль из головы? – удивился Птах.
- А Фельдбон – это который на юге по ту сторону Серых гор? – полюбопытствовал Лаи, плохо знакомый с географией.
- Да, – пробасил Малыш Вини. – И тот, который рядом с Хадна`аром.
- Глупости все это, – усмехнулся Птах каким-то своим мыслям.
- Если бы это были глупости, то Фельдбон второй год бы не вербовал солдат в Хадоле, – огрызнулся Вини. – Значит, своих людей уже не хватает.
- А у них там что, война? – Лаи в очередной раз чувствовал себя ущемленным из-за свой неосведомленности. Ну, и из-за толпы – тоже.
- Да какая там война, – отмахнулся Птах. – Так, пограничные стычки со швалью всякой, что в Хадна`аре обитает.
- Бои на границе с Хадна`аром – это обычное дело для Фельдбона, это для них привычная жизнь – так всегда было. Но вот наемников они еще никогда не набирали. Что-то там происходит серьезное, что-то назревает.
- Бред! – опять отмахнулся Птах. – А если и не бред, то нам-то что? До нас по любому не дойдет все это. А еще мой отец говорит…
- Да надоел ты со своим отцом! – впервые в голосе Вини зазвучали нотки эмоций.
- Что-то ты сегодня какой-то мрачный, – покачал головой Птах. – Запор?
Малыш Вини ничего не ответил, но сделал то, что раскрыло для Лаи одну из тайн, мучивших его вот уже несколько минут. Он достал из небольшой поясной сумки горсть семечек и высыпал их себе в рот.
«Хомяком» оказался памятник. Мужчина в латах, изваянный из белого мрамора, указывал куда-то своим мечом. На мече сидели голуби. Они часто прилетали сюда посидеть, покурлыкать, почистить перышки и сделать еще одно немаловажное дело, начинающееся на ту же букву, что и другие три дела. Брали с собой много друзей и подруг – об этом факте можно было догадаться по чистоте памятника. А вот почему этого воина ребята называли «Хомяком», для Лаи осталось загадкой.
Вокруг раскинулась большая и просторная Вторая Королевская площадь, окруженная высокими строениями с красивыми фасадами и белоснежными колоннами. В основном, это были различные влиятельные в городе гильдии. Народу на площади относительно улиц было мало. Возможно, играла роль величина площади, а также присутствие на ней стражников.
- Всем приветик!
Под Хомяком расположились и мирно беседовали три девушки и четыре парня. Увидав Птаха, Вини и Лаи, они обрадовались и принялись приветствовать новоприбывших. Птах представил всем Лаи и Лаи – каждого. За счет чего тот в свою очередь получил три рукопожатия, два чмока в щеку, одно скромное «Здрасть!» и семь имен, которые сразу же благополучно вылетели из головы и упорхали в неизвестном направлении.
- Ну, куда пойдем? – поинтересовался один из ребят.
Тут же последовало много разнообразных предложений, плавно перерастающих в спор. Малыш Вини, не участвовавший в бурном обсуждении плана действий, предложил Лаи семечек, и вскоре они вдвоем, выплевывая кожуру, наблюдали за жаркой дискуссией. Правда, каким образом Вини справляется у себя во рту с горстью семечек, разгрызая их одну за другой, Лаиколло он не открыл.
- Вот, – миниатюрная девушка с густыми темными волосами и челкой, пальчиками подняла висящий у нее на шее кулон в виде зеленого листика на розовом фоне. – Вчера купила. Настоящее эльфийское украшение! Красивый, правда? – Она широко улыбнулась, ожидая восхищенных охов.
Все посмотрели.
Никто не охнул.
- Интересно, – Вини опять плевался шкурками от семечек, – а сами эльфы в курсе, что это их украшение?
- Точно! – поддержал один из ребят, которому шапка все время сползала на глаза, и он ее поправлял. – Такие «эльфийские» украшения делают рабы в пригороде. Сидят по подвалам и сотнями клепают.
Девушка с кулоном фыркнула. Лаи напряг память и вспомнил, что, кажется, ее зовут Тана.
- Ты не расстраивайся, – попытался приободрить, а заодно и приобнять Тану Птах. Но был отвергнут ударом локотка под дых. – Настоящее эльфийскую ювелирку просто так не купишь, – потер ушиб. – Они только в высшем обществе, среди дворян и богатых купцов ход имеют и стоят… ууу – сколько стоят. Мой отец как-то видел одно такое…
- А, по-моему, очень миленький кулон, – тоже попытался как-то поддержать девушку Лаиколло, а заодно прервать рассказ Птаха про его отца.
Та благодарно улыбнулась.
Вся честная компания направлялась на Вторую Бартерную улицу. На Первой они уже побывали и все дружно уговорили Лаи купить поясную сумку и новую рубаху –зеленую, с ярко-желтой вышивкой по горловине и с короткими рукавам. На самом деле, Лаиколло вообще не хотел покупать рубаху, но его долго уговаривали, мотивируя тем, что его наряд от наряда бедняка отличает только отсутствие грязи и пары заплаток. В итоге Лаи согласился, но исключительно на эту рубаху – цвет понравился. А поясная сумка красотой или оригинальностью не блистала. Просто симпатичная, удобная и вместительная сумочка из светлой, приятной на ощупь кожи.
В связи с какой-то там распродажей, связанной с какой-то там годовщиной какой-то там битвы, покупка обошлась всего-навсего в три серебряные монеты.
-
В плечо Малыша Вини врезался очередной прохожий и отлетел на мостовую. Встал, отряхнул белое одеяние, набросил свалившийся капюшон и, сложив руки замочком, одарил всех доброй улыбкой:
- Мир вам, ребята!
Лаи подавился семечкой. Потом немного успокоился и откашлялся – это был не Владмир.
Тем временем белый плащ прошествовал дальше по улице.
- Идиоты! – высказался один из ребят.
- Точно, – поддакнул другой. – Больные какие-то. Все ходят и улыбаются.
Лам, наконец-то пришел в себя.
– Это те, кто книгу какую-то впаривают?
- О, да, – согласился Вини, с отвращением сдувая с плеча воображаемые частицы белого незнакомца. – Маги плохие, Чужак хороший! Мировой заговор, всем нам столетиями лгут. Черное это белое, а у меня вырастут крылья и весной я улечу на юг.
Прерывая речь Винни, на соседней улице раздалось протяжное пение труб. Перекрикивая толпу, громко вещали герольды, разнося свою весть на несколько кварталов вокруг:
- Сэр Симон Волкодав! Встречайте благородного сэра Симона Волкодава, прибывшего на славный рыцарский турнир в честь великого праздника Ночи Поцелуя!
- Сэр Симон! – взвизгнули девчонки и бросились к той улице, откуда звучали вопли герольдов. Туда же устремилась и почти вся толпа.
Один из ребят тоже взвизгнул и ринулся, расталкивая всех. Птах, Лаи, Вини и все остальные, кто не взвизгнул, неспешно направились в ту же сторону.
Активно работая локтями и помогая друг другу давлением впередистоящим на спину, ребята смогли протиснуться в пространство, где за кучей голов можно было относительно хорошо разглядеть происходящее.
Впереди шествовали солдаты с копьями и алебардами. Они ловко орудовали древками оружия, чтобы расчистить дорогу и урезонить особо разошедшихся поклонниц. За ними трусили герольды, дудя в свои золоченые трубы и поражая общественность громкостью голосов. И, наконец…
Визг и приветственные крики толпы усилились в несколько раз.
Гордо восседая на своем белоснежном коне в гербовом чепраке, по улице ехал сэр Симон Волкодав. Гербовой плащ, испещренный изображением стоящей на задних лапах громадной собаки, прикрывал отполированные до зеркально блеска латы. Забрало высокого конического шлема, инкрустированного золотом, откинуто, являя всем лицо героя. На поясе из серебра и золота висел длинный меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями.
- Ой, мамочки, как же я люблю сэра Симона! – визжала Тана, и в унисон с ней что-то похожее визжали еще несколько десятков молодых поклонниц. – Ну, взгляни, взгляни же на меня, Симон! Я тут!
- Да-а, – протянул Птах с видом знатока. – Сэр Симон Волкодав – знатный боец.
- Точно! – поддакнул какой-то мужичок из толпы. Видимо, тоже большой знаток турниров. – Невелик ростом, но в бою силен как тролль и неудержим, словно сам Чужак.
- Симон хорош, но сэр Миндорал лучше! – в разговор ввязался еще один знаток. А тем временем по улице уже ехал на коне паж, везя копье своего господина. Замыкало шествие еще несколько герольдов и стража.
- А вы не знаете, – со своим важным вопросом в разговор знатоков влез один из новых знакомых Лаи, которого звали Хобб. – Сэр Николас будет биться на этом турнире?
- Да здравствует храбрый сэр Николас! – закричал кто-то, видимо, услышав имя своего кумира.
- Слава Николасу Крылатому! – подхватило несколько голосов, в некоторых из них чувствовался заплетающийся язык владельцев.
Толпа тем временем начала расходиться и возвращаться в свое обычное состояние постоянного хаотичного движения. Часть народа двинулась за процессией сэра Симона.
Лаи взирал на все это с распахнутыми от удивления и восхищения глазами. Пышность праздника, дух и ощущение приближающегося турнира, а, главное, величина этого события для жителей Тарабона и его гостей пропитывали юношу.
Обычно злая и безучастная к ближнему своему толпа сейчас переходила в новое состояние – состояние всеобщей радости и веселья, когда каждый готов обнимать каждого и радоваться вместе с ним. Пить вместе с незнакомцем и кричать… да, в общем-то, все равно, что кричать, главное хором и громко.
Наконец Лаи спустился с облаков своих ощущений и прислушался к земным разговорам, происходившим рядом.
- …да, вы тоже об этом слышали? – покачал головой Птах.
- Какой кошмар! – расстроился один из ребят. – А я так хотел увидеть мастерство Николаса. Надеялся, что он опять уделает Джордана, как пес веник.
- А, вот, Джордан-то как раз, – взахлеб начал рассказывать один из знатоков, – говорят, это все он. Он этот случай подстроил, он во всем виноват! Этот его принцип – победить любой ценой, вне зависимости от методов.
- Да, Джордан, вообще, подлец! – возмутился Птах. – Ненавижу его!
- Эх, то, что Николаса на турнире не будет, – вздохнул парень со сползающей шапкой, – это ужасно. Только бы с ним было все в порядке! Такой боец…
- А что с ним? – наконец решил встрять в разговор Лаи.
- Бесследно исчез по пути в Тарабон. Испарился! – пояснил Вини, выплюнув очередную шкурку.
- Тут вся соль-то в чем, – опять затараторил знаток турниров, – сэр Николас с лордом Джорданом – они всегда были ярыми противниками. Николас его частенько уделывал на публике, как оружием, так и резким словцом! Ох, и остряк этот Николас! И вот, на этом турнире, который сегодня будет, Джордан обещал, наконец, что победит Николаса. А Николас лишь смеялся ему в лицо и отпускал обидные шутки.
- А тебе-то откуда это известно? – с сомнением в голосе спросил Птах.
- Да это все знают!
- Что еще за все? – Вини полез в свою сумку за очередной партией семечек. Кажется, в сумке у него их было нескончаемое количество.
- Да все! – удивился вопросу знаток. – Тролли-тараканы! – выругался он. – Все только об этом и говорят со вчерашнего дня, когда дошла весть о пропаже сэра Николаса.
- А до кого она дошла? – не унимался Малыш Вини.
На помощь знатоку, над которым явно стебались, пришла одна из девушек:
- Ребята! Мы тут так и будем стоять разглагольствовать или, может, пойдем на турнир? – Возмущенным голоском пролепетала она.
- Да какой турнир? Мы еще Лаи костюм не купили, – возразил Птах.
- Время! – Не сдавалась настырная девушка. – Скоро сражения начнутся! Я не прощу себе, если не увижу, как барон Симон после очередной победы будет снимать шлем и распускать свои золотистые волосы. Ах… – На мгновение она погрузилась в мечты, но потом вздрогнула, и, очнувшись, продолжила тем же тоном. – Всё, пошли, а то не успеем!
- Нет, мы пойдем покупать костюм Лаи! – стоял на своем Птах.
- Послушайте, – решил вмешаться Лаиколло, – не надо из-за меня пропускать или опаздывать на турнир, я и сам могу купить костюм, не маленький. Вы только подскажите, где, – он вопросительно посмотрел на всех.
Птах вздохнул:
- Так, все! Кто хочет на турнир – топает на турнир, а мы идем покупать костюм.
- Я с вами, – произнес Малыш Вини, на удивление не сопроводив фразу плевком. – Что я на этих турнирах не видел? Всегда одно и то же – тупо долбят друг друга и из седел оглоблями выбрасывают.
- Ничего-то ты не понимаешь, толстяк! – возмутилась напоследок возмущающаяся девушка и заторопилась за ребятами.
- Мы вас догоним! – крикнул им Птах.
- Мы будем у южной трибуны! – ответили ему.
Звякнул колокольчик над дверью и ребята ввалились в магазин, оставляя за позади шум улицы.
В сумраке, словно одинокие звезды, огоньками плясали свечи. Среди витрин и стеллажей жадно сновало несколько покупателей, заинтересованно разглядывая товары и обсуждая, что купить.
Невысокий, но весьма толстый и довольно пронырливый мужичок с плешивой макушкой шмыгнул из-за прилавка навстречу новым покупателям.
- Добр-рый день, молодые люди, – скороговоркой зачастил он, немного картавя, – чем могу помочь?
Лаи только решил было отрыть рот, как шустрый толстячок уже прочитал его мысли.
- Кар-рнавальный костюм? – он интригующе приподнял кустистые брови. – Вы сделали пр-равильный выбор, пр-ридя ко мне. У меня только лучшие костюмы!
Лаиколло вдруг осознал, что продавец уже ведет его, придерживая и одновременно подталкивая за локоток, к открытому шкафу, где висели разнообразные костюмы. Как этот пузатик узнал, что покупатель в данном случае – именно Лаи, оставалось только догадываться.
- Костюм эльфа? – продавец, подпрыгнув, вытянул вешалку с зеленым костюмом в кружевах. – Сейчас это самое модное! Пр-ример-рите?
- Кто бы сомневался, что модное! – пробасил Вини, поглядывая на Птаха.
Толстячок вознамерился насильно стащить с Лаи рубаху и примерить костюм эльфа, но Лаи остановил его.
- Нет, не стоит. А что есть еще?
- Не стоит? – продавец изобразил на лице непосильную обиду и разочарование. – Всего еще очень и очень много! Вот костюм гоблина!
Птах сдавленно захихикал.
- Оставим его гоблинам. – отмахнулся Лаиколло.
- Тогда, может. – торгаш, вновь подпрыгивая, начал доставать вешалки с различными костюмами, и…
И началась долгая и нудная пытка примеркой и ломание головы над тем, что купить. По всем законам свинства, если костюм нравился Лаи, то он обязательно оказывался либо слишком мал, либо слишком велик. А если костюм категорически не нравился, то обязательно был впору. Зато были и свои плюсы, Лаиколло чуть ли не впервые видел свое четкое изображение в настоящем зеркале, а не в отполированном подносе. И изображение, в принципе, ему понравилось. Отражение смотрелось юношей с мускулистым, близким к плотному, телосложением, темными волосами чуть ниже плеч и ростом эдак чуть выше среднего для мужчины. Лицо все еще носило следы недавнего избиения, но уже слабо заметные.
- Идеально сидит! – продавец отскочил от Лаиколло, натянув на него очередной костюм. И продолжил восхищаться.
Лаи с сомнением воззрился на себя: кружевные манжеты, широкополая шляпа с пером и в довершении всего очень откровенно обтягивающие темные штанишки. Ну и, конечно же, маска с серебряными узорами, закрывающая половину лица.
Юноша уже вспотел и устал от вех этих примерок, так что готов был купить что угодно. Но какая-то часть мозга, все еще сохранившая здравый смысл и стыд, отчаянно визжала протесты. Согласиться не хватало духу. Пришлось искать помощи:
- Ну, как?
- Модно!
- Пошло! Тьфу.
Одновременно ответили спутники.
Лаи вздохнул и исподлобья, старательно избегая встречаться глазами с изображением в зеркале, глянул на продавца.
- И сколько вы за него хотите?
Торгаш важно вытянул губы в трубочку и напряг подбородок.
- Ну, вы же понимаете, что это костюм гер-рцога. Тем более, пр-раздник уже сегодня вечер-ром, значит, появляется наценка, – задумчиво постучал пальцем себе по губам. – Но исключительно для Вас, для такого славного юноши, всего-навсего, и учтите, я отр-рываю от сердца. Так вот, всего семнадцать сер-ребр-ряников!
Мужественным усилием Лаи сдержался от громкого удивления и моментально согласился с мнением Вини:
- Пошло! Давайте другой.
- Др-ругой? – взвился продавец. – Да ты уже все костюмы пер-ремер-рил!
- Не грубите покупателям! – укоризненно промолвила какая-то дама из этих самых покупателей.
- Ну, может, вы еще посмотрите? Может, где-нибудь завалялось еще что-то? – умоляюще посмотрел на торгаша Лаи.
Пухленький коротышка, пыхтя, вновь полез в шкаф и почти исчез в нем. Потом появился, с усилием вытягивая из тканевых недр два каких-то костюма. Оба костюма оказались белого цвета. Один какой-то непонятный, а у второго имелся кругленький розовый хвостик и два длинных уха.
Птах прыснул смехом и слюной:
- Зайца! Зайца бери!
Но Лаиколло полностью его проигнорировал и, сняв срамной герцогский наряд, взялся примеривать второй непонятный костюм. С размерами дело обстояло нормально, ибо их просто не было. Одежа представляла собой белое одеяние до колен, вместо рукавов у которого были небольшие свисающие куски ткани, отдаленно своими разрезами напоминавшие маленькие крылья. На груди был вышит какой-то цветок голубого цвета. А на одном плече виднелись странного вида бурые застарелые пятна, своим происхождением подозрительно смахивающие на брызги.
- А вот, – продавец вытащил из шкафа предмет, похожий на шлем с полумаской, только явно картонный и покрашенный серебряной краской. – Пр-рилагается к костюму.
Лаи опоясался поверх примеряемой одежды и надел «шлем»:
- И сколько это стоит?
Пузатый дядька задумался.
- А это костюм кого? – заинтересовался Птах.
- Р-рыцаря, должно быть, какого-то, – почесал нос, все еще думая о цене, продавец. – Даже не помню, откуда он у меня.
- Плечо испачкано, – Птах с отвращением поскреб бурые пятна ногтем. – Значит, уже носился. Вы старьем торгуете? – и странно переглянулся с Вини. Тот чуть заметно кивнул.
- Старьем? – торгаш аж сбился со своих мысленных подсчетов цены. – Все новое!
- Да? – поднял брови Птах. – А это что за пятна?
- Этот костюм и одного серебряника не стоит! – как ножом отрезал Винни.
- Определенно! – сделав очень умный для себя вид, кивнул Птах. – Больше двух не дадим.
Пухлый продавец был шокирован, но пока не раздавлен:
- Пять! Этот костюм стоит пять сер-ребр-ряников, – сложив губы трубочкой, затряс головой он. – Пять!
- Пять? – Лаи, наконец, понял, что задумали его спутники, и решил включиться в игру. – Вы хотите сказать, – начал на повышенных тонах он, – что торгуете старыми вещами, выдавая их за новые, и требуете за все это пять монет?
- У меня все вещи новые! – взвизгнул продавец и подскочил, будто его кто-то ужалил.
- А это что? – Вини тыкнул своим толстым пальцем на бурые пятна, – мышка пописала?
- Так у вас еще и мыши! – почти хором возмутились Лаиколло и Птах, от чего чуть не засмеялись и не провалили все дело.
Покупатели в магазине, заинтересованные скандалом, стали собираться вокруг.
- Нет мышей! – хозяин магазина от возмущения тряс кулаками и жировыми складками на нескольких подбородках. – Все новое! Пять сер-ребр-ряников!
- Интересно, а где сейчас эта мышь, которая пописала на новый костюм? – невзначай поинтересовался Вини. – Может быть, бегает между полок?
- Что вы от меня еще хотите, – зарычал хозяин магазина, – я же сказал, что не отдам дешевле, чем за пять гр-ребаных сер-ребр-ряных Тар-рабонских полновесных монет?
- Тогда приложи еще что-нибудь к костюму! – моментально нашелся Птах, в жилах которого играла предприимчивая кровь предков.
Толстяк открыл было рот, чтобы послать ребят куда подальше и объяснить, что им там делать, но Лаи опередил его:
- Так вон же эта мышь! – указал он пальцем в произвольном направлении.
Одна из покупательниц молниеносно вскочила на близстоящий стул и пронзительно завизжала. Остальные покупатели стали озираться и возмущаться по поводу чистоты содержания магазина.
По рябому лицу продавца сбежала крупная капля пота, и капнула, на мгновение сверкнув в свете свечей. Он вздохнул и взял себя в руки.
- Хор-рошо, – рассудительно сказал он и достал из-за прилавка нож.
Ребята напряглись, не ожидая такого поворота событий.
- Могу в довесок пр-редложить вам это, – кашлянул. – Этот чудесный поясной бытовой нож, работы гномов.
- Посмотреть можно?
- Можно.
Птах достал из кожаного чехла нож, поднес к свече и принялся разглядывать. Лезвие, длиной с ладонь, поблескивало.
- Это не гномья работа. Опять ты пытаешься нас надуть!
- Это гномья р-работа, – ответил торгаш голосом человека, который с трудом сдерживает бурлящий внутри гнев. – Я знаю, что я пр-родаю, молодой человек.
- И откуда бурые пятна на костюме, вы тоже знаете, – подытожил Вини.
- Берем! – моментально согласился уставший от всех этих перебранок и споров, а еще больше от визга покупательницы, Лаи. – Но только вместе с вон той вот штукой.
- Зачем это тебе? – Удивились и ребята и продавец. – К костюму никак не подойдет.
- Это подарок, - смутился Лаиколло. – Другу.
- Хор-рошо. – Сквозь зубы по слогам процедил хозяин лавки.
Когда оговоренная сумма перекочевала в пухлые вспотевшие ладони торговца, Птах облегченно вздохну:
- Ну, все, идем на турнир, догонять наших!
Уже у самой двери, Лаиколло напоследок еще разок громко провозгласил:
- Мы-ы-ышь!
А Вини удивительно точным плевком семечки, погасил свечу.
21.01.2006 - 16.03.2014
-
(http://terraoko.com/wp-content/uploads/2013/07/2013-07-03.jpg)
Глава 6.
Турнир. Настоящий рыцарский турнир. Это на редкость пышное, завораживающее красотой, зрелищностью и пылом борьбы, действие. Турниры в Тарабоне проводятся несколько раз в год, по большим праздникам. На них съезжаются как именитые и прославленные в боях рыцари, так и совсем еще молодые юноши из благородных семейств, мечтающие о славе и толпе поклонниц.
Хотя турниры и проводятся несколько раз в год. Но, все равно, это – редкостное событие. И лицезреть его мечтает и стремится каждый. И не только каждый житель Тарабона, но и всех ближайших городов.
И, разумеется, толпа вокруг ристалища собирается такая, что в ней не только можно потеряться и заблудиться, но и быть обворованным, раздетым донага, растоптанным, а заодно и похороненным.
Увидеть турнир Лаиколло потерял надежду уже за квартал до ристалища. Все, что можно было разглядеть за тысячами людских голов – это реющие знамена рыцарей, участвующих в турнире. Выше всех развивался стяг Тарабона – на алом поле восстающий олень серебряного цвета.
- Вы тоже не смогли добраться до трибун?
- Нет! – взвизгнула Тана, утирая слезы.
- А я ведь говорила, – начала возмущаться девушка, которая постоянно возмущалась, – Говорила, что занимать места у трибун надо с самого утра.
- Вини! Вини! – улыбнулась третья девушка, которую звали не Тана и которая не возмущалась. - Что там происходит? Ты же высокий, тебе видно!
Вини выплюнул шкурку семечки. Посмотрел, как она спланировала на чью-то лысину и, наконец, соблаговолил ответить:
- Два каких-то разодетых... Ну, до нашего Птаха им конечно далеко.
Птах вначале гордо выпятил грудь, но потом немного подумав – нахмурился.
- Вот эти двое разодетых, несут копье какому-то хлыщу в доспехах.
- Но кому?
Малыш Вини сплюнул шкурку и пожал могучими плечами:
- Почем мне знать.
- Ах, Вини! - расстроилась Тана. - Ну почему ты такой болван?
- Таночка! - Птах был сама любезность. - А позволь предложить тебе залезть мне на плечи.
Девушка смерила взглядом собеседника:
- Да ты что? Совсем ошалел? Я же в платье!
- Ну а в чем ты еще можешь быть? – хмыкнул парень со сползающей шапкой.
Девушка надула губки, расправила платье и важно посмотрела на хмыкнувшего:
- Меня отец на охоту берет. У меня есть костюм со штанами.
Послышались восхищенные охи от других девушек. А Лаи краем глаза уловил, что Птах хитро подмигнул Вини. Тот в ответ кивнул.
- О, - шкурка семечки вновь полетала на чью-то лысину. - Кажется там сэр Симон!
- Сэр Симон! - завизжала Тана, от возбуждения тряся кулачками. - Птах, ну что же ты стоишь истуканом? Как я на тебя влезу?
Птах присел на корточки, подставляя шею. Зашуршали юбки. Тана краснея, бледнея и старательно прикрывая оголяющиеся ноги, стала усаживаться на плечи кавалера. Парни не могли оторвать глаз. На какое-то мгновение мелькнули белые панталоны.
Ооо! - с тупым и искренним восхищением, Хобби уставился на голые ноги.
- Куда пялишься, бесстыжая ты... - начала было Тана, но Птах в этот момент поднялся. - Ааа! Там сэр Симон! Ах, какие у него волосы!
- Рассказывай-рассказывай! - от возбуждения запрыгали другие девушки.
- Ох, сейчас сэр Симон сойдется с лордом Джорданом в конном бою на копьях! Ах, какие у него блестящие доспехи!
Вини закатил глаза и покачал головой. Толпа ахнула.
- О, нет! - Тана закрыла лицо руками.
- Что там такое? - наперебой затрещали девушки, тряся Тану за руку.
Тана сквозь пальцы посмотрела на поле боя.
- Джордан выбил из седла сэра Симона. - она всхлипнула. - Он не поднимается. О, нет, его уносят на щите!
- Думаю теперь нам тут делать нечего. - с надеждой в голосе предложил Вини. – Неплохо было бы сейчас выпить.
- Может в «Самородок» завалимся? – Птах помог Тане слезть с него и, теперь воспользовавшись моментом, обнимал девушку, утешая её.
- А деньги у кого есть? – с подозрением спросил Хобби.
- У меня два серебряника осталось! – обрадовался возможности выбраться из толпы Лаи. – Угощаю!
- У меня несколько медяков на пиво наберется. – порылся в поясной сумке парень с шапкой.
- Ну и у меня мелочь найдется, – пришла в себя, все еще хлюпая носом от известий с турнира, третья девушка.
- Птах, а у тебя? – прищурив мокрые от слез глазки, ехидно спросила Тана.
- А что у меня? – притворно удивился тот.
- А у него отец – шишка, – логически закончил денежный опрос Вини.
На вывеске таверны «Самородок» как ни странно был изображен большой самородок золота.
Бревенчатое здание внутри оказалось уютным и необычным местом. На стенах висели кирки и лопаты. С потолка на цепях свисали шахтерские фонари со свечой внутри. Приятно потрескивал большой камин, в котором жарилась целая свинья.
Свободных столов, рассчитанных на такую ораву, не оказалось. Ребятам пришлось сдвинуть два небольших столика и натаскать свободных табуреток.
Глаза, наконец, полностью привыкли к полумраку после яркого солнца на улице. Лаи огляделся и с удивлением, заметил, что большинство посетителей в кафе невысокого роста и носят длинные бороды.
- Почему так много гномов? – удивился он.
- «Самородок» гукский трактир. – Вини сплюнул шкурку семечки прямо на пол. – Здесь отличное пиво. Гуки знают в нем толк.
- Чье?
- Гномье.
- А почему гуки?
Птах усмехнулся:
- А ты слышал, как они по-своему балакают? Гнусавят «гу-гу-гу». Вот потому и гуки.
- Эй, потише. – шикнул парень со сползающей шапкой. Правда шапку он снял и сел на нее. – Не надо здесь их так называть. А то нарвемся.
В это время к компании ребят подошел яркий представитель обсуждаемой расы. Из густой курчавой бороды торчал здоровенный нос, над которым поблескивали два черных глаза.
- Ну? – обратился с предложением сделать заказ гном-слуга.
Ребята стали наперебой заказывать пиво и еду.
- А мне кофе. – сказал Вини.
Гном повернулся к Лаиколло:
- Ну?
Юноша смутился и посмотрел на Птаха:
- Я не разбираюсь в еде гномов. Что мне заказать?
Модник заговорчески переглянулся с Малышом Вини. Тот кивнул.
- Бери Пиф-лопе с соусом Тинь-тинь!
- Ну? – еще более нетерпеливо прогнусавил из-под бороды гном.
- Ой, я здесь первый раз. – извинился за задержку, Лаи. - Простите мужчина. Мне пиво и вот то, что сейчас произнес этот модный парень.
Гном дернулся, словно получил пощечину.
- Ты как с моей женой разговариваешь, щегол? – раздался раздраженный хриплый голос из-за барной стойки.
Ребята прыснули смехом. А Лаи покраснел:
- А? Что? Ой, простите, женщина. Я не хотел. Просто ваша борода…
Под столом его сильно пнули, призывая заткнуться.
Через некоторое время перед ребятами стали появляться заказанные блюда и пиво. Женщина гном принесла Вини кофе. Здоровяк сплюнул шкурку:
- Я передумал. Я не хочу кофе. Принесите мне вместо него вашего лучшего пива. Оно стоит столько же сколько и кофе.
Гном что-то проворчала в бороду на своем языке, но кофе унесла и принесла пиво.
Лаи сидел и заворожено наблюдал, как в его тарелке по здоровенному куску мяса ползает слизняк, оставляя на мясе дорожку слизи.
- Не нравится? – сочувственно осведомился Птах.
- Что это? – медленно спросил юноша.
- Это, друг, гномья еда!
Девушки захихикали, прикрывая рот руками.
- Давай, друг, сделай это! – поддержал Птаха, Вини. – Когда еще удастся попробовать такой деликатес?
Лаи неуверенно подхватил слизняка на ложку. Поднял глаза на ребят, ища поддержки. Все, плохо скрывая улыбки, смотрели на него и кивали.
- Это вкусно!
- Попробуй, тебе понравится!
- Вкусняшка, ммм!
- Он же такой миленький, склизкий!
Лаи решительно выдохнул, закрыл глаза и сунул слизняка в рот. Таверну огласил дикий вопль. Женщина-гном подскочила к юноше, ухватила его за рубаху с начал трясти.
- Выплюнь! Выплюнь Тики-тики! Немедленно выплюнь!
Перепуганный Лаиколло выплюнул, еще живого и здорового, слизняка на пол. Гном бережно подняла насекомое. Спрятала в ладонях и, бросая злые взгляды на Лаи, понесла слизняка на кухню. Ребята, держась за животы, хохотали в полный голос. Юноша беспомощно посмотрел на новых друзей:
- А что это вообще сейчас было?
Птах, утирая слезы, дружески похлопал Лаи по плечу:
- Это был Тики-тики. Редкий гуковский слизняк, чья слизь это деликатесный соус Тинь-тинь.
Новый взрыв смеха огласил таверну. Вини положил голову на стол, его сотрясали рыдания. Лаиколло с мрачным видом отодвинул тарелку с мясом и соусом Тинь-тинь.
- Что-то мне расхотелось кушать.
- Да ладно тебе. Мы над всеми новичками так шутим. – возмущавшаяся девушка, отсмеялась и теперь обмахивалась ладошкой. – Кушай! Это правда, вкусно. А вот слизняка есть не надо было, он много золота стоит.
Лаи выдавил из себя улыбку и стал пить пиво.
- Ладно. – вытер глаза Птах. – Давайте скорее допивать и уходить. А то сейчас гуки опять придут скандалить из-за своего слизняка.
Уже возле выхода Малышу Вини, дорогу перегородила маленькая женщина гном с курчавой бородой.
- Эй! Ты за пиво не заплатил!
- Как так? – удивился здоровяк. – Ведь я в уплату за него отдал чашку дорогого кофе!
- Самый умный, что ли? – прищурила черные глаза гном. – За кофе ты тоже не заплатил!
- Ну а разве я его пил?
Служанка моргнула. Потом еще раз. Озадаченно начала чесать бороду. Вини обошел ее и, сплюнув шкурку семечки, пробурчал:
- И даже не извинилась. Безобразие!
На улице уже вечерело. Мимо ребят прошествовала компания, распевающая песенки и временами кричащая лозунги вроде «Славься, непобедимый лорд Джордан!».
– Сейчас, значит, все по домам, переодеваемся. Потом встречаемся у дома Альдора. Как раз за ним зайдем.
- Альдор не пойдет.
- Это почему? – удивился Птах.
- Из-за дỳката. Родители не пускают. Я с ним утром виделась, – ответила Тана.
- Так я не понял, – Птах упер руки в модные бока. – Его родители из-за этих выдумок не пускают?
- Никакие это не выдумки! – огрызнулся Хобб.
- А я говорю, бред все это! – вспыхнул Птах.
- Вы можете дальше препираться, – встряла возмущающаяся девушка. – А мы пошли домой. Раз не встречаемся у Альдора, значит, будем в районе башни друг друга искать. Все!
Девушка повернулась и, прихватив за руку Тану, замаршировала прочь.
- Значит, башня, – пожал плечами Вини и тоже ушел.
До гостиницы было слишком далеко, и поэтому Птах со всем своим великодушием пригласил Лаи переодеться у него дома.
- Ну и как тебе Нозара? – спросил Птах, когда они вышагивали по улице.
Лаи открыл рот, чтобы ответить, но только заморгал.
- Прости, кто?
- Ну, та девушка, что с Таной ушла. С той, у которой кулон как бы эльфийский, – на всякий случай добавил он.
- Ааа. – неопределенно ответил Лаиколло и потом добавил:
- Что значит «как»?
Птах усмехнулся и хитро глянул на собеседника:
- Она спрашивала, как твой костюм выглядит. Смекаешь?
Где-то на самом-самом краешке мозга, забрезжила мысль.
- Эээ…
- Ну, как знаешь. Твое дело, конечно, – он поднял руки. – Ты не думай, я ни в коей мере не вмешиваюсь.
- Так ты ей сказал?
Птах сделал сосредоточенное лицо и неспешно стал расправлять свои модные рукава. Потом, наконец, ответил:
- А надо было?
- Ну… – Лаи замялся. Он совершенно не знал, как реагировать на подобное. Немного подумав, он решил оставить все на самотек и перевел тему разговора. – А что за дудат или как там его? Из-за которого не пускают на праздник Альдора?
- Дукат, – поправил Птах. – Ну, как тебе сказать… Это своего рода городская легенда. Придуманный людьми персонаж баек. Типа как гоблины, тролли.
- Знаешь, а мне казалось, что гоблины и тролли реально существуют. Мне даже рассказывали…
- Сочиняют все! – перебил его юноша. – Ты сам-то их видел?
- Нет.
- Ну вот, – щелкнул он пальцами. – А дукат – это такой вурдалак, вампир, мертвяк.
- О, вампир? Я слышал, они хорошо сосут!
- Что?
- Не важно, продолжай.
- Так, вот, мертвяк. Оживший вроде как. В образе старого деда с бородой. Кто-то говорит, что, мол, похоронили неправильно, и потому вылез из могилы. Или там родственники наследство делить подло стали, или чего-то там еще… – Птах махнул рукой. – В общем, не важно, много чего говорят. И вот этот дед-мертвяк бродит в ночи по городу и поедает сердца людей.
- Жаль, что не сосут. И что, из-за какой-то байки родители парня не пускают ночью на праздник? – удивился Лаиколло. – Остальных-то вон пускают.
- Так-то ж нас, – Птах понизил голос. – А у него родители из деревни сюда переехали. А они, – он махнул рукой в неопределенном направлении, – Там, в деревнях, во всякую чушь верят.
Мимо прогрохотала карета, запряженная четверкой лошадей. Ребята, как и другие прохожие, поспешили уступить дорогу.
- Просто дело еще в том, – задумчиво начал Птах, – Что последний месяц стража регулярно находит трупы с вырванными сердцами. И люди стали поговаривать всякое, а некоторые верить в этого дуката.
Последние лучи солнца освещали камни мостовой, пробиваясь сквозь множество домов и бросая длинные тени. Узкие переулки уже заполняли густые сумерки.
Несмотря на то, что народу на улице не убавилось, и стоял прежний дневной шум, у Лаи по спине побежали мурашки от мыслей о дукате. Еще нестерпимо захотелось обернуться и удостовериться, что из какого-нибудь темного проулка за ним не наблюдает бородатый старик.
- Но ведь откуда-то должна брать свои корни эта легенда? – пытаясь придать голосу невозмутимость, спросил он. – С чего ты взял, что его не существует?
- Потому, что не существует! Ну, сам подумай, как мертвый может встать из могилы? И на кой ему сдались сердца? Почему не почки, не печень или еще чего, а именно сердца?
- А что же за трупы тогда находят? Кто им сердца вырывает? – парировал Лаи.
Птах воззрился на его и развел руки:
- Это Тарабон, – по слогам произнес он, – Самый крупный город в Хадоле. Тут пройти ночью по некоторым улицам сродни самоубийству! Стража, конечно, старается, но воров, убийц и просто людей с больным рассудком в городе хватает! Мало ли кого и за что убили. Могут просто специально вырывать сердца, чтобы пустить какие-то слухи и этим прикрыть разборки купцов или дворянства.
Лаи не нашел что ответить. Однако слова Птаха его немного успокоили. Ни в чьи разборки он лезть не будет, у него своя цель. И цель мало пересекается с тем, чтобы долго оставаться в таком огромном и опасном городе.
- Кстати, вот мы и пришли, – улыбнулся Птах.
Громыхнуло. И через несколько мгновений в небе яркими разноцветными огнями распустились огненные цветы и звезды. Почти все, кто был на улицах, на время забыли о насущном и, задрав головы, наблюдали за этой красотой. А остальные, улучив благоприятный момент, резали у задравших головы кошельки и незаметно выворачивали карманы.
Так в Тарабоне официально начался праздник Ночи Первого Поцелуя.
Постепенно огни в небе стали привычными, и люди возвращались от возвышенного к земному. Вновь поднимали кружки, бутылки и бокалы, поздравляя друг друга с праздником.
Уличные актеры жонглировали факелами и шумно выдыхали огонь. Музыканты играли и пели, но голоса их тонули в нестройном пьяном оре подпевающих. На домах яркими точками светились разноцветные фонарики. Кое-где из фонариков собрали гирлянды.
Из той толпы, что была днем, толпы, в которой все спешили по своим делам, где упавшего скорее бы затоптали, чем помогли подняться, толпа превратилась в праздничную. Дух праздника, словно волшебство, объединял, задабривал и сплачивал всех в радостном едином порыве.
Птаха и парня со сползающей шапкой уже чмокнули и куда-то утянули незнакомые Лаи девицы. Тана, Нозара и третья девушка отделились уже в самом начале праздника, а Вини… А Вини никто и никуда не утягивал, даже если бы и нашлась девушка с такой комплекцией, что смогла утянуть Вини. Вини сам куда-то исчез. Так что Лаи остался вдвоем с Хобби, который был одет в черный балахон с низким капюшоном. Они неспешно шли по городу, попивая вино из одной бутылки. Иногда их останавливал кто-нибудь очень веселый, громко поздравлял. Ребята поздравляли в ответ и выпивали что-то из предложенного.
- Весело. – с мрачным видом процедил Хобби и, отхлебнув из бутылки, передал ее Лаи.
Вино уже не лезло в глотку, да к тому же было скверным и кислым. Но Лаи заметил - чем больше он его пьет, тем меньше замечает нытья Хобби. А нытье у того было таким, что завыли бы даже кошки.
- Хобби, – в очередной раз попробовал начать разговор Лаи, – А ты вот не пробовал смотреть на мир проще?
- А что, – раздалось бульканье – Хобб вернул бутылку, – помогает?
- Ну, – Лаи вновь залил в себя порцию кислой жидкости, придумывая, что бы умного ответить, и тут почувствовал на щеке чье-то дыхание, и логично последовавшее за ним нежное прикосновение губ, и характерный «Чмок!».
Раздался задорный девичий смех и чья-то теплая, тонкая рука скользнула в его руку и потянула прочь.
Хобб неимоверным усилием, применив всю свою скудную реакцию, успел вырвать из руки обалдевшего Лаиколло бутылку. Парень в черном балахоне заворчал и поплелся дальше.
-
Все выпитое за вечер при ускорении хода моментально дало о себе знать - голову, казалось, набили овечьей шерстью. Картинка перед глазами менялась не плавно, как обычно, а небольшими рывками.
Наконец, Лаи сообразил посмотреть на ту, что его тянула за собой, а он велся, словно баран на бойню.
Длинные, почти до пояса темные волосы спадали на синее платье. Рукава у платья были до локтя и подвязаны голубыми ленточками. Лица он не видел, поскольку незнакомка находилась к нему спиной. Зато Лаи обратил внимание на волосы. Он сам являлся обладателем не короткой прически и знал, как быстро запутываются длинные волосы. У незнакомки же волосы казались только что расчесанными и всем своим видом показывали, что в ближайшее время даже и не подумывают спутываться.
Определенно это была не Нозара. Лаиколло начал размышлять – радует ли его этот факт или наоборот.
Незнакомка повернулась и нежно улыбнулась Лаи. И тот обрадовался, что это была не Нозара. Не то, чтобы Нозару создатель обделил красотой, но все же она не шла ни в какое сравнение с этой… этой… Лаиколло сам не понимал, но почему-то мозг настойчиво не хотел произносить слово «девушка», хотя незнакомка определенно принадлежала к прекрасному полу. Какая-то мелочь, которую он никак не мог разглядеть из-за шерсти в голове, не давала покоя.
Стало заметно тише. Факелы, фонарики и пьяные физиономии куда-то исчезли. Их места заняли темные силуэты деревьев. Лаиколло еще до конца не успел обдумать случившиеся перемены, как они остановились. Незнакомка села прямо на траву.
- Садись, – прозвенел ее юный и приятный голос.
Лаи сел. Трава была мягкой, а земля еще не рассталась с теплом дня. В голове, кроме кучи непонятных мыслей, колокольчиком зазвенела еще одна, кроме всего прочего вопившая и вопрошающая: «А что же теперь тут будет?». Вспомнилось мнение Трици о Ночи Первого Поцелуя. Он немного боязливо взгляну на незнакомку.
Та закинула непослушную прядь за ухо и, улыбнувшись, протянула Лаиколло тонкую ручку:
- Милисáра, – представилась она.
И тут назойливая мысль, которая беспокоила Лаи с самого начала, наконец, получила должную подпитку и ринулась в мозг с околомозгового пространства.
Лаиколло уставился на ухо Милисары.
Ухо было острым.
Как уши лысого эльфа.
Где-то далеко он услышал вопрос:
- А у тебя есть имя?
- Ты эльф?! – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Лаиколло.
Милисара сморгнула, а потом широко улыбнулась, непроизвольно демонстрируя ряд белоснежных зубов:
- А люди догадливы!
Вино потихоньку отпускало мозг.
- Лаиколло, – осторожно пожал все еще протянутую ему руку Лаиколло. – Но можно просто Лаи. Если захочешь…
- Хорошо, Лаи, я буду так тебя называть, – слова прозвучали как музыка.
Лаиколло улыбнулся. Мысль о том, что перед ним эльф, перестала его беспокоить. Ему было очень уютно и спокойно.
Город остался где-то далеко. Где-то далеко остался шум и громкое пьяное веселье. А тут стрекотали ночные насекомые, пахло лесом, а в темной синеве неба горели звезды и светила луна.
- А где это мы? – наконец сообразил спросить Лаи.
- Королевский парк, – подняла глаза Милисара. Глаза были большие, темные и завораживающие. – Во всем городе мне больше всего нравится здесь. Я часто сюда наведываюсь. – Она виновато улыбнулась. – Или ты бы хотел вернуться на улицы?
- Нет-нет, – поспешно ответил Лаи, поняв, что неприлично долго смотрит в глаза собеседнице. – Тут чудесно. И воздух чище. Ты живешь здесь? Ой, то есть ты живешь в Тарабоне, я хотел сказать!
Она улыбнулась ему, как несмышленому ребенку:
- Все эльфы живут в Зеленом лесу. А здесь я временно, сопровождаю двоюродного брата.
- Здорово, – глупо сказал Лаи. – Вы приехали на праздник?
- Нет, брат приехал к королю. И мы остановились в Эльфийском посольстве.
- Где?
Она встала и немного прошла по траве. Потом поманила его пальчиком. Он подошел.
- Вон, смотри. Видишь Башню заката?
Лаиколло посмотрел в указанном направлении и ничего не понял.
- Та, что с большим циферблатом. Он немного светится. Это от луны.
- А, да. Вижу.
- Вот рядом с ней, – Милисара вновь опустилась на траву, – наше посольство. Эльфы в нем останавливаются, когда изредка наведываемся в Тарабон. А в этот раз я напросилась в компанию к брату.
Лаи подобрал палочку и стал крутить ее в руках.
- Понятно.
- А ты не снимешь свой шлем? – она улыбнулась. – Вроде по правилам праздника это нужно сделать. Хотя, если хочешь, то можешь остаться в нем. Он тебе идет, – хихикнула.
- А? О! Да, конечно, – Лаи стянул шлем, и пятерней поправил растрепавшиеся волосы.
- Ты живешь в Тарабоне? – вновь заговорила она, повернул голову чуть вбок и рассматривая собеседника.
- Нет, я проездом, я… – он замялся, взглянул ей в глаза и… и, возможно, ему показалось, но в глазах эльфийки мелькнула тревога. – Я путешествую.
Она нежно коснулась его руки. Вся тревога и неуверенность вдруг пропали сами собой. Хотя смущение все же осталось.
Взгляды их встретились и задержались.
- Если когда-нибудь, во время своих путешествий, ты будешь рядом с Зеленым лесом, заходи в гости. Тебя пропустят, лишь скажи, что я пригласила тебя.
Где-то закричала ночная птица. Легкий ночной ветерок принес прохладу.
- Твой предок был из Белого отряда?
- Что?
Милисара кивнула глазами на его одежду:
- Этот герб. Незабудка. Разве люди не помнят Белый отряд?
Лаи почему-то стало стыдно:
- Я не знаю. Я купил его в магазине.
Эльфийка положила руку с тонкими пальчиками Лаи на грудь, туда, где был вышит герб в виде незабудки.
- Да, – тихо сказала она и убрала руку, – это было в Белом отряде. Поколения людей быстро меняются и то, что помнило и любило одно поколение, другое может уже забыть. Это случилось давно, мне рассказывал отец. Он был там.
Лаиколло вдруг ощутил, что слова не просто слетают с уст эльфийки. Слова были не словами, а уже образами, которые рождались перед глазами.
- …враг наступал, ворота Грейсвана разрушили, и единственным спасением было – починить их. Но враг наступал. Тогда один сильный духом человек, по имени Харифат, один из герцогов, собрал своих людей. Они вышли из ворот и встали живым щитом. Каждый стоял насмерть, каждый стоял, покуда ноги держали его. Мой народ поливал врага стрелами. Ворота успели поставить, но из людей герцога в Грейсван вернулись единицы. А позже, то место, где они создали своими телами живой щит, люди и эльфы усадили незабудками, в память о стойкости и неотступности храбрецов. Ведь гербом герцога Харифата являлась незабудка на белом фоне.
Видение отступило. Лаи воззрился на свой костюм, словно видел его впервые и поклялся, что, как только снимет его, спрячет как можно дальше. Слишком много боли и памяти содержала в себе эта, казалось бы, всего лишь одежда.
Лаиколло посмотрел Милисаре в глаза. Они были полны печали. И почувствовал сердцем, что просто не может не рассказать ей всю правду о себе.
Сам не поняв почему, он взял эльфийку за руку и начал рассказывать.
- Как странно, – промолвила она, когда Лаи закончил свой рассказ.
Эльфийка молча смотрела ему в глаза. А он держал ее за руку. Потом в ее глазах мелькнула какое-то сомнение, и Лаи понял, что в нем мелькнуло такое же сомнение. А потом сомнение пропало, и он потянул свое лицо к ее лицу. Большие, темные и прекрасные глаза становились все ближе. Он уже чувствовал ее дыхание на своей коже, и в этот момент где-то недалеко раздался душераздирающий вопль.
Человек и эльфийка дернулись и с молчаливым вопросом уставились друг на друга, а потом одновременно вскочили на ноги.
Крик повторился, но теперь он резко оборвался.
- Там, – уверенно показала направление Милисара.
- Если это там, то бежим в другую сторону!
- Нет, мы должны помочь!
Милисара дернула Лаи за руку, давая понять, что медлить не стоит.
Вначале им показалось, что один человек пытается помочь другому. Во всяком случае, одна фигура, похожая на человека, стояла на коленях около лежащей фигуры. Но лежащая была слишком неподвижна, а стоящая на коленях совершала странные резкие движения. А еще раздавались неприятные хрумкающие и хлюпающие звуки.
Лаиколло наступил на предательскую палку, которая громко хрустнула под ногой.
Фигура, стоящая на коленях, резко повернулась на звук. В свете луны была видна густая борода лопатой. Незнакомец застонал и резко встал. По бороде из криво приоткрытого рта текла кровь. Он поднял руки со скрюченными пальцами и быстро пошел в сторону пришельцев.
Это не могло быть правдой. Это было похоже на ночной кошмар или дурное видение. Ужас сковал каждую клеточку тела Лаи. Он смотрел в эти глаза, в эти безжизненные глаза со зрачками с булавочную головку. И глаза приближались. Скрюченные пальцы с желтыми ногтями, перепачканные в крови, тянулись вперед, тянулись к Милисаре. Изо рта дуката вырывался стон и шипение.
И тут в голове у Лаиколло словно кто-то переключил маленький рубильник. Ужас никуда не делся, но пришла мысль: «Защити!». И юноша плюнул на все, на страх смерти, на ужас от нереального зрелища и на простой животный инстинкт «Беги!». Лаиколло шагнул вперед, глядя в мертвые глаза дуката, встал перед эльфийкой и выхватил свое единственное оружие – купленный недавно нож. Что он мог сейчас сделать таким маленьким клинком, чуть больше ладони, он не думал. Важен был сам факт наличия в руках оружия.
- Это не поможет! – Расслышал он слова эльфийки сквозь пелену заполнявшего сознание ужаса.
И она запела. Тихо, тонким нежным голоском, словно журчание ручья. А Лаи все стоял и сжимал нож до боли в руке. Дукат приближался, его почерневшие зубы поскрипывали, из горла доносился стон. Темп песни нарастал, она звучала все громче и громче.
На мгновение Лаиколло показалось, что звезды в небе стали ярче. А потом две теплые тонкие руки закрыли ему глаза. Он дернулся, попытался высвободиться, но у самого уха приказом прозвучал голос Милисары:
- Не смотри!
В нос ударил запах свежести, такой, как чувствуется перед грозой. Время, казалось, застыло. И вдруг сжатые веки стали красными, словно перед лицом вспыхнуло маленькое солнце.
Дукат закричал, даже, скорее, завыл. Запах свежести моментально превратился в отвратительную вонь горелой плоти. Потом раздался удаляющийся топот ног.
Руки Милисары стали медленно опускаться с лица Лаиколло. Юноша еще толком не пришел в себя, но сумел догадаться, что эльфийка падает и, развернувшись, вовремя подхватил ее. Бережно опустил на траву. Огляделся.
Невдалеке темнел холмик человеческого тела, над которым еще недавно стоял дукат. Самой мерзкой твари поблизости видно не было.
- Получилось… – голос эльфийки звучал слабо. Глаза были полузакрыты. Она улыбнулась уголками губ.
- Ты убила его? – все еще не придя в себя, спросил Лаиколло.
- Нет, моих сил не хватит на такое… – прозвучал тихий ответ.
- Но что это было?
- Всего лишь свет звезд. – Ее глаза с длинными темными ресницами закрылись, и голова расслабленно упала на траву.
- Что с тобой? – Лаи нервно провел рукой по своему, уже немного колючему, подбородку. – Ты что? – нежно потряс эльфийку за плечи. Никакого результата.
Вскочил на ноги. Огляделся. Сердце бешено билось в груди.
«Она не могла умереть! Просто такого не может быть!»
Он вновь упал на колени возле Милисары. Взял ее за руку. Рука была еще теплой. Потом приблизил свое лицо к лицу эльфийки и замер. Она дышала. Словно спала. Спала и не просыпалась, чтобы он ни делал.
С величайшим вздохом облегчения Лаиколло почти шлепнулся на траву. Ночь вновь приобрела цвета и запахи. Взглянул на теперь такие добрые и красивые звезды и еще раз вздохнул:
- Жива!
Но нужно было что-то делать. Ждать рассвета, ждать помощи от стражи, которые найдут лекаря, а лекарь найдет какие-то порошки или травы, что разбудят эльфику – это все слишком долго и нескоро. Хуже бездействия может быть только томящее ожидание. К тому же, где-то рядом, возможно, еще разгуливал страшный дукат.
Трица, которая не любила долго ломать голову над проблемой, частенько говаривала: «Сомневающийся проигрывает». И Лаиколло решил более не раздумывать. Он подхватил эльфийку на руки и встал, с удивлением ощутив, что Милисара гораздо легче, чем ожидал.
Немного потоптавшись, он, наконец, разглядел Башню Луны, и, примерно запомнив направление, которого надо придерживаться, решительно направился искать выход из парка.
Лаиколло шел, вздрагивая и оглядываясь на каждый шорох, на каждый звук. Он ожидал и боялся увидеть бородатую фигуру. Однажды Лаи даже учуял запах горелого мяса, но, к счастью, это оказалась всего лишь небольшая жаровня, в углях которой валялись объедки от праздника.
Ночь Первого Поцелуя вошла в фазу, когда те, кто еще не отправился к себе домой, лежали и храпели на улице, обнимая друг друга или бутылку.
Возле одного из домов Лаиколло увидел две темные тени, склонившиеся над спящими на дороге людьми. Он остановился как вкопанный, на спине выступил холодный пот.
«Двое! С двумя дукатами он точно не справится. И убежать не сможет. Ведь он ни за что не оставит эльфийку!».
Но тени, заметив незнакомца, не напали; они вскочили и бросились бежать в ближайший темный переулок. По мостовой громко звякнуло несколько монеток. Одна из теней выругалась, но не остановилась подобрать.
Лаиколло еще немножко постоял, переводя дух, а потом вновь пустился в свой путь. Башня Луны уже была хорошо видна из-за домов.
Но близость башни лишь казалась. Ноша с каждым шагом становилась все тяжелее и тяжелее. Спина болела, руки ныли, и, казалось, готовы были разжаться. Но Лаи, громко пыхтя на всю улицу, последними усилиями воли все же заставлял руки держать ценный сердцу груз.
По всем улицам валялись остатки праздника. Одни похрапывали и сопели, другие звякали при попадании на них ногой или шуршали, а некоторые скользили.
Пред глазами поплыли круги. И в тот момент, когда руки категорически заявили, что более они не принадлежат своему владельцу и отказываются ему подчиняться, перед Лаи, словно из-под земли вырос высокий незнакомец в белой рубашке с кружевными манжетами и воротником. Лаи поднял взгляд. У незнакомца были темные длинные волосы, зачесанные назад и схваченные в «конский хвост», черты лица, чем-то напоминавшие Милисару и, разумеется, острые уши.
- Ты кто?
Эльф аккуратно принял из ослабевших рук юноши Милисару.
- Её брат. – прозвучал его властный тихий голос. - Спасибо, человек.
Лаи перевел дыхание, чувствуя, как ломит все тело и по нему с новой силой бежит кровь. Огляделся.
Он стоял возле красивого высокого забора с фигурными решетками. За забором виднелся небольшой садик с высокими, но редко растущими деревьями. А за деревьями располагалось трехэтажное здание из темного камня. Узкие окна, похожие на бойницы, закрывало цветное стекло и решетки из тоненьких прутьев, сплетенных узорами.
Эльф уже шел по дорожке сада и нес Милисару, когда Лаи, наконец, вспомнил, что он тут делает, и хотел окликнуть незнакомца, но тот вдруг ответил, не останавливаясь и не поворачивая головы:
- С ней будет все в порядке. Она очень устала. Восстановится через два дня.
- Ага, – Лаиколло кивнул и прислонился к забору, чтобы не упасть. Ноги подкашивались от усталости.
В голове сами собой потихоньку стали всплывать произошедшие в последние несколько часов события. Пребывание Лаи в Тарабоне оказалось весьма насыщенным на новые знакомства и происшествия.
От прогулки по закоулкам памяти юношу отвлек новый звук – пение птицы. Лаи встрепенулся и отпихнулся от забора. Неизбежно наступало утро, а Трица обещала уехать рано.
Лаиколло выругался и стал мучительно соображать, в какую сторону ему идти, чтобы добраться до гостиницы. В этом районе он был впервые, а сложный путь до Королевского парка и от него запомнить времени явно не было.
Оставалось только одно. И Лаи, отбросив все сомнения, скрипнул высокой решетчатой калиткой, прошел по садовой дорожке эльфийского посольства и кулаком постучал в дверь. Никакого ответа. Он замахнулся еще раз, но дверь бесшумно открылась. Из нее вышел незнакомый человек в красном камзоле, и тут же закрыл за собой дверь. Незнакомец, не представляясь, внимательно выслушал вопрос, и, подробно описав дорогу, не прощаясь, скрылся за дверью. Лаиколло развернулся и быстрым шагом направился по описанному маршруту, стараясь не сбиться с пути.
Небо светлело, где-то лаяла собака. Храпящие остатки праздника шевелились во сне и недовольно ерзали на мостовой от утреннего холода и росы.
Лаи почти бежал, но ноги после бессонной ночи и нагруженного путешествия налились тяжестью. Он представлял себе, как вбегает в конюшни «Выгодной сделки», а там одиноко стоит Упрямец и осуждающе смотрит на запыхавшегося хозяина. Размышлял, как ему потом найти Трицу, покидающую город. Ругал себя за беспечность, за то, что вообще отправился на этот праздник.
Первые лучи восходящего солнца, словно стрелы, ударили из-за домов, нагоняя на грязную мостовую длинные серые тени. Юноша, в который раз за эти сутки, собрав последние силы и стиснув кулаки, припустил бегом.
Наконец, за забором показалась знакомая вывеска, и Лаиколло сломя голову влетел во двор гостиницы, чуть не споткнувшись о спящего в луже конюха. Он остановился у стены конюшни: зайти и увидеть одинокого Упрямца не хватало воли.
Лаи осторожно заглянул в окно, рисуя себе пустое стойло.
Трицитианы не было. Мрака тоже. Юноша на ватных ногах зашел в конюшню. В ней не было Упрямца, не было лошадей доставшихся от близнецов. Вокруг дремали чужие кони. Четыре стойла стояли пустыми.
- Доброе утро!
Лаиколло обернулся.
Прислонившись к косяку двери, на него смотрел высокий мужчина. На незнакомце был одет простой и неприметный наряд путешественника. Мужчина с аппетитом доедал огрызок, когда-то большого, яблока.
02.06.2006 - 19.03.2014
-
(http://oboi-full-hd.ru/user-content/uploads/wall/mid/70/The-corridors-of-the-ancient-city-at-night_1920x1080.jpg)
Глава 7.
Лаиколло растеряно кивнул в ответ. Нервно взъерошил волосы и прошелся вдоль стойл. Незнакомец, медленно дожевывая огрызок яблока, внимательно изучал юношу.
- Парень, у тебя что-то случилось? – наконец, поинтересовался он.
- Это ведь конюшня гостиницы "Выгодная сделка"? - надеясь услышать отрицательный ответ, спросил Лаи.
Мужчина скормил остатки яблока ближайшей лошади.
- Да, именно так.
- О, нет! - Лаи опять схватился за голову. - Я совсем не знаю города. Как она могла уехать?
- Что у тебя стряслось?
- Моя спутница, - обреченно ответил юноша. - Она забрала все вещи! Забрала всех лошадей и уехала.
- Да это же грабеж! - громко возмутился незнакомец и подошел ближе. - Нужно немедленно сообщить стражникам. Давай я тебя провожу!
Лаи уже было собрался пойти с незнакомцем, как вдруг раздался детский голос:
- Эй! Это ты Лаиколло?
У входа в конюшню стоял маленький мальчик с очень хитрой физиономией в веснушках.
- Да, я.
- У меня для тебя сообщение.
- Слушаю!
Мальчишка захихикал:
- Э, не! Велено сказать тебе на ухо!
Лаи вопросительно посмотрел на своего недавнего собеседника. Тот пожал плечами и кивнул. Лаиколло подошел к мальчику и нагнулся.
- Так, что тебе велели мне передать?
Конопатый быстро прошептал на ухо и стремглав убежал прочь. Лаиколло медленно выпрямился. На его лице расплылась улыбка.
- Я не знаю, что происходит, но она меня не бросила.
- А что мальчик тебе сказал? - поинтересовался незнакомец.
- Что она ждет меня в другом месте.
Незнакомец улыбнулся:
- Ну, вот и славно. Удачи тебе!
- Спасибо! И Вам!
Лаи помахал рукой на прощание и чуть ли не бегом припустил по улице в направлении, которое ему объяснил мальчишка. Трицитиана передала, что нужно следовать вниз по улице, в сторону Королевской площади и завернуть в восьмой переулок от гостинцы. Там зайти в арку с виноградными лозами и стоять ждать ее. А главное, арт`три запретила кому-либо рассказывать про это место.
Лаиколло не понимал затеянной игры, но следовал всем правилам, тщательно отсчитывая переулки.
Ночные гуляки, заснувшие на улице, постепенно просыпались и пытались встать. Кто-то стонал, кто-то с надеждой проверял содержимое валяющихся бутылок и кувшинов.
Лаи завернул в восьмой переулок. Через пару десятков шагов, юноша уперся в стену дома. Тупик. Никакой арки с виноградными лозами не было и в помине. С обеих сторон шли стены с закрытыми ставнями окнами и двери без ручек. Глухое местечко.
Лаиколло решил, что должно быть просчитал какой-то переулок. Развернулся и поспешил обратно на улицу. Но не успел выйти из переулка. Дорогу ему преградил незнакомец с конюшни. Лаи нахмурился:
- Вы?
- Ну и где твоя рыжая подруга с лошадьми? - мужчина подозрительно осмотрел переулок за спиной Лаиколло.
- Эй, я не говорил, что она рыжая! - юноша выхватил нож. - Что Вам надо?
- Мне надо знать - что тебе сказал мальчишка?
Лаи подбросил и ловко поймал нож.
- Он сказал мне, чтобы я Вам не верил! Уйдите с дороги, мне нужно пройти!
Незнакомец устало закрыл глаза и покачал головой.
- Убери нож, ты все равно не умеешь им пользоваться. Не надо все усложнять, просто отведи меня к своей подруге.
Лаи ринулся вперед, намереваясь пнуть незнакомца ногой, сбить с ног и убежать. Он не собирался применять нож. Просто хотел выглядеть более грозно. Незнакомец резко вскинул руку с растопыренной пятерней. Что-то сильно ударило Лаиколло в живот и отбросило на несколько шагов. Звякнув об стену, нож отлетел в сторону. Юноша застонал и попытался подняться. Незнакомец опустил руку и удивленно уставился на противника.
С крыши дома прыгнула Трица. Мужчина не успел даже вскрикнуть, когда на спину ему обрушились ноги, обутые в высокие сапоги для верховой езды. Арт`три встала с мостовой. Пихнула пяткой копья лежащего незнакомца. Тот не подавал признаков жизни.
Сжимая руками болящий живот, Лаиколло поднялся, держась за стену.
- Трица? Что происходит?
- Ты считать умеешь, кусок балбеса? Это девятый переулок!
Девушка еще раз пошевелила незнакомца копьем, проверяя, не притворяется ли тот.
- Этот, - она кивнула на тело. - Пришел вчера вечером и выспрашивал про нас у хозяина гостиницы. Мне повезло, я случайно услышала их разговор.
- Кто он?
- Понятия не имею. Но я сразу собрала вещи и перегнала коней в конюшню соседней гостиницы. А сама расположилась на крыше дома, возле главного входа в "Выгодную сделку". Но ты, болван, - она подобрала нож и отдала его владельцу. - Пошел через черный ход! Я еле смогла тебя разглядеть возле конюшни и отправила мальчишку, предупредить тебя.
- По-моему, ему нужна была ты.
- Или твой конь.
- Что опять козни Вишенки?
- Вишенка, Большой Пит, Бронсвальд... Кому мы еще насолили? Любой мог отправить за нами этого типа. - девушка нагнулась и обыскала тело незнакомца. - Ничего. Ни денег, ни оружия. Надо убираться из Тарабона. Пошли, заберем лошадей и свалим из города.
Лаи ехал, сложившись пополам в седле. Живот болел после удара.
- Чем он тебя так приложил?
- Не знаю, я даже не успел подойти к нему.
Трицитиана грязно выругалась:
- Это же магия! Вот ведь угораздило связаться!
- Магия? – Удивился Лаиколло, кривясь от боли. – Я на празднике тоже видел магию!
- Не, – Трица фыркнула. – То не магия, то Гномьи Потехи. Король каждый праздник разоряет казну на эти дурацкие разноцветные огни в небе.
Юноша отмахнулся:
- Да не про то я! Я о магии. Понимаешь, на празднике я познакомился с эльфийкой…
И Лаи начал рассказывать события прошедшей ночи, опуская некоторые подробности личного характера.
Трица слушала, иногда усмехалась или презрительно фыркала. Но когда речь зашла о дукате, помрачнела и стала слушать внимательнее.
- С ножиком на нежить? Лихо!
Лаиколло в очередной раз отмахнулся:
- А были варианты? Но я тебе не про это говорю, я про эльфийскую магию, настоящую!
- Это не магия, – Наконец ответила арт`три. – Магия – это знания. Истинные знания о мире. Маги бережно охраняют свои тайны и обучают только нужных себе людей.
- Да-да-да, – перебил ее Лаи. – Знаю я это, знаю. И чего?
- А того, – передразнила его девушка. – Что ни эльфы, ни гномы не знают магии. Маги не делятся знаниями с другими расами. А то, что ты видел...
Лаи опять перебил:
- Тогда что это было – она же прогнала дуката?
- Как я уже сказала, магия – это знания. И изучив заклинание, его довольно просто можно применять. Грубо говоря, это как выучил стихотворение, рассказал его, помахал руками и бах-тарарах – с неба шарахнуло молнией. Никаких от тебя затрат, кроме знаний и правильного их применения, не требуется. – Девушка глянула на собеседника. – А то, что делают иногда эльфы, защищая себя, свой лес, заклиная оружие или еще что-то, – это не магия. Не знаю, как это называется, но я читала, что эльфу, чтобы совершить что-то Такое, приходится отдать не только много сил, но и частичку себя.
Лаи удивленно покачал головой:
- Ты еще и книги в дороге читаешь?
Трицитиана мрачно покосилась на него:
- А куда мы едем? А кто мой отец? Забыл? Головкой ударился?
Лаиколло вжал голову в плечи, виновато улыбнулся и, почесав затылок, поспешил сменить тему разговора, благо вспомнил о подарке. Покопавшись в поясной сумке, извлек то, что по случаю прикупил вместе с карнавальным костюмом.
- Я обещал тебе подарок в часть праздника. Вот! - Лаи протянул спутнице парик рыжих волос.
Трица молча уставилась на подарок, веко левого глаза пару раз дернулось.
Цоканье копыт в утренней тиши громко раздавалось на всю улицу, и множилось эхом, отражаясь от стен домов.
Спящие на улицах все еще продолжали свое пробуждение. Ночные гуляки терли глаза, разминали затекшие конечности, стонали, держась за голову. Некоторым помогали прийти в себя сонные стражники, расталкивая спящих ногами или древками алебард. Некоторых тащили или провожали оплеухами. Ведь когда Тарабон вновь наполнится дневной суетой, улицы должны быть чисты.
Лаи дремал, свесив голову и держась руками за живот. Иногда вздрагивал, поднимал голову, сонно хлопал глазами, ерзал в седле и вновь уходил в забытье. Трица молчала и недовольно разглядывала гирлянды из потухших фонариков и разноцветных флажков, некоторые из которых были оборваны и свисали, касаясь мостовой.
Впереди по дороге двое стражников, грязно ругаясь, били ногами парнишку со связанными за спиной руками:
- Поднимайся, тварь! Ща сверну твою цыплячью шею, гнида!
Трицитиана прищурилась, а потом полувопросительно произнесла:
- Совенок?!
Лаиколло ударился лбом о луку седла, и, в очередной раз, проснувшись, резко распрямился, оглядываясь по сторонам:
- Что? Где? Я не сплю!
- Эй, вы! – крикнула Трица.
А Лаи, узнав Совенка, моментально проснулся и отвесил Упрямцу шенкеля.
Громадный грозный конь, фыркая и раздувая ноздри, остановился прямо перед стражником. Тот испуганно отшатнулся и чуть не упал. Стражник наладил равновесие, зло скривился и, выставив перед собой алебарду, открыл, было, рот. Но Лаиколло опередил его, заговорив громко и надменно:
- В чем повинен мой слуга? За что вы бьете его?
Сзади подъехала Трица, одобрительно поглядывая на Лаи.
Оба стражника подозрительно осматривали всадников. По одежде те походили на обычных крестьян или путешественников, коих запросто можно послать куда подальше и продолжить свои развлечения. Но кони незнакомцев, особенно конь под юношей… Не каждое богатое семейство в городе могло позволить себе иметь такого коня – огромного, с гордой осанкой и сильными длинными ногами. Один из стражников переступил с ноги на ногу, хрюкнул носом, смачно сплюнул на мостовую и, наконец, ответил:
- Этот, – он кивнул на Совенка, – твой… Ваш слуга устроил драку на рынке, а когда мы его того, задержали, он и на нас набросился. Теперь вот идти не хочет.
Лаи несколько долгих секунд, гордо вскинув подбородок, изучал глазами стражников. Потом взглянул на разбитое лицо Совенка. Сунул руку в кошелек на поясе. Нащупал пустоту. Обернулся к Трице. Та уже все поняла и бросила ему свой кошель. Лаи чуть ближе подъехал к заговорившему с ним стражнику и сунул ему в руку монету:
- Мой пустоголовый слуга, видимо, перебрал вчера немного. Потом повздорил с кем-то. У него скверный характер. Вы поступили, несомненно, правильно, остановив и задержав его. Но, я думаю, вам совсем не нужен лишний нарушитель спокойствия в камере. А мне слуга нужен. Я сам накажу его, как считаете?
Стражник кисло посмотрел на одинокую монету в руке.
- Ну я как бы не один. - он кивнул на своего сослуживца.
Лаи широко улыбнулся и вложил в руку стражника еще одну монету.
Мужчина взвесил на ладони деньги.
- А еще, он разбил чернильницу на рынке и напугал благородных купцов своей выходкой.
Лаиколло вздохнул и закатил глаза, а потом протянул руку забрать монеты.
- Ну что делать? Уводите его тогда в тюрьму.
Стражник сжал монеты в кулаке и быстро отдернул руку.
- Нет-нет! Забирайте своего слугу. А у нас полно работы!
Служители порядка еще не успели сделать и двух шагов, как Трица уже разрезала путы на руках Совенка и помогла ему встать. Одежда на парне была порвана и со следами крови. Один рукав рубахи отсутствовал. На лице красовались кровоподтеки. Правый глаз подведен черным синяком и заплыл.
Парень нервно кивнул и, прохрипев что-то вроде «Спасибо», собрался было уйти, но арт`три дернула его за руку, вернула на место. А Лаиколло протянул фляжку с вином и заставил глотнуть:
- А теперь мы поедем в таверну и накормим тебя, – сказал Лаи, затыкая фляжку и вешая обратно на седло, – а ты нам подробно все расскажешь о своих важных делах в Тарабоне.
-
Ложка громко стучала по глиняной тарелке. Это Лаи с аппетитом выскребал остатки каши с мясом, что они заказали себе. Живот уже перестал болеть. Совенок же не притронулся к еде, а лишь ковырял ложкой в каше. Зато слова так и лились из него. Боль, которую держишь и носишь в сердце долгое время, иногда хочется излить тому, кто разделяет ее и обещает помочь.
Трица сидела за столом напротив Совенка и внимательно слушала. Себе она ничего не заказала.
- Они уехали, а Морéта обещала, что вернутся через неделю за вещами. Но они не вернулись. И тогда я решил ехать искать ее в Тарабон, но Большой Пит меня не пустил. А я знал, знал, где искать – я слышал, как отец Мореты несколько раз упоминал купца КривошИна, с которым ведет дела и у которого можно купить дом, – Совенок так нервно ковырялся в каше ложкой, что кусок каши вылетел из тарелки на стол. – Когда с вами я добрался до Тарабона, то сразу отправился на рынки, спрашивать про этого купца. – Парень сжал ложку в кулаке так, что хрустнули костяшки пальцев. – И я нашел его, спросил про семью Мореты. Он все отрицал, говорил, что не знает их, но я видел, – деревянная ложка сломалась в кулаке, – видел по его глазам, что врет. Я настаивал, угрожал. Он смеялся над моими угрозами. Тогда я запрыгнул к нему за прилавок и схватил его за грудки, хотел вытрясти всю правду. Но эти торгаши с рынка вызвали стражу, – Совенок со злостью отбросил обломки ложки. – Отобрали все – и ножи и деньги.
Лаи отодвинул свою тарелку и, напряженно глядя на Совенка, спросил:
- Ты сможешь еще раз найти этого Кривошина?
- Конечно! – вспыхнул в ответ тот, ударив кулаком по столу так, что подскочила посуда.
Трица успокаивающе похлопала юношу по руке, сжатой в кулак:
- Не волнуйся, теперь с ним поговорим мы.
- Ах ты ж! Его нету! Но он должен быть там! – Совенок схватился руками за голову. – Он сбежал!
Путники стояли в темном переулке и, выглядывая из-за угла дома, смотрели на торговый ряд деревянных прилавков с крышами, которые вытянулись вдоль улицы. Рынком это было назвать трудно, во всяком случае, в том понятии, в котором понимается слово «рынок». Здесь, под открытым небом, собирались купцы, которые торговали большими партиями товаров и заключали крупные сделки. Их клиенты обычно не обременяли себя большими сумками, а подходили с мешочком денег, платили и, получив заверенную бумагу, отправлялись в район складов за товаром.
Над пустующим прилавком, про который говорил Совенок, висела простая непримечательная вывеска. «Кривошин» гласила надпись на ней, и более ничего. Ни указаний товаров, которые можно приобрести у этого Кривошина, ни цен. Видимо, все, кто вел дела с Кривошином, и так знали, что тут можно купить, а что продать.
- Что же теперь делать? Где его искать? – Совенок нервно кусал ногти и большими глазами, полными боли, с надеждой смотрел на спутников.
- Ничего страшного, – попытался поддержать его Лаи. – Нужно просто подойти и спросить у других купцов. Может, он просто отошел.
- Я не могу! – надрывно ответил Совенок. – Меня там, наверняка, запомнили.
- Лаи, – спокойно сказала Трица. – Пойдешь ты.
- Что? – удивился тот. – Я думал, ты пойдешь!
- Я слишком заметная, – скривилась девушка. – Волосы, оружие, рост. А раз заметная – то и подозрительная. А вот ты…
- А что я?
- Внешность у тебя доверительная.
- Ага, особенно после того, как меня Свистун отделал! – возмутился Лаиколло, но, увидев взгляд Совенка, полный боли и отчаянья, сдался. – Хорошо, уже иду.
Ноги несли Лаи по мощеной камнем дороге. Мимо, иногда толкаясь, проходили люди. Среди них дорогими одеждами выделялись купцы и их охранники, опоясанные мечами.
Район города не блистал богатством или красотой архитектуры, ни один дом в округе не превышал двух этажей. Наверное, года три назад, эта улица носила название «Новая» или «Новая купеческая».
Пустой прилавок из отполированного дерева становился все ближе, а в голове было по-прежнему пусто. Лаи совершенно не знал, что ему говорить и с какой стороны подходить к разговору. И потому решил импровизировать.
- Разрази меня гром! – Лаиколло со всей силы ударил кулаками по пустующему прилавку. – Чтоб мне пусто было! Не успел!
Женщина средних лет, сидевшая за соседним прилавком, оторвала взгляд от бумаги, над которой что-то усердно подсчитывала в уме и, подняв одну бровь, уставилась на ругающегося юношу.
- Я ведь так спешил! – продолжая ломать комедию, всплеснул руками Лаи.
- Кривошина не будет до послезавтра, – наконец, решила помочь женщина с поднятой бровью. – Он тебя не предупредил?
- До послезавтра? – В притворном ужасе уставился на нее юноша. – Я не могу столько ждать, сделка потеряет силу. Дом уже купят! – Он схватился за голову, как это несколько минут назад делал Совенок. – О нет, все пропало!
Женщина пожала плечами:
- Если дело столь срочное – попробуй найти Кривошина у него дома.
Самым проникновенным голосом, на какой был способен, Лаи промолвил, ни капельки не соврав:
- Это дело очень важно для меня и моих друзей. Не будете ли Вы столь любезны, объяснить, как добраться до его дома?
Немного смутившись от такой вежливой и проникновенной просьбы, купчиха принялась подробно рассказывать. А Лаи кивал и преданно с благодарностью смотрел в глаза – роль была отыграна на отлично.
Когда добрались до дома Кривошина, от солнечного диска над горизонтом осталась лишь половинка. Переулки погрузились в густую сумеречную тень. Трица спешилась в одном из них. Оставила коня и ребят, а сама отправилась осматривать дом купца.
Лаи опять что-то жевал. Где-то по дороге он успел купить лепешку с завернутым в нее мясом с пряностями и овощами. Оказалось вкусно. «Заботы, они, конечно, заботами, но кушать надо регулярно, если есть возможность».
Совенок же, похожий на комок нервов, от еды отказывался, и по виду – уже не первый день.
- Молодой господин!
Лаи вздрогнул от неожиданности, больно дернул Упрямца за уздечку, а сам чуть не подавился. Из темноты переулка вылезло нечто в лохмотьях и с немытыми конечностями. От незнакомца дурно пахло давно нестиранной одеждой.
Человек достаточно близко подошел к Лаиколло, и, жалостливо глядя в глаза собеседника, взмолился:
- Лоу, Вы едите такую вкусную еду. Я всегда мечтал ее попробовать. Не оставите ли мне кусочек?
Лаи с трудом протолкнул в себя тот недожеванный кусок, которым недавно чуть не подавился:
- А можно я спокойно поем Свою еду?
- Только кусочек, ну, пожалуйста.
- Кусочек… – задумчиво прожевал Лаиколло новый кусок, отчаянно высматривая, не идет ли Трица, которая была бы очень кстати.
- Ну, пожалуйста, оставьте?
Юноша упрямо не отвечал, отводил взгляд от этих умоляющих глаз, и все нестерпимо ждал появления арт`три. Хотя еда в горло уже не лезла от скулежа и мерзкого запаха.
Наконец, бодрым, быстрым шагом показалась Трица. Нищий заметил перемену в лице Лаиколло и еще быстрее и настырнее стал скулить. Юноша, не выдержал и отдал почти половину недоеденного блина с вкусным мясом попрошайке.
- Значит, так, – начала рассказывать Трица, но потом заметила жующего попрошайку. - Прикармливаешь зверюшек, Лаи?
- Не важно. Что там с домом?
Арт`три прислонилась к стене и, продолжила рассказ. – Дом в два этажа. На первом живут слуги и располагается кухня. Слуг двое или трое. На втором этаже, – задумчиво потерла подбородок, – видимо, три комнаты. Во всех окнах второго этажа темно. Наш Кривой, видимо, спит в одной из них. Необходимо выяснить, в какой.
- Ага, – в тон рассуждений Трици кивнул Лаи.
- И как мы выясним, в какой именно? – спросил Совенок.
- Может быть, просто постучаться и спросить хозяина? Поговорим с ним, заплатим, если что.
Трица покачала головой:
- Нет, Лаи, не тот это человек. Раз сразу Совенку говорить не захотел, значит, дело нечисто. И скажет он только если хорошенько тряхнуть.
- И что же ты предлагаешь?
- Я же сказала - тряхнуть! Слушайте план.
Когда в славном городе Тарабоне потемнело до той степени, что одни относительно добропорядочные жители легли спать, а другие относительно добропорядочные жители вышли на свою ночную работу, в дверь дома купца Кривошина громко постучали.
Старый дворецкий с вечно заложенным носом и седеющими висками заворчал в своей постели. Встал, надел тапочки. Прямо на ночную рубашку накинул мятый камзол и, взяв подсвечник, пошлепал к входной двери. По дороге он кое-как зажег пару свечей на подсвечнике.
- Кто там? – недовольно спросил он, не открывая засов.
- Я к лоу Кривошину по поводу покупки дома, – раздался бодрый мужской голос из-за двери.
«Лоу!» – усмехнулся про себя дворецкий. «Вот так, послушаешь, какими словечками пользуется человек, и сразу ясно – деревенщина. Только в деревнях говорят еще на старый лад».
- Убирайся! Ночь на дворе, господин Кривошин уже спит. Приходи утром!
- Открывай, недостойный! – по двери заколотили кулаки. – У меня дело, не требующее отлагательств. Кривошин велел сообщать ему в любое время суток!
- Ничего не знаю! – старый дворецкий очень обиделся на унизительное для человека его положения обращение. – Меня не предупреждали. Убирайся!
- Открывай, говорю! – теперь уже колотили ногами.
На втором этаже заскрипела кровать, потом раздались шаркающие шаги. Полноватый человек с лысиной, которая была отчаянно прикрыта жалкими остатками волос, спустился с лестницы. На нем была ночная рубашка, а в руке держал зажженную свечу.
- Что случилось? – раздраженно спросил Кривошин, щурясь со сна. – Кто там ломится?
- Говорит, к вам по срочному делу, – ссутулившись, поклонился дворецкий. – Говорит, назначено.
- Ну, так открывай, дурья твоя башка, – Кривошин зевнул, чуть не потушив свечу.
Защелкали засовы, загремели цепи, и вскоре на пороге они увидели улыбающуюся своей пустотой ночную улицу.
- Ну, как? – запыхавшись, Лаи вбежал в переулок, где уже стоял Совенок с лошадьми.
- Порядок, – кивнул Совенок. – Лоу Трицитиана видела, в каком окне второго этажа зажглась свеча.
Конечно, дворецкий был не виноват, но Кривошин все равно как следует его отругал, перед тем, как вернуться в постель. Купец пошире распахнул окно, чтобы ночная свежесть скорее помогла уснуть, и улегся. И когда уже цепкие пальчики ночного сновидения стали утаскивать Кривошина в грезы, его неожиданно разбудила странная тяжесть на животе. Купец открыл глаза и хотел поднять голову, но что-то холодное уперлось ему в шею, не давая это сделать.
- Закричишь или дернешься – распорю глотку, – нежно сказал тихий женский голос.
Сон как рукой сняло, и купец, наконец, понял, что на нем верхом сидит женщина, держа у его горла нож. Куцый свет луны выхватывал из темноты копну немного растрепанных рыжих волос на голове незнакомки.
- Да ты знаешь, кто я такой?! – громким шепотом возмутился Кривошин. – Да тебя…
- Заткнись, ублюдок, – совершенно спокойно ответила девушка, но чуть сильнее надавила на кинжал. По шее купца заструилась тоненькая струйка крови. – Мне не нужны твои деньги. Мне нужна информация.
- Ты ничего от меня не узнаешь, тварь! А если убьешь меня, то завтра тебя найдут и сделают с тобой такое…
- Я не убью тебя, но затолкаю в рот простыню, привяжу к кровати и изуродую так, что больше деньги тебе в жизни не понадобятся, – незнакомка склонилась к самому лицу Кривошина, и тот увидел, как в темноте блестят бледно-голубые, холодные, как сама смерть, глаза девушки. В глазах не было ни жалости, ни сомнения. Купец вспотел, но по спине бежал леденящий озноб. Еще чуть-чуть, и его самообладанию, как и сухости простыней под ним, придет конец.
- Что ты хочешь? – хрипло выдавил из себя он.
Девушка отодвинула от него свое лицо:
- Вчера к тебе приходил парень. Спрашивал про семью, которая хотела купить дом с месяц назад.
Кривошин открыл было рот, но девушка схватила его за волосы и как следует встряхнула:
- И не вздумай опять это отрицать – отрежу уши, – все тем же спокойным и почти ласковым голосом пригрозила она. – А если расскажешь столько, что меня это удовлетворит – поживешь еще здоровеньким.
- Никогда бы не подумал, что у каких-то деревенщин может быть столько настырных друзей, – зло процедил купец.
Холодная сталь еще сильнее надавила на горло, и Кривошин поспешил во всем признаться и все рассказать.
По темным улицам, по ночному Тарабону, под яркими звездами на черном, как смоль, небе, выбивая из мостовой копытами искры, галопом неслись три всадника. Впереди скакал небольшой, но резвый и длинноногий жеребец. К его шее низко пригибалась высокая наездница, сжимая в руке копье с замотанным в тряпицу наконечником. Ее яркие рыжие волосы развивались от встречного ветра в бешеной скачке.
Чуть позади скакал крупный боевой жеребец, неся на себе юношу в зеленой рубахе. А рядом, чуть отставая, конь с восседающим на нем другим юношей – в драной одежде и синяком под глазом. Четвертого коня они оставили в одной из конюшен недорогой гостиницы.
Случайные прохожие отбегали с пути. Стражники не обращали внимания. В такое время по улицам галопом могут носиться великие идиоты, великие герои или молодые подвыпившие дворяне. Ни с первыми, ни со вторыми, ни тем более с третьими ночная стража Тарабона никаких дел иметь не хотела. Потому что более всего дорожила жизнями. Своими жизнями.
- Что? Что он тебе сказал? – пытаясь перекричать грохот копыт о мостовую, спрашивал Совенок.
- Некогда! – орала в ответ Трица. – Мы должны быть на месте раньше, чем туда дойдет весть о том, что Кривой мне все рассказал.
02.06.2006 - 25.03.14
-
(http://cs608617.vk.me/v608617687/60d9/QV-bYMRcBy0.jpg)
Глава 8.
Усталые кони тяжело дышали. Пот стекал по упругим крупам, шеям и бокам. Лишь Упрямец стоял с высоко поднятой головой, не выказывая признаков усталости.
Лаи спрыгнул на землю, и, кривясь от нового приступа боли в животе, с удивлением обнаружил отсутствие каменной мостовой. С простой грунтовой утоптанной дороги поднималась пыль, оседая на одежде и мокром лице. Вокруг в ночных сумерках чернели низенькие одноэтажные постройки. Тянулись высокие заборы. С соседней улицы летела брань. Из-за ближайшего забора заливалась лаем собака.
- Миленькое местечко, – прокомментировал Лаи и закашлялся от пыли.
- Совсем новый район, – на ходу бросила Трица, ведя Мрака под уздцы. – Тарабон разрастается не по дням, а по часам.
- Так что он тебе сказал? – вновь стал гнуть свое Совенок. – Морета жива? Скажи мне!
- И зачем мы так гнали, у меня теперь все болит! – пожаловался Лаи.
Трица шла в молчании, внимательно оглядывая темные постройки. Наконец, она услышала шум, явно обозначающий, что этот дом - не что иное, как таверна. Девушка резко развернулась на пятках:
- Совенок, я сама еще точно не знаю. – Вновь вернулась к Мраку и выудила из седельной сумки плащ с капюшоном. – Накинь, Лаи.
- Зачем? – удивился тот, но приказ выполнил. Плащ оказался не по размеру и волочился по земле.
Фея отвязала от седла небольшой сверток и развернула его. Там оказался короткий лук и несколько стрел. Протянула оружие Лаиколло.
- Спрячь под плащ, пойдешь со мной.
- И что мне с ним делать? Я не умею стрелять.
- Стрелу на тетиву, потом тянешь к уху. Все просто, разберешься. А ты, – она повернулась к Совенку и сунула ему в руки поводья своего коня, – встань у того забора в тени и держи лошадей наготове. Думаю, вновь будем удирать.
Но Совенок не собирался сдаваться:
- Я ничего не буду делать, – зло, почти выкрикнул он, – пока ты не скажешь мне: жива ли Морета и ее родители!
Трица взяла парня за плечи и ощутимо сильно сжала их. Заглянула в глаза.
- Морета, может быть, еще и жива. Именно потому мы и носимся по Тарабону. А вот ее родители, – она опустила глаза и покачала головой. – Мне жаль, но, думаю, что они мертвы.
- Если она в этой таверне, то я пойду с вами! – вспыхнул юноша.
Девушка устало опустила глаза, подыскивая нужные слова:
- Друзья мои, мы ввязались в опасную игру с жестокими людьми. Можно сказать, влезли в осиное гнездо. И несемся так, сломя голову, для того, чтобы тот, кто нам нужен, еще не знал о нас и не был готов к встрече. Так что, Совенок, – она хлопнула его по спине, – Не бузи, делай, что говорю. Ага?
Парень кивнул и подчинился. Взял лошадей под уздцы и повел в указанную тень. А Лаи с Трицей скользнули в приоткрытую дверь таверны.
В нос ударил терпкий букет запахов из алкоголя, пота и, главное, Драни, дым от которой создавал еще больший полумрак, чем могли дать коптящие на стенах факелы. В шуме таверны грубые мужские голоса разбавлялись звонким женским смехом. Многочисленные служанки в большей степени были заняты развлечением посетителей, чем уборкой или разносом выпивки.
Трица, ловко протискиваясь между столами и избегая столкновений с посетителями, уверенно шла через зал. Лаи с трудом поспевал за ней, пряча лук и стрелы под запахнутым плащом.
Некоторые из посетителей заведения профессиональными взглядами оценивали двух вошедших. Но большее число глаз было устремлено на девушку, которая танцевала на столе, соблазнительно покачивая не слишком обремененными одеждой формами. Девушка звонко пела и в такт песни щелкала пальцами у себя над головой.
Хмурится красотка – целовать не смей,*
Но монет две полных горсти подари ей –
Хей-йя, сладкая красотка будет до утра твоей!
Посмотри, как я танцую, милый!
Мотивчик песенки был очень мелодичный. Лаи с удивлением заметил, что сам невольно подпевает, мурлыкая себе под нос.
А тем временем они оказались уже на другом конце зала таверны, и Трица, внимательно оглядевшись, скользнула за какую-то занавеску, висящую в углу на стене, и пропала. Лаиколло, недолго думая, шагнул туда же и понял, что занавеска скрывала проход в узкий коридор, тускло освещенный факелами. В конце коридора была закрытая деревянная дверь. У двери стоял высокий детина, ростом с Трицу, а в пузе шире, чем в плечах. Фея уверенным шагом направилась к нему.
А позади, в таверне, девушка звонко пела:
Нынче Тарабону спать мешает страх –
Вышли в город затупить ножи громилы.
Хей-йя, разве кто-то будет сожалеть о кошельках?
Посмотри, как я танцую, милый!
- Сюда нельзя! – промычал охранник и протянул лопатообразную ладонь в направлении груди арт`три, чтобы преградить ей путь.
Девушка ловко поймала ладонь и заломила кисть так, что тот застонал и опустился на корточки. Трица тут же познакомила его лицо со своей коленкой. Охранник осел на пол и затих.
Трицитиана подгребла к себе Лаиколло и громко зашептала:
- За этой дверью куча профессиональных головорезов. Наш единственный шанс – это застать их врасплох, – Лаи заморгал от неожиданности, а Трица продолжила:
- Как войдем, сразу закрой дверь и прислонись к ней спиной. Натяни лук и держи всех под прицелом. Если кто бросится на нас – пристрели.
- Как это – всех под прицелом? У меня две всего стрелы! – испугался юноша.
- Значит, используй их с умом, – отрезала арт`три и обнажила свой длинный кинжал. В другой руке у нее, как по волшебству, появился метательный нож.
Лаи откинул полы плаща за плечи. Одну стрелу наложил на лук, другую зажал в зубах.
Трицитиана кивнула, подтверждая готовность. Потом отступила на несколько шагов и смерила дверь оценивающим взглядом.
А из зала все еще доносилось пение, которому вторил хор пьяных голосов:
Что ж ты, глупый, прячешь денежки в карман?
Постный ужин разве стоит тех усилий…
Хей-йя, карты или кости – это не игра, обман!
Посмотри, как я танцую, милый!
- Посмотри, как я танцую, милый! – подпела Трица и с разбегу вышибла дверь плечом, которая, впрочем, оказалась не запертой.
Лаи юркнул следом, натягивая лук.
В настенных канделябрах горели свечи. Пол застилали ковры и шкуры, на которых лежали и сидели люди. В воздухе стоял все тот же удушливый запах таверны.
Кто-то вскочил. Звякнул меч, покидая ножны. Трица, все еще ведомая инерцией после выбивания двери, подарила всю силу инерции этому смельчаку, пнув его ногой в живот. Боец сложился пополам и отлетел к стене.
Лаи закрыл ногой дверь и прислонился к ней. Тетива натянутого лука безжалостно впилась в пальцы.
Две дюжины пар глаз с интересом волков, увидевших заблудившихся в лесу псов, уставились на пришельцев.
- Всем оставаться на местах, – взревела Трица, останавливаясь посреди большой комнаты, заполненной хмурыми мужчинами, вида, соответствующего их профессии. Компанию головорезам составляли дамы не слишком тяжелого поведения. – Кто двинется – умрет!
- Это ограбление? – хихикнул кто-то из угла, скрытого полумраком.
Лаиколло ухватил плетеную из волос тетиву четырьмя пальцами и водил луком из стороны в сторону.
- Мне нужен Сухой! – вновь прокричала Трица. Широко расставив ноги, она стояла, сжимая в руках кинжал и метательный нож.
Ответом ей было заряженное злыми взглядами и напряженным ожиданием молчание.
От боли в пальцах, которые резала тетива, Лаи сильно закусил в зубах стрелу. Он старался смотреть на каждого и одновременно на всех, ловил любое движение, готовый моментально выстрелить.
- Я Трицитиана, дочь арт`три, известная как Огненная Фея! И либо я получу нужные мне ответы от Сухого, либо меня вынесут отсюда вместе с половиной из вас.
Из угла, скрытого тенями, раздался смешок. А потом поднялся обладатель этого смешка. Высокий, жилистый мужчина, чье худое лицо туго обтягивала испещренная мелкими морщинками кожа. В руке он вальяжно держал дымящуюся глиняную трубку с коротким черенком.
- Попроси своего друга немного приспустить тетиву, иначе он не удержит стрелу и случайно может кого-то задеть, – сказал мужчина хриплым, прокуренным голосом и сунул трубку в рот.
Трица, мельком взглянув на Лаи, кивнула тому. Юноша с облегчением, но со страхом, выполнил просьбу.
- Ты Сухой? – теперь арт`три кивнула в сторону незнакомца с трубкой.
- Несомненно, – Сухой выпустил облачко дыма и выжидающе посмотрел на собеседницу.
- Месяц назад купец Кривошин навел тебя на семью, которая приехала в город и хотела купить у него дом. Семейная пара с дочерью шестнадцати лет. Их деньги вы поделили.
Сухой попыхивал трубкой, и, казалось, погрузился в раздумья.
- Я хочу знать, – продолжала арт`три, – Где они?
- Бесполезно. – После долгой паузы промолвил бандит.
- Мне нужен ответ! – Рявкнула девушка.
- Хорошо, – безразлично ответил Сухой. – Мужчина и женщина мертвы, а девчонку я продал в Сад Услады.
От сказанного, а в особенности от безразличного тона, у Лаи пробежал холодок по всему телу. Он еще сильнее прикусил стрелу в зубах. Ему захотелось выстрелить в этого худого курильщика, для которого убийство целой семьи было чем-то обыденным и каждодневным.
«То, что Совенок остался на улице – это везение, – мелькнуло в голове, – для нас везение».
Трица несколько долгих секунд сверлила собеседника ненавидящим взглядом, потом, собравшись, промолвила, вымеряя каждое слово:
- Где этот драный сад, подонок?
Сразу несколько головорезов потянулись к оружию. Лаи моментально вскинул лук, но направил его на Сухого.
Главарь примиряюще поднял руку и, вынув изо рта трубку, рассмеялся. Никто из бандитов не двинулся. Оружие вернулось на место.
- Ты здраво рассудила, рыжая, – улыбаясь тонкими губами, он прошелся по комнате. – Я отпущу тебя и даже скажу все, что ты хочешь. Я слышал о тебе и о твоих делах и не хочу зазря терять своих людей. Но, – клацнув по зубам, трубка вернулась в рот, – тебе не поможет моя информация. Сад Услады – это заведение, выполняющее любые желания состоятельных людей. Содержит его лорд Джордан в своем особняке.
У Лаи екнуло сердце и чуть было не разжались пальцы, держащие тетиву.
Сухой вальяжно взмахнул рукой:
- Ты получила то, что хотела. Не обременяй нас своим присутствием.
И вновь копыта стучали быстрее, чем сердце седока. Вновь, слившись в серую массу, мимо проносился город.
Никто не пытался остановить Лаи и Трицу, когда они покидали таверну. Никто не обнажил оружие. Все лишь смотрели на них и провожали долгими многообещающими взглядами. Посетители этой таверны прекрасно знали, что все люди смертны. И знали, как наиболее верно объяснить это другим. А еще они умели ждать подходящего случая для этого объяснения. Сегодня этот случай явно не подвернулся.
Трица много раз сворачивала в переулки, проносилась через чьи-то огороды, запутывая следы всеми способами. И, наконец, в очередном грязном и темном переулке велела спешиваться.
Арт`три соскочила с Мрака и, закинув руки за голову, нервной походкой прошлась туда-сюда по переулку. Совенок, которому еще никто ничего не объяснил, тут же набросился на нее с расспросами:
- Где Морета, ты выяснила? Она жива?
- Да, – тихо ответила девушка, сжимая и разжимая кулаки. Потом добавила громче:
- Да, мы узнали, где она! Быть может, еще жива… Но я не представляю, как туда попасть. Тьма и кровь! – выругалась Трица и пнула кучу мусора, лежащую в переулке. Во все стороны полетели какая-то труха, перья и картофельные отчистки.
Лаи устало сел у стены и завернулся в плащ, который еще не успел отдать владелице. В руках он задумчиво теребил уздечку.
- Вам не нужно! – сорвался на крик Совенок, преследуя мечущуюся по переулку Трицу. – Я сам. Сам! Только скажи, где она!
- Подожди! – отмахнулась от него девушка. – Нужно подумать.
Невысокий Совенок мертвой хваткой вцепился в рукав арт`три и начал ее трясти:
- Скажи мне, где она, – голос был на грани срыва. – Я сам ее найду, я могу сам!
Лаиколло накинул капюшон и отвернулся, чтобы не видеть этой истерики. Упрямец недовольно всхрапнул у него над головой.
Звонкая пощечина огласила переулок.
Лаи повернулся. Совенок лежал на земле, держась за щеку, над ним нависала Трицитиана. От ее взгляда, как и от холодности голоса, бросало в дрожь:
- Держи себя в руках, – отрезала она. Потом, немного смягчившись, добавила:
- Сам ты ничего не сможешь сделать. Тебя просто убьют.
Арт`три вновь начала ходить по переулку. Ее переполняли злость и обида от того, что она ничего не могла придумать.
Лаи опять отвернулся и попытался сосредоточиться на обдумывании идеи, которая пришла ему в голову, когда он только услышал, что во всем этом замешан лорд Джордан. Спустя пару минут идея приобрела форму.
- Трица, знаешь, а зря ты не интересуешься турнирами.
- Что? – девушка остановилась и повернулась к Лаиколло. – Это ты к чему?
-
Ночное небо заволокло тучами, дул сильный, пронизывающий ветер. Дело близилось к рассвету, но из-за низких черных туч темнота и не думала рассеиваться.
Трица, Лаи и Совенок сидели за колючими кустами шиповника, близ особняка лорда Джордана - если бы к этому огромному особняку добавить пару башенок, окопать рвом, а окна с цветным стеклом заменить на бойницы, то он вполне мог бы гордо именоваться замком. Из укрытия хорошо просматривались главные ворота. Стальные решетки украшали декоративные шипы, образуя красивый рисунок на створках ворот. Стена, окружающая особняк, высилась в два человеческих роста и представляла собой довольно значимое препятствие для тех, кто решил проникнуть за ее пределы.
Вещей взяли минимум. Однако в этот раз копье Трица захватила. Все ненужное осталось вместе с лошадьми. За ними присматривал Вини. Хотя к ненужному он не относился, зато мог надежно охранять ценных скакунов в переулке, недалеко от поместья.
Лаи долго нашептывал на ухо Упрямцу, чтобы тот, наконец, согласился разрешить Вини держать его за уздечку и переместить в своем лошадином календаре День Покусания Незнакомца на другой раз. Потом еще столько же, если не больше, пришлось уговаривать Вини, что Упрямец теперь его не тронет.
Пошел мелкий дождик.
- А ты точно уверена, что нам не надо вымазать лица черным? – в очередной раз заскулил Лаиколло.
Трица утомленно вздохнула:
- Ну, если тебе от этого станет легче, то вымажи.
Лаи обрадовался, но потом вновь погрустнел.
- А я уголь с собой не прихватил, – пожаловался он.
Арт`три закатила глаза.
- Вон, грязью измажься! – кивнула она на землю, на которой они сидели.
Совенок, сжав кулаки, пристально смотрел на ворота.
- Ну, когда же?
- Скоро, скоро, – похлопала его по плечу Трица. – Обожди еще.
Лаи зачерпнул немного грязи из ближайшей канавы и понюхал её.
А к противоположной стороне особняка лорда Джордана по улице браво маршировала дюжина людей. У многих в руках были корзинки, наполненные съестными припасами округлой формы. И если бы не резкий специфический запах, шедший из этих корзин, то можно было бы подумать, что ребята собрались устроить пикник ранним утром.
У забора, окружавшего особняк Джордана, группа остановилась. Правое крыло особняка располагалось ближе всего к забору, и практически не было закрыто могучими ветвями старинных деревьев.
Вперед вышел Птах. Он опять был облачен в новый и, разумеется, самый модный наряд, только ботинки в этот раз были без огромных закрученных носов, а такие, в которых удобно бегать. Из своей корзинки парень достал почерневшее и явно гнилое яблоко. Взвесил его в руке. Оглянулся на товарищей, те тоже готовили свои снаряды. Трое ребят подняли небольшие охотничьи рога и, набрав полную грудь воздуха, дунули.
От правого крыла особняка раздалось дружное гудение рогов, а потом громкие крики.
Лаи встрепенулся, а Трица удовлетворенно кивнула, сидя в своем колючем укрытии.
- Началось, – хищно улыбнулась она.
- Не могут ни Джордан, ни Симон, ни Джасс**
С сэром Николасом Крылатым сравниться.
«Удар его быстр!» – золотые слова –
И этим мы можем гордиться! – заорал Птах и с силой швырнул яблоко.
Фрукт описал дугу и точно угодил в окно третьего этажа особняка. Раздался громкий звон, и во все стороны разлетелись осколки цветного стекла. Вслед за первым яблоком в воздух поднялись остальные снаряды. Некоторые попадали в крышу, сбивая с нее черепицу. Другие, угодив в стену, медленно стекали по ней, оставляя длинный зловонный след.
- Джордан, ты жалкий трус!
- Все твои победы подстроены!
Под гул рогов и обидные выкрики в воздух поднимались все новые и новые партии снарядов.
- Позор Джордану-у-у-у-у!
Тухлые помидоры, гнилые яблоки, яйца и даже камни – все это дождем обрушивалось на правое крыло особняка, стуча по крыше и выбивая окна. Птах затянул новую кричалку, и ее подхватили все:
- Парни, на пир пойдем?
- ПОЙДЁМ! – срывая глотки, отвечал хор голосов.
- Сэра Николаса возьмём?
- ВОЗЬМЁМ!
- А Джорана куда денем?
- На уд НАДЕМЕМ!
За воротами замелькали факелы, загудели голоса вперемешку с собачьим лаем. И вскоре, звеня доспехами, из ворот высыпала дюжина стражников, держа на поводках здоровенных псов, таких же злых и сонных, как и их хозяева.
- Ого, – Трица вытянула шею, рассматривая представшую им картину. – Птах точно знает, что делает?
- Говорит, что уже проделывал подобное, – отозвался Лаи. – Тут главное – быстрые ноги.
- Ага, и запасные штаны.
Громко топая, ругаясь и с трудом сдерживая псов, стражники затрусили вдоль забора и вскоре скрылись за поворотом. Но за воротами все еще мелькали факелы и раздавались голоса.
Корзинка Птаха почти опустела, когда он услышал приближающийся топот и лай собак. К ним, неуклюже держась за поводки с вырывающимися псами, шлепал отряд стражи. Птах озорно прищурился и, взвесив в руке яйцо не первой свежести, хорошенько прицелился.
- Так громче музыка играй победу, мы победили и враг бежит, бежит, бежит! – выкрикнул он, и последняя партия продуктов прямой наводкой обрушилась на стражников.
Здоровенный стражник с небритой физиономией, которую пересекал старый шрам, с отвращением смахнул с лица жутко воняющее яйцо. Оскалился не хуже пса, которого держал на цепи, и скомандовал:
- Спустить псов!
- Отступаем! – провозгласил Птах. И его команда храбро ринулась наутек в разные стороны.
А тем временем, к другой стороне особняка подошла еще одна корзиночная компания. Возглавлял этот отряд Хобби. Юноша остановился около высокого забора и зло посмотрел на левое крыло особняка.
- Еще одни драные сопляки! – взревел начальник стражи, увидев, как, теперь по другому крылу особняка, начался обстрел. – Шамовский!
Рядом с ним вырос тощий невысокий человек в очень ржавом стальном нагруднике, который был ему явно велик. Шлем с широкими полями сидел криво и сползал на глаза щуплому стражнику.
- Всех псов забрал Борак с ребятами, господин. Может, подождем, пока вернутся?
- Болван! Пока они вернутся, эти уроды разобьют все окна и кому потом отвечать? – начальник навис над своим подчиненным, и тот сразу уменьшился в размерах, вжав в голову в нагрудник, как черепаха вжимает голову в панцирь. Начальник стражи сунул Шамовскому ключи. – Запрешь за нами ворота, и если в мое отсутствие что-то случится – шкуру с тебя спущу, крысюк ленивый!
- А к…к… – начал заикаться Шамовский. – Как же без собак!
- Да я этих сопляков сам загрызу! – рявкнул в ответ начальник стражи. – За мной, парни!
Пятеро стражников выбежали из ворот, оставив Шамовского одного. Тот неспешно запер ворота, немного постоял, рассматривая связку ключей, а потом отправился в сторожевую будку.
Погода испортилась окончательно. Дождь усилился, а постоянно меняющий направление ветер делал угол падения дождя совершенно непредсказуемым.
В будке Шамовский снял с гвоздика теплый плащ и укутался в него. Достал из поясной сумки небольшую деревянную трубку и стал искать кисет с табаком. Где-то, совсем недалеко, раздались шаги. Шамовский выглянул из будки.
Раскаты грома переливались в небе так, словно два немощных старика, обуянные духом соперничества, но, уже не имея сил на это, наелись капустного супа и соревнуются в громкости своего пищеварительного процесса. К воротам, под эту какофонию, шла высокая женщина в довольно облегающей одежде путешественника. Ветер трепал её рыжие, слипшиеся от дождя волосы. На мокром лице играла улыбка.
Шамовский подобрал выпавшую из рук трубку. Не обращая внимания на холодный ветер, игравший полами его плаща, в голову стражника стучались всякие шальные мыслишки – ночь, гроза, он один в карауле…
- Привет, – неуверенно начал он, но потом продолжил увереннее. – Это владение лорда Джордана. Ты кто такая и зачем пришла?
Девушка остановилась у самых ворот. Ее улыбка блеснула белизной зубов в сумерках. Небо огласил очередной мощный раскат грома. Незнакомка поманила стражника пальчиком.
Шамовский, словно завороженный, подошел вплотную к воротам.
- Привет, – тихо сказала девушка. А потом…
Птах с разбегу вскочил на бочку, стоявшую возле одного из домов. Он знал, что она там будет. Он сам поставил ее пару часов назад. Потом схватился за край крыши и подтянулся. Что было очень вовремя, так как челюсти пса щелкнули там, где мгновением ранее была его нога. Юноша еще немного повисел, держась за край крыши и играя в игру «Увернись От Укуса и Пни Пса По Морде», после чего ловко забрался на крышу, уронив всего лишь пару кусков черепицы.
А потом ударила яркая молния.
Шамовский не успел моргнуть, как рука арт`три проскользнула между прутьями и, ухватив его за шею, притянула к решетке ворот, больно ударив об нее лицом. Шлем с грохотом упал на землю. Стражник дернулся и попытался вырваться, но в кончик его носа уперлось что-то холодное. Шамовский свел глаза к переносице, силясь рассмотреть этот предмет, и тут же пожалел об этом.
- Меня зовут Трицитиана, и я пришла в Сад Услад.
Шамовский не отвечал. Он все еще не мог оторвать взгляд от кинжала, упиравшегося острием в его нос. На полированном мокром металле отражалось грозовое небо и сверкали молнии.
- Ты знаешь, где это, зайка?
Стражник попытался кивнуть, но сильная рука Трицы, прижимавшая его лицом к решетке, позволила ему только немного затрястись.
- Знаю, – хрипло произнес он.
- И ты, солнышко, меня туда проводишь самой короткой и безопасной дорогой?
- Да, – прохрипел Шамовский, не в силах оторвать взгляд от оружия.
Трица громко свистнула, давая условный сигнал Лаи и Совенку. А потом приказала:
- А теперь, мой котеночек, открывай ворота.
С неба, крупными каплями, с шумом падали потоки воды. Земля стала жидкой скользкой грязью. По лужам гордо шествовали пузыри, пропадая и появляясь вновь. Этим представлением природы наслаждались лягушки, которые были повсюду.
Рассвет всеми силами пытался пробиться сквозь низкие тучи, окрашивая все вокруг в серые тона.
Под огромными вековыми деревьями, мимо аккуратно подстриженных живых изгородей, по дорожке, пригибаясь, бежали четыре фигуры. Первая фигура была в ржавом нагруднике. Вторая, высокая фигура, иногда подталкивала первую копьем, заставляла бежать быстрее. Третья фигура была худой и в грязной разорванной рубахе. Замыкала шествие фигура с лицом, перемазанным грязью.
Лягушки прыгали из-под ног бегущих фигур. Но даже такие временные неудобства не могли испортить удовольствие лягушек от обилия влаги и еды, которую дождь прибивал к земле и смывал с растений.
- Это там… – Шамовский задыхался от бега. – На третьем этаже. – Он зазвенел связкой ключей, ища нужный.
Под ногами, в воде, хрустели цветные осколки стекла и яичная скорлупа. Мимо ноги Лаи проплыл кусок тухлого яблока. Они стояли около небольшой, окованной железом двери, которая вела в правое крыло особняка.
- Задняя дверь, – оправдывался стражник, подбирая нужный ключ. – Ею почти никогда не пользуемся.
Трица обеспокоено поглядывала по сторонам:
- Это в твоих же интересах, милый.
Наконец нужный ключ был найден. Льющиеся потоки воды скрылись за дверью. На пыльных ступенях, ведущих наверх, оставались мокрые следы. Все четверо шли, стараясь создавать как можно меньше шума. Шамовский, прочувствовав всю деликатность своего положения, выраженного на кончике копья Трицы, добросовестно отнесся ко всем указаниям. По пути им не попалось ни одной живой души. Только один раз пришлось схорониться под лестницей, в тени, пережидая, пока пройдет служанка с ведром осколков стекла. Все слуги были заняты уборкой возле окон, а большинство стражи отправлено на разгон хулиганов.
- Там, – Шамовский сполз по стене, переводя дыхание.
Но Трица пнула его, веля подниматься:
- Охраняется?
- Обычно один стражник.
Арт`три удовлетворенно кивнула:
- Тогда все бодро за мной. Лаи, присмотри за нашим ржавым другом. – Девушка, быстро перебирая ногами, взбежала по ступенькам и, подождав отставших, вступила в хорошо освещенный коридор.
-
Стены были выкрашены в неестественно розовый цвет, а в конце коридора находилось закрытое окно с цветными Цельными стеклами! Позолоченные масляные лампы на стенах давали хорошее освещение. По обеим сторонам коридора шли двери, из-за которых доносились характерные для этого места звуки. Звуки, от которых Шамовский, несмотря на свое незавидное положение, предался мечтаниям, а на лице Трице появилось отвращение.
Охранник сидел на стуле возле одной из дверей. Заметив пришельцев, он нахмурился.
- Это и есть Сад Услад? – спросил Лаи, держа Шамовского за плечо и прикрывая им свою вторую руку, в которой был топор.
Тот, оторвавшись от мечтаний, кивнул.
- Так много комнат, – Совенок вновь кусал ногти. – Как мы ее найдем?
- Спросим, – бросила Трица, не оборачиваясь.
- Шамовский, это кто с тобой? – высокий широкоплечий мужчина с большим пузом, которое еле-еле помещалось в стальной нагрудник, встал. Поправил висевший на поясе меч.
- Это мы! – ответила Трицитиана и подошла к охраннику на расстояние вытянутой руки. – Девочка, шестнадцать лет, каштановые волосы, поступила от Сухого с месяц назад,– отчеканила арт`три. – Где она?
- Зовут Морета! – сообщил подскочивший Совенок.
Большой охранник, казалось, растерялся от такого наглого напора:
- Ну, эта… она там же, в этой… комнате Смирения, где и была когда, э… – он нахмурился. – А кто вы, вообще, такие?
Трица постучала кулаком по нагруднику охранника. Раздался приглушенный звон.
- Большой, да? Хорошо кушаешь, да?
- Почему ты с копьем? – с серьезным выражением на лице тупо спросил охранник и потянулся к мечу. – Ты не работаешь у Джордана!
- Ай, умничка – догадался! – похвалила Трица и, схватив мужчину за уши, ударила его лбом в нос.
Раздался хруст. Большой мужчина закатил глаза и осел обратно на стул. Из обеих ноздрей хлынула кровь, капая с подбородка на стальной нагрудник, а потом – стекая на дорогой ковер, которым был устлан пол коридора.
Арт`три отпустила уши противника и резко повернулась к Шамовскому.
- В конце коридора, последняя дверь у окна, – испуганно выпалил тот, опередив своим ответом вопрос Трицы. Потом кивнул на охранника со сломанным носом. – Ключи у него на поясе.
Дверь быстро нашли и открыли. Внутри было темно и скверно пахло. Совенок, сорвав лампу со стены, кинулся в темную комнату. Трица взяла еще одну лампу. Толкнула в комнату Шамовского и вошла. А Лаи тем временем открыл окно в коридоре, впуская шум дождя и влажный свежий воздух.
Комната была совсем маленькая, без окон. Обстановка ограничивалась кроватью и ведром в углу. На полу лежала девушка в драной нижней рубахе. Руки девушки были туго стянуты веревкой.
- Морета! Морета… – Совенок разрезал путы и откинул спутанные длинные волосы с лица девушки.
Трица поднесла свою лампу поближе, давая больше света Совенку.
- Морета, это я – Совенок, – парень растирал руки своей возлюбленной и нежно гладил покрытое грязью и синяками лицо.
- Погоди-ка, – отодвинула его Трица. И, сняв с пояса флягу с вином, влила несколько капель в распухшие губы девушки.
Морета закашлялась и очнулась.
- Не надо! Пожалуйста! Не надо больше! – она оттолкнула Трицу и попыталась отползти к стене.
- Это же я! Я! – Совенок схватил ее за руку.
- Не надо! – отчаянно всхлипнула Морета, вырвала руку и, сжавшись у стены в комочек, заплакала.
- Создатель всемогущий, – негодующе выдохнула Трица. – Что они с ней творили?
Шамовский сделал шаг назад, потом еще шаг и спиной наткнулся на Лаиколло, стоявшего в дверях. Юноша зло втолкнул стражника обратно в комнату.
- Смотри! – Совенок достал кулон в виде половинки сердца и поднес его к лицу Мореты. Голос его дрожал, а руки тряслись. – Помнишь? Ты помнишь это? Это я - Совенок. Пожалуйста!
Морета некоторое время пустыми глазами смотрела на раскачивающийся кулон, а потом резко схватила юношу за руку и хрипло зашептала:
- Они убили папу и маму! Они притащили меня сюда… Они смеялись… они, они… – она вновь зарыдала.
Совенок обнял возлюбленную. Стал гладить, успокаивать. Но не мог найти подходящих слов.
Трица похлопала Совенка по плечу.
- Помоги ей подняться. Надо вывести ее из этой клоаки. У окна свежий воздух. Пусть подышит.
Они вышли в коридор. Лаи опять поймал пытавшегося улизнуть Шамовского. Потом приволок стул, предварительно скинув с него бесчувственное тело охранника. Но Морета не стала садиться. Она встала у окна, оперлась худыми руками о подоконник, чтобы не упасть, и пустыми глазами уставилась на дождь. За окном крупные капли били по листьям большого старого тополя.
- Как будем выбираться? – тихо спросил Лаи у Трицы. – Охрана наверняка уже вернулась к воротам.
Трицитиана открыла, было, рот, чтобы ответить, но тут одна из дверей в коридоре скрипнула.
- Что за шум? Что тут такое происходит? Отвечайте! – гневно вопросил небольшой лысый и совершенно голый человек. Он зевнул и почесал круглое волосатое пузо.
Трица резко развернулась на пятках.
- Быстро закрой свой рот и исчезни! – рявкнула она.
Мужчина оглядел коридор и, заметив лежащего охранника с разбитым носом, изменился в лице.
- Совенок, – не поворачиваясь, очень тихо произнесла Морета. – А помнишь то лето, когда мы гуляли в лесу под дождем? А потом была радуга и пар шел от земли в лучах солнца, а на зеленых листьях светились крупные капли?
- Если вы немедленно не объясните, что здесь происходит, я вызову охрану! – гневно взвизгнул голый человек.
Трица направилась в его сторону:
- Убирайся в свою комнату, бурдюк тупой. Иначе отрежу тебе все лишнее!
- Помню, – ответил Совенок, а потом оторвал взгляд от любимой и посмотрел, что там делает Трица.
Тем временем, пузатый мужчина, наконец, почуяв опасность, скрылся в комнате. Но потом неожиданно выскочил обратно, сжимая в руках тонкий длинный меч.
- Не подходи! – вызывающе выкрикнул он и ткнул мечом в сторону Трицы. – Меня обучали фехтованию лучшие мастера.
Лаи усмехнулся, держа за шкирку Шамовского, который дрожал мелкой дрожью. Трица тоже усмехнулась и остановилась на расстоянии пары шагов перед обнаженным противником.
Морета подняла глаза на Совенка:
- Солнышко ты мое ясное, тогда в лесу я была по-настоящему счастлива. Счастлива, как никогда в жизни, – девушка склонила голову на грудь, а потом резко выпрямилась. – Прости меня, Любимый! – И прыгнула в окно навстречу ласковым прохладным струям дождя, таким же, как были тем летом в родном Жадинском лесу.
В длинном розовом коридоре повисла тишина. Лишь шум дождя и дыхание. А потом Совенок закричал и бросился к окну.
Морета лежала внизу, тремя этажами ниже, в неестественной позе на зеленом газоне. Дождь смыл золотые волосы с ее застывшего лица. Глаза неподвижно смотрели в серое небо. Струйку крови, бежавшую из уголка распухших губ, смывали капли небесной воды.
- Нет… – прохрипел Совенок, опускаясь на колени. – Нет.… Нет… – он сжался в комочек на полу, его сотрясали беззвучные рыдания.
Остальные неподвижно и молча стояли, все еще не оправившись от шока. А потом тишину нарушил толстяк с мечом:
- Вот дура, – пожал голыми плечами он. – А я с ней вчера так здорово развлекся.
Эти слова произвели такой же эффект, как маленькая капелька, упавшая в уже распираемую от количества воды плотину. Они были последними. И для толстяка тоже. Совенок вскочил, будто ужаленный. Глаза полыхали безумным огнем.
- Ненавижу! – не своим, каким-то диким голосом, вскричал он. Губы были плотно сжаты, а на глазах блестели слезы. – Ненавижу этот город и эту жизнь! Гады! Ненавижу! – А потом чуть тише:
- Всех положу!
Юноша, словно бык, опустив голову, ринулся по розовому коридору. В руках стальным блеском сверкнули ножи.
Первым досталось Шамовскому. Лаи поздно сообразил, но все же попытался оттащить охранника с дороги Совенка. Нож полоснул Шамовского по горлу, хлынула кровь. Охранник забулькал, хватаясь руками за шею, упал на дорогой пушистый ковер, что устилал пол в коридоре.
Трица не стала мешать, просто отступила к стене. Совенок, не замедляя бега, ножом отбил укол меча и тут же всадил второй нож в голое круглое пузо противника по самую рукоятку. Лысый мужчина выронил меч, лицо исказила гримаса дикой боли. Чтобы не упасть, он схватился за масляную лампу на стене. Лампа перевернулась и облила маслом человека. Масло вспыхнуло. Лысый пузач упал на пол, уже полыхая пламенем и дико крича в агонии.
А Совенок уже почти добежал до выхода из розового коридора Сада Услад, когда несколько арбалетных стрел остановили его и бросили на пол. Пару раз дернувшись в конвульсиях, юноша затих. Поверх грязной рубахи, на груди, из которой торчали перья арбалетных стрел, на веревочке свисала половинка сердца: «Вместе навсегда» было написано на ней.
В стену рядом с Лаи тюкнулась стрела. По коридору бежали люди с арбалетами и мечами. Бежавший впереди всех выстрелил в Трицу. Та увернулась от стрелы и метнула копье. Стрелок, выронив разряженный арбалет, повалился на пол с копьем в животе.
- Сюда! Быстро! – крикнула Трица и исчезла в дверном проеме, откуда еще недавно вышел голый толстяк с мечом. И очень вовремя – несколько стрел ударили в то место, где она стояла.
Лаиколло в три прыжка преодолел расстояние до двери и вбежал в комнату. В глаза бросилось, что в комнате много кружев, свечей в серебряных подсвечниках и, конечно, большая кровать. На кровати кто-то лежал, испуганно натянув оделяло до самых глаз. Но Лаи искал не это, он искал, где можно спрятаться от стрел.
В коридоре раздавались крики, топот и щелчки заряжаемых арбалетов.
- Прячься! – рявкнула Трица из-за угла шкафа – единственного места, где можно было укрыться. Но места там было только на одного.
Лаи панически огляделся и, наконец, принял решение. Большой стол, заставленный тарелками с яствами, бутылками вина и тяжелыми серебряными подсвечниками, был перевернут на бок. И очень вовремя. В крышку стола, за которой скрылся Лаи, воткнулись стрелы.
В комнату вбежало несколько людей. Кто-то, лежащий на кровати под одеялом, наконец, громко завизжал.
Трица, выскочив из-за шкафа, молниеносно метнула с двух рук ножи. Один попал в плечо арбалетчика, другой точно в цель. Нападавшие, напрасно разрядившие арбалеты в стол, за которым прятался Лаи, поспешили убраться обратно в коридор. Но один остался лежать около двери с торчащим из глаза ножом.
- Их там полно, – проворчала Трица, вновь прячась за шкаф. Она сняла с ремня еще два метательных ножа и осторожно выглянула из-за шкафа.
Лаи сидел, спрятавшись за поваленный стол. Тяжело дышал и крепко сжимал в руках топор, который так и не применил.
В проеме двери, на фоне хорошо освещенной розовой стены, мелькнула темная фигура. Трица, словно рыбак, напряженно ожидающий, когда дернется поплавок, вскинула руку. Тень за дверью охнула и упала.
- Ты не ранен? – коротко спросила она у Лаи.
Тот не отвечал. Он смотрел в одну точку и тяжело дышал.
В коридоре раздался звон. Нападавшие, наконец, догадались погасить все лампы, чтобы не быть хорошей мишенью в проеме двери.
- Эй, там, – раздался хриплый голос из темного теперь коридора, – мы вас все равно выкурим. Лучше сдавайтесь.
- Сухой нам все рассказал. – добавил другой голос.
Первый голос рассмеялся:
- За девкой поперлись, идиоты.
- А что? Девка хороша. Я с ней пять раз был. Жаль, прыгнула – дура!
Трица, чуть-чуть выглянув из-за шкафа, держала наготове нож.
Лаи же сидел неподвижно. Пальцы сильно сжимали топор. Костяшки кулаков побелели от напряжения. Перед глазами плыли картины сегодняшнего дня: связанная Морета, Совенок с нестерпимой болью в глазах. Он четко, до мельчайших подробностей видел, как развевались золотые волосы во время прыжка в окно, помнил последние слова девушки и Совенка, такого маленького, съежившегося под окном в беззвучных рыданиях. В ушах звучали грубые насмешки из коридора. А в голове три бесенка по имени Ненависть, Страх и Отчаянье дружно раскачивали язык большого огненного колокола под названием – Ярость.
Трица метнула нож. Щелкнул арбалет. Трица юркнула за шкаф. Стрела ударила в угол шкафа, отщепив от него кусок.
- Охохо! – раздался смех из коридора. – Мне нравится эта рыжая собака! Пожалуй, я развлекусь с ней потом.
Грудь вздымалась и опускалась в такт движениям языка колокола. Дыхание учащалось.
- А щенку с топором я вырежу сердце и поджарю его себе на ужин!
- Выходите, твари!
«Вместе навсегда» гласила надпись на кулоне. Совенок и остался навсегда с любимой. Прошел ради нее столько, столько вытерпел, так переживал. И кончилось все… Он лежит там, на ковре, со стрелами в груди, а Морета… Что творили с ней?!
- Трусы! – раздалось из коридора. – Вылезайте из своей норы! Сражайтесь, грязные воры, влезшие в наш дом!
Трица посмотрела на Лаи из своего укрытия, ее глаза округлились:
- Нет, Лаи! – крикнула она.
Колокол ударил. Губа вздернулась в зверином оскале.
Лаиколло резко встал в полный рост.
- Ух! – раздалось из-за двери, и в темном дверном проеме зашевелились тени.
Щелкнули арбалеты. Юноша юркнул под защиту крышки стола. В стол и в стену позади Лаиколло громом ударили стрелы.
Трица что-то кричала, но он не слышал. Он навалился плечом на стол. Ярость клокотала, придавая сил.
Бойцы в коридоре увидели, как к двери стремительно приближается перевернутый стол столешницей вперед.
Лаи толкал, пока не почувствовал, что дальше толкать некуда – достиг двери. Он сжал в одной руке топор, а в другой – серебряный подсвечник и, в полном молчании, прыгнул через столешницу в темноту розового коридора. Туда, где на дорогом ковре лежал Совенок.
Вокруг были крики, но он не слышал их, вокруг метались тени, но он не присматривался. В его глазах плясали бесята, а в голове гремел огненный колокол. Лаи шел вперед и обрушивал мельницу из подсвечника и топора на воздух. Пару раз подсвечник что-то задел, и один раз это что-то хрустнуло и закричало. А потом топор воткнулся и застрял в стене. Слепая ярость клокотала, не давая нормально мыслить. Оставив попытки выдернуть топор, он развернулся.
На голову что-то обрушилось, бесята разбежались, колокол замолк, оставив боль. Ноги стали ватными и подкосились. Юноша упал на колени. Словно в тумане, он видел казавшийся таким далеким, светлый проем двери, наполовину скрытый столом. А потом в проем прыгнула тень.
- Ари! Ари, ицитиана! – боевой клич, словно бич, хлестнул по туману в голове, превращая обрывки тумана в образы, мысли и воспоминания.
А потом в голове расцвел еще один цветок боли. Перед глазами стало совсем темно еще до того, как щека Лаиколло коснулась ворса дорогого ковра.
* - автор слов песни пожелал остаться неизвестным.
** - основой для кричалок послужили кричалки фанатов ФК «Жемчужина» г. Сочи
-
Что то тема заглохла, наверное тут повесть особо никого не задела.
Если вдруг кому интересно, продолжаю выкладывать новые главы вот здесь http://elvenpath.epot.biz/viewtopic.php?id=494
-
Почему не задела?Очень даже...
-
Уважаемый Laikollo, ваша повесть заслуживает только
(http://img-fotki.yandex.ru/get/9757/129574434.3c0/0_15f2be_a83260af_orig)
За нее вам огромное (http://img-fotki.yandex.ru/get/9824/129574434.405/0_16337a_e129a9b5_orig)
Ладно, пойдем читать по указанному вами адресу (http://img-fotki.yandex.ru/get/9809/129574434.3c0/0_15f2b7_efe6403f_orig)
-
Earelde, Ромашка Нит
Ой, внезапно! ))
Спасибо ))
Тогда продолжу и тут выкладывать )
-
(http://www.mx.dk/images/content/2/6/6/26684524/1/teaserbreit.JPG)
Глава 9.
Погребальный костер.
В чистом голубом небе вновь нещадно палило солнце. Но, несмотря на это обстоятельство, у Лаиколло стучали зубы от холода и жутко болела голова. «Наверное, солнечный удар или типа того» - решил для себя юноша.
Впереди, в какой-то неясной дымке, лениво ступали два коня. Силуэты всадников то расплывались, то становились четкими.
Совенок повернулся назад и посмотрел на Лаиколло своими огромными глазами.
- Зачем ты открыл окно? – сказал он, не открывая рта.
- Что? – Испугался Лаи.
- ЗАЧЕМ ТЫ ОТКРЫЛ ОКНО? – Дико заорал Совенок, и лицо его стало чернеть. Глаза ввалились и из провалов полезли белые черви. Рот, лишившийся губ, открылся в крике, а потом нижняя челюсть отвалилась.
Лаиколло закричал от ужаса и вывалился из седла.
Он падал, падал, падал. Падение казалось бесконечным. Теперь Лаи видел все глазами Мореты, его несло к открытому окну, он прыгал под струи дождя и летел навстречу размокшей земле. Медленно, но неотвратимо, земля приближалась. Можно было рассмотреть каждую мокрую травинку и сотни прыгающих лягушек с головой щуплого стражника. И, наконец, Лаи больно приложился о жесткий пол.
Было совершенно темно, воняло тухлятиной, застарелым туалетом и кровью.
Юноша стал шарить перед собой рукой. Под влажной соломой он, слипшимися пальцами, нащупал земляной холодный пол.
- Зачем я открыл окно? – прохрипел он.
- Живой? – раздался знакомый женский голос.
- Кто здесь? Я ничего не вижу!
- Разлепи глаза. У тебя вся голова в корке засохшей крови.
Лаиколло тщательно растер глаза и вскоре ему удалось их открыть. В небольшую камеру из малюсенького окошка под самым потолком лился дневной свет, создавая полумрак. Возле стены сидела Трица. Руки, воздетые над головой, закованы в кандалы и увесистым замком пристегнуты к крюку у стены.
- Меня даже не связали? – Удивился юноша.
- Были сомнения, жив ли ты вообще. И теперь у тебя есть шанс. Вставай!
Лаиколло попытался подняться на ноги, но камера закружилась вокруг него, а боль в голове вспыхнула с новой силой. Он упал на четвереньки и его вырвало.
- Хреновый из меня шанс. – Простонал юноша, отплевываясь и прочищая нос от рвоты. – Но как они с тобой смогли справиться? Я не вижу на тебе ран.
- Хм. - неопределенно ответила девушка.
Раздался приглушенный смех. Кто-то приближался к двери камеры.
- Кровь и тьма! – Прорычала Трица, зло уставившись на дверь, а потом переведя взгляд на Лаиколло. – Это за нами. Ты слышишь? Тебе придется взять в себя в руки и вытащить нас отсюда!
Юноша тупо смотрел на свою рубаха, залитую кровью.
- Я же только ее купил, она была новая.
Трица подалась вперед и звякнула кандалами.
- Идиот! Ты меня вообще слышишь? Сейчас нас убьют и, если повезет, то быстро!
- Но, что я с ними сделаю? У меня нет оружия, я даже встать не могу, у меня все болит.
- Хватит ныть! А то уже ничто и никогда болеть не будет! Соберись! Я что, зря тебя учила?
- Учила? Да, ты била меня палкой.
- Болван! Я учила тебя работать головой! – Рявкнула арт`три,.
Голоса были уже за дверью. Загрохотал засов. Лаиколло уставился на дверь, его сковал ужас.
- Я, правда, не знаю, что мне делать. Не могу соображать, мне страшно. – Заскулил он.
Трица немного смягчилась и быстро, но уверенно зашептала:
- Страх преврати в злость, победи его ненавистью. Я видела - ты это можешь. Но не захлебнись в нем, а то утонешь в ярости и потеряешь голову. Внимательно оцени ситуацию, подумай и смело действуй.
Лаиколло преданно и испуганно посмотрел в глаза боевой подруге. Арт`три выдавила из себя ободряющую улыбку:
- Если падаешь со скалы, то почему бы не попытаться полететь?
Дверь распахнулась.
- Ха! – Радостно оскалился небритый мужик с глиняной кружкой в руке. Кинжал звякнул в ножнах на поясе, когда он пошлепал себя между ног и радостно крикнул – Я пришел передать тебе привет от Сухого, Рыжая Собака!
За ним вошел стражник в шлеме, похожем на шляпу с полями. У стражника в руках был заряженный арбалет, но стальной нагрудник мужчина не одел.
Лаиколло стоял на четвереньках и внимательно рассматривал пришельцев из-за свисавших на лицо локонов волос, жестких от засохшей крови.
- Кабан, гони монету!
- Чо? – удивился человек с кружкой.
- Через плечо. Парнишка-то живой.
- Твою ж мать за ногу! Я, было, подумал, мы угрожали добить труп, когда заставил Рыжую сложить оружие.
Сверкнув, монета полетела через камеру и скрылась в ладони арбалетчика.
Бандит отхлебнул из кружки, крякнул и подошел к Лаиколло.
- Слыш, мяса кусок! Ты должен мне монету. Как отдавать будешь?
Лаи отметил для себя, что противник оказался уже почти между ним и арбалетчиком, от которого исходила основная угроза. Нужно было подманить поближе.
- Я… у меня… там было…
Пинок под ребра был внезапен. Лаи сжался на полу в позу эмбриона.
- Не-не-не, ты уже ничего не отдашь и ничего не стоишь. Но вот твоя подруга, она отработает мне монету.
Лаиколло сжал зубы от злости и заставил себя встать на четвереньки, а потом поджал под себя ноги.
- Золото! - Заплетающимся языком простонал Лаи. - У меня в городе есть золото. Я отдам все.
Бандит с кружкой подошел поближе. Запахло крепким алкоголем и потом.
- Что ты там скрипишь про золото? – Он склонился над юношей. – Ну-ка повтори, падаль.
Юноша на полу дышал часто-часто, глаза под слипшимися патлами горели ненавистью. Бандит так удачно загораживал его от стрелы.
- Если падаешь со скалы, почему бы не попытаться полететь?
- Чего? – Нахмурился мужчина.
И тогда Лаиколло полетел.
В это движение он вложил всю силу ног и спины - Лаи резко встал. Нос бандита хрупнул от удара лбом в лицо, глаза закатились, и мужчина стал оседать.
Кружка с треском раскололась, ударившись об пол.
Щелкнул арбалет.
Лаиколло попробовал заслониться оседающим телом, одновременно доставая кинжал из-за пояса жертвы. Рубаху на плече рванула стрела и ушла в стену.
Арбалетчик поднял разряженный арбалет для удара, но Лаиколло уже юркнул под его локти и вонзил кинжал мужчине в живот. Арбалет упал. По руками, сжимающими кинжал, потекла горячая кровь. Арбалетчик схватил юношу за горло и сжал со всей силы. Горло Лаиколло отозвалось дикой болью. От нехватки воздуха перед глазами поплыли черные круги. Он вынул кинжал и вонзил еще раз. А потом еще и еще, пока хватка на шее не ослабла. Кажется, он рычал или шипел, пока кромсал противника кинжалом. В чувство его привел голос арт`три:
- С этого хватит! Добей другого.
Рукоять кинжала скользила в мокрых руках, но он выполнил приказ. Кинжал легко вошел в область сердца, обрывая жизнь. Тяжело дыша, Лаи опустился на пол. Голова все так же раскалывалось, но эта боль ушла на второй план, злость затмевала все.
- Наставница, я поработал головой.
Трица ухмыльнулась:
- Теперь нам нужен ключ от кандалов. У этих я его не вижу. Связка ключей наверняка в комнате охраны.
Лаиколло решительно направился к двери.
- Погоди! Вон, посмотри - в углу стрела - кажется, целая. Тебе может пригодиться арбалет.
В длинном коридоре одиноко чадил факел, выхватывая у вязкой, вонючей тюремной темноты жалкий островок света. На мгновение из тьмы материализовалась фигура окровавленного с ног до головы человека. На красном от крови лице белели глаза, в руках посланник тьмы сжимал арбалет.
- Псс! Эй, приятель! Ты веришь в сказки? – Голос раздавался из камеры, в двери которой было небольшое окошечко. – Эй, вернись! Ты веришь в сказки?
Лаиколло посмотрел в окошечко. Пошел дальше. Остановился. Потряс головой. Вернулся и вновь заглянул в камеру. К стене был прикован шут. Лаиколло зажмурился, но, когда открыл глаза, шут никуда не делся.
- Эй, чего топтаться на пороге? Не дрейфь, заходи приятель. У меня отличная камера!
Отодвинув засов, Лаи зашел в камеру и уставился на собеседника. На том были грязные, окровавленные одежды, кажется, с кружевами. А к голове был привязан шутовской разноцветный колпак с бубенцами. Шут улыбнулся - у него не хватало пары передних зубов и потому он немного шепелявил.
- Думаешь, ты выглядишь лучше? Так, ты веришь в сказки?
- Сказки? – просипел раненым горлом юноша.
- Ну да, сказки. Такие, где главный герой помогает незнакомцу в трудной ситуации, и тот ему обещает - шут комично изменил голос, – «Поверь, я тебе еще когда-нибудь пригожусь!»
Лаи молча смотрел на шута.
- Да что ж ты такой не сообразительный-то? Ладно, давай иначе: «Враг моего врага - мой друг» - слышал такое выражение?
Никакой реакции.
Шут устало вздохнул:
- Короче, объясняю для тех, кто в бочке: у нас тут не каждый день по тюрьме шляются заключенные с арбалетом. Освободи меня от этих железяк и когда-нибудь я верну тебе долг.
- Ты знаешь, где ключи?
- Опа, да оно разговаривает! – Щербато улыбнулся шут, потом серьезно добавил. – Ключи в охранке. Если ты уже прикончил тех двоих, то тюремщика, это старого садиста, положишь в два счета.
- Годится. – Кивнул Лаиколло. – Я вернусь к тебе.
На столе, рядом с увесистой связкой ключей стояла большая тарелка чесночной похлебки. Рядом с тарелкой лежал кусок чесночного хлеба и палка чесночной колбасы. Ну и, конечно, картину завершала головка свежего чеснока.
Не то, чтобы старый тюремщик так любил чеснок, очень уж он боялся подхватить какую-нибудь заразу от заключенных. Да и запашок, тянувшийся от камер, чеснок, в какой-то степени, перебивал.
Тюремщик как раз натирал горбушку хлеба долькой чеснока, когда в грудь ему ударила стрела. Так что все страдания от ежедневного потребления чеснока оказались напрасны.
Трицитиана растерла запястья, которые еще недавно сковывали кандалы. Потом с удовольствием потянулась. По телу пробежала дрожь.
- Ты долго.
- Надо было помочь одному шуту.
- Кому?
- Не важно, он сразу ушел.
Девушка нагнулась к разбитой чашке, намочила палец в остатках пойла и попробовала на язык.
- О! Гномий самогон! Чертовски крепкая штука. Самое то! Нужно найти, где они его хранят.
- Отметим освобождение? – Просипел Лаи.
- Типа того. – Кивнула арт`три. – Настало время расплаты. Уйдем красиво. Пошли.
Лаиколло остался стоять в камере между двумя трупами. Трица остановилась в дверях и вопросительно посмотрела на спутника.
- Ты сдалась им ради меня, даже не зная, жив ли я вообще?
- Ну?
- Это глупо.
- Пошел на хрен. – Копна грязных рыжих волос скрылась за дверью.
Одному слуге не повезло, у него оказался слишком чуткий слух и любопытный нос, который Трица разбила кулаком. В остальном, найти винный погреб удалось, не наделав шума. В дюжине пузатых бочонков оказалось то самое гномье пойло.
Трица задумчиво взъерошила волосы.
- Притащи мне свечу и какую-нибудь занавеску. Я пока тут поколдую с бочками.
Лаиколло ринулся вверх по лестнице выполнять поручение.
- Стой! Мне нужен твой кинжал.
-
Лаи выглянул из-за двери погреба и огляделся. Коридор в обе стороны был пуст и тих. Где-то громко тикали часы. Осторожно прикрыв за собой дверь, он босиком, бесшумно подбежал к одной из соседних дверей. Та оказалась запертой. Следующая тоже.
- Ай, убили! Убили, убили! – Истошный вопль разнесся по дому.
- Тьма и кровь! Наш побег обнаружили! – Зло просипел юноша.
Этажом выше уже раздавались тревожные голоса, и топало множество ног. Лаи, было, ринулся к двери погреба, но с той стороны коридора уже появились люди. Таиться было поздно. С разбега, ближайшая дверь все же поддалась. Среди богато обставленной комнаты нашлось отличное кресло, которым удалось изнутри подпереть дверь под ручку. А еще, на стене обнаружился богато украшенный меч.
Лаи распахнул окно. Смеркалось. Приятно пахло свежестью после дождя и какими-то цветами. Перед глазами опять предстала картина распростертой под дождем Мореты.
Это был первый этаж и юноша мягко приземлился на влажную землю. Нельзя было убежать и бросить Трицу одну. Лаи решил, что, пока его преследователи будут выламывать дверь комнаты, где он скрылся, он из другой комнаты попадет в винный погреб на выручку арт`три. Примерно прикинув, какая из комнат расположена ближе всех к погребу, юноша подошел к окну. Окно было приоткрыто. Подпрыгнуть до подоконника и подтянуться на руках, даже в таком состоянии, не составило труда.
И только в тот момент, когда босые ноги коснулись лакированного паркета, Лаи понял, что в комнате он не один.
- Да, какого Темного! – За конторкой, с пером в руке стоял торговец Вишенка. На загорелой лысине играли отблески огонька единственной свечи. Серьги в ухе не было.
- Ты должен мне четыре серебряника! – Хищно просипел Лаи и поигрывая мечом пошел на торговца.
Вишенка отскочил к стене, опрокинув на документы банку чернил.
- Да, и еще, запиши восемь рулонов льна. – Из какой-то незаметной боковой двери в комнату, вытирая руки платком, вошел высокий статный мужчина. Темные длинные волосы спадали на белоснежную шелковую рубашку с кружевными манжетами на рукавах. Талию охватывал красный кушак, на ногах были надеты замшевые сандалии с острыми носами. Лицо незнакомца украшали тонкие усики и небольшая аккуратная бородка. Мужчина постучал пальцем по губам, задумчиво поднял глаза и, наконец, заметил, что происходит в комнате.
Вишенка стоял, прижавшись к стене. Лаи неуверенно переминался с ноги на ногу с мечом в руках.
- О, как! – Удивился незнакомец. – Ты… - Он постучал себя пальцем по лбу. На пальце блеснуло кольцо со здоровенным драгоценным камнем. – один из тех, кто чуть не поджог мой Сад Услад? – Мужчина улыбнулся. – Прости, все не было времени навестить тебя в камере. - Он всплеснул руками. - Ах, где же мои манеры? Эй ты, представь меня.
- Его светлость, сэр Себастьян Джордан. – Пропищал торговец, не отлипая от стены.
Его светлость шутливо поклонился.
- А это… - начал, было, Вишенка.
Джордан устало прикрыл глаза:
- Достаточно, мне не интересно имя этого оборванца.
Его светлость подошел к стене и снял с нее прекрасный полуторный меч в ножнах.
- Ты пытался поджечь мой дом, а теперь ты воруешь один из моих фамильных мечей. Я считаю своим правом лично проучить тебя.
Красиво украшенные ножны полетели на диван. Джордан грациозным движением умелого фехтовальщика дважды, со свистом, рассек воздух перед собой. И направил кончик меча на противника.
Лаи попятился к окну, выставив клинок перед собой. Чемпион турниров - этот противник был ему явно не по зубам. На плечо легла рука.
- Спокойно парень. - На подоконнике сидел шут. Но на нем уже не было смешного колпака, а в руке он держал две совсем не смешные короткие сабли с широким клинком и фигурной гардой.
- Теперь ты веришь в сказки?
Вишенка, тем временем, шмыгнул за боковую дверь комнаты.
- Какая прелесть! – Воскликнул лорд Джордан. - Сэр Николас Крылатый собственной персоной! Сегодня день полон сюрпризов! Вижу, Вы даже отыскали свои сабли. А где же мой подарок? Та шапочка, с бубенцами, Вам так шла. – Лицо лорда помрачнело. – Или, может, теперь у тебя пропало желание шутить надо мной?
- Шутки кончились Себастьян, пора за все ответить. – Сэр Николас спрыгнул на пол и взял сабли в обе руки. – Уходи парень, у нас свои счеты. Нет, не в окно - на крыше уже арбалетчики.
Лаиколло подбежал к боковой двери, за которой, пару мгновений назад, скрылся Вишенка. Остановился. Обернулся. Два война стояли друг напротив друга в боевых стойках. Сэр Николас в низкой стойке почти прильнул к полу, выставив одну саблю вперед, а другую заведя за спину. Кончик полуторного меча Джордана смотрел ему точно в лицо.
- Меня зовут Лаиколло! – Горло, наконец-то, стало приходить в себя, и юноша уже не сипел.- Запомни это имя, Себастьян. Возможно, когда-нибуть ты будешь бояться его.
Противники не шелохнулись.
- А еще, ты назвал меня вором. И, знаешь, что?
Лорд Джордан нахмурился и бросил взгляд на юношу.
Лаиколло небрежно сдернул со спинки стула черный дуплет с пышными рукавами и золотой вышивкой.
- Вот так!
И скрылся за боковой дверью.
Комнату заполнил перезвон стали.
До винного погреба Лаи так и не добрался. В коридоре, из-за угла, на него прыгнула тень. Лаиколло сделал выпад мечом, но Трица легко отвела удар кинжалом.
- Тебя только за смертью посылать. Сорок восемь… Сорок семь.
- Я не успел найти свечу.
- Сорок шесть… Не важно, я сама нашла. Надо немедленно убираться отсюда.
Уже почти у выхода на улицу они все же нарвались на четырех стражников. Тот, что был с арбалетом, упал замертво, поймав животом кинжал, брошенный Трицей.
- Двадцать четыре… Меч сюда!
Лаи бросил ей меч, рукоятью вперед. Арт`три ловко поймала его. Не дожидаясь драки, оставшиеся три стражника выбежали на улицу.
- Двадцать два… Даже не интересно!
- Что ты считаешь? – Лаиколло подобрал еще заряженный арбалет и пытался отстегнуть тул со стрелами от пояса мертвеца.
- Не важно. Двадцать один… Бежим быстрее.
Лаи бросил попытки отстегнуть тул и просто вытащил из него несколько стрел.
В ноздри ударил прохладный аромат летней ночи. Аромат свободы. Друзья бежали по алее сада легко, словно рождаясь заново. Казалось, что боль, смерть и потеря, остаются где-то позади, в этом огромном проклятом доме. До ворот оставалось не больше трех десятков шагов, когда путь им преградил Сухой. Лаиколло оскалился и поднял арбалет.
- Ц-ц-ц-ц! Не так быстро, торопыги. – Сухой показал пальцем куда-то вверх, за спины друзей.
Лаи обернулся. На крыше поместья стояло с дюжину арбалетчиков. Граненые наконечники стрел были нацелены на Лаи и Трицу.
- У нас есть два варианта: мы вас сразу прикончим или, вначале, немного поболтаем. Мне чертовски интересны имена тех смертников, что забросали поместье камнями. Я, конечно, сам могу выяснить, но проще и быстрее, если вы расскажете.
Трица одними губами продолжала свой обратный отсчет.
- Могу предложить третий вариант: я всажу тебе стрелу в глаз, а потом уже сдохну. – Выплюнул Лаиколло, не опуская арбалета.
Сухой отмахнулся:
- Ты промажешь.
- Проверим?
- Проверяй.
Лаи посмотрел на Трицу, ища поддержки.
- Семь… шесть… пять… четыре… - шептали губы девушки.
Сухой вздохнул:
- Вы называете имена или я даю отмашку стрелкам?
- Два, один, ноль. – Тихо сказала арт`три. – Это для тебя Совенок. Будь с той, кого ты любишь. Ступайте легко по небесной дороге.
Гулко громыхнуло. Земля дрогнула. Кто-то из арбалетчиков не удержался на ногах, кто-то выпустил стрелу, но она ушла в неизвестном направлении. А потом крыло поместья, где находился Сад Услад, затряслось и из окон первого этажа вырвались струи огня. Ночь расцвела прекрасным огненным цветком.
Лаиколло заставил себя опомниться и выстрелил в Сухого, но тот уже скрылся за деревьями сада.
- Бегом! – Скомандовала Трица.
Лаи потряс запертые ворота - бесполезно.
- Ключа нет, - Из караулки вышла Трица. - А через эти стены не перелезть.
- Ключ, наверняка, Сухого. Нужно его догнать.
- Или у Джордана, или у начальника стражи, или в огне.
- Тут должна быть запасная калитка. - Лаиколло со злостью ударил ногой по воротам.
- Нету, мы же изучали стену еще тогда.
- Ну, подземный ход.
- Угу, конечно, и указатель на него.
Через решетку ворот прилетела шкурка от семечки.
- Отличное огненное шоу! Птах чуть с крыши не навернулся, когда увидел, как вы развлекаетесь. - Через ворота перелетела толстая веревка с узлом на конце.
- Вини! - Радостно бросился к воротам Лаи
- Сегодня утром я точно был еще им. - Ответил здоровенный толстяк и сплюнул шкурку семечки. - Уж и не чаяли увидеть вас живыми. Хватайтесь, чего клювом щелкаете?
По веревке даже не пришлось лезть. Вини просто вытягивал каждого до верха ворот, где узел цеплялся за шип и спуститься по веревке вниз не составляло труда.
Трица и Лаиколло почувствовали под ногами мостовую. Вини вновь перекинул веревку на другую сторону ворот.
- Нет. Это все.
- Как все? - опешил Вини.
- Нам не удалось. Провал.
Вини открыл и закрыл рот.
- Ладно, - Уже другим голосом сказал Вини. - В переулке ждут ваши лошади, если Хоб уже оседлал их.
Трица вскочила в седло. Рядом в тяжелом молчании стояли Птах, Вини, Хоб и еще несколько участников провалившейся операции спасения.
- Спасибо вам за помощь ребята. Жаль, что у нас не вышло.
- Да. - Кивнул Птах.
- Это достойный погребальный костер. - Вини смотрел в сторону поместья.
- Я думаю, вам тоже стоит покинуть город. Это очень опасные люди и они будут искать вас.
Лаиколло стоял возле Упрямца и теребил подпругу.
- Я не забуду... - Тихо промолвил он.
Птах положил руку ему на плечо. Ребята не знали, что это последний раз, когда они видятся.
- Никто из нас не забудет Совенка, друг.
- Нет! - Лаи дернул плечом, сбрасывая руку и резко вскочил в седло. - Я никогда не забуду и не прощу этих людей и то, что они сделали. - Голос дрогнул и слеза предательски прочертила дорожку на грязном лице. - Я взял его с собой в Тарабон, я открыл то окно. Их смерть на моей совести!
Вини странно смотрел на Лаиколло.
- Не кори себя. Вокруг очень много несправедливости, которую творят сильные мира сего. Никому из нас не справиться с ними. - Вздохнул Птах.
- Тогда я стану сильнее их! - Ответил Лаиколло и ударил пятками Упрямца.
19.02.14
-
(http://media.vorotila.ru/ru/items/t1@df578634-c0e0-457d-aa5c-4567ee6ad902/Zolotoy-orel--berkut.jpg)
Глава 10.
Этой ночью мы будем с тобой.
Just tonight I will stay
And we’ll throw it all away
When the light hits your eyes
It’s telling me I’m right
And if I, I am through
It’s all because of you
Just tonight
Just tonight (The Pretty Reckless)
- Апчхи!
Лаиколло чихал, кашлял и путался в соплях.
Осень запустила свои мокрые промозглые пальцы в теплый бок уходящего лета. Третий день подряд в предгорьях стелился туман и моросил дождь.
Спешно покинув Тарабон, Трицитиана, опасаясь погони, не решилась продолжить путешествие по Королевскому тракту. И друзья почти полтора месяца глотали пыль мелких проселочных дорог и пробирались лесными тропами. Они избегали деревень, ночевали под открытым небом, кормясь охотой. Иногда обменивали дичь на другие продукты у, редко встречавшихся, охотников и крестьян.
Арбалетные стрелы растерялись на вторую неделю пути. Однако за это время Лаи успел освоить азы искусства охоты и даже добыть пару трофеев. А на второй день после бегства из Тарабона, даже не до конца смыв с себя кровь, он подошел к Трице с двумя крепкими палками:
- Лишь благодаря твоим урокам мы выбрались из плена. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты учила меня дальше. Теперь я буду старательнее.
- Я не успеваю привыкнуть к тебе новому. Ты меняешься слишком быстро.
- Обстоятельства способны изменять нас быстрее, чем нам хочется.
Трица взяла одну из палок. Покрутила перед собой.
- Недавно ты потерял друга и столкнулся с несправедливостью. Не думай, что научившись фехтовать, ты сможешь что-то изменить в мире или вернуть ушедших. - Она усмехнулась. - Мало кто способен одолеть меня в поединке. Ну и что с того? Я бродяга, я изгой!
Лаиколло опустил глаза. Немного помолчал и потупившись в землю ответил:
- Может быть и не смогу. Но буду пытаться!
- Зачем?
- Я не знаю кто я. Я не знаю зачем я тут. Но я хочу быть частью этого мира! Я хочу что-то делать. Изменять! Улучшать! - Он разрубил палкой воздух. - Хочу бороться за право быть здесь!
Арт`три сокрушенно покачала головой:
- Это верный путь на погребальный костер. Но черт с тобой... Становись в стойку - приступим!
И тренировки проходили каждый вечер. Беря длинную или короткую палку они имитировали бой на разном оружии. Из прутьев удалось сплести два неплохих тренировочных щита.
Чем больше Лаиколло тренировался, тем меньше получал синяков. А к концу месяца со времени их побега из Тарабона смог наконец-то поставить синяк Трице.
- Апчхи! Мы снова гисгнули выйти на польшаг? - прогнусавил Лаи из-под капюшона, который когда-то был его новенькой зеленой рубашкой.
- Этот тракт далеко от Королевского и ведет в город Ноби. Не думаю, что люди Джордана будут проверять все дороги.
- Надеюсь. - Хлюпнул носом юноша, а потом закашлялся.
Кони, чавкая копытами, медленно шли по разбухшей от дождя дороге. Где-то за пеленой тумана слышался голос полноводной реки.
- Эй, кто здесь? - раздался встревоженный голос из тумана.
- Это мы! - крикнула Трица. - Ну а ты кто?
Из тумана выступил силуэт телеги, запряженной маленькой лошадкой. Рядом с телегой стоял дед. В руках перед собой дед держал лопату.
- Ах ты ж ё, баламошка лободырный1! Напугали вы меня! Я чуть гуся не отложил.
- Чего? - Засмеялся, а потом закашлялся Лаи.
- Чяво-чяво! - Ворчливо передразнил дед, убирая лопату в телегу. - Думал Угрюм по мою душу копытами цокает, вот чяво. Погода то какая! Самое время для него.
- Туман в смысле?
- Ага-ага, - дед полез на передок телеги. - туман. Он всегда в тумане. Раз пришел туман, значит опять Угрюм шлындрит2, опять землю топчет. Страдает. Вот услышите в тумане стук копыт - это он.
- Это кто ж таков то? - удивилась Трица.
Старик причмокнул губами и лошадка потащила телегу. Путники пристроились рядом.
- Кто таков, кто таков. Угрюмый Рыцарь, вот кто таков. Был у нас один такой герой. Эльфийскую колдунью полюбил. Ну и она его конечно. Но не смогли они быть вместе, долг ему не позволял. Ну и бросил он её, баба и баба. А вот не просто баба - прокляла колдунья его. Уже лет сто как и не жив и не мертв. С туманом приходит, с туманом уходит. Вот так вот!
- А чего ему надо то в тумане?
- Едрить ты бестолочь! - Дед постучал себя кулаком по голове. - А кто же его знает, чего ему надо то?
- Ты едешь то куда, дед? - спросила Трица.
- Да куда ж мне ехать? В наше, в Муходоево.
- Далеко ещё?
- Да не, не очень.
Лаиколло оживился:
- А постоялый двор у вас есть? Трица, ведь мы теперь можем на постоялом дворе спать?
Девушка утвердительно кивнула. А дед обиделся:
- Муходоево наше не деревня какая-нибудь. Застава! Тын есть, казармы, трактир и постоялый двор конечно.
- Ну ты дед даешь! Вот так сразу все и выдал. А может мы бандиты какие. - Усмехнулась девушка.
- А если вы бандиты какие, - сурово глянул старик. - То наши Королевские егеря вас на суку повесят.
Трица рассмеялась.
- Эй, кто такие? - окликнули путников с деревянной башенки над воротами.
- Давай, открывая Стоян, - прокряхтел дед. - Я это. Сено привез.
- А, это ты. - Из-за тумана невозможно было разглядеть человека на башенке. - А с тобой кто?
- Да шлынды3 какие-то, постоялый двор спрашивают.
Арт`три подъехала к закрытым воротам.
- Мы путники. Держим путь в Ноби. За постоялый двор есть чем заплатить.
Над воротами разлилась тишина. Лаиколло хлюпнул носом и погладил Упрямца по шее.
Наконец с башенки ответили:
- А, ну проезжайте.
И ворота открылись.
Лаиколло отжал дуплет. Взял табурет от стола и сел поближе к огню с большой кружкой горячего вина и куском мясного пирога.
В зале гостиницы больше никого не было, а камин разожгли чтобы выгнать сырость, шедшую с улицы.
Наконец с конюшни вернулась мокрая Трица.
- Чертов конюх!
Лаи с набитым ртом кивнул на ее кружку вина и порцию пирога на столе. Девушка тоже подсела к огню:
- В городе говорят дальше на дороге не спокойно. - Она откусила большой кусок пирога и продолжила с набитым ртом. - С гор пришли какие-то дикие племена и Королевские егеря зашиваются, отгоняя их от тракта.
- Мы сегодня тренируемся?
Трица облизала пальцы от крошек:
- Да надо бы.
Ступеньки лестницы заскрипели. С верхнего этажа постоялого двора спускалась красивая девушка. На руке у девушки была одета изящная перчатка из толстой кожи. В перчатку крепкими когтями вцепилась большая хищная птица. Голову птицы прикрывал колпачок.
- Доброго вам дня! - Мило улыбнулась девушка.
Трица вернула нижнюю челюсть Лаиколло на место и ответила на приветствие:
- И вам того же мы желаем.
- Какая у вас птица! - Юноша не мог оторвать глаз от незнакомки.
- Его зовут Огонек. Он совсем сегодня у меня засиделся. Ему нужно полетать. - Девушка поцеловала птицу в шею и вышла на улицу.
Лаи чуть было не свернул себе шею, провожая взглядом девушку с птицей.
- Какая она красивая.
- Похоже это Золотой халзан. Никогда не видела их прирученными.
- Что? А ну да, халзан. Красивый, да.
Ступеньки вновь заскрипели.
- Чтоб мне сблевать ядовитой медузой! Рыжая! Это ты?
- Мэл!
Лаиколло впервые видел Трицу в таком состоянии. Девушка вскочила, отбросив табурет и бросилась к незнакомцу. Они обнялись.
- Смрадная каракатица офигевающая от своей ромоупотребляющей зависимости! Сколько же я тебя не видел?
- Ах, ты старый, просоленный дурак! Как же ты забрался так далеко от моря?
- Ох, Рыжая, это такая долгая история.
Лаи переводил взгляд с одного на другую.
- Погоди, вот эта вот с птицей это она?
Человек названный Мэлом вышел на середину зала гостиницы и прокричал:
- Эй, трактирщик! Точить твои плавники! Накрывай нам немедленно на стол!
- Сию секунду, лоу! - Из двери кухни выглянул хозяин таверны.
Мэл наконец заметил Лаи.
- А это кто с тобой?
- Ну... - Задумалась арт`три. - Наверное теперь уже мой ученик.
- Ученик арт`три? - Не поверил свои ушам, Мэл. - Ты серьезно? Мужчина? Или я что-то не вижу? Эй, ты ведь мужчина?
Лаиколло вопросительно посмотрел на Трицу.
- У тебя дурацкие шутки, Мэл. Не переводи тему! Это была она?
Первые тарелки, нагруженные едой появились на столе.
- Ну да. - Смутился Мэл. - Это она.
- А твой корабль? Только не говори, что вы здесь за тем, о за чем я подумала?
Радость сошла с лица моряка. Он сел за стол.
- Да, все так.
Трица села напротив.
Мэл согнал хмурое выражение с лица и крикнул:
- Эй, трактирщик, где же пиво? - Потом обернулся к Лаиколло. - Парень, прости старика за шутку! Садись к столу, давай знакомиться. Друг Трицы - мой друг! Пусть пенное пиво смоет обиды, неси же трактирщик его к нам на борт!
И началось веселье! Потоки пива и вкусной еды разбавлялись воспоминаниями о прошлом и громким смехом. Вскоре вернулась девушка с ловчей птицей и присоединилась к веселью. Ее звали Марико.
Мэл по прозванию Черный Дождь когда-то был лихим контрабандистом и капитаном собственного корабля. Трицитиана в молодости несколько лет работала на него. Много хитроумных дел они провернули вместе. Много диковинного товара привезли из дальних морей. Все эти годы Мэлу сопутствовала удача.
Потом капитан Черный Дождь в порту Ноби познакомился с Марико и влюбился без памяти. Продал дело и корабль своему первому помощнику и поменял море на жизнь рядом с любимой. Сейчас они направлялись в родную деревню Марико - Полынь, что находилась в паре дней пути от заставы Муходоево.
- Вы едете с нами! - Заявил капитан, указывая веточкой укропа. - Вы просто не можете пропустить праздник урожая Саунь. Мы как раз на него успеем, если поедем завтра утром.
Трица поставила кружку с пивом на стол:
- Мы направляемся в Ноби. А так нам придется делать крюк.
- Вот и отлично! Мы тоже потом собирались в Ноби. Вместе на дорогах безопаснее. К тому же, - он понизил голос. - Возможно нам бы пригодилась твоя помощь, Рыжая.
Трица задумалась, пристально глядя в глаза своему бывшему капитану.
- Точно! Поехали вместе, так безопаснее. Только жаль погода подводит. - встрял Лаи.
Марико засмеялась:
- Плохую погоду мы прогоним своим хорошим настроением!
- Значит решено! - подвела итог арт`три.
И Марико оказалась права. Неизвестно, ушла ли плохая погода из-за хорошего настроения веселой четверки. Но на следующее утро с чистого голубого неба лились теплые солнечные лучи, высушивая размякшую дорогу и заставляя капли на листьях сверкать драгоценными камнями. Пахло осенью, но было по летнему тепло. На многих деревьях листья уже стали окрашиваться красными и желтыми цветами.
- Чудесное Послелетье4! - Марико вдохнула свежий воздух полной грудью и зажмурилась от удовольствия.
Лаи на Упрямце ехал рядом с кобылкой Марико:
- Если повезет то мы еще пару недель будем наслаждаться такой погодой.
- О! - Улыбнулась девушка. - В нескольких милях дальше по дороге будет отлично место для ночевки. Как раз до темноты успеем туда добраться.
- Знакомые места? - Подняла рыжую бровь Трица.
- Нет, лет пятнадцать здесь не была.
- Тогда как?
- Огонек ей сказал. - Добро засмеялся Мэл.
- В смысле сказал? - Лаиколло посмотрел вверх. Пару часов назад Золотой халзан взмыл в небо. Лаи давно оставил попытки разглядеть его в голубой выси.
- Я вижу его глазами.
- Ты серьезно? - Вылупился юноша.
Марико весело рассмеялась.
- Чего ты так удивляешься? В этом нет ничего особенного. Просто нужно тренироваться. Одна старая ваницианка научила меня этому еще в детстве, когда я жила в Ноби. В начале у меня была канарейка. Но она такая непоседа, что когда смотришь ее глазами, то укачивает. Потом один моряк привез мне попугая. Тот ругался похабными словами и я держала его в клетке. Но зато я всегда могла видеть, кто и что делает у меня в комнате в мое отсутствие. А потом у меня появился Огонек.
Лаиколло продолжал удивленно смотреть на девушку.
- Вот прям сейчас ты тоже видишь? И тебе не надо даже закатывать или закрывать глаза.
Марико кивнула и опять засмеялась.
- Конечно вижу! Если ты хочешь я могу закатить глаза и даже пустить пену изо рта. - Она, смеясь, скорчила страшную рожицу. - Но люди тогда будут меня пугаться!
И Марико опять оказалась права. Место для ночевки было отличным. Там всадников ждал сытый Огонек с окровавленным клювом.
Пока Марико колдовала над ужином, Мэл подошел к Лаиколло и протянул ему одну из тренировочных палок:
- Ученик арт`три? Тысяча тухлых моллюсков! Не видал я еще в жизни такого дива. Порадуй старика, покажи чему тебя научила моя бывшая соратница.
- Тоже мне старик. - Трица прислонилась к дереву и скрестила руки на груди, ожидая зрелища.
Капитан скинул рубаху. Загорелый стройный торс украшали крепкие узлы мышц. Он встал в боевую стойку:
- Нападай парень. Ну же!
Лаиколло не шевельнулся.
Мэл ринулся в атаку. Лаи парировал выпад и ушел в сторону, попутно пытаясь выбить опорную ногу противника. Капитан отпрыгнул:
- Ха-ха! А ты неплох, мачту тебе в зад!
Трица удовлетворенно хмыкнула.
И завертелось. В начале противники схлестнулись просто на палках, потом взяли плетеные щиты. А закончили развлечение на копьях и кинжалах.
По ходу поединков Лаиколло скинул черный дуплет, когда-то принадлежавший лорду Джордану. И теперь оба противника стояли по пояс голые, блестя телами лоснящимися от пота.
- Вот уж порадовал старика! - Мэл хлопнул Лаи по плечу. - Но тебе не хватает подлых приемчиков. Я научу тебе парочке, пока Рыжая не видит.
Трицитиана состроила рожу.
- Старичок ты мой, старичок. - Шутливо пожурила Марико. Нежно поцеловала Мэла в губы и дала напиться из фляги. Потом поднесла флягу Лаиколло и поцеловала его в щеку. - Ты был молодцом!
-
Лаиколло покраснел и решив подыграть, упал на траву, изображая обморок.
- Вот тебе еще один урок, парень! Ни один клинок не сразит тебя так, как женщина. Будь с ними осторожен! - смеясь прокричал Капитан и получил кулачком в живот от Марико.
Купол осеннего ночного неба засыпали тысячи ярких звезд. Под слабым ветерком, тихо шептались черные силуэты деревьев. Лаи лежал на одеяле возле костра. Рядом скрестив ноги сидела Трица. Капитан расположился на одном из мешков с вещами.
Марико перебирала струны цистры5 и пела. Голос звучал с небольшой хрипотцой и придыханием.
Этой ночью мы будем с тобой,
Лишь взойдет на небе луна.
Этой ночь мы будем с тобой,
Ты пробудешь меня ото сна.
Ты герой моих сказок и грез,
Ты явился за мной сквозь огонь,
Свое сердце дарю я тебе,
Этой ночью мы будем с тобой.
Много дней, много лет я ждала.
Где ты был, мой любимый, родной?
Сожми крепче в объятьях меня,
Этой ночью мы будем с тобой.
Дальше было еще много строк песни, но Лаи не слышал слов. Он был очарован и млел, не сводя глаз с лица Марико. Ночные тени подчеркивали красивые скулы. В карих глазах мерцали отблески костра. Темные длинные волосы она собрала в косу.
Да, ради нее можно было продать корабль. Ради нее можно было отказаться от многого в жизни. Лишь бы быть рядом.
Но слова песни уносили все дальше. И вот уже перед Лаиколло не было Марико. Он видел Милисару. Её карие глаза, темные волосы, веселая улыбка. Чувствовал тепло её руки в своей руке. А потом эльфийка посмотрела на него, словно была сейчас рядом. Лаиколло потряс головой и очнулся. Все уже спали. У чуть теплящегося костра нес стражу Мэл. На его лице залегли морщины, в руке дымилась трубка.
В деревню Полынь они прибыли к вечеру следующего дня. И не просто успели на праздник, а попали в самый его разгар. Быстро сплавив вещи и лошадей на постоялый двор, друзья с головой окунулись в круговерть веселья. Даже Трица танцевала и веселилась, кружилась в хороводах и смеялась вместе со всеми.
- Будешь? - Мэл протянул Лаи кисет с табаком. Они вдвоем сидели и пили местное темное пиво. Возле ног горел костер, над головой покачивались гирлянды из разноцветных лоскутков ткани.
- Ух, нет, спасибо.
Капитан пожал плечами и стал набивать свою трубку.
- Хотел рассказать тебе про Марико. Ты же знаешь, что она родом из этой деревни.
Лаи отхлебнул пива.
- Да, вернуться на малую родину, прильнуть к корням и все такое прочее.
Капитан вынул головню из костра и раскурил трубку.
- Вот послушай: у Марико была старшая сестра - Кита. Заботливая, красивая, работящая… Не девушка – мечта! Росла на радость родителям и на зависть всем женихам. О младшей сестренке заботилась. Мою Марико тогда все её называли Малютка Ко. Росла она и радовала люд. Танцевала по любому поводу, а уж как пела, что соловей щебетал. Обещала вырасти и заткнуть за пояс красотой своей, старшую сестру – Киту.
Но радость и беда идут за руку по миру. И после радости, всегда наступает… ну ты думаю, знаешь.
Родители девчушек раз поехали в город, продать, что за год вырастили. Купить сладостей – дочерям на радость. Но не вернулись. А телегу их на тракте в канаве придорожной нашли. Ни лошади, ни груза, ни людей.
Сиротками сестры остались.
Нашелся добрый человек – двоюродный дядя. Жил бобылем, хозяйство имел большое, вот и взял сестренок к себе. Но не просто взял, а хотел женить на своем родственнике Киту. Но парень тот был высокий, тощий аки жердь, рыж и конопат, что заплеван. А главное трус и пустобрех!
Лаи усмехнулся. Мэл выпустил колечко дыма и продолжил:
- Ките он конечно сразу не люб стал. Отказала она, чем сильно подпортила отношения с дядей.
И вот на Саунь, на любимый здесь всеми праздник, в деревню с купцами приехал цирк. Рассказывают, что потрясающее это было зрелище: жонглеры крутили булавы, факир плевался огнем, но, что особо приковывало взгляды деревенских мужиков и вызывало возмущение матрон – танцовщицы! Прекрасные девы в такт завораживающей музыки покачивали бедрами. Их наряды из звонких монет и небывалых тканей лишь немного прикрывали тела. Юная Малютка Ко была просто очарована этим зрелищем. После выступление она подошла к одной и танцовщиц и, выразив свое восхищение, попросила научить её этому танцу. Смуглая женщина с огромными темными глазами, загадочно улыбнулась и отвела Мирико в шатер к владельцу цирка.
Бородатый, веселый мужчина с золотой серьгой в ухе, охотно выслушал девочку.
- Научить этим танцам тебя могут лишь в городе, малышка. Ты можешь поехать с нами. Но за обучение надо заплатить.
Малютка Ко помчалась к сестре и рассказала ей все. Вместе они отправились к дяде. Тот, услышав просьбу девочек – впал в ярость. И даже заявление Киты, что она выйдет замуж за его конопатого родственника, если дядя оплатит обучение Марико, не возымело успеха.
Но внезапно на пороге их дома возник хозяин цирка. Бородач задорно улыбнулся и сказал:
- Красавицы, подождите нас на улице. Я попытаюсь уговорить вашего дядю.
Через несколько минут из дома вышел дядя девочек и хозяин цирка. Девочки не придали значение, что на поясе дяди, висела потяжелевшая мошна6. Дядя счастливо улыбнувшись, пожал циркачу руки и сообщил:
- Марико, я согласен отпустить тебя на обучение в город, мы обо всем договорились.
- Я поеду с ней! – заявила Кита.
На мгновение лицо дяди полыхнуло гневом. Но переглянувшись с хозяином цирка, он согласился.
Больше в деревне сестер не видели.
Наутро следующего дня, крытые повозки циркачей покинули деревню. Девочек разместили с фургоне с прислугой. В дороге циркачи оказались не такими улыбчивыми и веселыми, как на выступлениях. Долго цирк колесил по дорогам, иногда давали выступление в городах или богатых деревнях. И наконец, прибыли в большой загородный дом, обнесенный надежным забором. Одно слово – крепость.
Сестер разместили в одной из комнат в подвале, где стояло две кровати и ведро. Дверь снаружи закрыли на задвижку.
- Для вашей же безопасности. – объяснил щербатый охранник.
Девочки не на шутку испугались такому повороту событий. Но на следующее утро их сомнения развеялись: за Марико пришли и пригласили ее на обучение. Так и потекла жизнь в поместье: Малютку Ко каждый день обучали танцам и умению красиво говорить, а Кита стала помогать на кухне.
Прошли месяцы, Марико стукнула уже двенадцатая зима. Девочка до потери сознания занималась танцами и была счастлива, что попала в поместье.
В один из вечеров она с радостным визгом влетела в комнату. Позади нее захлопнулась дверь и скрипнула задвижка. Прикорнувшая Кита, вскочила на жесткой кровати.
- Кита! Кита! – Радостно прыгала Малышка Ко по комнате, размахивая чем-то блестящим и издающим мелодичный перезвон. – Завтра вечером меня с другими новенькими девочками везут в город на мое первое выступление. – И она продемонстрировала сестре наряд из тонкой цветной ткани и медных монеток.
Сестры обнялись, но на душе у Киты было не спокойно.
На следующий вечер Марико, вместе с другими молодыми танцовщицами, посадили в крытые повозки и увезли в город.
Кита выполнила все свои обязанности по кухне и легла спать. Но она никак не могла заснуть. Её жгло беспокойство. Через маленькое зарешотчатое окошко она смотрела на звездное небо, пока небо не стало сереть. Тогда во дворе раздался стук копыт и скрежет колес фургонов. Задвижка двери скрипнула и в комнату, с трудом переставляя ноги вошла Малютка Ко.
В утренних сумерках Кита с ужасом разглядывала сестру: по лицу размазан грим, дорожки слез прочертили грязные борозды на щеках. Красивый наряд из тонкой ткани порван в нескольких местах. А на внутренней стороне бедер, под красивей юбкой из медных монет – следы крови.
Кита в панике схватила сестру под руки и, отпихнув охранника, который закрывал дверь, опрометью бросилась из поместья. Но ворота уже были закрыты и рядом стояли часовые. Сестер схватили и притащили обратно в комнату. Там их держали без еды несколько дней. Каждый день к ним приходил хозяин поместья – мускулистый лысый детина. Он избивал девочек.
А потом все вернулось на круги своя. Кита стала прислуживать в поместье, а Марико почти каждый вечер вывозили в город.
С каждым днем Малютка Ко все больше и больше превращалась в свою тень. Не было уже той веселой девчушки, которая радовала деревню своими танцами и звонким пением.
Но Кита не сдалась и стала продумывать побег. Она запоминала, кто из охранников, когда дежурит. Она воровала краюхи хлеба и делала из них сухари, пряча у себя в кровати. ,
Однажды ей посчастливилось стащить у местной знахарки пучок сон-травы, которую та заваривала слугам, если кто мучился бессонницей.
И вот однажды Кита принесла ужин охранникам, добавив в него отвар сон-травы. И ночью сестрам удалось открыть ворота и сбежать из поместья.
Откуда же Кита было знать, что бежать некуда…
В ближайшей к поместью деревне, никто не открыл беглянкам дверь. Люди закрывали ставни на окнах и отворачивались на улице.
Проблуждав и замерзнув в лесу, сестры заснули в стогу сена на поле, где их и нашли преследователи с собаками.
Девочек жестоко избили и притащили обратно в поместье. Марико бросили в комнату в подвале. А на утро за ней пришел щербатый охранник. Рука у него была завязана окровавленной тряпицей – всем, кто заснул в ночь побега на посту, содрали в наказание лоскут кожи.
Щербатый грубо вывалок Малютку Ко во двор поместья. Там уже собрались все танцовщицы и вся прислуга. На ярком солнце, посреди двора, привязанная к столбу, стояла окровавленная и избитая Кита. Вперед вышел хозяин поместья. Лысый силач произнес обвинительную речь против сестер. Потом накинул на шею Киты кожаный шнурок и медленно задушил девушку. Все это время, щербатый держал Марико так, чтобы она не могла отвернуться и смотрела, как гаснет жизнь в глазах сестры.
Потом Малютку Ко связали и бросили в повозку. Повозка долго колесила по дорогам. Марико то приходила в себя, то вновь проваливалась в забытье. Иногда ее насильно поили и кормили.
Спустя недели повозка прибыли в крупный приморский город Ноби. Там Марико продали в мелкий портовый бордель за бесценок. Бордель находился на улице, на домах которой были развешаны красные бумажные фонари. По этим фонарям, матрос любой страны мог понять, какие товары и услуги предложат ему в этой части порта.
Шли годы. Но Марико не умерла, не спилась и не превратилась в развалину, не потеряла достоинство, если так можно сказать о портовой шлюхе.
Она ни на минуту не забывала полный страха и отчаянья взгляд сестры у столба. Вспомнила она и потяжелевшую мошну на поясе дяди, когда он внезапно переменил свое решение об отъезде девочек.
Марико получила определенную известность и популярность в борделях на улице Красных фонарей. Все знали ее под именем Малышка Ко.
Со временем она перестала обслуживать обычных матросов. К ней приходили солидные купцы, боцманы с судов и даже капитаны.
Мэл постучал чашей трубки по каблуку, вытряхивая прогоревший табак.
- Вот тогда я впервые и увидел её.
Лаи только сейчас заметил, что к ним подсели Марико и Трица. Обе смотрели на него. Обе были серьезны.
- Мне так жаль твою сестру.
- Да, мне тоже. - В руке Марико подкинула увесистый кошель с монетами. - Это моему дяде. Сегодня я напомню ему про те деньги которые он получил за нас с сестрой. И убью его.
22.02.14 и 14.01.13
1 - Баламошка лободырный - устар., оба слова можно трактовать как: дурачок, недоумок.
2 - Шлындрить - устар., ходить без дела, слоняться.
3 - Шлында - устар., бродяга.
4 - Послелетье - перевод одного из европейских названий того, что в России называют "Бабье Лето".
5 - Цистра - старинный струнный щипковый музыкальный инструмент, прямой предок гитары.
6 - Мошна - мешочек для хранения денег.
-
(http://cs616524.vk.me/v616524687/a734/FduBjBgaRkg.jpg)
Глава 11.
Угрюмый рыцарь.
And your voice was all I heard
That I get what I deserve
New Divide (Linkin Park)
Древняя легенда гласит, что впервые кофе было открыто ваницианским пастухом. Козы, которых он пас, повадились кушать красные плоды какого-то растения. После употребления этих плодов они начинали бешено носиться и прыгать. Пастуху стало интересно и он отнес плоды старосте своей деревни. В сыром виде плоды оказались невкусными. В жареном - горькими и жесткими. Но когда староста обжарил их, а потом сварил, то он смог по достоинству оценить весь вкус и свойства кофе. Впрочем, история умалчивает, как высоко прыгал староста и носился ли за козами.
Первым в Хадоле кофе попробовал гномий король Гроз. И так ему понравился этот бодрящий, ароматный напиток, что обозы с кофе потекли рекой на Гномий кряж. Редкий гном шел на работу в шахту, не выпив чашечку, а то и кофейничек бодрящего напитка.
Обозы с кофе катились через весь Хадол в сторону королевства гномов и, разумеется, по дороге часть мешков оседала в больших городах. Так, этот чудесный напиток стал появляться в богатых тавернах Тарабона и Грейсвана.
Лаи горько вздохнул. В деревне Полынь о кофе даже не слышали. А чтобы взбодриться, здесь пили какой-то отвратительно горький напиток, сваренный из корней растения, названия которого Лаиколло даже не стал пытаться запомнить.
На дворе стояла глубокая ночь. Праздник в деревне уже завершился, но в таверне еще оставались люди. Лаи подозвал служанку и заказал себе еще мерзкого бодрящего напитка. Этой ночью ему нельзя было спать.
На душе скребли кошки. Недалеко, в большом доме, его верная спутница, веселый капитан и прекрасная девушка - творили возмездие. Лаи сжал кулаки. Нет, конечно, он и сам убивал. Но то было в честном поединке, в бою, в борьбе за свою жизнь. А здесь осуществлялась заранее продуманная и спланированная казнь. Месть за ужасное преступление, совершенное более десяти лет назад. И от этого было мерзко. Мерзко и неприятно от самой ситуации.
Чтобы как-то заглушить эти мысли, Лаи заказал пиво.
В этой операции возмездия ему отводилась самая простая и безопасная роль. Что называется – «не пачкая руки». С первыми лучами солнца Лаиколло должен был привести оседланных лошадей к дому дяди Марико. Это нужно было для того, чтобы покинуть деревню до того, как будет обнаружено свершившееся убийство. А уходить ночью они не хотели, чтобы не вызвать лишних подозрений у хозяина гостиницы, где в конюшне стояли их лошади.
Пиво вроде помогало. Лаи заказал еще кувшинчик. А потом еще один. Лошадей он уже оседлал и собрал все вещи. Теперь нужно было только дождаться рассвета, чтобы убраться из этой деревни.
Вспышка молнии. Раскаты грома. Еще одна вспышка. Между деревьями, под проливным дождем танцевала девушка. Длинное платье промокло и прилипло к телу, подчеркивая стройность фигуры. При каждой вспышке молнии Лаи отчетливо видел, как она кружится в танце. Он присмотрелся к лицу, облепленному мокрыми волосами. Вспышка молнии. Это была Милисара. А гром вокруг продолжал греметь, и теперь у него был ритм...
Лаи вздрогнул и проснулся. Он сидел в зале таверны, положив голову на стол. Видимо напившись, он, все-таки, не выдержал и заснул. За стенами таверны по деревне разносились звуки ритмичных звонких ударов.
- Пожар, что ли? - прохрипел юноша и попытался встать. Его повело. Голова раскалывалась. А мочевой пузырь обещал моментально потушить любой пожар. Пошатываясь, Лаи отправился на задний двор.
На улице давно рассвело. По деревне шли и бежали люди. В руках у них были косы, вилы и топоры. Лаиколло прислонился к стене и дал выход вчерашнему пиву. Голова пока отказывалась понимать, что происходит вокруг. Когда водопад иссяк, юноша вернулся в таверну.
- Остановись, дорогой! Куда ты? У тебя же сердце!
- С дороги, баба! – Через зал гостиницы пер мужчина со здоровенным фальшионом. Металл клинка потемнел от времени и местами покрылся ржавчиной. – Сейчас я покажу этим негодяям, как убивать в моей родной деревне!
- Там без тебя справятся, пожалей себя! – женщина в фартуке, тщетно пыталась остановить смельчака.
- Уйди, сказал! – мужчина оттолкнул свою жену и широкими шагами вышел за дверь.
Женщина, утирая слезы кончиком фартука, поднялась с пола и присела на лавку за одним из столов.
- Пстите, - заплетающимся языком поинтересовался Лаи. – А что, собстнно, происходит?
- А Вы не слышали? – женщина всхлипнула. – Какие-то чужаки ночью пробрались в дом к нашему уважаемому Бавару и учинили над ним жестокую расправу. Племянник Бавара застал их утром в доме и успел поднять тревогу, прежде чем они его вырубили. Сейчас убийцы трусливо прячутся в доме Бавара. Но скоро мы выкурим их оттуда или сожжем прямо там.
Чтобы не упасть, Лаи схватился за стол. По спине пробежал холодок.
- Что с Вами?
Перед глазами все плыло. Это его вина, это он, растреклятый идиот, напился и проспал. А ведь его задача была самой простой – вовремя привести лошадей к дому.
- Все нормально, я, кажется, вчера выпил лишку. Праздник, и все такое.
Женщина промокнула глаза кончиком фартука и встала.
- Наш чудесный праздник теперь омрачен этим жутким убийством. – она решительно направилась к двери. – Я тоже пойду туда! Эти негодяи должны за все ответить!
- Можно мне с Вами?
- Конечно, пойдемте, я провожу Вас.
Если кто-то считает, что деревня без наличия в ней солдат беззащитна, тот просто не видел разъяренной деревенской толпы. В нужный момент косы прикрепляют к древкам на манер копья. И инструмент мирной жизни превращается в устрашающее оружие войны. Не меньший трепет вызывают и различные предметы для сельскохозяйственных работ и разделки мяса. В умелых руках они способны нанести ужасающие раны.
В центре деревни стоял большой богатый дом. С двух сторон его обтекала центральная деревенская дорога. В этот ранний час дорога была напрочь запружена злыми, возбужденными и вооруженными людьми. В их родной деревне не просто совершили убийство, а сделали это в то время, когда у всех болит голова после праздника. А это уже более тяжкое преступление, за которое следует жесточайшая расправа.
Ставни дома были наглухо закрыты, а дверь пока не сдавалась под ударами ног. К счастью для сидящих в доме, притащить таран пока никто из осаждающих не сообразил.
Подвести лошадей к дверям дома не представлялось никакой возможности. А при малейшем подозрении, что Лаиколло связан с убийцами - толпа разорвала бы его на тысячу маленький Лаичиков.
Но если не считать этого досадного обстоятельства и похмелья, утро, в общем-то, выдалось чудесным. В чистом небе ярко светило солнышко. На деревьях распевали птицы. А пастух гнал огромное стадо коров по деревне в сторону полей.
На ватных ногах Лаи поплелся обратно в гостиницу, тщетно пытаясь что-то придумать.
Юноша сел за стол в зале гостиницы и обхватил голову руками. Положение казалось безвыходным. Он подвел друзей. Распустил нюни, напился и проспал. Что может быть позорнее? Сам он теперь один против толпы ничего не сделает, а помощи просить не у кого. Пойти и объяснить разъяренным деревенским жителям, что это была справедливая месть? Что уважаемый и богатый житель деревни продал своих племянниц в бродячий цирк? Сколько шансов, что ему поверят? Вернее даже так: сколько шансов, что ему вообще дадут сказать хоть слово? Сомнительно, что много. Ведь эти люди там на улице...
- Скоты! Тупое быдло!
Лаиколло вырвался из своих мыслей и с удивлением обнаружил, что в зале он не один. В дальнем и самом темном углу сидел старик. Рядом стояли костыли. У человека не было одной ноги ниже колена.
- Покажите им деньги, покажите им свою значимость и они готовы простить вам все ваши грязные делишки! - казалось, что старик разговаривает то ли с невидимым собеседником, то ли с закрытой дверью, которая вела к бушующей толпе. - Мордофили! Остолбени! Уже забыли, что Бавар сделал со мной? Что сделал с девочками? - калека схватил костыль и в сердцах ударил по столу. - Поделом ему! Кара постигла его! Малышка Ко вернулась и отомстила за все!
Лаиколло остолбенел, услышав знакомое имя.
- Вы сказали «Малышка Ко»?
- Я сказал то, что сказал! Я одноногий, но не слепой! - старик посмотрел на Лаи. Один глаз у него сильно косил. - Марико вернулась в деревню! Я видел ее вчера ночью! Грозная и прекрасная! Я сразу понял, что она явилась за жизнью своего дяди.
- Так значит, и другие тоже узнают Марико и все поймут! - казалось выход найден. - Пойдемте - Вы все им расскажите!
- Нет. - казалось старик разом постарел на несколько лет. Он уронил костыль и застыв, уставился в одну точку. - Никто мне не поверит. Они не захотят верить. Потому что тогда им придется признать, что все эти годы они уважали и подчинялись грязному лжецу и преступнику. А в глубине души, они и так это знают, но никогда в этом не признаются. – калека вздохнул, его губы предательски задрожали и по щеке сбежала слеза. - Мне не спасти Малышку, эти скоты убьют Марико. - он закрыл лицо руками и горько заплакал. - Ну почему я такой никчемный? Почему я калека...
Лаи оперся кулаками о столешницу и решительно встал, скрипя зубами от головной боли.
- Зато я не калека. И хрен я им позволю тронуть моих друзей!
Во дворе стояла бочка с водой. Юноша набрал в грудь побольше воздуха и решительно засунул голову в воду. Когда он вынырнул и откинул мокрые волосы на спину, мысли начали потихоньку проясняться. Лаи отправился в конюшню.
Сонный пастух – молодой парень в соломенной широкополой шляпе - уныло гнал огромное стадо на выгул. Это было не самое интересное занятие, но больше он ничего не умел, а зарабатывать на жизнь как-то нужно.
Через дорогу, выходившую из деревни в поля, ветер гнал перекати-поле. Подняв облачко пыли на утоптанную тысячью копыт поверхность дороги, ступила нога, обутая в сапог. Лаиколло, являя собой саму решительность, преградил путь стаду. Пастух удивленно посмотрел на человека перед собой. Лаи эффектно выплюнул травинку:
- Мне нужно твое стадо, твой кнут и… и твоя шляпа!
Перед пастухом упал кожаный мешочек. Характерное звяканье однозначно указывало, что в нем монеты.
- Плачу серебром, - Лаи обнажил меч из коллекции лорда Джордана. – Или сталью. Выбирай!
Парнишка колебался всего мгновение. Кошель серебра сулил гораздо более интересную жизнь, чем наблюдение за коровами в поле. Кнут упал к ногам Лаиколло, туда же полетела и шляпа. Пастух схватил мешочек с монетами и был таков.
- Верное решение. – одобрил Лаи, нахлобучивая широкополую шляпу себе на голову.
Первая попытка воспользоваться кнутом, окончилась болезненным ударом по собственной заднице. Зато потом стало получаться. И даже получилось щелкать. Лаи вскочил в седло и раскрутив над головой кнут, обрушил удар на ближайшую несчастную представительницу крупного рогатого скота.
- Эгегей, залетные! Разворачивай рога! - задорно прокричал Лаиколло и пустил Упрямца вдоль стада, присвистывая и раздавая удары кнутом. Паника среди коров побежала как волна. Толкаясь и испуганно мыча, они начали разворачиваться в сторону деревни.
-
Штурмующие, наконец-то, сообразили притащить бревно. Дверь с треском выбили, но когда из темноты со свистом вылетел метательный нож и предупреждающе воткнулся в косяк, заходить не решились. Быстро придумали план «Б». Дом обложили связками хвороста и соломы. И как раз поливали все это маслом, когда земля начала подозрительно трястись под ногами. Вооруженные косами люди взволнованно оборачивались – по дороге на них надвигалось большое пыльное облако. Вот, из облака появились первые рога и их перепуганные обладатели. Огромное стадо коров в панике и страхе перед ударами кнута, в бешеном галопе неслось по дороге. Всем, кто находился у него на пути, грозило быть затоптанным. Пожалуй, никто, кроме деревенских жителей, доподлинно не представляет себе, какую угрозу представляет понесшее стадо коров. Косы и другое оружие упало на землю. Люди прыгали через заборы, пытались залезть на крыши или просто в ужасе бежали прочь.
А позади стада размахивая над головой кнутом, верхом на Упрямце носился Лаиколло, мотивируя и подгоняя свое воинство. Мрак и остальные лошади спутников Лаи, бежали в арьергарде.
К тому моменту, когда стадо пронеслось мимо осажденного дома, людей на дороге уже не было. Лаиколло подвел лошадей к выбитой двери. Юноша нервно оглядывался по сторонам, постоянно ожидая нападения. Нужно было успеть уехать, пока жители деревни не оправились от атаки собственных коров.
- Лучше поздно, чем никогда! – из двери выбежала Марико и ловко запрыгнула в седло.
– Потом расскажешь, что послужило причиной твоего опоздания. - Трицитиана шатая, вынимала из дверного косяка свой метательный нож.
Мэл залез в седло.
- Смрадная каракатица! Теперь нас объявят в розыск. Королевские егеря хорошо идут по следу.
Понимая свою вину, Лаиколло решил помалкивать.
Кони набирали скорость. Деревенские дома проносились мимо. Напасть на всадников никто не решился, хотя один раз над головами просвистела стрела. Друзьям приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
- И куда мы теперь? – крикнула Марико.
- В Ноби! И очень быстро. Нам там нужно быть раньше, чем новости о нас.
- Где-то я это уже слышал. – пробубнил Лаи себе под нос.
Капитан нахлестывал своего коня:
- В Ноби нам помогут мои друзья. В случае чего, и морем уйти можем.
Лаи очень не хотел, но его буквально заставили выслушать подробности убийства. Бавар – дядя Марико - то ли не захотел, то ли и в правду не смог узнать племянницу. Его связали. Девушка медленно в подробностях рассказала ему свою судьбу и судьбу сестры, с того момента, как их детьми продали в бродячий цирк. Толстяк вначале плакал, потом угрожал, потом кричал и пытался звать на помощь. Но его прикрутили к стулу и накормили деньгами, которые он получил за продажу сестер. А потом Марико… Тут Лаи особенно ужаснулся и не хотел верить тому, что слышат его уши. Марико собственноручно задушила дядю, так же, как когда-то на её глазах кожаным шнурком задушили сестру. А дальше, они сидели и ждали, когда Лаиколло подгонит лошадей к дому. А дождались того, что пришел тот самый родственник Бавара, за которого когда-то хотели выдать замуж Киту – старшую сестру Марико. Мужчина увидел труп Бавара и успел крикнуть приятелям в окно, прежде, чем его успели заткнуть. А дальше дом обступила вооруженная толпа.
Теплые дни остались в прошлом. Осень окончательно взяла свое. С реки опять наползал туман, пряча путников от лишних глаз, а холодная сырость ловко пробиралась под одежду.
- Запомни парень, главное - это яйца!
Сделав умное лицо, Лаи важно кивнул в ответ.
- Согласен, яйца - это очень важно.
Покачиваясь в седле, Мэл вынул из шапки в руках одно из яиц и внимательно осмотрел на свету. Но из-за плотного тумана вокруг, света совершенно не хватало.
- Мачту мне в зад! - яйцо оказалось с трещиной и капитан разочарованно бросил его на дорогу. - Я еще научу тебя, парень, этой бескровной охоте. Если умеешь находить и разорять птичьи гнезда, то без еды в лесу никогда не останешься.
- А чьи это яйца? - поинтересовалась Трица, приближаясь верхом на Мраке к беседовавшим мужчинам.
- А, блудливый пес его знает, чьи!
- Но ты все равно собираешься их готовить?
- Ха, абордажный лом с хреном во все дыры! Яичница! Яичница - это то, что я действительно умею вкусно готовить. Вы ведь хотите вечером шикарную яичницу, тысяча тухлых моллюсков?
Арт`три засмеялась:
- С тысячью тухлых моллюсков точно не хотим!
- Якорь вам в глотку, ну я правда хорошо готовлю яйца! Помидоры, сосиски, жареный сыр, лучок, грибочки... - Мэл оглянулся в поисках поддержки. - Солнце, ну скажи им, как вкусно я готовлю яичницу!
Марико хихикнула в кулачок.
- Но некоторые из этих продуктов с трудом узнаются после пребывания у тебя на сковороде.
Капитан отмахнулся:
- Да какая разница, разрази меня гром! Главное ведь, что это вкусно.
- Но хотелось бы понимать, что лежит на твоей тарелке. – наконец, не выдержав, Марико звонко рассмеялась.
- Стоять!
На тракт из кустов выскочил крепкий усатый мужчина. В руках он держал арбалет, на поясе висел меч в ножнах. Незнакомец был одет в меховую куртку, мехом внутрь и меховую шапку. Из-под куртки поблескивала вороненая кольчуга.
- Егеря! – прошипела Трицитиана сквозь зубы и вскинула копье.
Лаи и Мэл схватились за мечи, Марико из-под юбки ловко вытащила метательный нож.
- Мы - Королевские егеря! Опустить оружие! Вы под прицелом! – скомандовал усатый егерь.
- Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! - смачно выругался Мэл, убирая меч в ножны.
- Дальше вам ходу нет, - тем временем продолжил егерь. – Либо поворачивайте назад, либо становитесь тут в лесу лагерем.
Друзья озадаченно переглянулись. Это была не облава на них.
- Эй, на палубе, а что стряслось? – поинтересовался капитан.
- На какой еще палубе? - нахмурился егерь. - Дальше по дороге караван гуков под атакой, вот что случилось. Пока мы не можем разобраться, сколько врагов и где они прячутся. Так что, не суйтесь туда.
- Сейчас я все выясню.
Марико натянула толстую кожаную перчатку, затем открыла клетку, приделанную к седлу ее лошади, и достала Огонька. Золотой халзан радостно заклекотал и захлопал крыльями, приветствуя свободу.
- Ого! – егерь с интересом рассматривал птицу.
Девушка мило улыбнулась солдату.
- Я - Видящая, а это мой слэйр. – Марико подбросила птицу в воздух. Волосы девушки взметнулись, когда халзан взмахнув крыльями, стрелой взмыл в небо. – Огонек сейчас все разведает для Вас, милый егерь.
Егерь нахмурился, пытаясь разглядеть сквозь туман, хищную птицу в небе.
- Я слышал о такой ваницианской бесовщине, но никогда в нее не верил.
- Тогда сейчас вы сильно удивитесь. - ухмыльнулась Трица.
Марико сложила аккуратные маленькие ладошки на луке седла и продолжая улыбаться, стала рассказывать:
- Пять, нет, шесть крытых фургонов. Остановились сразу после моста. Перед ними ствол большого дерева поперек дороги. Рядом несколько гномов. Лежат. Не шевелятся. Но на фургоны пока никто не нападает. А! О! Вот и ребята! Несколько дюжин в ельнике. Все в черных шкурах. С луками и щитами. Иногда стреляют в сторону фургонов.
- И заметьте, - шепнул Лаи егерю. – Она даже глаза не закатывает!
- Чертовщина какая!
Солдат все больше хмурился и недоверчиво смотрел на девушку. А та продолжала:
- Ах, вот почему они не нападают. Ждут подмоги с другой стороны. Тоже несколько дюжин в шкурах…
- Командир! – из кустов выскочил еще один мужчина в меховой куртке и с арбалетом. – Разведка докладывает – племя Черного Медведя спустилось с гор и атакует караван гуков. Около пятидесяти бойцов сидят в засаде и столько же подходят с другой стороны.
Командир егерей ошалело уставился на Марико.
- Мать моя женщина!
Девушка широко улыбнулась и мило пожала плечиками.
- Мой Огонечек никогда не ошибается!
Прибежавший солдат с интересом переводил взгляд с прекрасной девушки на своего командира.
- Командир? Сэм? Эй! Какие наши действия?
Усатый егерь, наконец, очнулся и, насупившись, кивнул четырем всадникам.
- Нам нужны ваши лошади. У нас слишком мало лошадей для атаки.
- Обойдетесь! – возмутился Лаиколло.
- Ты думаешь, это просьба? – в голосе егеря зазвенела сталь. - Это приказ!
Арт`три примиряюще подняла руку.
- Спокойно! Мы не отдадим лошадей.
- Мои ребята готовы в любой момент сделать из вас подушечки для иголок!
- Но мы готовы помочь вам сами.
Командир усмехнулся:
- Две девки, мальчишка и старик? Что с вас проку?
- Кого ты назвал мальчишкой?
- Кого ты назвал стариком?
Одновременно возмутились Мэл и Лаи.
- Девка? - нехорошо прищурилась арт`три. - Я Трицитиана дочь арт`три, известная как Огненная Фея!
Лаи поднял очи к небу и проворчал:
- Сколько же можно рисоваться…
- А я капитан Черный Дождь, - поддержал Трицу Мэл. – Мне не раз приходилось бывать с сражениях.
Командир егерей неуверенно переступил с ноги на ногу:
- Огненная Фея? Да, я слышал про тебя. Ну что же, добро пожаловать. Но оплаты не ждите!
Дюжина всадников скакала рысью по тракту. Грязь летела из-под копыт. Кони норовисто рвали поводья, чувствуя напряжение своих седоков и грядущую сечу.
- В три ярда по четыре! - скомандовал командир егерей, и начал распределять кого и в какой ряд.
- Ну и зачем мы в это ввязываемся? – тихо спросил Лаиколло у Трицы, пока очередь не дошла до них. – Там же целая сотня этих сыновей какого-то драного медведя.
Рыжая скосила взгляд своих голубых глаз:
- А у нас есть выбор? Из Полыни, наверняка, уже успели донести на заставу Муходоево о случившемся, и теперь нам в спину дышат солдаты. Без коней нам не добраться до Ноби.
- Огненная Фея - в первый ряд! - командовал егерь. - Ты, парень...
- Лаиколло.
- Плевать! Ты в замыкающий ряд! - усач проехался мимо своего воинства, осматривая бойцов. - Вы три ряда - три волны. Первая волна атакует всех подряд. Вторая волна идет следом и старается атаковать тех, кто угрожает ударом в спину первой волне. Третья волна страхует вторую. Всем ясно?
- А кто страхует третью волну? - поинтересовался Лаи.
- Сами крутитесь. - отрезал егерь. - Бьем на скаку! Не вязнем в толпе! Стараемся гнать врага от обозов к лесу! Там должны подойти наши и ударить в спину.
- Не переживай, - Марико улыбнулась, подбадривая Лаиколло. Она составляла ему компанию в третьем ряду. - Все будет отлично!
- Ну, раз ты так говоришь. - Лаи смутился от улыбки девушки.
- Огонек нам поможет. Правда, Огонек? - девушка поцеловала халзана в шею.
- Перед фургонами будет поваленное дерево. - продолжал инструктаж командир. - Не гоним лошадей на него, не перепрыгиваем. Напорите лошадь на ветки. Делимся на пары и объезжаем с двух сторон! Всем ясно? Не слышу.
Нестройный хор голосов положительно отозвался.
- Отлично. Готовьсь по моему сигналу перейти в галоп! - Егерь поднял боевой рог и протяжно протрубил сигнал атаки.
Человек, закутанный в медвежью шкуру, аккуратно отодвинул колючую еловую лапу. Внимательно осмотрел караван на дороге. Махнул рукой, призывая бойцов двигаться за ним. Фигуры в черных шкурах, медленно, с двух сторон, стали приближаться к фургонам. Раздалась отборная гномья брань и фургоны огрызнулись стрелами. Но туман не давал достаточно хорошо прицелиться, а толстые кожаные щиты отлично сдерживали стрелы.
Боец с раскрашенным лицом, шедший первым, опустил щит, в котором засело три стрелы, и гортанно прокричал сигнал атаки на варварском наречии. Сыны Черного медведя подхватили боевой клич своего вождя и, потрясая оружием над головой, ринулись вперед. Из бойниц в деревянных стенках фургонов вновь прыснули стрелы. Несколько варваров упало. Но другие уже почти успели добежать, когда над полем битвы протяжно взревел боевой рог.
Играя злую шутку, туман приносил песню рога со всех сторон. Варвары остановились, не понимая, откуда ожидать новых противников. Гномы тоже застыли, прячась в своих фургонах. Песня рога завораживала и пугала. А потом наступила тишина.
Упрямец пританцовывал, рвал поводья из рук и пытался перейти в галоп раньше времени. Лаиколло старательно пытался удержать коня и не нарушать боевой порядок всадников. Но в тот момент, когда запел рог, жеребец заржал и моментально рванул с места в карьер.
- Куда? - завопил капитан егерей, переставая трубить сигнал атаки.
Лаиколло, встав в стременах и прижавшись к шее коня, летел по дороге. Сердце билось в такт бешеного перестука копыт. Сверху раздался крик - это Огонек, спущенный Марико догнал всадника и летел у него над головой. Туман постепенно редел, но все равно казалось, словно мчишься сквозь белое Ничто. Впереди из тумана выступило большое поваленное дерево с торчащими во все стороны ветками. Лаи отчаянно начал бить пяткой в бок коня и натянул повод с одной стороны, пытаясь объехать дерево. Но огромный жеребец, казалось, не замечал потугов седока и несся прямо на скопление веток и огромный ствол.
Из тумана послышался далекий вопль неизвестного происхождения. А затем все отчетливее стал слышен приближающийся стук копыт по дороге, со стороны поваленного дерева. Люди в черных шкурах сбивались в небольшие кучки, прикрываясь щитами и выставляя перед собой оружие. Гномы застыли в своих фургонах, внимательно всматриваясь в туман над темным силуэтом лежащего дерева. Среди чужой варварской речи все чаше раздавалось "Угрюмый рыцарь", "Угрюм"! Сыны Черного Медведя неуверенно пятились и сжимали свои талисманы на поясе. Но тут, вперед вышел их вождь с раскрашенным лицом. Он поднял оружие и прокричал что-то на варварском языке, призывая не паниковать и ободряя своих воинов. Люди в черных одеждах перестали пятиться.
Стук копыт раздавался все ближе. Туман эхом множил этот звук, и уже казалось, что он летит со всех сторон. А потом, разрывая белую мглу и с хрустом ломая грудью ветки, над деревом в высоченном прыжке из Ничто взвился громадный гнедой конь. На коне восседал всадник в дорогом дуплете и соломенной шляпе, которую каким-то чудом не сорвало с головы. А над всадником, блистая золотом крыльев, летела большая хищная птица.
06.04.2014
-
(http://img-fotki.yandex.ru/get/6501/129574434.1f/0_effd9_6df57256_S)(http://img-fotki.yandex.ru/get/9797/129574434.2b6/0_149eec_39c4fae6_S)
-
А что произойдет дальше?Лайколло,когда же новые главы?:) Очень хочется прочитать...Спасибо вам за предыдущие,жду с нетерпением новых.Мне по душе ваше творчество...
-
Спасибо, что читаете и ждете, это очень приятно и мотивирует продолжать! ;)
-
(http://cs608722.vk.me/v608722687/b3ed/DlfS3RpGQgo.jpg)
Глава 12.
Мы казнили медведя.
Листва ударила по глазам, ветки оцарапали лицо. Внизу промелькнули тела мертвых гномов. Лаи почувствовал, как по лицу из царапин течет кровь, а в животе тугим комком нарастает ужас. Впереди у повозок стояла вооруженная толпа людей в черных шкурах. Упрямец бешено несся на противников.
Юноша стиснул зубы и сделал над собой усилие. Упругий комок страха из живота поднялся выше к груди, а потом еще выше и резко вырвался изо рта бессловесным яростным криком. На Лаиколло нахлынуло то самое, уже знакомое, чувство бешенства. А люди в черных шкурах поднимали щиты и оружие. Мимо просвистело копье. Лаи вспомнил слова Трицитианы и глубоко вдохнув, ухватил за хвост свою ярость, не давая ей стать бездумной.
Он слышал, как бешено колотится его сердце, чувствовал свой каждый глубокий частый вдох, но мир вокруг вдруг замедлил темп. Неспешно развивалась грива Упрямца в бешеном ритме скачки, медленно приближался враг, подняв над головой топор для удара. Но Лаиколло ударил первым. Острейшая сталь дорогого клинка рассекла лицо сына Черного Медведя, брызнула кровь. Упрямец сбил с ног несчастного и помчался дальше.
Почуяв кровь и узрев противника, конь делал то, для чего был рожден и воспитан. Он рвал зубами, бил грудью и копытами, топтал. Войдя в раж, и почти не замечая попыток управления им седока, преследовал убегающих и добивал упавших. Лаи поднимал и опускал меч, бил неистово и самозабвенно, не думая о защите. Он был един с конем. Един в ярости и жажде крови. И все бы это закончилось плачевно, и в Лаиколло бы просто кинули копье, если бы в этот момент из тумана не раздался пронзительный боевой клич.
- Ари! Ари ицитиана! - звенел высокий женский голос в тумане. И разрывая белую мглу, словно из потустороннего мира, вылетела четверка всадников первой волны атаки.
Должно быть, командир Королевских егерей трижды возблагодарил судьбу, за то, что она послала ему подмогу в трудный час. Огненная фея была воистину страшна: глаза светились холодным голубым огнем, рот распахнут в боевом кличе, ярко-рыжие волосы, словно пламя костра, трепещут от встречного ветра. Трицитиана пела свою боевую песню и метко разила копьем. Небольшой шустрый Мрак ловко метался среди противников, уберегая свою наездницу от ответных ударов.
Потом из тумана появились вторая и третья волны всадников, пройдясь стальным смертоносным гребнем сквозь ряды противников.
Лаи увидел, как в одного из егерей вонзилось копье, а другого схватили за ногу и стащили с коня. Юноша направил свою живую боевую машину на выручку. Несколько дикарей навалились на упавшего егеря. Лаи осадил Упрямца за пару шагов до врага и развернул коня. Но жеребец, как и ожидал Лаи, уже приметил противников и пошел в яростную атаку задними ногами, отгоняя людей в шкурах от егеря. Солдат оказался жив, но ранен.
В этот момент деревянные двери фургонов с грохотом распахнулись, извергая на свет невысокие, закованные в броню фигуры. Гномы долго держали оборону в своих фургонах, копя обиду и злость от бессилия и страха. А теперь они с удовольствием выплескивали все, что у них накопилось, отборной бранью и арбалетными стрелами.
Сыны Черного Медведя не выдержали совместного натиска людей и гномов и начали отступать к лесу. Одна часть успела скрыться среди деревьев, но другую часть войска варваров встретили стальные пчелы арбалетных болтов егерей. Пеший отряд которых уже успел засесть в лесу с одной стороны дороги.
Около трех десятков оставшихся в живых варваров сбились в кучу, прижавшись спинами и прикрывшись щитами.
- Бросайте оружие! – прокричал усатый командир егерей, сдерживая своего коня. – У вас нет шансов!
- Ты хочешь наше оружие? - на общем языке Хадола спросили из толпы. - Лови! - и в егеря полетело копье.
Командир ловко увернулся, припав в шее своего коня. Потом выпрямился и протрубил в боевой рог, призывая воинов к себе.
- Всадники, строй! Все в линию, вашу мать!
Сыны Черного Медведя, тем временем, образовав из щитов защитный купол, быстрым шагом отступали к лесу.
Лошади возбужденно ржали и рвали поводья. Лишь десять всадников из двенадцати смогли откликнуться на зов и образовать строй. Один конный егерь погиб, другой был ранен.
Стрелки! - заорал командир. - Лупи гадов по ногам! - а потом обратился к конным воинам. - Бойцы! Сомкнуть строй! Вперед! - он крутанул над головой меч, во все стороны полетели капли крови. - Топчи уродов!
Плотный строй из десятка всадников, набирая скорость, рванул на врага. Черепаха из щитов медленно приближалась к спасительной кромке леса. Стрелы выхватывали из ее рядов все новые и новые жертвы. Но образовавшаяся брешь тут же смыкалась и закрывалась щитом соседа.
Кони несли в галопе. Всадники кричали и свистели, подбадривая себя, и друг друга. Враг становился все ближе и ближе. Лаи увидел, как щиты в центре раздвинулись, и оттуда высунулся человек с копьем. Зеленые глаза на лице, покрытом синими татуировками, горели ненавистью. Сын Черного Медведя смотрел прямо на Лаиколло. Варвар замахнулся копьем и Лаи понял, что ему не увернуться - строй всадников был слишком плотным, а расстояние стремительно сокращалось. Юноша оскалился, глядя в глаза надвигающейся смерти. Страха не было, только желание добраться до врага первым и вцепиться в него рукам и зубами. Наконечник копья блеснул в молодецком замахе для сильно броска и в этот момент с неба на варвара упал Огонек. Мужчина выронил копье и дико закричал, пытаясь оторвать от себя хищную птицу. Золотой халзан рвал лицо человека когтями и бил клювом.
А затем грохот кавалерийского удара о щиты заполнил собой весь мир. Несколько коней, пронзенные копьями, пали, погребая под собой и седоков и противников. Но Упрямец, получив несколько царапин, продолжал топтать и кусать. Лаи бил и колол в незнакомые татуированные лица, искаженные от страха, ярости и боли. А потом они прошли строй насквозь и, оказалось, что все закончилось.
На земле лежало с полсотни тел, слышались стоны.
С неба началась падать мелкая холодная осенняя морось. Лаи посмотрел на свой меч. По клинку на руки стекала кровь.
Трица присела на край ящика с оружием и стянула сапог. Дерево с дороги убрали, и караван вновь продолжал движение. Фургон поскрипывал и раскачивался на деревянных колесах. От ящиков пахло оружейной смазкой, а от людей кровью. Поскольку гномы везли оружие в Грейсван, то командир егерей принял решение сопроводить его до заставы Мухоедово.
- Дурацкие ботфорты. – выругалась арт`три, вытряхивая из сапога камешки. – Надо будет сменить их на ботинки и обмотки. Одни проблемы от них, каждый раз снимать - это целое событие. А если сапоги промокнут, то вообще - самой иногда и не снять.
Мэл поставил один ящик на другой и удобно устроился с арбалетом возле бойницы в стене фургона. Оружия в фургонах было навалом, и гномы милостиво раздали всем защитникам новенькие арбалеты, поблескивающие полировкой и маслом. Капитан улыбнулся своим воспоминаниям:
- Триста акул мне в глотку, не хай ботфорты! Иногда они чертовски полезны.
Марико сидела на полу фургона, скрестив ноги и прислонившись спиной к стенке. Она опять смотрела глазами Огонька.
- Медведи все еще преследуют нас. И, кажется, их становится больше. Похоже, прибыл еще один отряд.
Лаи оторвал взгляд от щели бойницы и проверил свой новенький арбалет. Стрела была на месте. Старый арбалет, который он добыл в поместье лорда Джордана, остался привязанным к седлу Упрямца. А всех коней, и даже Упрямца каким-то образом, забрали егеря, чтобы разведать дорогу и место для ночной стоянки. В битве за караван они потеряли слишком много своих лошадей.
- Так что ты там начал про ботфорты? – уточнил юноша.
Мэл приставил арбалет к бойнице и выстрелил в придорожный лес. Потом нахмурился и присмотрелся.
- Якорь мне в зад, я попал или нет?
- Не было там никого. – буркнул гном, который составлял им компанию в фургоне. – А с якорем осторожнее, его же потом не вынуть.
- Мне показалось движение, так его растак во все щели. – пожал плечами капитан.
- Этих гадов в их черных шкурах не разглядишь ничерта в сумерках. – проворчал в ответ гук.
- Ботфорты! – нетерпеливо напомнил Лаи. – Наверняка же, это начало какой-то интересной истории, а?
Марико улыбнулась.
- Егеря нашли подходящую поляну для стоянки на ночь. Совсем недалеко. Мы вскоре будет там и нам вернут лошадок.
- И вот тогда мы распрощаемся с вами. – Трица холодно улыбнулась гному.
- Ваша помощь была неоценима, блистательная Трицитиана. – гном низко поклонился, подметая бородой дно фургона.
- Благодарность звучала бы лучше, звени она и оттягивай кошель. – усмехнулся Мэл.
- На стоянке я передам ваши слова бригадиру. – кивнул гном в ответ.
- Мэл, ты, кажется, хотел рассказать историю! – в очередной раз подал голос Лаиколло.
- Разрази тебя гром, салага! Хорошо, слушайте. – ухмыльнулся капитан. – Служба моя на королевском флоте началась в должности младшего матроса. Начал я свою жизнь возле моря и надеюсь там же её и закончить, душно мне в этих лесах… - вздохнул он. - Но не о том речь. Предстояло нам большое плаванье. Товарищи подговорили меня, что выпивки на корабле ни мне, ни им не светит, а потому нужно взять с собой побольше. Но, разумеется, матросам не разрешалось проносить на борт алкоголь. А я, дурак, конечно, повелся и протащил на борт маленький бочонок гномьего самогона. Штука, знаете ли, знатная.
Гном одобрительно хмыкнул. А Мэл наладил новую стрелу на арбалет, посмотрел в бойницу и продолжил рассказ:
- Напились мы на третью ночь, смрадная каракатица, и конечно, боцман нас застукал. Утром построение на палубе. Вывели нас перед строем, показательно отхлестали. Не сильно, так, для профилактики. А потом боцман решил пойти еще дальше. Спрашивает «Кто на борт самогон пронес?», ну я признался. Он крышку из бочонка выбил и все содержимое, а было его больше, чем половина, вылил мне на голову. Ну, чтобы, вроде как, свежие рубцы на теле обожгло.
В стену фургона с глухим стуком вонзилась стрела. Все пассажиры вздрогнули от неожиданности.
- Етить твою налево! – выругался гном. – Огрызаются, гады. Стреляйте по ним!
Лаи всмотрелся в придорожный лес.
- Да не видно уже ни зги! Куда стрелять-то?
- По кустам хоть, предупредительный дай, чтоб не наглели! – рявкнул в ответ гном.
- А вот мы - отличная мишень на дороге. – скривилась арт`три.
Мэл выстрелил в направлении леса. Лаи тоже, а потом взял новую стрелу и повернулся к капитану:
- Ну, облили тебя, а дальше то что?
- А дальше закрыли нас в карцере. На хлеб и воду. Через день приходит к нам боцман. Мы пьяные в драбадан сидим. Он в крик. Построение на палубе, кто, мол, наказанным алкоголь носил. Все молчат. Ладно. Приходит на второй день, мы опять пьяные сидим. Тут уже скандал, выяснения, капитану доложили. Обыскали карцер, обыскали нас - ничего не нашли. Поставили возле карцера охрану. Приходит боцман на третий день. Ну, теперь-то уже, казалось, ничего не должно быть.
Щелкнул арбалет - Мэл опять выстрелил в сторону леса.
- Шныряют, недоумки палубные!
- Да ты не отвлекайся. – гном увлеченно поглаживал бороду, ожидая продолжения рассказа. – Дальше-то, что было?
- А на третий день мы опять пьяные в стельку.
- Так, причем тут мои ботфорты, я так и не догоняю? – Трица подала Мэлу новую стрелу для арбалета. – Кто-то просто вам постоянно протаскивал самогон в каюту.
- Так в том-то и дело, что нет! – капитан наложил стрелу на арбалет и вернулся к бойнице. – Просто, когда боцман мне на голову самогон выливал, тот, подчиняясь всем законам Мироздания, тек по телу вниз, прямо в мои высоченные ботфорты и потом…
Фургон взорвался дружным хохотом. Гном гоготал и утирал бородой слезы. На досчатое дно фургона грохнулся арбалет.
- Дальше-то, что? – спросила Трица. – Эй, Мэл, ты чего?
Руки капитана безвольно упали. Мэл стоял, прислонившись лицом к бойнице. Потом медленно начал оседать. Лаи вовремя подскочил, чтобы не дать другу упасть. Из глазницы капитана торчала стрела с черным оперением.
В небесах истошно закричал Золотой халзан. Его отчаянный крик подхватила Марико.
-
Лаи сидел у костра, но не мог согреться. Его только-только перестало трясти. Рядом сидела Трица, обхватив руками колени, и мрачно смотрела в пламя. В одном из фургонов, которые поставили в круг, громко рыдала Марико, обнимая уже похолодевшее тело Мэла.
Рядом с костром остановился усатый командир егерей. Левая рука у него была перевязана.
- Сожалею о вашей потере. – посочувствовал солдат. – Он был великим человеком и погиб в бою, как подобает воину.
Трица разлепила обветренные губы и хрипло произнесла:
- Его сердце принадлежало морю. Он хотел упокоиться в соленой воде.
Командир вздохнул. Помолчал некоторое время, а потом сказал:
- Я тоже потерял несколько братьев, и у гномов несколько убитых. Мы хотим сложить погребальный костер в центре лагеря.
- Тело Мэла теперь принадлежит его жене. – тихо ответила арт`три. – Спроси ее. Но я думаю она возьмет его с собой, к морю. С рассветом мы собираемся в Ноби.
- В Ноби вы не поедете. – отрезал усатый егерь.
- Что? – Трица вскочила и схватила егеря за отвороты куртки. – Мы помогли вам, мы…
- Мост разрушен.
Но Трицитиана не слышала и продолжала трясти мужчину, держа за грудки:
- Мы отдали вам наших лошадей! Мы потеряли друга!
- Мост разрушен! – гаркнул егерь в лицо обезумевшей женщине. – Мост разрушен. Сыны Черного Медведя обрушили мост. Вы не попадете в Ноби. Да и куда вам ехать? Лес кишит варварами.
Костер горел посреди лагеря, окруженного фургонами, которые сцепили между собой. Высокое пламя опаляло лица жаром, а сердца скорбью и воспоминаниями. Три гнома, четыре Королевских егеря и капитан Мэл по прозванию Черный Дождь отдали свои жизни за партию оружия для гарнизона города Грейсван. Гномы пали, пронзенные предательскими стрелами, когда попытались убрать с дороги дерево. Егерей сразили в битве за фургоны. А капитан Мэл стал злой шуткой судьбы.
Костер трещал, пожирая тела павших. В воздухе висел отвратительный запах горелой плоти. Искры от костра летели высоко в небо, унося души воинов к звездам. Иногда звезды исчезали на мгновение - это Золотой халзан кружил в ночном небе.
Лицо Марико распухло от слез. Глаза воспаленно алели в свете костра. Но девушка смотрела на пламя решительно и жестоко:
- Нет, это не шутка судьбы. – тихо и зло произнесла она. А потом продолжила громче. - Это расплата! Расплата за то, что он помогал мне мстить! Я виновна в его гибели! Я!
Лаи, пытаясь поддержать девушку, положил ей руку на плечо. Но Марико резко дернула плечом, сбрасывая руку.
- Нет! - словно кошка зашипела она. - Больше ни один…
- Я только... - начал было Лаиколло.
- Молчи. – тихим голосом оборвала его Трица.
Арт`три долго смотрела как пламя пожирает тело её самого лучшего друга, а потом закрыла глаза и ступила в дальние и светлые уголки своей памяти, чтобы хоть немного заглушить боль.
Уже не было мерзкой вони горелой плоти, не было повозок и гномов с людьми, стоящих возле погребального костра. Пахло солью, рыбой и дегтем. Это был чудесный запах из детства. В небе кричали чайки и светило яркое солнце. Ей вновь было пятнадцать, и под босыми ногами скрипели грязные доски причала города Ноби. Впереди на волнах покачивался лес мачт и парусов больших и малых судов.
Небольшой двухмачтовый корабль выглядел сильно потрепанным жизнью. Тут и там виднелись прогнившие доски. Но, каким-то чудом, корабль умудрялся оставаться на плаву.
Рядом с пятнадцатилетней конопатой и рыжеволосой девушкой шел такой же рыжий мужчина. От корабля, навстречу рыжей паре, спешил высокий мужчина в черном камзоле. На губах Мэла играла счастливая улыбка. Будущий Черный Дождь был молод и прекрасен.
- Ломонд! Друг мой! Ты пришел поздравить меня с покупкой корабля? - новоиспеченный капитан Мэл дружески потряс руку рыжему мужчине. – Посмотри, какой он у меня красивый! Правда?
- Да, Мэл!
- О! Это прекрасное дитя - твоя дочь? Она сияет, словно солнце! – капитан поцеловал руку юной девушки.
- И бьет не хуже, чем солнечный удар. - засмеялся волшебник.
Молодая Трицитиана смутилась и не смогла найти слов.
- Ну как? – гордо спросил капитан.
Они втроем стояли на верхней палубе корабля. Соленый ветер трепал рыжие космы дочери арт`три.
Многие доски настила палубы всем своими видом намекали, что на них ни в коем случае не стоит наступать. А основание мачты подозрительно скрипело при каждом порыве ветра и имело отметины от ударов топора. Похоже, кто-то совсем недавно хотел пустить это судно на дрова, но передумал и нашел покупателя.
- Мэл, ты за это заплатил деньги? - Ломонд в ужасе обвел взглядом корабль. - Сознательно?
- Ну... – капитан почесал затылок. – Я серьезно, Ломонд, как тебе?
- Честного говоря, по-моему, тебя ограбили.
- Ограбили? – Мэл сцепил пальцы на затылке и с восторгом осматривал свою покупку. - О чем ты?
- Это куча дров!
- Ну ладно, в конкурсе красоты ему не участвовать, но он... крепкий! - Мэл постучал ногой по палубе и та не провалилась. - Такой корабль прослужит до самой моей смерти.
Волшебник саркастически изогнул рыжую бровь:
- Скорее приблизит её.
- Что? Он не... – Мэл недовольно посмотрел на собеседника и упер руки в бока. - Просто ты не можешь себе представить…
- Как он разваливается при первой волне? Это я себе прекрасно представляю.
Капитан махнул рукой:
- Да ладно, ты его еще толком не видел. Пошли, я покажу. И постарайся представить - вот он есть сейчас. И вот что из него можно будет сделать потом!
Мужчины начали спускаться в трюм. Трица пошла за ними. Она впервые была на корабле, но уже успела влюбиться в этот запах, в эти просмоленные скрипучие доски, и в то чувство свободы, которое может подарить только корабль и море.
Волшебник резко остановился и посмотрел себе под ноги.
- Что это?
Мэл широко шагал по деревянной лестнице, совершенно не задумываясь о том, что может в любой момент провалиться на гнилой доске. Он развел руки и обернулся к волшебнику. Лицо новоявленного капитана светилось восторгом и энтузиазмом.
- Свобода, вот что это, мой друг!
Ломонд поднял ногу. К сапогу прилипло что-то липкое и очень гадкое.
- Я имею в виду это.
- А. Это. - Мэл на секунду смутился, но потом вновь улыбнулся. - Просто перешагни. Тут, наверное, жил кто-то.
Они продолжили путь по недрам корабля. Под ногами хлюпала застарелая вонючая жижа.
- Слушай Ломонд, мы найдем хорошего плотника и поставим корабль на ноги. Подберем толкового боцмана, может быть, кока. И заживем, как нормальные люди. Небольшая команда... должны же найтись люди, которые хотят свободы. Вот, например твоя дочь! Посмотри, как светятся ее глаза! Она уже грезит морем! А работа всегда найдется. И сами себе хозяевами будем.
- На ноги поставим?
- Ну да.
- А сейчас он, значит, не ходит?
- Не очень. – отмахнулся Мэл. – Но я уже знаю, как мы его назовем. Имя я давно выбрал.
- И какое же?
- Огненная Фея!
Трицитиана открыла глаза. Больше не пахло солью и дегтем. Больше не кричали чайки и не светило яркое солнце. Арт`три вновь стояла у костра, среди мрачных людей и гномов. Девушка собралась с мыслями. Она чувствовала, что обязана что-то вспомнить, сказать какие-то последние слова своему бывшему капитану... Да и что уж тут скрывать - своему первому любовнику.
Здесь и сейчас, когда рев пламени заменял все звуки мира, Трица утерла слезу, глубоко вздохнула и тихо начала:
- Когда я впервые стояла у штурвала, ко мне подошел Мэл и сказал: "Ты ведешь мой корабль и уверенно держишь штурвал, но штурвал здесь не главное, юнга. А что главное, знаешь?" Я ответила, что не знаю. Капитан усмехнулся и долго смотрел на бескрайнее синее море, а потом продолжил: "Любовь! Можно освоить карты, но отчаливая от берега на корабле, который сама не любишь, ты когда-нибудь обязательно пойдешь ко дну. Любовь удержит корабль на плаву, когда он, по всем законам, должен утонуть. Любовь сделает твой корабль родным домом. Вот, что главное!"
Пламя все так же беспощадно опаляло лица живым и пожирало тела мертвых. Марико, казалось, не услышала слов арт`три. А Лаиколло очнулся от своих мыслей и спросил:
- Это ты приукрасила или Мэл правда так говорил?
Трица с трудом оторвалась от созерцания огня и посмотрела на собеседника:
- А какая теперь разница? Ты пойми… - но закончить она не успела.
Кто-то из гномов истошно завопил:
- Медведи! К оружию!
Лаи обернулся. И очень вовремя. Возле лица блеснул стальной наконечник. Его обожгло болью и холодом металла. Копье рассекло щеку под глазом и упало в костер. Из-под фургонов лезли люди в черных шкурах. Поняв, что их заметили, варвары закричали и бросились в атаку.
Арбалеты остались в фургонах. Лаи слизнул с щеки соленую горячую кровь и выхватил меч. Трицитиана засмеялась сумасшедшим смехом. Юноша с удивлением взглянул на нее – арт`три хохотала и плакала одновременно.
- Та кровь, что сейчас прольется – в твою честь, Мэл! – безумным голосом прокричала арт`ти звездному небу и медленно пошла навстречу врагу. Высокая, стройная, прекрасная и чертовски злая. На рыжих волосах играли красные отсветы костра, в руках хищно поблескивал длинный кинжал. Копье осталось в фургоне.
- Где эти драные егеря, когда они так нужны? – прокричал один из гномов. И был совершенно прав – у костра стояли лишь гуки-караванщики, две девушки и Лаиколло.
Лаи в ужасе озирался – по всему выходило, что они в сильном меньшинстве. Да к тому же у Трици, похоже, поехала крыша, а Марико стоит с опущенными руками и судя по всему полностью перенесла свои мысли в Огонька.
Юноша вытер рукавом щеку. Поморщился от боли и левой рукой достал из костра головню поувесистее.
- Мы казнили медведя, - мрачно напел он и пошел на врага.
16.04.14
-
Иллюстрация к 10-11 главам. Автор Дэниза Тюняева.
(http://sa.uploads.ru/t/FZlnM.jpg)
-
(http://animashky.ru/flist/smobshenie/5/23.gif) (http://animashky.ru/flist/smobshenie/5/34.gif)
(http://liubavyshka.ru/_ph/12/2/697090540.gif)
-
Глава 12.
Мы казнили медведя.
За што ?! Мочитт Мидведав ---- Это же кощунство !!!!! Вы аскарбляите религиозные чуфтва всех паклонников Виликава Мидведа . ! За што замочили Медведа ! он же ничё плахова ни делал ! И куда гренпиз смотрит !!!!! Тут я песню вспомнил
Ай ай ай ай
Убили негра
ай ай ай ай ай Убили негра
Убили негра , убили
Низачто замочили .
Так вот в песне было угнетение неграф а тут дискриминация Медведов .
-
английский езык для эпиграфов ---- это апофигей попсы . Не то что апофигей а даже афелий перигелий и гиперболический эксцентриситет вместе взятые . Такой эпиграф выдаёт поверхностное , попсовое мышление и атсутсвие аригинальнава режима мышления . Не сочтите за чрезмерную критику мою сентенцию дружище Лайколло но клянусь громом , Латинский эпиграф украсит любой текст доже такой абширный в смысле сюжета как ваш .Это попса и ацтой . ЭТО просто непрафессионализм . Для эпиграфов надо Латинский Греческий или Ассемблер или что-нибудь в этом духе .
-
Оссемблер это тоже сваиво рода Древняя Лотынь для компьютерав .
-
Вы непробавали песать на Оссемблере ?
-
(http://cs608722.vk.me/v608722687/c2ba/i__SI5TWiEA.jpg)
Глава 13.
Мрак не выдержит двоих.
Трицитиана, дочь арт`три, величественно ступала навстречу врагу с одним лишь кинжалом. Высокий женский силуэт подсвечивался сзади огромным костром. Холодную осеннюю ночь оглашал рев пламени и боевые крики Сыновей Черного Медведя. Люди в шкурах, с синими татуировками на лицах, лезли из-под фургонов, поставленных в кольцо.
Хрипло закричал гном-караванщик - его первым настигло брошенное копье. Трица с легкостью поймала за топорище нанесенный ей в голову удар топора. Сильно пнула противника в промежность и одним движением кинжала перерезала напавшему горло. Горячая алая кровь хлынула на черную шкуру. Арт`три перекинула кинжал в левую руку, а трофейный топор взяла в правую. В следующий миг ее атаковали уже двое бойцов.
Лаи сам удивился, как легко он увернулся от удара топора, видимо, тренировки не прошли даром. Варвар прикрывался круглым щитом, но юноша все равно умудрился ткнуть его горящей головней в лицо. Распущенные грязные волосы моментально вспыхнули. Сын Черного Медведя дико завопил высоким голосом. Лаи замахнулся мечом, чтобы покончить с противником, но в этот момент кто-то прыгнул ему на спину и начал царапать лицо, пытаясь добраться до глаз. Юноша отбросил головню и левой рукой схватил нападающего за волосы. Пальцы вцепились в густые, грязные и чем-то перемазанные локоны. Лаи резко опустился на одно колено и перебросил через плечо противника. Человека в черной шкуре сильно приложило о землю спиной, выбивая воздух из легких. Юноша прыгнул на врага и нанес навершием меча удар в лицо, потом замахнулся, чтобы добить и замер - на земле лежала девушка-подросток, с раскрашенным синей краской лицом и волосами, перемазанными известью. Худое тельце прикрывала драная льняная рубаха и черный короткий меховой плащ.
Лаиколло огляделся. Казалось, время замедлило ход. Во тьме медленно плыли искры от костра. Из искривленных криком ртов варваров вырывались облачка пара. Стоянку каравана атаковала толпа плоховооруженных подростков. Вот почему Лаи так легко справился с первым нападавшим. Это были уже не те здоровенные варвары, с которыми пришлось столкнуться несколькими часами раньше. Чья-то злая воля или отчаянье погнали в бой почти что детей.
Лаи неуверенно опустил меч:
- Это же дети!
Один из гуков поднял окровавленную дубинку, который только что размозжил кому-то голову. К деревянной палке, окованной железом, прилипли кусочки кожи и волосы. Гном зло прищурился в сторону юноши:
- И что теперь? Отшлепать их и отправить домой?
Со зверином рыком на Лаиколло ринулся очередной варвар. Над стоянкой звучно пропел боевой рог. Рык Сына Черного медведя резко оборвался, парень упал лицом вниз. Из его спины торчала арбалетная стрела.
Горячий воздух от костра поднимался высоко в ночное звездное небо. Расправив крылья, в теплых потоках парил Золотой халзан. Под ним, в кольце повозок, металось множество фигурок. Маленькое сознание птицы полностью заполнила собой Марико. Девушку переполняла боль и ярость. Острым зрением своего питомца она высматривала себе жертву. Кого-нибудь в черной шкуре и с луком в руках. Лапы птицы с огромными когтями сжимались и разжимались, Марико предвкушала, как будет рвать лицо противника. А затем, внезапно, над полем боя громко зазвучал боевой рог и из фургонов в спину варваров полетело множество стрел.
Лаи с усилием оттащил Трицитиану от усатого егеря с разбитым носом. Девушка почти не сопротивлялась, но сыпала отборной бранью, перечисляя различные ошибки и сомнительные заслуги матери командира егерей.
- Сын мамошки использовал нас как приманку, а сам залег со своими ребятами в фургонах! – не унималась арт`три, расширяя словарный запас ругательств Лаиколло с каждой минутой. – Немедленно уезжаем отсюда!
- Куда? Мост же сломан! И эти, - Лаи указал на стоянку засыпанную трупами. – Медведи, кишат по лесам вокруг.
Тяжело дыша, девушка села на землю, между двумя телами в черных шкурах. Гнев потихоньку угасал. Она посмотрела на юношу. Голубые глаза на перепачканном кровью и грязью лице, казалось, светились изнутри.
- Тот гук, - она кивнула в неопределенном направлении. – С которым мы ехали в фургоне, когда Мэл… - девушка запнулась. – В общем, он сказал, они небольшим отрядом хотят прорваться в предгорья, и там у них какой-то перевал на ту сторону гор есть.
- Ночью сквозь лес, полный врагов? Безумие!
- Иди, седлай лошадей. – Трица закрыла лицо руками. – Я тебя сейчас догоню. Тебе надо зашить щеку.
- Хорошо.
Костер почти догорел. В тусклом предрассветном мареве тлели красные угли. Было очень холодно. Закутавшись в плащи, среди лежащих тел бродили егеря, добивали раненых варваров и стаскивали трупы в одну кучу. Лаи шел к лошадям, перешагивая через тела, и пытался дыханием согреть немеющие от холода пальцы.
- Эй, парень!
Лаи хмуро посмотрел на двух егерей. Один из бойцов пнул тело, лежащее у его ног.
- Гуки говорят это твоя пленница. У нас приказ всех в расход, но ты сам решай, раз твоя.
- Моя? – Не понял Лаи. Девушка-варвар, которую он не стал добивать, уже давно вылетела у него из головы.
- Ну да. – Егерь пожал плечами. – Мне-то плевать, но гуки тут бубнили и сопели, что тебя спросить надо.
Второй боец задорно оскалился:
- Может, ты развлечься с ней как хочешь.
- Она же ребенок! – ужаснулся юноша.
- И че? – искренне, удивились егеря.
На плечо Лаиколло легла рука, юноша обернулся:
- Подари её мне. – тихо сказала Трица.
- Тебе? Девчонку?
- Подари. – настойчиво повторила арт`три.
Лаи отпрянул:
- Погоди, ты ведь не собираешься мстить за Мэла? Она же всего лишь девчонка!
- У этой девчонки колчан за спиной. – заметил один из егерей, ногой перевернув связанную пленницу. – Она вполне могла уложить кого-нибудь из наших.
- Нет, я не собираюсь на ней отыгрываться. – все так же тихо, и оттого еще более угрожающе, ответила Трицитиана.
- Тогда зачем она тебе?
- Не твоего ума дела. Даришь?
Егеря с интересом переводили взгляд с юноши на воительницу.
Лаи отмахнулся:
- Забирай, она твоя.
Трица достала кинжал и нагнулась к пленнице. Лаиколло дернулся, но Трица только перерезала путы на руках варварки. Девочка-подросток затравленно и зло смотрела на арт`три одним глазом. Второй глаз заплыл и был закрыт распухшим от удара навершием веком.
- Эй, ты что делаешь? – нахмурился боец. – Она же сейчас на тебя бросится. Эти медведи, они совершенно безумные.
Трицитиана проигнорировала вопрос и, быстро схватив варварку за подбородок, заговорила на ее языке. Девочка с удивлением слушала и менялась в лице.
- Ого, - удивился Лаи. – Ты знаешь их язык?
- Да, знаю. – ответила арт`три, закончив разговор с варваркой и помогая той подняться. Девочка покорно слушалась и, потупившись, смотрела в землю. – Племя Сыновей Черного Медведя дикое и жестокое, но они на удивление свято чтут свои воинские кодексы. Ты пленил ее в бою, подарил мне - по их законам теперь она уже не человек, она - вещь. Она моя рабыня и будет беспрекословно мне повиноваться.
Юноша остолбенел:
- Зачем тебе рабыня?
- Надо.
Варварка стояла, потупившись в землю и безвольно опустив руки. Кровь из раны и пот размазали боевую синюю окраску на лице. Кусок медвежьей шкуры на плечах был перепачкан грязью, из-под него виднелся пустой колчан. Только сейчас Лаи разглядел, что здоровый глаз у девочки голубого цвета, а волосы в тех местах, где не измазаны известью – рыжие.
- Так ведь она похожа на…
- Молчи! – мрачно прервала юношу Трица.
- Так ты что, взяла ее потому, что…
- Я сказала - заткнись! – зло рявкнула арт`три, а потом что-то сказала варварке на ее языке.
Лаи хитро улыбнулся и фыркнул:
- Рыжая команда!
- Иди, седлай лошадей! Я сказала ей идти с тобой. Но варвары не ездят верхом, так что тебе придется объяснить ей, как крепить седло и как ездить верхом.
- И как, интересно, она меня поймет?
- Жестами. – отрезала Трица, давай понять, что разговор окончен.
Тем романтикам, которые считают осень прекрасной порой и пасмурным осенним днем любят прогуляться в парке недалеко от дома, наверное, никогда не приходилось ночевать осенью под открытым небом.
Холодный лес почти уже растерял всю свою разноцветную листву, которая теперь покрывала землю. Красные, желтые, зеленые и просто гнилые листья вперемешку с грязью хлюпали под копытами лошадей. Обувь на ногах путников разбухла от влаги, и даже толстые шерстяные носки не особо спасали от мерзкого холода.
- Спроси ее, зачем они напали на наш караван. – прохрипел гном с курчавой бородой, в которую были вплетены нитки и бусины.
Отряд, с которым собиралась покинуть караван фургонов Трицитиана, отрядом можно было назвать очень условно, потому что состоял он всего их трех гуков. Хотя теперь, за счет Трицы, Лаи, Марико и варварки, компания стала куда более походить на маленький отряд.
Один из гномов оказался опытным следопытом. Он говорил, когда можно ехать верхом и разговаривать, а когда затаиться или медленно вести лошадей под уздцы, придерживая сбрую и оружие, чтобы не брякало.
Огонек так и не вернулся, а Марико не произнесла ни слова. Потому надеяться можно было только на гука-следопыта. Но пока со своей задачей он справлялся на отлично, и отряд не встретил ни одного Сына Черного Медведя.
День задался пасмурный, с неба то и дело начинал накрапывать дождик, а с реки опять пришел туман, пряча мир в белой пелене.
- Зачем они напали на караван, я спрашивать не буду, - ответила Трица. – Это и так понятно – им нужно оружие.
- У них и так полно своего оружия, - насупился курчавый гном. – Я думаю, кто-то очень не хочет, чтобы Грейсван получил новые баллисты. И послал Медведей похитить их. Мы специально пустили слух, что новые орудия отправятся этим караваном, а сами отправили их совершенно другим путем.
- Вот я точно сомневаюсь, что девочка четырнадцати лет отроду знает такие подробности нападения на караван.
- Тебе тяжело спросить эту лоху1?! – взорвался Гук.
- Лоху? – подняла рыжую бровь Трица.
Лаи поспешил встрять в разговор:
- Кстати, ты спросила, как её зовут?
Арт`три перестала буравить гнома взглядом и ответила:
- Спросила, бесполезно. Она потеряла свое имя и свое прошлое, когда ты ее пленил.
Предмет обсуждения шел рядом с Мраком, держась за седло арт`три одной рукой. Дождь смысл почти всю синюю боевую раскраску с ее лица и известь с волос, открыв их яркий рыжий цвет. Почти как у Трицы. Опухоль на веке немного уменьшилась, но глаз пока был не виден. Рубец, оставленный навершием на брови, арт`три наскоро зашила так же, как и порез на щеке Лаи. Но в обоих случаях шрамы обещались остаться на долгую память.
- Она рыжая, - улыбнулся Лаи. – Прям как ты!
Трица молча подарила юноше тяжелый холодный взгляд. Но это не возымело успеха, потому что Лаиколло продолжил:
- Давайте называть ее Лиса! Переведи, может, ей понравится.
Арт`три перевела. Новоиспеченная Лиса лишь кивнула в ответ, не поднимая взгляда и не меняясь в лице.
- Спроси лучше, зачем это зверье детей своих на нас погнало? - не поворачивая головы, тихо сказал гном-следопыт.
Трица некоторое время беседовала с Лисой. Варварка отвечала коротко, не поднимая глаз.
- Хм... По всему выходит, что никто детей в бой не гнал. Они выступали вспомогательным отрядом. И увидев, что среди повозок мало людей, решили атаковать самостоятельно. Геройствовать хотели.
-
К вечеру все очень устали и гном-следопыт, осмотрев окрестности, разрешил встать на ночлег в небольшом овраге. Весь овраг был засыпан мягким ковром опавшей листвы, а посредине находилась большая лужа, откуда и напоили коней. Огонь разводить не стали. Вокруг все было пропитано дождем, а дым даже небольшого костра мог выдать отряд.
Огонек все еще не вернулся, но Марико вдруг заговорила, предложив нести вахту первой. Это событие всех очень обрадовало и путники, завернувшись в плащи и шкуры, уснули на нарубленном лапнике.
Уснули все, кроме Лаи. Юноша долго ворочался в своей трофейной медвежьей шкуре. Мех вонял кровью. Еще несколько часов назад этот меховой плащ принадлежал одному из Сыновей Черного Медведя, и как только Лаиколло закрывал глаза, он сразу видел окровавленных детей в свете костра. И Мэла. Капитан весело что-то рассказывал, не обращая внимания на стрелу, торчащую из глаза. А потом Лаи увидел Лису. Она лежала под ним и его кулак все бил и бил девочку, превращая молодое, симпатичное лицо в кровавую кашу. Каша хлюпала и булькала, из нее поднимались пузыри.
Юноша вздрогнул и проснулся. Ему, все-таки, удалось немного поспать. Но, несмотря на то, что кошмар остался во сне, бульканье он все еще слышал. Лаи нахмурился и немного стянул черный мех с лица.
Вначале он увидел красивую расписную рукоять. Кажется, это был нож Марико и почему-то он валялся в грязи. Юноша немного повернул голову на звук бульканья и увидел саму Марико. Девушка сидела в глубокой луже, опустив в воду руки. Между рук из-под воды поднимались редкие пузыри.
- Ты это чего? – сонным шепотом спросил Лаи и только потом заметил, что из лужи торчат босые маленькие ноги. Ноги бились и скребли по размокшей земле.
Лаиколло подскочил, словно лежал на горячих углях.
- Ты что творишь!? – вскричал юноша и, схватив Марико за талию, отбросил в сторону от лужи.
- Эта тварь убила Мэла! – шипя, словно дикая кошка, девушка вновь бросилась к луже. Но весовые категории были слишком неравны, и Лаиколло моментально повалил и прижал к земле, слепую от ярости Марико.
- Тихо! Успокойся! Это я!
Кашляя и выплевывая воду, из лужи выползла Лиса.
- Это я, Лаи! Успо…
Острая коленка Марико ударила точно в пах. Лаи задохнулся от боли и свернулся калачиком в грязи. Девушка выскользнула из-под него, схватила с земли свой нож с расписной рукоятью и бросилась на Лису. Но не добежала. Кулак Трицы встретил ее челюсть за пару шагов до цели.
Гномы сидели, завернувшись в свои черные суконные плащи и деликатно хранили молчание. Лаи лежал в позе эмбриона на своей трофейной шкуре и тоже помалкивал, потому что очень болел живот. Трица зашивала глубокий порез на руке Лисы и хмурясь, поглядывала на Марико.
- Неужели ты настолько глупая! – Марико промокнула разбитые губы платком и поморщилась. – Неужели ты не понимаешь, что эта тварь его убила? Она одна из медведей и у нее колчан! Она стреляла в моего Мэла!
- Мэл погиб в бою от случайной стрелы, - спокойно ответила Трица, не поднимая головы от зашивания раны. – которую мог пустить кто угодно из варваров.
Марико вскочила. Трица напряглась, но не повернула голову в ее сторону.
- Почему ты защищаешь врага? Они напали на нас! Она - враг! Зачем тебе эта дрянь?
Трицитиана смотрела на рану, оставленную ножом Марико на руке Лисы. В тусклом рассвете над оврагом замерла тишина, ожидая ответа. Казалось, было слышно даже как трепещут уши трех гномов и Лаиколло в предвкушении ответа.
- Я так решила. – сухо ответила арт`три, разочаровав всех ответом.
Глаза Марико вспыхнули безумством.
- Я поняла! Ты на их стороне! Это ты вывела медведей на нас! – девушка сжала кулаки, а потом резко указала пальцем на Трицу. – Я видела, как ты говорила с дымом пару дней назад! Ты же тогда сразу замолчала, как заметила меня! Ты хотела, чтобы они на нас напали!
Гном с курчавой бородой достал трубку и стал набивать ее табаком, продолжая наблюдать за действом.
Трицитиана сделала последний стежок, завязала узелок и перекусила шелковую нитку.
- Зачем бы мне это делать?
Марико оскалилась. Из разбитой губы потекла кровь.
- Потому что ты хотела смерти Мэла! Ты не могла простить ему, что он со мной, а не с тобой! – девушка уже кричала. – Или умереть должна была я? Или мне предназначалась та стрела, а маленькая сучка промахнулась?
Трица медленно поднялась во весь свой рост и положила руку на рукоять кинжала.
- Одумайся, Марико! Что ты несешь? Ты обезумела от горя.
- Нееет! – трясущийся палец с обкусанным грязным ногтем смотрел точно в лицо арт`три. – Теперь я все поняла. Я тебя раскусила! Ты убийца!
- Тоже мне новость. – еле слышно фыркнул Лаи и скривился от боли в паху.
- Ты убила Мэла! И ты хочешь моей смерти! Ты хочешь, чтобы твоя зверюшка зарезала меня ночью! – девушка схватила седло с земли и стала седлать свою лошадь.
Гном раскурил трубку и пустил в черное небо струйку ароматного дыма.
- Куда ты собралась? – испугался Лаи, но от боли не смог сразу подняться на ноги.
- Не подходи ко мне! – теперь палец целился в сторону юноши. – Ты тоже с ней заодно!
- Я? – удивился Лаиколло. – Трица, останови ее! Ее же убьют в лесу!
Арт`три присела рядом со своей седельной сумкой и стала убирать иголку с нитками. На Марико она даже не смотрела.
- Нам с ней больше не по пути.
- Что? Но она просто обезумела от горя!
- Я все сказала. Ложитесь все спать, остаток времени дежурю я.
Марико вскочила в седло и, не говоря больше не слова, ударила свою кобылку пятками.
- Ха! Я же сказал, что уедет! – шлепнул себя по коленям гук-следопыт.
Два других гнома, ворча в бороды, сунули ему в руку по серебряной монете.
Следующий день встретил поредевший отряд низким серым небом и непрекращающимся дождем. Копыта лошадей вязли в размокшей земле, ноги путников скользили.
Лаи шел рядом с Упрямцем, прикрывшись медвежьей шкурой. Шкура промокла и отяжелела в несколько раз, но все равно продолжала согревать. Лиса, укутанная в такую же шкуру, шла босиком рядом с Трицитианой и, казалось, совсем не мерзла.
- Далеко нам еще? - спросил юноша, сплевывая воду, которая текла по лицу.
- Река Альба в предгорьях широка и быстра. Переплыть ее можно только в одном месте, сегодня мы туда доберемся. - тихо ответил гук-следопыт.
- Переплыть? - ужаснулся Лаиколло. - Я думал, мы идем к броду.
- Нет, брода нет. - покачал головой гном. Было заметно, что следопыт заметно нервничает.
- Что-то не так? - спросила Трица, морщась от дождя.
- Не пойму... - ответил гук. - Упаковывайте вещи и привязывайте все к седлам. Скоро нам предстоит плыть.
Могучая река Альба несла тысячи листьев в своей темной ледяной осенней воде. На другой стороне, ярко желтой полосой жухлой травы стелилась равнина с редкими деревьями. А дальше величественно поднимались высокие горы. Верхушки гор исчезали в грозовых черных тучах.
- По крайней мере, еще мокрее мы не станем. - кисло улыбнулся Лаиколло, ведя под уздцы Упрямца к реке.
С громким всплеском из-под воды появился человек в черной шкуре. В руках он держал натянутый лук. За ним появился второй и третий и...
- Вашу звериную мать за ногу! Засада!
Уже два десятка луков и несколько наконечников копий было направленно на отряд из гномов и людей. Вода ручьями стекала по черным медвежьим шкурам и бледными замершим лицам в синих татуировках.
Трица первая нарушила молчание, выкрикнув что-то на языке варваров. Несколько мгновений ничего не менялось, но затем, вперед, из реки на берег вышел рослый могучий мужчина и звучно ответил. Лиса впервые подняла взгляд и во все глаза смотрела то на свою хозяйку, то на своего соплеменника.
- Что она делает? О чем они говорят? - в ужасе шепнул Лаи, гному с курчавой бородой.
Гук до побелевших костяшек нервно сжимал в руке нож. Все оружие отряда уже было упаковано и прикручено к седлам, чтобы не мешало плыть.
- Я плохо понимаю этот язык, но, кажется, она вызывает на бой их главного.
- Зачем? - выдохнул Лаи.
Тем временем могучий варвар скинул с плеч тяжелый медвежий плащ и взял в одну руку топор, а в другую - здоровенный круглый щит. За поясом у мужчины виднелся второй топор.
- Лаи, дай мне свой нож, а то у меня только кинжал. - попросила Трица.
- Мой нож? Чем он тебе поможет? - удивился юноша, но выполнил просьбу.
- Когда скомандую - прыгайте в седла и скачите в реку! - кивнула арт`три отряду и вышла вперед с кинжалом в одной руке и маленьким ножиком в другой.
Могучий варвар смерил противницу взглядом, оскалился и, повернувшись к своим войнам, издал боевой клич. Потрясая оружием над головой, Сыны Черного медведя ответили своему лидеру единым криком. Лиса молчала и только во все глаза смотрела на Трицу. Еще трижды поединщик возносил боевой клич к небу и получал ответ от своих воинов, становясь с каждым криком все возбужденнее и злее.
Трицитиана медленно пошла в его сторону. Противник, поигрывая топором, сделал тоже самое. Трица перешла на легкий бег, сокращая дистанцию.
- Она прекрасна. - почти прошептал гном-следопыт.
- И безумна. - добавил Лаи.
Варвар неожиданно, без замаха, метнул топор. Казалось арт`три ожидала этого и моментально припала к земле. Топор пролетел над рыжей головой. Трица вскочила и бегом бросилась на противника. Сын Черного медведя успел достать из-за пояса второй топор, и даже успел нанести удар, но цель внезапно исчезла. Арт`три нырнула под удар и, сделав ловкий кувырок, оказалась за спиной противника.
Варвар дико закричал - в его ступню по самую рукоять был воткнут кинжал, пригвождая ногу к земле. Варвар попытался развернуться на одной ноге и достать противницу ударом щита, но маленький острый ножик Лаиколло в руке арт`три уже скользнул ему по горлу и крик перешел в бульканье. Здоровяк пошатнулся, выронил топор. Мужчина хотел сделать шаг, но кинжал в ноге не позволил. Варвар упал лицом вниз.
Трица тем временем вошла в реку и поплыла мимо молчавших Сыновей Черного медведя. Никто не поднял оружия.
- Быстро, за ней! - вывел всех из оцепенения Лаиколло и, сунув поводья Мрака в руки Лисы, вскочил в седло и направил Упрямца к реке. Гуки на своих лошадях устремились следом.
Подняв тучу брызг, Упрямец на полном ходу прыгнул в реку. От ледяной воды у всадника перехватило дыхание. Несколько шагов по дну и Лаи понял, что конь под ним плывет. Юноша соскользнул с седла, бросил поводья и руками обнял могучую шею Фельдбонского боевого жеребца. Гномы сделали тоже самое со своими лошадьми, только Мрак плыл в гордом одиночестве, Лиса плыла рядом, рассчитывая исключительно на свои силы.
Тем временем варвары вышли из реки на берег и стоя возле остывающего трупа своего вождя о чем-то разговаривали.
- Почему они нас не атаковали? - отплевываясь, крикнул Лаиколло Трице, которая дожидалась своего коня, чтобы вцепиться пальцами ему в гриву.
Девушка смахнула мокрые рыжие волосы с лица:
- Я вызвала на поединок и убила их командира. Теперь у нас есть немного времени, прежде чем они выберут себе нового командира. Если повезет, они еще и подерутся за лидерство.
Булькнув, в воду упала стрела.
- Не повезло!
В небо взмыло еще несколько стрел с берега. Большинство упали в воду. Но одна воткнулась в седло Упрямца, а другая в задницу гука с курчавой бородой. Гном вскрикнул, выругался, но продолжил плыть, держась за шею своего коня.
Отряд был уже на середине реки, вне досягаемости стрел.
- Они плывут за нами! - старательно держа голову с мокрой бородищей над водой, крикнул гном-следопыт. - Как только доберемся до берега, сразу пускаем лошадей в галоп.
Фыркая, качая головами и спотыкаясь о неровное дно, лошади вынесли всадников на противоположный берег Альбы. Перед отрядом раскинулась желтая равнина с бегущеми по ней с гор ручьями и небольшими речками. По равнине гулял пронизывающий холодный ветер. Сыны Черного медведя были на середине реки.
Гном-следопыт выдернул стрелу из ягодицы своего товарища. Раненый гук с уже не курчавой, а просто мокрой бородой, со стоном залез в седло. Трица что-то крикнула Лисе и девочка подошла к Упрямцу.
- Лаи, помоги ей сесть к тебе! - скомандовала арт`три.
- Почем ко мне? - удивился юноша, но подал руку варварке и помог устроиться позади себя.
- Мрак выдохся, и двоих ему не снести. Мрак не выдержит двоих, а Упрямец и не заметит.
Лиса прижалась к Лаи в седле и обняла его руками за поясницу. Юноша обернулся и посмотрел на реку:
- Красиво плывут, эта группа в волосатых накидках.
Несмотря на то, что Упрямец только что переплыл широкую реку, в галопе он все равно старался вырваться вперед, и Лаиколло приходилось сдерживать жеребца, так как направление знал только гном-следопыт. Под копытами неслась желтая жухлая трава предгорий. Кони легко перепрыгивали через небольшие ручейки и поднимая множество брызг пересекая маленькие речки. Дождь прекратился, а скачка и прижимавшаяся к спине варварка согревали. Встречный поток воздуха сушил одежду.
- Резво бегут эти медвежьи дети! - обернувшись на скаку, выкрикнула Трица. - Теперь они наш след не потеряют, на равнине мы как на ладони.
Вокруг стало больше камней, и местность пошла в гору. Кони устали, да и по камням не очень-то побегаешь. Вскоре всадникАм пришлось спешиться и вести коней под уздцы. Гному с курчавой бородой помогал идти его собрат. Равнина отлично просматривалась до самой реки и было видно, как Сыновья Черного Медведя с каждой минутой все сокращают расстояние, отделяющее их от отряда.
Гном-следопыт уверенно вел отряд вдоль небольшой реки, которая журчала среди здоровенных валунов. Кони, люди и гномы сильно устали и тяжело дышали, пробираясь все выше и выше к горам.
- Они нас догоняют, - отдуваясь промолвила Трица. - Пора подумать о месте где занять оборону, господин гном!
- Нет! - так же тяжело дыша ответил следопыт. - Мы уже почти пришли!
- Пришли куда?
- Туда! - гук указал пальцем в сторону небольшого водопада. Потоки воды падали со скалы, давая начала речке вдоль которой шел отряд. За водопадом черным провалом угадывался вход в пещеру, выдолбленную или промытую в горе.
Громким эхом отдавалось цоканье копыт под сводами небольшого тоннеля в горе, который шел вверх. Под ногами хлюпал, ужасно холодный, поток воды, достигающий в самых глубоких местах середины голени. Еще при входе в тоннель гном-следопыт извлек из какой-то ниши в стене масляную лампу шахтеров, высек искру. Теперь путники плелись, ведя коней поз уздцы, за небольшим островком света во тьме.
- Что это за тоннель? - спросила Трица и эхо ее голоса полетело во тьму.
Раненый гном с курчавой бородой ковылял рядом держась за седло своей низкорослой лошадки:
- Это ответвление одной из наших шахт под горами. В свое время мы прошли эти горы насквозь, чтобы сократить путь в Хадол. Эти тоннели промыла река, мы только додели немного и изменили ее русло, чтобы здесь можно было пройти.
- Так вот почему с потолка постоянно льется! - буркнул Лаи.
- Да, - ответил гук. - Река над нами.
В тоннеле раздалось далекое эхо множество ног и грубых мужских голосов.
- Кровь и пепел! - рявкнула арт`три. - Медведи нашли вход!
- Прибавим ходу! - крикнул следопыт из головы отряда.
Крики Сыновей Черного медведя и шлепки десятков ног по воде, раздавались все ближе. В отличиЕ от отряда, варвары шли по тоннелю налегке, без лошадей и раненого гнома. Трица на ходу и почти на ощупь отвязывала от седла копье:
- Эх, кинжал, жалко, там оставила. Сейчас бы он пригодился! - посетовала девушка.
- Если мы выберемся отсюда живыми, - прохрипел раненый гук. - Я лично скую тебе такой кинжал, что он будет достоин самого короля, красавица!
- Я это запомню, многоуважаемый гном!
Лаи, наконец, отвязал от седла меч и теперь пытался застегнуть ремень с самодельными ножнами у себя на поясе, но в руке мешала уздечка, а ножны постоянно путались в ногах.
- Лошадей сюда! В правый тоннель! - прокричал гном-следопыт, останавливаясь у развилки и пропуская вперед себя всех спутников. - А теперь бросайте лошадей и помогите мне.
Масляная лампа в руке гука выхватывала из темноты толстый промасленный канат, свисающий вдоль каменной стены тоннеля откуда-то из тьмы сверху, куда не доставал скудный свет.
- Что это?
- Это подъемник крышки люка в потолке соседнего тоннеля. - Гном устало усмехнулся. - Если сможем дернуть за эту веревочку, то мы спасены.
Тоннель уже заполнился голосами, звучащими на варварском наречии и шлепаньем ног по воде. Слышно было как кто-то из варваров бил оружием в щит, задавая ритм бега.
- Если сможем? - переспросила Трица в этом шуме. – Так, нужно привязать лошадей и тогда дернем как надо.
- У тебя есть веревка?
- Где-то была.
- Уже не успеем, они совсем рядом!
По стене тоннеля прыгнула тень. Трица схватилась руками за канат и полезла во тьму к потолку, уперлась ногами в стену.
- Делай как я!
Лаи подпрыгнул, схватился за толстый промасленный канат и повторил трюк арт`три. Под ним уже упиралась ногами в стену Лиса. Все трое находились горизонтально земле. Гномы ухватились за конец каната.
- На счет три! - перекрикивая шум приближающихся варваров, прокричала Трицитиана. - Раз! Два! Тяни!
Лаи со всей силы потянул, упираясь ногами в стену, руки нещадно скользили. Внизу кряхтели гномы, наверху скрипела от натуги зубами Трица, Лиса тянула молча и сосредоточено. В начале ничего не происходило, а потом канат немного поддался, пошел вниз и вдруг резко ослаб. Шум хлынувших потоков воды в соседний тоннель перекрыл все звуки. Падая вниз, Лаи еще успел разглядеть в свете лапы несколько лиц с синими татуировками, а потом их смыли потоки воды.
1. Лоха - устар. дура.
11.05.14
-
(http://liubavyshka.ru/_ph/55/2/11162514.gif)
(http://liubavyshka.ru/_ph/12/2/82596537.png)
-
Прошу прощение за долгое молчание.
Повесть не заброшена, просто лето и начало ролевого сезона внесло свои коррективы в наличие свободного времени. А еще у меня запил нашел новую работу редактор и ему не до меня. )
Новая глава уже пишется, но боюсь будет не раньше сентября.
У повести появилось новое название: Украденный дом.
Если кому-то нужно, то с 1 по 14 главу теперь можно прочитать единым файлом для электронных книг: http://vk.com/doc3435687_317474884
А пока:
(http://se.uploads.ru/t/im7n3.jpg) (http://uploads.ru/im7n3.jpg)
Глава 14.
Закат.
Эхо капающей воды разносилось далеко в подземной шахте и вплеталось в череду тихих и не очень понятных шорохов и звуков, доносившихся из уходящего в никуда черного нутра тоннеля. Это была уже не каменная пещера, промытая подземной рекой и доделанная руками гномов, а именно шахта. Потолок поддерживали деревянные балки, на стенах висели давно потухшие фонари.
Внезапно тишину разорвал громкий звук. Гуки и люди чокнулись металлическими кружками, немного расплескав гномий самогон.
- Ну, еще раз за знакомство! – провозгласил гном-следопыт, который представился Чубом.
Все вылили в себя крепкое обжигающее пойло. Даже в скудном свете маленького костра, топившегося щепками с балок, поддерживающих потолок, были видно, как раскраснелась от выпитого Лиса. Гуки же были словно ни в одном глазу. Закусывали легендарный напиток скудными запасами сухого пайка.
Чуб разлил остатки самогона из кожаной фляги.
- Ну, за удачное окончание приключения!
Трицитиана выпила, выдохнула, скривилась и крякнула.
- Еще не окончание. Как там Штырь?
У гнома с курчавой бородой, которого звали Штырь, сильно воспалилась рана, оставленная стрелой Сыновей Черного медведя. Ягодица так распухла, что даже пришлось надрезать штаны, чтобы задница в них помещалась. Последние несколько часов гном не приходил в сознание и у него был сильный жар.
- Я сделал все, что мог. – вздохнул Чуб. – Если Штырь сможет пережить эту ночь, значит с ним все будет хорошо. К утру, мы уже выберемся на поверхность.
- Ночь, утро… - протянул Лаи. – Как ты это определяешь здесь в шахте?
Гном пожал плечами:
- Чувствую.
Громкий, неистовый крик заставил отряд вздрогнуть, а лошадей испуганно заржать.
- Это кто это не переживет ночь!? - в свете костра, неуверенно стоя на ногах и сильно пошатываясь, появилась низкорослая бородатая фигура. – Самогону хоть оставили, мерзавцы?
- А ты присаживайся, присаживайся, Штырь. – ладонью похлопал рядом с собой Лаиколло. – Мы тебе нальем.
- Ах, ты ж поганец этакий! – насупился гном. – Я, это, пешком постою.
Костер давно погас, и густая, словно осязаемая тьма сомкнулась над отрядом. Завернувшись в свой меховой черный плащ, Лаи лежал и никак не мог уснуть. Юноша перевернулся на один бок, потом на другой. Одежда после купания в Альбе и ледяного потока в пещере была просушена над костром, но все равно местами осталась еще влажной. Приятно пахло табаком, и иногда во тьме зачиналась чуть видимая красная точка. Это третий гном по имени Тик, курил трубку, чтобы не заснуть на ночном дежурстве.
Наконец Лаи не выдержал бессонницы и вылез из-под тяжелого плаща.
- Эй! Как ночка протекает? – прошептал юноша в направлении, откуда слышался запах табака.
- Чудесно и спокойно. – ответили из темноты хриплым шепотом. – Шахты это мой дом.
- А я вот заснуть не могу. – пожаловался Лаиколло. – И темень эта так давит. Словно мне глаза выкололи. Иногда, даже страшно становится.
Гном у стены чем-то зашуршал:
- У меня трубка запасная есть. Хочешь табачком угощу?
Вспышка огнива ярко полыхнула в темноте. Лаи открыл глаза и затянулся ароматным горько-сладким дымом. Дым немного обжигал рот, но все равно был приятным и как-то расслаблял.
- Представляю как вам людям тяжело здесь под землей. – посочувствовал собеседник, убирая огниво в мешочек на поясе. – Каждый уважающий себя гном, в определенном возрасте должен пройти обряд инициации. Кандидат отправляется на три месяца под землю со скудным запасом провизии и багажом знаний, которым его род, должен снабдить его. Первый месяц под землей в одиночестве и темноте очень тяжело. Не все выдерживают, некоторые сходят с ума, а то и вообще пропадают без вести. Но те, кому удается преодолеть себя и сдружиться с местными духами, становятся настоящими гномами. Мы видим в темноте, знаем, где в подземных пещерах и шахтах можно найти съедобные растения и воду…
- Тут что-то растет? Без солнца?
- Еще как растет. Именно из подземных растений, мы и делаем наш лучший самогон. Потому его так высоко ценят по всему миру. О, кстати! Прислушайся.
Лаи прислушался. Где-то далеко во тьме слышался тихий женский плачь. Юноша вскочил, держась за стену шахты.
- Это Марико? Наверное, она пошла за нами! Нужно ее найти.
Юношу потянули вниз за штанину.
- Успокойся. Это не Марико. Это Двуликая Плакальщица.
Лаи это известие совершенно не успокоило, а еще и напугало.
- Кто?
- Двуликая Плакальщица. Тебе посчастливилось ее услышать. Так повезло не каждому человеку.
- Чувствую себя просто везунчиком. – мрачно отозвался юноша, садясь обратно на пол шахты и подтягивая штаны.
- Двуликая уже многие столетия ищет своих сыновей в шахтах и подземных пещерах. Когда-то два молодых гнома ушли в пещеру, чтобы пройти обряд инициации и пропали. Мать бросилась их искать и не вернулась - до сих пор ищет. – гук задумчиво затянулся и некоторое время молчал, слушая плач. – Вот заплутаешь ты в пещерах, и выйдет тебе навстречу из стены молодая красивая гномья женщина в слезах. Обрадуется тебе, решив, что ты ее сын. Поманит пальцем и поведет тебя к выходу. Но будь осторожен, когда до выхода на поверхность останется всего нечего и уже вдалеке станет виднеться выход, женщина вдруг повернется. Тогда увидишь ты настоящий ее облик – безумной древней старухи. В этот момент поймет Двуликая, что обманулась, и ты не ее сын. Тогда закричит они диким криком в своем безумстве. И криком этим оглушит тебя, закружит, и вновь ты окажешься в том месте, где встретил Двуликую.
- Мрачноватенько. – пробубнил окончательно подавленный Лаиколло, попыхивая трубкой. – Опасно тут у вас в шахтах, духи всякие злые.
- Двуликая не злая. – возразил собеседник. – Но и не добрая. Она сама по себе. А если встретишь ее, то не бойся, иди за ней, выведет она тебя. Просто в тот момент, когда она повернется и поймет что ты не ее сын, нужно сразу схватиться за стену и крепко держаться, пока Двуликая кричать не перестанет. Тогда никуда ты не переместишься и останешься возле выхода на поверхность.
Лаи прикрыл пальцем отверстие в трубке, чтобы получше раскурить ее.
- Кого еще можно встретить в ваших владениях и как с ними себя вести?
Собеседник помедлил с ответом, но потом сказал:
- Шурбан. Лохматиком у ваших шахтеров зовут.
Лаи усмехнулся и закашлялся.
- Это гном, который бороду годами не подрезает что ли?
- А ну не смейся на Шурбаном, а то накажет тебя! Хозяин он всех шахт и штреков. – гневным шепотом возмутился собеседник и обиженно засопел.
В полной темноте Лаи нащупал плечо гнома и несильно сжал.
- Прости, господин гном, не по злому умыслу, а по глупости сказал.
- То-то и видно, что по глупости, - продолжая сопеть, буркнул гук.
- Так кто этот хозяин шахт?
Гном сильно затянулся, так, что разгорающийся в трубке табак осветил его большой нос и черные глаза.
- При добыче угля в шахтах часто появляется рудничный газ. Его почти невозможно заметить – он ничем не пахнет. Но от любой искры воспламеняется. А если рудничного газа будет много, то произойдет взрыв и обвал.
- Ну?
- Сейчас-то канареек используют. Как перестала чирикать в клетке – значит газ появился и тикать надо. А в старину была такая профессия – газожег. Лихие парни в нее шли или отчаявшиеся. Завернутся в шубу, оденут меховую шапку и перчатки. Обольются обильно водой, и с факелом по шахтам ходят – газ выжигают. Но кто ж знает где газ и сколько скопилось. Каждый новый выход на работу у газожегов равносилен самоубийству.
- Рисковое занятие.
- И вот один молодой гном полюбил прекрасную девушку. Но отец у девушки был жадный до денег и не хотел отдавать дочь за бедного. А молодые любили друг друга безумно. И от отчаянья этот гном устроился газожогом, чтобы быстро состояние сколотить.
- И видимо погиб?
- Да, в первый же свой рабочий день его отправили обойти всю шахту с факелом, толком не объяснив суть работы. Скопление газа, взрыв, обвал... Вот так и бродит до сих пор дух его по всем шахтам.
- А он добрый, злой или тоже сам по себе?
Гном некоторое время курил, молча, потом продолжил.
- А вот послушай история была: работал один гном в шахте. Притомился за день, прилег возле балки отдохнуть, да и задремал. Тут сквозь сон слышит: «Водицы бы мне, в горле совсем пересохло». Открывает глаза, а там гном какой-то старый совсем, еле душа держится. И в лохматую грязную шубу одет. Не сообразил он тогда сразу кто перед ним. Ну, встал, снял с пояса флягу, пошел к нему, а за спиной грохот. Ровно туда, где шахтер лежал, с пололка обвал случился. Обернулся я к деду, а его, как и не было.
Лаи почувствовал несильный тычок под ребра.
- Так, что не смей в подземельях над Лохматиком смеяться!
Вниз по предгорьям сбегали желто-зеленые поля жесткой травы. Листвой на деревьях и кустах, которая еще не опала и даже не пожелтела, шелестел легкий свежий ветер. В голубом небе плыли белые облачка и ярко светило солнце. Попав на другую сторону гор, отряд будто вернулся на месяц назад во времени.
- Друзья, добро пожаловать в Ваницию! – громко провозгласил Штырь и скривился от боли в ягодице.
- А тут еще лето! – удивился Лаиколло. – Вот чудеса!
- Конечно лето, - усмехнулся Чуб. – Ну, что же, нам на восток, вдоль гор. А вы куда?
- Нам нужна деревня Агат, - пояснила арт`три.
- В таком случае нам опять по пути. – улыбнулся гук. – Наша новая выработка железной руды как раз находится недалеко от этой деревни. А что вам там нужно, если не секрет?
- Не секрет, нам нужен мой отец. Там его хутор в предгорьях близ деревни.
Чуб нахмурился и потер лоб:
- Высокий, худой и совершенно седой господин? Ломонд, кажется?
- Как узок мир! – удивилась Трица. – Откуда ты знаешь моего отца?
- В Агате нет кузнеца. Все к нам на выработку приходят, если что-то купить или починить.
Кони медленно спускались по каменистой пологой гряде, спеша к жесткой, но все равно такой желанной траве предгорий. Гривы коней, волосы путников, а так же кое-чьи бороды, трепал ветер. Лиса опять сидела позади Лаиколло на Упрямце.
- Как это все мило, - съязвил Лаи. – А мне вот больше интересно вы-то зачем так сорвались от своего каравана домой?
- Информация о том, что новые баллисты для Грейсвана поедут этим караваном, была известна только одному человеку. Мы специально ему про это сказали, чтобы проверить на вшивость.
- И он оказался вшивым?!– усмехнулся юноша.
- Да, - зло оскалился гук. – И теперь его вшивую голову нужно отделить от тела.
- Обидно, когда среди своих крыса. – посетовала арт`три.
Гном скривился:
- Не среди своих. Это один из заказчиков этих самых баллист, из Грейсвана.
- Ничего себе! – удивился Лаи. – На кого же работает этот предатель? Не на варваров же!
- Известно на кого, - хрюкнул Штырь в курчавую бороду. – Вся зараза от туда – из Хадна`ара. Зашевелился враг. Чую война скоро.
- Типун тебе на язык, уважаемый гном. – упрекнула Трица.
- Типун то может и вскочит, но Грейсван не просто так все больше оружия заказывает. Да и на юг в Фельдбон только и отправляем караваны. Одну выработку уже истощили, новую в прошлом году открывать пришлось.
- Так и вы не в накладе, - улыбнулся юноша. – За оружие то золотом платят.
- Так-то оно так, - вздохнул Тик и погладил бороду. – Но как бы и самим скоро взяться за оружие не пришлось.
- Живы будем не помрем. – улыбнулся Лаи. – Кстати Тик, спасибо, вчера ты меня своими байками в шахте убаюкал. Я даже не заметил, как уснул.
- Какими еще байками? – нахмурился гук.
- Ну, что-то там про Лохматика, про Двуликую… - почесал затылок юноша.
- Перепил ты вчера, вот и приснилось всякое. – хмыкнул, Тик направляя лошадь вокруг огромного валуна.
- Что значит приснилось? Ты ж меня еще табаком угощал! – удивился Лаиколло.
- Курево? – встрепенулся Штырь. – Кто сказал курево? Это какая гнида заныкала сухой табак и не делится?
- О чем ты парень? – удивился Чуб, слушающий разговор. – У нас весь табак в Альбе промок. Который день без курева страдаем.
Лаи посмотрел на Штыря, потом на Чуба, затем на Тика. Потом еще раз на каждого по очереди.
- Умные да? Сговорились развести меня?! – он хитро прищурился. – Только трубку надо было у меня тогда назад потребовать. Я ж ее зажал, ха!
Юноша залез в свою седельную сумку, некоторое время там копался, а потом извлек на свет небольшую каменную трубку.
- Ну, теперь давайте делайте удивленные лица и убеждайте меня, что впервые ее видите!
- Разреши? – протянул руку к трубке Чуб.
А когда Лаиколло отдал ему трубку, гук долго рассматривал и изучал ее. Остальные гномы подвели своих лошадок поближе и тоже смотрели во все глаза.
- Это же катлинит! – благоговейно произнес Штырь.
- Ах, да точно - моя! Давай ее сюда! – тут же нашелся Тик.
- Ну-ка цыц! – рявкнул на Тука Чуб. – Ему эту трубку дали, значит она принадлежит ему.
Лаи с беспокойством переводил взгляд с одного гука на другого.
- Я не понимаю чего вы такое задумали, но мне это не нравится.
Чуб вернул трубку юноше, бережно держа ее двумя руками:
- Ничего мы не задумали многоуважаемый Лаиколло. Но сдается мне, что вчера ночью ты имел счастье беседовать с самим Шурбаном – духом и хозяином всех шахт и выработок. Трубка эта изготовлена из катлинита – минерала, которого в ни в Хадоле ни в Ваниции не встречается.
- А где он встречается? – опасливо рассматривая маленькую трубку спросил юноша.
Гномы переглянулись. Чуб кивнул.
- Встречается он только на острове Семи Башен, который несколько сотен лет назад принадлежал гномам и с которого нас прогнали волшебники. А потому трубок таких столетиями никто не изготавливал и они огромнейшая редкость.
Вечером под высоким раскидистым деревом не таясь, развели большой костер. Трицитиана извлекла из вещей свой небольшой изогнутый лук, несколько стрел и отдала Лисе.
- Ты уверена, что ей можно давать оружие? – подозрительно наблюдая за манипуляциями арт`три, спросил Штырь.
- У нее уже было много возможностей сбежать к своим, но она осталась с нами. – кивнула Трица. – У нас кончается еда, а у меня травы. Схожу с ней, посмотрю, как она охотится.
- А раньше она учила охотиться меня. – пробубнил Лаиколло себе под нос, остервенело ломая ногой ветки для костра.
- Не ворчи!
- А зачем тебе травы?
Арт`три на мгновение смутилась:
- Хм, ну для всякого. На готовку опять же.
Лиса внимательно изучила доверенное ей оружие и бросила стрелы в колчан, который оставался с ней момент пленения. Что-то сказала Трице, та кивнула и ответила.
- Стрел мало? – перевел, слушавший их разговор Штырь.
- Да, - разочарованно ответила девушка. – Все что осталось. Древки я еще сделаю, а наконечники взять неоткуда.
Гном поудобнее устроил свою несчастную задницу на седле, лежащем на земле и важно произнес:
- Вот завтра доберемся до дома и я сделаю тебе наконечники из лучшей стали.
- И кинжал, достойный самого короля! – хитро прищурилась Трица и нацелила на гука указательный палец.
Гном усмехнулся и повторил жест девушки:
- И кинжал достойный самого короля.
Охотником Лиса оказалась гораздо лучше, чем Лаиколло. К вечеру на костре уже истекали жиром два зайца. Шестерка путников, роняя слюнки, сидела вокруг костра и с нетерпением ожидала свежего сочного мяса.
Чтобы как-то отвлечься от мучавшего чувства голода и томительного ожидания еды, Лаи решил заполнить ожидание разговорами.
- Интересно, как там Марико.
Ему никто не ответил. Гномам было все равно, Лиса наверняка не понимала языка, а Трица просто не хотела говорить на эту тему. Лаи сделал еще одну попытку:
- Три, а что такое говорить с дымом?
- О чем ты?
- Ну, Марико, когда вы ругались, обвинила тебя, что ты говорила с дымом.
Арт`три перевернула тушку кролика над углями, открывая взорам спутников отлично прожарившееся мясо с золотистой корочкой.
- Не знаю, о чем она.
- Не знаешь?
- О, еда готова! Налетай, пока не остыло!
Со всех сторон потянулись жадные руки и острые ножи.
-
Вонь тухлого мяса они почувствовали еще задолго до того, как увидели деревню Агат. Трицитиана первая послала коня в галоп. Лаиколло немного помедлив, последовал за ней и вскоре Упрямец несся среди деревянных домов с соломенными крышами. На скаку по лицу били мухи, которых в деревне было очень много. Юноша старался не смотреть по сторонам, но все равно замечал, что не все люди лежат на земле. Были повешенные на деревьях, и судя по размеру тел – не только взрослые. Потом к огромному облегчению деревня закончилась, и запах стал слабее, а мухи пропали.
Трица на Мраке неслась дальше. Дорога шла в гору, но никакого хутора пока не было видно. Наконец Упрямец поравнялся с конем арт`три. Трица бросила Мрака и своими силами лезла по крутому склону, чтобы сократить путь – дорога шла полого, медленно взбираясь на холм к его вершине. Лаи спрыгнул с упрямца, Лиса последовала за ним.
Остов большого сгоревшего дома, черным силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Дождя давно не было, и каждый шаг по пепелищу поднимал в воздух тучу пепла. Пепел кружился вокруг путников, словно снег и медленно оседал на одежду и волосы, отчего казалось, что Трица поседела. Арт`три ходила среди сгоревших конструкций, иногда наклоняясь и копаясь в золе.
- Что ты ищешь? – тихо спросил Лаи и закашлялся.
- Кости. – на ходу бросила девушка, отбрасывая обгорелые балки.
Лаи поднял продолговатую почерневшую кость. Рядом лежали другие.
- Нет, это лошадиная. Ты стоишь там, где у отца была конюшня.
Лиса принесла человеческий череп. Трица некоторое время смотрела на него, а потом где стояла там и села прямо в пепел. Варварка что-то сказала. Арт`три нахмурилась, поднялась и пошла за ней. Вскоре они извлекли из-под сгоревших обломков дома шесть черепов, пять шлемов и различные части латной брони.
- Это не Хадолские шлема. – задумчиво произнесла Трицитиана, рассматривая находки. – Никогда таких не видела.
- Думаешь тот, череп, к которому мы не нашли шлема, это твой отец?
Девушка некоторое время раздумывала, потом ответила:
- Думаю, что мы были очень беспечны, когда выйдя из шахты, считали себя в безопасности.
Лаи сел на почерневший остов и обвел взглядом пепелище. Варварка какое-то время что-то объясняла арт`три.
- Она говорит, что люди в таких шлемах и блестящих доспехах приходили к вождю их племени.
- И что хотели?
- Она не знает. Но после этого Сыновья Черного медведя отправились в поход через горы.
- Это её соплеменники перебили деревню?
- Говорит, что нет. Оперение на стрелах чужое.
- Какая она наблюдательная, в деревне всего пару мгновений были.
- Сыновья Черного Медведя не поступают так с телами убитых противников.
- А как поступают?
- Эм… потом расскажу как-нибудь.
Лаи поднял закопченный шлем. Здоровенный, похожий на ведро с заостренным дном. Узкие длинные глазницы смотрели черными провалами.
- Как ты думаешь, что здесь произошло?
- Я думаю, кто-то недооценил моего отца и сильно поплатился за это. – арт`три показала на край почти не тронутой пожаром лужайки. – видишь там большое выжженное пятно?
Лаи посмотрел:
- Там нет пепла. Только обожженная земля.
- Это след колдовской молнии. Он гораздо больше чем след обычной. Отец умеет такое делать. – Трица пнула ногой обгоревший череп и тот подняв тучу пепла, полетел в кучу черного хлама. – Отец спалил свой дом молниями, вместе с теми, кто вошел в него.
- Наверное, нам нужно похоронить эти кости?
- Я не буду хоронить останки людей, которые были врагами моему отцу. А какой из этих черепов мог принадлежать отцу - я не знаю…
Пепел красиво кружился в последних лучах заходящего солнца. Запах из деревни сюда не долетал, и вокруг пахло сгоревшей древесиной. В чистом небе метались ласточки. Над чудом не тронутой пожаром цветочной клумбой гудели пчелы. В траве стрекотали кузнечики. Мир продолжал существовать и несмотря ни на что дышал полной грудью жизни. И тем страннее было осознавать, что все эти месяцы путешествия, все те тяготы, лишения, потери и невзгоды, которые выпали на долю друзей - были напрасны. Лаиколло стоял у конечной точки своего путешествия. Это был конец, провал, пустота. Казалось теперь можно просто сесть и смотреть на мир, потому, что идти больше было некуда. Он был изгоем без прошлого, и впереди юношу не ждало уже ровном счетом ничего. Или так только казалось?
Человек без памяти просто смотрел на мир с холма. Вид открывался чудесный. Зелено-желтые равнины предгорий, с пятнами редкого леса и каменными холмами, простирались до самого горизонта, соединяясь вдали с чистым сереющим небом. Он смотрел на заходящее солнце и вспоминал свой первый день - почти, что день рождения и рассвет новой жизни. А теперь все завершалось, солнце заходило за горизонт.
Но, несмотря, ни на что мир все равно казался Лаиколло таким прекрасным и полным жизни. Он был влюблен в этот мир. Это грело изнутри. И даже сидя на этом пепелище, среди обугленных человеческих костей, внутри у него было маленькое зерно счастья, просто от того, что он мог быть здесь и сейчас.
Высокая рыжеволосая воительница, рыжая девочка подросток с босыми ногами и черной шкуре на плечах, и юноша без прошлого сидели на закопченной балке сгоревшего дома и смотрели на закат.
25.05.14
-
Прочитал , первую главу, как фильм посмотрел , честно интересно"_" Эта "сказка" ,показывалась для меня моментами, кадр за кадном. Всё новое и новое приходило в мою голову, я следил за происходящей картиной и только она меня увлекала, своим происходящим, как новый кадр врывался в мои мысли, а я вновь увлекался новым моментом. Сказка делится на множество сюжетов и почти не имеет связи между собой, а может она не нужна эта связь,пускай читатель сам досматривает в своих мыслях , кому что нравиться . Идет сюжет , не важно как он начался и когда сменить другим. Я посмотрел слайд мне он понравился или нет, уже не важно. Я считаю ,у вас хорошо получается писать эти сказки,это что новое.
-
(http://img-fotki.yandex.ru/get/6601/129574434.6/0_ef212_8fbd680c_S)
(http://liubavyshka.ru/_ph/12/2/487726983.png?1407315600)
-
Баллада,от которой лично у меня дрожь. Сильная вещь! (Не моё)
«Вы все, чей шелком шит подол,
А косы — льна светлей,
Не смейте бегать в Картерхолл —
Там молодой Тэмлейн.
У многих он забрал в залог —
Тех девушек не счесть —
Зеленый плащ, иль перстенек,
Или девичью честь».
Дженет зеленый свой подол
Повыше подняла,
И золото тяжелых кос
Потуже заплела,
И побежала по тропе,
Что в Картерхолл вела.
Душисты розы и пышны,
Роняют алый цвет,
Конь бьет копытом у стены,
А всадника все нет.
Но лишь цветок, что всех пышней,
Взяла за стебелек,
Явился рыцарь перед ней,
И строен и высок.
«Зачем ты топчешь мох, Дженет,
Зачем ты рвешь цветы?
Зачем в мой заповедный сад
Пришла без спросу ты?»
«Тебя просить мне не к лицу —
Здесь не твоя земля!
Она принадлежит отцу,
И здесь хозяйка — я!»
Дженет зеленый свой подол
Рукой подобрала,
И узел золотых волос
Сколола, как могла,
И под собой не чуя ног
Домой к себе пошла.
Играют девушки в саду,
Звенит веселый смех;
Когда-то милая Дженет
Была прекрасней всех.
Она цвела, как маков цвет,
На радость всем родным,
А нынче щеки у Дженет
Как травка, зелены.
«За вас, прекрасная Дженет,
Всем в замке нагорит!
И стар и мал — держи ответ!» —
Ей рыцарь говорит.
«Эй, замолчи, старик седой,
Замаливай грехи!
С седой колючей бородой
Не суйся в женихи!»
Ее жалея и любя,
Ей говорит отец:
«Ребенок будет у тебя,
Тебе бы под венец…»
«Что ж, если я рожу дитя,
Отца его найду.
Ни с кем из рыцарей твоих
К венцу я не пойду.
Мой милый мне дороже всех
Властителей земных,
Его не променяю я
Ни на кого из них!
Я от него не откажусь,
Не отступлюсь вовек,
Хоть мой любимый — рыцарь-эльф,
Не смертный человек.
Летит на скакуне лихом,
Не ведая преград,
Подковы блещут серебром
И золотом горят!»
Дженет зеленый свой подол
Повыше подняла,
И золото тяжелых кос
Потуже заплела,
И побежала по тропе,
Что в Картерхолл вела.
Душисты розы и пышны,
Роняют алый цвет.
Конь бьет копытом у стены,
А всадника все нет.
Но лишь цветок, что всех пышней,
Взяла за стебелек,
Явился рыцарь перед ней,
И строен и высок.
«Не надо, леди, уставать,
Не надо рвать цветы —
Дитяти нашему с тобой
Не повредила б ты!»
«Скажи — молю я всем, что есть
Святого на земле,—
Ты в божьем храме был хоть раз,
Крещен ли ты, Тэмлейн?»
«Дженет, — ей отвечает он,—
Тебе не стану лгать:
Отец мой — рыцарь; как тебя,
Меня качала мать.
Меня воспитывал мой дед,
И горя я не знал,
Пока однажды в черный день
В беду я не попал.
В лесу холодный ветер выл
Под вечер злого дня,
С охоты ехал я без сил
И вдруг упал с коня —
В свой замок Королева Фей
Упрятала меня.
Но страшно вымолвить, Дженет:
Здесь, в сказочной стране,
Приносим каждые семь лет
Мы жертву Сатане;
Достойней рыцаря здесь нет:
Назначат жребий мне.
Назавтра, знай, День всех святых,
И только в эту ночь,
Дженет, коль пожелаешь ты,
Ты сможешь мне помочь.
Верхом поедет наш народ.
В глухой полночный час.
На перекрестке трех дорог
Ты повстречаешь нас».
«Как мне узнать тебя, Тэмлейн,
Как мне тебя узнать,
Когда поедет по земле
Та неземная рать?»
«Ты первых конных пропусти,
Закутанных в плащи,
Вторым спокойно дай пройти,
Мужайся и молчи,
На третьих всадников гляди,
Средь них меня ищи.
Дай вороным пройти, Дженет,
И пропусти гнедых,
А снежно-белого хватай,
Не выпускай узды!
За то, что славный рыцарь я,
Мне оказали честь:
На снежно-белого коня
Мне разрешили сесть.
Увидишь — правая рука
В перчатке боевой,
А повод буду я держать
Свободною рукой.
Приметы эти затверди,
Не пропускай меня,
И наземь всадника ссади
С храпящего коня.
Они тотчас же обратят
Меня в булатный меч,
Но ты держи, не отпускай,
Коль, хочешь мне помочь.
И стану я в твоих руках
Змеею и драконом,
И стану я в твоих руках
Железом раскаленным,
Взовьюсь в руках твоих, Дженет,
Огнем неугасимым,—
Держи меня, не отпускай —
Ты будешь невредима.
И в жабу обратят меня,
И в скользкого угря,
Но ты держи, не отпускай
Да не пугайся зря.
Меня облей ты молоком,
Потом водою сбрызни,
Держи меня, не отпускай,
Ты мне дороже жизни.
И превратят меня в орла,
А после — в голубка,
Держи меня, не отпускай,—
Ты мне родишь сынка.
А напоследок ждет тебя
Иное искушенье:
В твоих объятьях стану я
Нагим, как в час рожденья.
Укрой меня своим плащом —
И сгинет наважденье!»
Суров и мрачен темный лог,
И жутко все кругом.
На перекресток трех дорог
Дженет бежит бегом.
Вдруг слышит звон стальных удил
И перестук копыт,
И сердце у нее в груди
От радости стучит.
Дала дорогу вороным,
Дала пройти гнедым,
Вдруг видит: снежно-белый конь
С Тэмлейном — молодым.
На землю всадника она
Стащила в тот же миг,
Плаща зеленая волна
Укрыла их двоих,
И счастьем грудь ее полна:
Спасен ее жених!
И молвит Королева Фей —
Из полуночной тьмы:
«Младой Тэмлейн достался ей,
Ни с чем остались мы!»
И молвит Королева Фей —
О, как была она зла —
«Чтоб самой страшной из смертей
Ты, девка, умерла!
Из свиты царственной моей
Ты лучшего взяла!
Тэмлейн, когда б ты мне сказал,
Что будет в эту ночь,
Твои зеленые глаза
Я вырвала бы прочь!
Коль знала б, что в последний раз
Ты был вчера со мной,
Я б заменила каждый глаз
Гнилушкою лесной!»
-
(http://cs14107.vk.me/c623428/v623428687/ad57/WtrwJb9tQbI.jpg)
Глава 15.
Лысый Хрен.
Темное, непроглядное одеяло ночной тиши накрыло предгорья. Голый череп огромной луны выглядывал сквозь разрывы облаков. Пепелище дома осталось позади, путники шли по дороге, которая опоясывала холм и сбегала вниз к его основанию. Все трое молчали, погрузившись в свои мысли. Легкий ветерок принес запах лошадиного навоза и испуганного ржания.
Лунный свет серебрил вороной бок Мрака. Жеребца держала под уздцы крепкая рука незнакомца. К Упрямцу подойти побоялись. Шестеро дюжих воинов в черных накидках без герба стояли рядом с конями. В руках у мужчин были взведенные арбалеты. Лаи потянулся к мечу на поясе.
- Оружие на землю! – скомандовал один из незнакомцев, нацеливая арбалет на юношу.
На грунтовую, утопанную дорогу упало копье. Лаиколло удивленно оглянулся на спутницу.
- Мы вот так вот просто сдаемся?
Арт`три пожала плечами:
- Шесть стрел на двоих с такого расстояния – у нас нет шансов.
- Двоих? – юноша огляделся и не нашел глазами Лису.
- Брось меч! – повторил незнакомец.
Над большим жарким костром в котелке что-то аппетитно булькало. Отсветы огня играли на дорогой черной карете, украшенной серебряной росписью. В кресле с резными подлокотниками сидел лысый эльф, задумчиво глядя в огонь. Рядом стояли еще двое наемников с арбалетами и в накидках без герба.
- Джонатан! Какого хрена? – возмутилась Трица, когда её и Лаиколло под конвоем привели в лагерь.
Лицо эльфа, которого назвали Джонатан, озарила белозубая улыбка. Он встал и приветственно развел руки.
- Конопушка! Я рад тебя видеть!
- Конопушка? Джонатан? – воззрился на них Лаи. – Так вы знакомы?
Эльф засмеялся. Его загорелое лицо пересекли несколько морщин.
- Ты ему до сих пор ничего не рассказала?
- Не рассказала? – юноша уставился на спутницу.
- Нет. – мрачно ответила арт`три и села на бревно, лежащее у костра.
Джонатан ловко откинул бархатный плащ, отороченный мехом и сел на свое кресло.
- В таком случае нам предстоит длинная ночь. – он приглашающее повел рукой. – Чего же ты стоишь, Лаиколло? Присаживайся к костру, рагу скоро будет готово. Ты наверняка давно не ел нормальной еды.
Лаи не двинулся с места.
- С нами были гномы…
- Забудь про них. Это не их история. – отмахнулся эльф.
- Что с ними?
- А что с ними? – на мгновение задумался эльф. – Они тут шарились по кустам, сопели в свои бороды. Потом Коготь стрельнул по гукам пару раз и коротышки убежали в свои шахты. Забудь про них, садись. Ты шел сюда получить ответы, и ты их получишь.
Лаи сел, мрачно рассматривая восемь вооруженных арбалетами наемников.
- Если у Вас есть на все ответы, то какого лешего Вы не рассказали все мне на дороге у Тарабона, когда встретили нас?
Один из наемников отложил арбалет и, взяв черпак, стал наполнять тарелки дымящимся рагу. Другой наемник разносил серебряные бокалы с вином.
Джонатан принял бокал и с удовольствием сделал небольшой глоток.
- Это не тот вопрос, который действительно должен тебя беспокоить. Задай свой главный вопрос.
- А, хорошо. Вы лысый или бреете голову?
Эльф громко и с удовольствием рассмеялся, в очередной раз, демонстрируя свои прекрасные белые зубы.
- Замечательно! Какое чувство юмора! – он перестал смеяться. - Я лысый. А теперь можешь перейти к делу.
Лаи принял миску с угощением и здоровенный ломоть ржаного хлеба, но не стал есть, а поставил на землю рядом с собой.
- Ну, хорошо, если это так необходимо произнести… - он сделал драматическую паузу. - Кто я?
- Вот! – эльф улыбнулся и указательным пальцем ткнул в сторону юноши. – Ты из другого мира.
Лаиколло покосился на Трицу. Девушка мрачно смотрела в огонь и медленно ела рагу деревянной ложкой.
- Ну, предположим.
- Мнде, - Джонатан отдал недопитый бокал наемнику, откинулся в кресле и сплел пальцы на животе. – Видимо придется начать сильно издалека. Видишь ли, этот мир и все живое в нем: меня, вот эту рыжую, и этих замечательных ребят с арбалетами - когда-то создало некое человекоподобное существо, пришедшее из другого мира.
- Бог?
- Можно и так назвать, но я не люблю все эти религиозные термины. Просто человек из другого мира. Человек, наделенный могучими силами, с помощью которых он мог созидать из ничего и изменять в своем творении пространство и время. Назовем его – Создатель.
- Намек понят, но боюсь, Вы ошиблись. Я слышал в Тарабоне историю про парня, который взглядом гнул ложки. – Лаи вынул ложку из рагу, облизал и пристально посмотрел на нее. – Видите – не согнулась. Вам нужен не я.
- Потому, что она деревянная. – пробубнила Трицитиана не поднимая взгляда.
Эльф улыбнулся, оценив шутку и, продолжил:
- Мы еще вернемся к тому, зачем ты мне нужен. А пока дослушай. Так вот этот человек построил портал, с помощью которого мог уходить в мир, откуда он явился, и возвращаться обратно в наш. А чтобы в его отсутствие в нашем мире было спокойствие и порядок, он взял себе семь учеников, с которыми поделился своими могучими силами, подарив каждому из них маленькую часть своих способностей.
- А почему семь?
- Спросишь у него при встрече. – сверкнул белозубой улыбкой рассказчик. – Тот человек уходил в портал и с каждым разом все дольше не возвращался. А в его отсутствие ученики все больше и больше ощущали вкус власти и свое могущество над миром.
- Кажется, я понимаю, куда Вы ведете. Они решили сбросить Большого Папу и взять мир себе?
- Именно! Когда Создатель в очередной раз вошел в портал, его ученики ударили разом и сломали портал.
- И Большой Папа погиб?
- Это неизвестно. Но перед семью учениками, или как теперь их называют – магами, встала иная проблема: как объяснить людям, куда делся их создатель и почему люди теперь должны подчиняться магам.
- Наверное, нужно было сказать, что Папа улетел, но обещал вернуться, а пока за старшего остаются маги.
- Наверное. Но маги боялись, что Создатель когда-нибудь вернется. И поколениями вбивали в умы людей историю про злого и страшного Чужака, которого они победили, но который может вернуться и поработить этот мир.
Юноша хлопнул себя по коленям:
- А, так вы из этого, как его там... Ордена Мира, во! Вы собираете подати и распространяете книжки! Секундочку, - Лаи стал ощупывать мешочки на поясе. – Кажется, у меня завалялась пару монет.
Эльф нахмурился:
- Ты действительно не хочешь узнать кто ты?
- Что я действительно хочу узнать, так это, какого хрена лысого вы тычете в меня арбалетами, а потом кормите и травите байки. И почему моя спутница, которой я верил долгое время, от меня что-то скрывала и вообще оказалась на Вашей стороне.
- Я не на его стороне. – встрепенулась молчавшая Трица.
- Может быть, потому что она женщина, а у женщин всегда есть секреты от мужчин? – лукаво улыбнулся лысый. - Я предлагаю тебе набраться терпения и дослушать мой рассказ. Возможно, после этого у тебя станет меньше вопросов. – улыбка пропала с лица эльфа, он резко подался вперед, а в голосе зазвенела сталь. - Я бы мог просто связать тебя и отвезти туда, куда мне нужно. Но я любезен с тобой! Будь добр, ответь мне тем же!
Лаи спокойно встретил взгляд черных глаз собеседника. Несколько мгновений лысый эльф и длинноволосый человек смотрели друг на друга.
- Хорошо, я Вас слушаю.
Джонатан закинул ногу на ногу, расправил свои дорогие черные одежды и вновь с легкой улыбкой продолжил:
- Шли столетия. Сила, дарованная Создателем своим семерым ученикам передавалась у тех из поколение в поколение по наследству. Но с каждым новым поколением – сила угасала. Пока не угасла настолько, что власть магов пошатнулась, и люди свергли деспотичное правление Семерых. После этого большинство магов укрылись на острове Семи Башен, там, где расположен сломанный портал. Для них это был момент осознания, что пройдет еще несколько поколений и все способности, дарованные им Создателем – исчезнут и их правнуки станут обычными людьми. Благодарю. – лысый эльф принял серебряный бокал из рук наемника и промочил горло вином. – Двенадцать лет назад маги попытались починить портал. Уж не знаю, как они хотели справиться с Создателем, который мог оттуда выйти и как хотели забрать у него силу. Но портал полностью починить не удалось. Он заработал лишь в одну сторону. Из другого мира стали появляться обычные люди. Такие как ты – без памяти и с маленьким медальоном в виде капли на шее. Эта капля мощный артефакт, содержащий в себе часть силы Создателя. Люди появлялись не рядом с порталом, а хаотично в разных концах мира. Со временем магам удалось установить все места появления пришельцев. Эти места, конечно, взяты под наблюдение. А за каждый артефакт маги готовы заплатить много золота, потому что с каждой Каплей они возвращают свои силы.
Красное вино в темноте, казалось черным. Лаи задумчиво смотрел в свой бокал:
- Но Вы не с магами?
- Нет. Мы по другую сторону. Маги хотят вернуть себе силу с помощью этих артефактов. А мы не хотим, чтобы они вернули себе силу. Мы хотим вернуть в наш мир Создателя.
- Джонатан ты… - начала было Трица, но эльф не дал ей договорить.
- Молчи Конопушка! Ты давно уже могла рассказать ему все, но не воспользовалась этой возможностью. Теперь говорить буду я! – лысый вновь повернулся к Лаиколло. – Мы стараемся найти пришедших из портала раньше, чем это сделают маги. Мы собираем вас и прячем в Фельдбоне, подальше от острова Семи Башен. Вы - это частицы нашего Создателя. И когда мы соберем таких, как ты, достаточно, то Создатель возродится. Во всяком случае - мы на это надеемся. А маги охотятся на вас как на животных, чтобы забрать артефакты и убить. Их страшит возвращение Создателя. Надеюсь, я смог ответить на твои вопросы?
- Ваши ответы породили еще больше вопросов.
Джонатан допил вино и стряхнул последние капли из бокала в костер.
- Утром мы отправимся в Фельдбон в моей карете. В дороге я смогу многое рассказать тебе. А сейчас, пожалуй, пора спать. Пойдем, теперь ты будешь в комфорте и под охраной ехать к людям из своего мира.
- Не ходи с ним. – еле слышно произнесла арт`три. – Не верь ему.
Лаиколло закрыл глаза, давая глазам привыкнуть к темноте. Эльф расценил этот жест, как задумчивость.
- Боюсь, у тебя нет выбора, Лаи. Попрощайся со своей спутницей, она выполнила свой долг и теперь передаст тебя под мою опеку. Ведь так, Конопушка?
Трица открыла рот, чтобы ответить и в этот момент юноша плеснул вино из бокала в огонь. Костер дико зашипел, плюясь искрами и паром. Лаи прыгнул через это облако, оттолкнул кого-то из наемников, вставшего на пути. Но не успел пробежать и десяти шагов, когда сзади щелкнул арбалет. Стрела с тупым наконечником больно ударила в затылок, делая и без того темную ночь, совершенно черной.
- Выпей это.
Было ранее утро. В предгорьях, где ехала карета, в сопровождении конных арбалетчиков, стелился туман. Солнце пряталось за плотным покровом облаков и с самого рассвета не хотело показываться. Листья деревьев и траву покрыла морось. Окно кареты, в которой, что удивительно, почти не чувствовалась качка, немного запотело изнутри.
Лаи проснулся и застонал от сильной головной боли и тошноты. На затылке он нащупал большую шишку.
- Станет легче, - лысый эльф подал ему серебряный бокал с каким-то снадобьем. – Серьезно говорю.
Юноша принял бокал, с радостью, но и некоторой обидой, отмечая, что опять не связан. Лекарство было горько-кислым. Тошнота сразу притупилась, но головная боль, так вольготно расположившаяся в затылке, уходить, не спешила.
- Что с Трицей?
- Подумать только! – театрально развел руками Джонатан. - Я, можно сказать, подарил тебе смысл жизни! Избавил от вопроса, который мучил тебя все эти недели. А ты только и думаешь, что о женщинах.
- Что с ней?
Эльф улыбнулся белоснежной улыбкой:
- Да все с ней хорошо. Отправилась своей дорогой, искать новых чужаков.
- Она работает на Вас?
Лысый задумчиво провел ладонью по своему гладкому подбородку, никогда не знавшему бритвы. Жестом более характерным для тех, у кого бывает щетина.
- Не совсем. Там в корзине гречневые галеты и остатки вчерашнего рагу. – перевел тему эльф. – Можешь подкрепиться, когда отпустит голову.
Лаи заглянул в корзину, но вид еды вызвал новый приступ тошноты.
- Я не связан. Не боитесь, что опять попытаюсь сбежать?
- Сбежать? Как? - эльф засмеялся и приподнял занавеску на двери кареты. На двери изнутри не было ручки. – Да и не советую. Бежать от конного глупо. А если ребятам надоест за тобой гоняться, то они тебе просто прострелят ноги. Мне ты и хромой сгодишься. Хотя куда уж там – даже без ног сойдешь. – Джонатан приблизил лицо к лицу собеседника. От улыбки не осталось и следа. – Мы друг друга поняли?
- Разумеется. – холодно ответил юноша, не отводя взгляда.
-
- Хороший ответ! – лысый вновь улыбался, отчего на его лице появлялось множество мелких морщинок. Эльф откинулся на мягком кожаном сиденье кареты. – Значит, до Грейсвана мы едем в мире и комфорте.
- Почему до Грейсвана? – удивился юноша.
- Дороги мой друг - дороги. Четыре колеса быстры, но требуют хорошей дороги. А потому мы поедем вдоль Серых гор до Грейсвана. Там я передам тебя в надежные руки моего друга. Его зовут Богрин - крупный купец, торговец оружием и антиквариатом. Он снарядит караван в Фельдбон и ты под надежной защитой охранников каравана отправишься к своим.
- То есть сами Вы не повезете меня в Фельдбон?
- Нет, у меня много дел. Моя помощь необходима не только тебе, но и другим прошедшим через портал из твоего мира.
- А долго от Грейсвана до Фельдбона ехать?
Эльф улыбнулся и махнул рукой:
- Пару недель. Сущий пустяк в сравнении с тем, что тебе уже пришлось попутешествовать. Ну, что ж, кажется, ты уже оклемался и созрел для дальнейшего разговора. Ведь я многое обещал рассказать тебе. – он побарабанил пальцами по своему колену. – Пожалуй, нужно начать сначала. Я Джонатан!
Лаи пожал руку, протянутую в приветствии.
- Я Лаиколло. Я пришелец из другого мира. А Вы?
Джонатан рассмеялся:
- Мне нравится чувство юмора пришельцев из другого мира. А я родился и живу здесь, в этом мире. И сколько здесь живу, столько борюсь с властью магов. Я был одним из тех, кто поднял людей на восстание, чтобы свергнуть жестоких деспотов-магов и изгнать их из Хадола и Ваниции. Теперь мы присматриваем за этими странами, как садовник присматривает за садом, который ему не принадлежит.
Снадобье начало действовать – боль в затылке постепенно угасала. Лаиколло протер рукавом запотевшее стекло в дверце кареты. Он в пол уха слушал доклад эльфа и рассматривал пейзаж за окном. Мимо проплывали пасмурные предгорья, заросшие жесткой травой и кустарником. Кое-где, группками стояли деревья, еще зеленые по эту сторону Серых гор.
- Одно дерево заболевает и его лучше уничтожить, а другому подвязать ветку. Иногда избавить сад от паразитов или подравнять секатором кусты. У нашей организации никогда не было, и нет названия. Нас мало кто знает. Но, даже не зная о нас, многие на нас работают. Маги крепнут с каждым годом. Их влияние все больше и больше распространяется на Хадол и Ваницию. И если магов не остановить в ближайшее время…
Карета резко остановилась. Эльф замолк на полуслове и нахмурился. В окно постучался бородатый наемник. Черная накидка без герба промокла и липла к пластинчатому доспеху, спрятанному под ней.
Эльф сделал какое-то, едва уловимое движение пальцами в воздухе. В двери кареты что-то щелкнуло, и она приоткрылась. Снаружи потянуло влажным воздухом и ароматом давно не мытого тела.
Джонатан наморщил нос:
- Говори.
- Разведка докладывает, что впереди на дороге небольшой обвал. Расчистить его займет какое-то время. Придется постоять.
Лаи сморгнул. Но видение не исчезло. Недалеко от дороги на валуне сидел гном. Вначале юноша принял его за одного из своих бывших спутников, но потом разглядел на нем старую шубу, одетую внутрь мехом, и такую же, меховую шапку.
- Отправь им в помощь еще двух человек.
- Слушаюсь.
- И будьте наготове, внимательно смотрите по сторонам.
Бородач окинул взглядом местность. Но гука словно и не заметил. Джонатан тоже смотрел в окно и на гнома никак не реагировал.
- Ребята расставлены по периметру. – кивнул наемник.
Гном глядел прямо на Лаиколло. Он поднял грязную руку и медленно поманил пальцем.
По спине у юноши пробежали мурашки, а где-то глубоко в животе зародился страх, истошно крича и просясь наружу. Лаи узнал гнома.
Решение пришло мгновенно. От сильного удара двумя ногами, дверь кареты распахнулась настежь. Наемник отлетел в сторону, какая кровью из разбитых губ. Лаи спрыгнул на каменистую мокрую землю горной дороги и побежал в сторону валуна, где уже не было Шурбана.
- Стрелять по ногам! – раздался приказ Джонатана.
Время словно замедлилось. Лаи бежал через влажный свежий воздух, как через липкую патоку. Каждый шаг приближал его к укрытию за камнем, но слишком медленно. Позади слышался топот копыт и короткие выкрики приказов. Он понимал, что не успеет. Лаи уже ощущал, как сталь арбалетной стрелы втыкается в его икру или того хуже – бедро. Щелкнул арбалет. Но стрела, то ли прошла мимо, то ли еще не успела долететь, когда земля содрогнулась.
Лаи хотел обернуться и если бы успел, то увидел, как под большой, украшенной серебром, черной каретой, вспучилась земля, поднимая и карету и запряженных лошадей в воздух. Пасмурное серое утро на одно долгое мгновение озарило новое солнце. Взрывная волна подхватила Лаиколло и швырнула на валун. Взрыва он уже не слышал - кто-то выключил звук в мире. Все тело превратилось в один большой сгусток боли. Юноша сжал зубы и попытался ползти. Потом перевернулся на спину и посмотрел туда, где раньше была карета, но ничего не увидел. Глухой мир был наполнен дымом и тысячами малюсеньких серебряных сердечек, которые, блистая, кружились в воздухе и медленно оседали на землю. Из этого романтического марева выскочил каким-то чудом выживший всадник. Наемник заметив, что Лаиколло шевелится – вскинул арбалет и в следующую секунду повис в стременах, убитый стрелой в глаз.
Юноша застонал от боли, но не услышал собственного стона, когда чьи-то руки подхватили его подмышки и потащили прочь.
- Я те говорил - много! А ты: «нееет, нееет»!
- Что?
- Говорил я тебе - пол бочки надо!
- Что? Говори громче, не слышу!
Видение двух спорящих гномов, из ушей и носа одного из которых текла кровь, прервала Трица, присев перед Лаиколло на корточки. Новенький кинжал в ножнах, украшенных серебром, висел у девушки на поясе.
- Тупые гуки. – проворчала она. – На, держи мое одеяло. Твоя-то трофейная шкура убежала вместе с поклажей и Упрямцем. Укройся, тебе нужно отлежаться.
- А что это так громко бумкнуло? – растерянно спросил Лаи и огляделся.
Лагерь разбили в небольшой роще. День клонился к вечеру, над огнем уютно дымился котелок. Пахло дымом, хвоей и лошадьми. Возле костра на земле сидела Лиса с новеньким колчаном за спиной. На коленях девочки лежал лук, которого Лаиколло раньше не видел.
Тик утер рукавом кровь, сочившуюся из носа:
- Меньше могло не сработать.
- О, - обрадовался Чуб. – Слышать начал?
- Что? – глуховато переспросил Тик.
- А где Штырь? – Лаи попытался поудобнее устроиться у дерева. Все тело еще жутко болело. – Как там его задница?
- А нету больше Штыря. – мрачно ответила арт`три.
- Застрелили его у деревни, арбалетчики эти, чтоб у них шахты иссякли. – Чуб подошел к Лаи. – Мы убежали от них, а он не успел. – гном вздохнул. – Тут как дело то было: вы когда к деревне Агат подъехали и учуяли, что там стряслось - сразу на хутор рванули к Ломонду, а мы к себе в шахту. У нас там тоже в живых никого не оставили. Вечером мы дымок узрели, пошли туда, думали - вы там лагерь разбили. А там по нам из арбалетов садить начали. Ну и Штыря того… Борода-два-уха, не убежал.
Лиса принесла Лаи кружку какого-то горячего отвара. Сунула в руку и вернулась к костру.
- Пей давай. – кивнула Трица.
- Опять меня чем-то поют, - проворчал Лаи, но стал пить.
- Мы в шахту от них рванули, заперлись там. – продолжал рассказывать Чуб. – А потом к нам Огненная Фея пришла с Лиской. Сказала: тебя Хрен Лысый похитил.
Лаиколло глянул на Трицу. Та смотрел куда-то в сторону.
- Ну, мы тебя в беде решили не бросать. Тем более за Штыря посчитаться надо было. У нас там тайник в шахте, его не нашли те кто наших всех перебил. В тайнике оружия много и две бочки серебряной соли стояли, ждали следующего года, когда их в Тарабон на Ночь Первого Поцелуя повезем.
- Гномьи потехи? – догадался Лаи.
Гном хрипло рассмеялся.
- Ну да, ну да, потехи, бурить твой штрек. Это пару щепоток потехи. А если целую бочку рвануть, так это уже целое веселье, а не потехи. Ну, ты сам видел. – Чуб обернулся к Туку, который все еще утирал кровь из носа. – Только этот остолоп, поганка подгорная, не рассчитал ни место где бочку прикопать, ни дозу серебряной соли. Мы ж только лошадей хотели подорвать и арбалетчиков, которые впереди ехали. Обвал вон соорудили заранее, всю ночь работали. Мы ж знали, что ты в карете и нельзя карету подрывать. Эх, если бы ты деру не дал так резво, не болтали бы мы сейчас, а соскребали тебя со скал. Ты как про бочку то просек?
- Меня Шурбан пальцем поманил.
Чуб восхищенно уставился на собеседника, а потом вдруг поклонился.
- Не слыхал я, чтобы Лохматик людям помогал. Снискал ты неслыханное уважение у Духа Шахт.
- А с Тиком что?
- Ну, так мы это: бочку то прикопали, канавку сделали, серебряной соли туда насыпали, ну чтобы значит запалить то издали. И сверху землей закидали, чтобы не видно было. Когда карета на дороге показалась, Тик поджог. Огонек по канавке побежал. И тут карета встала не там, где мы думали. Тик за тебя перепугался и рванул запал гасить, пока огонек до бочки то не добежал. Не догнал, как видишь. – ухмыльнулся гук в бороду.
- Спасибо, Тик! – поблагодарил Лаи.
- А, - отмахнулся гном, размазывая кровь возле уха. – Не за что.
- Так ты все-таки слышишь уже! – развернулся Чуб к собрату.
- Что? – громким голосом, глуховато переспросил Тик.
Маленький ручеек, бравший свое начало высоко в Серых горах, весело бежал по предгорьям и в одном месте образовывал небольшую, но вполне удобную заводь. Целиком человек бы туда конечно не поместился. Да и едва ли кто-то бы полез купаться осенью в студеную воду. Но вот мыть котел там было очень удобно.
В сумерках после ужина Трицитиана оттирала котел пучком травы и песком со дна ручья. Лаи подошел, сильно ковыляя и опираясь на палку, как старик.
- О, - обернулась Трица через плечо, не прекращая своего занятия. – Ходить начал. И даже не под себя.
Юноша остановился и перевел дух. Ходить ему пока было очень тяжело. После контузии страшно мутило и, не переставая болела голова. Взрыв опалил его одежду и потому, сейчас Лаи был одет в одеяло, что делало его еще больше похожим на больного старика.
- Я думаю нам надо поговорить.
Арт`три оставила котел в заводи. Встала во весь свой рост, скрестила руки на груди.
- Хорошо, раз надо то говори.
Юноша попытался поймать ее взгляд, но Трица упорно рассматривала что-то за головой Лаи, избегая встречаться глазами.
- Ты ведь не все мне рассказала о себе, своем отце и обо мне?
- Ну.
- В смысле да?
- Да.
- Джонатан сказал правду про меня?
- Ну.
- Ладно, - Лаи повернулся, собираясь уходить. – Вижу, сегодня ты не очень настроена на разговор. Потом тогда поговорим.
Трица хмурилась и молчала, упорно рассматривая что-то в горах.
Юноша прошел уже несколько трудных шагов, помогая себя палкой, когда арт`три произнесла:
- Извини.
Лаи остановился и, морщась от боли, повернулся:
- Что?
Трица несколько секунд нервно кусала губы, а потом все же посмотрела собеседнику в глаза и медленно ответила:
- Я прошу прощения, что рассказала тебя не все. Но я не задумывала против тебя ничего плохого.
Лаиколло кивнул:
- Продолжай.
- Тебе никто не врал. Ни я, ни Джон. В смысле Джонатан. Мы оба не договаривали. Да, маги ищут таких как ты, чтобы убить и отобрать Каплю. У магов полно соглядатаев по всему Хадолу. Тот староста, с которым мы столкнулись в Чистополье - работает на них. Но поверь, не все маги согласны с тем, что творят их адепты. Мой отец еще в молодости покинул Остров Семи Башен и стал одиночкой, лишь бы не подчиняться приказам Совета Магов. Потом он встретил Джонатана и присоединился к нему. Эльф правда хочет вернуть в наш мир Создателя. Он надеется, что создатель за это наградит его силой, которую в свое время подарил лишь людям. Цель Джонатана благая – Создатель нужен миру. Но вот средства Джона... Когда отец узнал о ритуале, который задумал эльф, чтобы вернуть Создателя, то он ушел от него.
- Прелестно… То есть с одной стороны меня хотят грохнуть маги, ради безделушки. С другой стороны меня ищет безымянная организация страдающих облысением, чтобы… Чтобы что?
- В каком-то старом, пожранном молью, фолианте он вычитал о древнем ритуале, придуманном хрен знает кем и когда. Согласно ритуалу нужно собрать семьдесят семь людей из другого мира и одновременно лишить их жизни. Тогда их души сольются в одну и это станет душой Создателя. Таким образом, создатель возродится в нашем мире.
Лаи грязно и заковыристо выругался.
- Да, - кивнула арт`три. – Ты именно в ней и так глубоко.
- А что твой отец? Зачем ты вела меня к нему? Ты для него ищешь нас – пришельцев?
- Нет, я никогда не занималась поисками чужаков. А у отца была одна такая Капля как у тебя. Не знаю откуда. Он изучал ее долгое время. У него даже была какая-то своя теория про чужаков и Создателя. Поэтому я сразу поняла кто ты, когда увидела.
У Лаиколло закружилась голова, и начали подгибаться ноги. Трица вовремя подскочила и помогла сесть на землю.
- Совсем что-то меня срубает.
- Не удивительно, - усмехнулась девушка. – Наемников, которые были на несколько шагов ближе к взрыву можно сейчас по кусочкам собирать в окрестностях. А ты чужак - зараза крепкий, только одежду опалило и оглушило.
- Ага крепкий, - проворчал Лаи. - потому и растекся тут как грязь по весне. Помоги мне встать.
Юноша из другого мира в одеяле и высокая рыжая воительница стояли друг напротив друга в предгорьях Серых гор. Лаи заглянул снизу вверх в глаза своей спутницы и положил ей руку на плечо.
- Спасибо тебе!
Трица покосилась на руку на своем плече, но не скинула.
- За что спасибо?
- Не одну чашу горя мы выпили на пути сюда. Ты обучала и спасала меня. Я верю тебе, верю каждому твоему слову. Ты не бросила меня там в Чистополье. Без тебя я бы уже пропал. Спасибо!
Светло-голубые глаза на миг стали теплее, арт`три улыбнулась и кивнула. А потом нахмурилась:
- По-моему сейчас тебя на меня вырвет! Ты вообще еле на ногах стоишь.
- Да, - согласился Лаи, разрешая себя усадить на землю. – Есть немного. Опять мутит. Ты меня вовремя посадила.
- Ха! – радостно хлопнул в ладоши Чуб, который вместе с Тиком наблюдали эту сцену из кустов. – Я ж говорил, что не поцелуются! Гони монету!
- Что? – глуховато щурясь, громко переспросил Тик.
12.11.14
-
Ура! :) Наконец-то! :) Продолжение! :)
(http://liubavyshka.ru/_ph/12/2/353993710.png?1416569783)
-
Ромашка Нит мне приятно, что его ждут :)
-
(http://cs624720.vk.me/v624720687/a0d5/K-Aoq3sCfuk.jpg)
Глава 16.
Накормить, напоить и спать уложить.
Мелкие камушки и грязь летели из-под копыт. Лошадь устала и то и дело норовила перейти на шаг. Невысокий жилистый мужчина с завитыми усами по последней Грейсвановской моде, без устали подгонял несчастное животное, заставляя продолжать идти рысью. Оттиск в виде летучей мыши украшал крышку большой седельной сумки.
Дорога, украшенная хвойными деревьями, летной вилась по предгорьям, огибая подножия Серых гор.
Всадник вытер лоб рукавом промасленной куртки из отличной воловьей кожи. Он вспотел не меньше чем его, уже почти загнанная лошадь.
Обогнув очередное нагромождение валунов, усатый мужчина увидел впереди по дороге путников. Двух гномов, ехавших верхом, сопровождали высокая женщина и девочка с луком. Так же с ними был, болезненного вида парень, который завернувшись в одеяло, сидел на черном жеребце. Разношерстная компания заметила одинокого всадника и остановилась, подозрительно его разглядывая. Девочка плавным движением достала из колчана стрелу, наложила на лук, но натягивать тетиву пока не спешила.
- Курьерская служба Бакарди! – громко представился мужчина и указал на большую седельную сумку с гербом в виде летучей мыши. – Срочная почта из Ноби в Грейсван.
Почти загнанный конь остановился, тяжело и часто дыша.
- А мы везем больного друга к лекарю. – уклончиво ответила Трица и дала знак Лисе убрать стрелу. – Странную дорогу ты выбрал, курьер.
- Мост через Альбу сломан. Сейчас по ту сторону Серых гор дорога непроходима и опасна – дикие племена спустились с гор.
- Да, мы слышали эти печальные вести. – кивнул один из гномов. – А что, далеко ли еще до Грейсвана? Мы немного заплутали.
Усатый мужчина полез в сумку и достал промасленный пергамент.
- Курьерская служба Бакарди готова предоставить вам самые точные карты Хадола и Ваниции. Указание основных торговых маршрутов, точные данные о проходимости проселочных дорог, удобный масштаб. – заученной скороговоркой громко продекларировал курьер.
- Отлично! – потер мозолистые руки Тик.
- Пять серебряников!
- Ох, ты ж… - насупился гном.
Мужчина выжидающе посмотрел на путников и автоматическим движением подкрутил себе усы.
- Ладно, чего уж там, - Чуб полез в свой кошель на поясе. – Давайте. Вечно нам тут, что ли блуждать.
Когда карта оказалась в руках у гнома, все вытянули шеи, пытаясь разглядеть, что на ней нарисовано. Нахмурившись и деловито сопя в бороду, гук долго рассматривал промасленный пергамент, крутя его и так и эдак. Потом наконец-то сдался:
- А это…
- Мы сейчас вот здесь. – смилостивился курьер и ткнул пальцем в карту.
Гном снова засопел в бороду, ведя пальцем от указанной на карте точки в сторону Грейсвана по линии дороги. Потом остановился.
- А вот тут у вас кружочек неподписанный.
Мужчина в смущении дернул себя за ус:
- Видите ли, этой дорогой уже несколько лет не пользовались и мы не уверены, что там находится. Должна быть деревня. Я как раз направляюсь туда и надеюсь, что смогу сменить у них лошадь.
- Ну вот, а говорили самые точные карты. – пробубнил юноша в одеяле.
Курьер выпрямился в седле:
- Как только я доберусь до Грейсвана, наши карты будут обновлены. Вы сможете обменять свою старую карту на новую всего за четыре серебряника и девять медяков.
- О, - обрадовался Чуб. – Это же здорово!
- А следующее обновление обойдется вам всего лишь в четыре и восемь.
Лаи нахмурился, подсчитывая в уме.
- То есть через пятьдесят обновлений мы получим новую карту бесплатно, а за все последующие обновления вы будете нам доплачивать?
- Я не уверен, - растерялся курьер. – Но думаю, такую информацию сообщит вам наше финансовое бюро в Грейсване.
- Хорошо, мы обязательно у них спросим. – просиял Тик, почуяв возможность наживы.
- Доброй дороги! – по-деловому кивнул усатый мужчина, собираясь пришпорить свою несчастную лошадь.
- Подождите! – встрепенулся Лаиколло, чуть не уронив одеяло. – Я хочу отправить письмо. Ведь вы можете найти человека, если я знаю только его имя и город, где он живет?
- Разумеется, курьерская служба Бакарди может разыскать адресата, если адресат имеет постоянное место жительства. За дополнительную плату. – мужчина достал маленькую чернильницу, перо и небольшую дощечку на которую положил чистый лист пергамента. – Диктуйте.
- Скоро Конопушка привезет к тебе моего друга. Организуй его доставку в Фельдбон к его семье. Подпись: Джон.
Курьер старательно, аккуратным почерком вывел каждую букву.
- Адресат?
- Город Грейсван, многоуважаемому купцу Боргину.
Мужчина хитрым образом свернул пергамент в небольшой квадратик, подписал адресата и убрал письмо в седельную сумку.
- Извините, опечатать сургучом сейчас на дороге не получится. С вас три серебряника.
Лаи посмотрел на Трицу. Та, молча, достала деньги и оплатила отправку письма.
Когда расстояние между курьером, подгоняющем свою несчастную лошадь и межрасовой компаний стало достаточно велико, арт`три наконец спросила:
- Интересный финт ушами. Но что ты задумал?
- Я задумал ехать в Фельдбон тем маршрутом, который для меня уже приготовили. И поглядеть на то, что там происходит. – Лаи важно оправил старое одеяло на плечах, словно это была королевская мантия. - Ты со мной?
- Фельдбон. – медленно проговорила Трица, пробуя слово на вкус. – Никогда не бывала в Фельдбоне.
- Говорят, красивый город. – поддакнул Чуб. – И древний, как навоз драконов. Там живут отважные и сильные люди, которые сдерживают орды Хадна`ара уже не один десяток лет.
- Тогда, пожалуй нужно съездить и осмотреть достопримечательности. – улыбнулась арт`три. – Давно я не отдыхала на юге.
Старый, потемневший от времени, бревенчатый домик с земляной крышей, первой заметила Трица. Избушка пряталась среди деревьев недалеко от дороги.
Друзья спешились и ведя коней на поводу направились к дому.
- Ау! Хозяева! – позвал Тук, рассматривая жилище без окон и с низкой дверью. – Есть кто?
Легкий порыв ветра принес откуда-то отвратительный смрад разложения.
Арт`три поморщилась и выругалась:
- Выгребная яма у них тут что ли?
Звякнула ржавая цепь. Из будки появилась огромная собака светлого окраса, но с черной мордой и черными висячими ушами. Страж подошел и медленно обнюхал, напряженно застывших, непрошенных гостей. А потом вдруг радостно завилял длинным тощим хвостом. Лиска улыбнулась и, приговаривая что-то нежное на своем языке, принялась гладить и чесать грозного хищника. Вскоре собака уже лежала на земле, задрав лапы кверху и свесив слюнявый язык из пасти, а рыжая девочка начесывала её волосатое пузо.
- Хитрая тварь, ага. – на пороге маленького дома стоял долговязый незнакомец. Колючие глаза недружелюбно смотрели на гостей с худого лица со впалыми щеками, давно не знавшими бритвы.
- Простите что? – сразу набычился Лаи, не поняв к кому, относилась эта фраза: к собаке или Лисе.
Мужчина смачно сплюнул:
- Единственная из своего помета выжила. Сколько не натаскивали – все одно добрая, ага. К охране не годится, вон как ластится зараза. Зарезать уж думали. – незнакомец опять сплюнул. – А как ощенилась, так щенки все как на подбор здоровые и злющие. Вот и оставили ее, ага. Сейчас у нее течка, потому тут держу. Чтоб сынки мамку не обрюхатили.
- То есть до деревни уже близко? – поинтересовалась Трица.
- Да. Рядом уже, ага.
- Многоуважаемый, а как называется ваша деревня? Мне тут продали карту за пять носатых*, а в ней не отмечено название вашей чудесной деревни. – переминаясь с ноги на ногу, спросил Чуб.
- Модсли, зовем ее, ага. – незнакомец указал направление. Рука заметно дрожала. – Тут недалеко уже. Езжайте, ага.
Дорога вышла из леса на небольшую равнину. В воздухе витал аромат цветов, и гудели пчелы.
- Вот это я понимаю! – одобрительно кивнул Тук.
Среди высокой травы на поле возвышалось пара дюжин деревянных колод с соломенными крышами. От пасеки в сторону путников шел невысокий человек. Мужчина снял широкополую шляпу с защитной сеткой и низко поклонился странникам.
- Мир вам, добрый путники. Меня зовут Карп, я староста деревни Модсли.
- И тебе мир, любезный Карп, староста деревни Модсли. – подбоченившись ответила Трица, сидя на верхом на Мраке с которого не так давно согнала Лаиколло. – Щедры ли пчелы? Сладок ли медок? Спокойна ли жизнь в вашей деревне?
- Пчелы-труженицы щедры, медком радуют, спасибо. А спокойной жизнь нашу не назовешь. – вздохнул староста, теребя в руках шляпу.
- Эк, соловьями то заливаются. – шепнул Лаи Чубу и усмехнулся.
Гном пожал плечами и прогнусавил в ответ:
- Типа вежливость. Так положено.
- Что ж за напасть приключилась? – тем временем продолжала заливать соловьем Трица. – Кто житья-бытья вам спокойного не дает?
- Ох, матушка…
Лаи зажал рот кулаком, чтобы не прыснуть смехом. Староста был уже седой и годился арт`три в отцы.
- …беда у нас. Но не на дороге о таком говорить. – он сделал приглашающий жест. Руки заметно тряслись. – Позвольте, уважаемые, проводить вас в мою деревню. Стол накроем, чем Создатель послал, баньку натопим, медовухи нашей отведаете.
- Банька! – с восторгом вскричал Тук.
- Медовуха! – подхватил Чуб. – Это мы удачно зашли!
- Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, любезный Карп. – подвела итог общих восторгов Трица.
Высокий, в полтора человеческих роста, частокол, опоясывал деревню Модсли. Каждый кол тщательно заточили сверху и обожгли в костре для прочности. Крепкие дубовые ворота отворила худая женщина средних лет с очень длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Тут же раздалось низкое утробное рычание.
- Спокойно малыши! – строго прикрикнула блондинка, и рычание моментально стихло.
- Ничего себе малыши! – оторопел Лаи. – Да они весят больше меня. А гномы так вообще могут ездить на них, как на пони.
- Зачем нам пони? – отозвался Чуб, опасливо рассматривая двух здоровенных псов, той же породы и окраса, что и добрая собака на хуторе. – Нам и на лошадях хорошо. Стремена только подтягивать надо выше.
- Это моя супруга. Мария. – представил женщину староста. – Собак не бойтесь, пока я рядом они вас без команды не тронут.
- Ага, и вообще они нас только понюхать хотели. – съязвил Лаиколло, но шутка повисла в воздухе.
Над десятками крыш, покрытых зеленым дерном, разлилась гнетущая тишина, нарушаемая только ударами одинокого топора о дерево. Никто не выходил посмотреть на гостей. Двери домов были закрыты, а в приоткрытых окнах виднелись силуэты недоверчивых жителей.
- Миленько. – оценил Лаи. – Скажите, уважаемый Карп. К вам накануне не заезжал такой усатый мужчина? Курьер из службы Бакарди.
- Как же, как же, - важно кивнул староста. – Был у нас такой. Поменял лошадь и сразу уехал. Даже медовухи попробовать не захотел. А его-то лошадь чуть живая, мы ее до сих пор выхаживаем.
Чуб зачерпнул полный черпак в ведре и медленно вылил его содержимое на жаркие камни печи. Раздалось характерное шипение. По парилке разлилась очередная порция ароматного горячего пара с запахом хвои и горных трав.
- Хорошо-то как… - простонал от удовольствия Тук, лениво потягиваясь на деревянном лежаке.
- И что вы по этому поводу думаете? – в уютной полутьме спросила Трица.
- По какому поводу? – раздался ворчливый голос Лаиколло. - По поводу того, почему мы тут все вместе сидим одетые в одни лишь дурацкие шапочки?
- Кстати шапочку нужно одевать на голову. – медленно протянула арт`три.
Лаи, стыдливо озираясь, даже не подумал переместить шапку на голову:
- Моя шапка – где хочу там и ношу!
- Не твоя, а банная. – назидательно ответил Чуб. – Что ты там под ней прячешь? Ну-ка покажи.
- Уберите руки! – возмутился юноша и, перебирая булками, отодвинулся от гука подальше. – Тебе-то хорошо, у тебя борода - вон какая длинная.
- Наверное, там что-то особенное и секретное. – съязвила Трица. – Наверняка мы такого еще не видели.
- Может и не видели. – надулся Лаи, рассматривая множество шрамов на теле девушки.
- Эй, а ну в глаза мне смотри!
-
- А что тут думать!? – хриплым голосом, отозвался с лежака Тук. – По домам попрятались, трясутся все от страха. А староста с нами слаще меда. Баньку организовал, стол собирает с яствами. Явно попросить о чем-то хотят. Угрожает им кто-то, а мы все при оружии. Заступиться попросят.
- Да, похоже на то. – кивнула арт`три. – Чуб, добавь парку.
Дверь в предбанник распахнулась, обдавая друзей прохладой. В парилку вошел юноша. Пожирая взглядом голую Лису, он начал раздавать куски коры, величиной с ладонь. Закончив раздачу, парень застыл, не сводя глаз с рыжей девочки.
- Спасибо. – громко сказала Трица, одергивая банщика. – Свободен!
- А? – словно удивившись, что в парилке есть еще кто-то, кроме Лисы, пробасил парень. – Да. Ага. Ухожу. Ага.
Лаи повертел перед глазами кусок коры. Тот был мягче, чем обычная кора. Попробовал на зуб. Сплюнул.
- Что это?
- Что это… что это… Три себя, вот что это. – засмеялся Тук.
Чуб вылил очередную порцию травяного отвара на раскаленные камни.
- А может вся эта ситуация и совсем не то, что кажется. Я когда молодой еще был…
- А сейчас тебе сколько? – спросил Лаи.
Чуб недовольно покосился на юношу:
- Сейчас порядочно. – продолжил гук, тщательно натирая кожу куском коры. - Так вот, когда я молодой был, привез я свою первую партию оружия в Тарабон. Два десятка кинжалов, как сейчас помню. Расхватали как горячие пирожки. Первая выручка - по традиции обмыть надо. Приходит ко мне Штырь с дружками, да будут его подземные шахты полны руд. Приходит и говорит, мол, идут они в баню, и им бочонок отличного пива перепал от заказчика. Надо, говорит, обязательно попробовать. А если успеем, то попаримся заодно. Ну, пришли мы в баню, разделись. Они меня в парную завели, а сами говорят, что сейчас стол пока в предбаннике организуют. Я сижу, значит, млею, и постепенно мысль закрадывается – а чего это я тут один сижу? Я что самый грязный что ли? Выхожу в предбанник. Стола нет. Гномов нет.
Тук хохотнул, явно, слушая этe историю не в первый раз и зная, что будет дальше.
- Ну да, и одежды моей тоже разумеется, нет. То есть пока я помылся – они смылись. Я взбесился, думаю – обокрасть меня решили, бурить их штольню, первую выручку мою из гостиницы стырить. Выскакиваю на улицу и бегу в сторону гостиницы. На меня все косятся. И тут я понимаю, что на мне из одежды только борода. Да и то тогда еще коротковатая была. А вокруг дома все какие-то незнакомые и гостиницы не видно. Смотрю – стража. Кричу: «Родненькие!» Первый раз обрадовался страже. Они меня заметили, остановились. Но не рядом, в вдалеке – мало ли, не каждый день голый гном по Тарабону бегает. Я руки радостно вскинул, кричу им: «Родные! Я только вас и ждал!» Стражники переглянулись, пятиться от меня начали и спрашивают: «А что же это вы, многоуважаемый гном так... налегке! Чай не лето». Ну, летом у них видимо всегда гномы в одной бороде по городу бегают. Рассказал им свою историю. Стражники ухахатались чуть ли не до икоты, но довели меня до гостиницы. Даже шлем дали, прикрыться. – Чуб подмигнул Лаиколло. – Но только один шлем. Что делало мой выбор весьма нелегким. А из гостиницы Штырь с дружками высыпали, смеются, поздравляют. Оказывается это у них такое посвящение новичков.
После бани друзьям выдали свежие полотняные рубахи. Не то, чтобы новые и не то, чтобы чистые. Но явно тщательно и не один раз стираные. В таком виде гостей и пригласили в дом старосты.
Посередине просторного помещения пылал большой прямоугольный очаг. Над очагом аппетитным паром дымились котлы. Дым поднимался вверх и уходил в круглое отверстие крыши. На длинном столе стояли все яства, которые могли позволить себе крестьяне осенью: грибы, отварная козлятина с овощами, орехи, яблоки и лесные ягоды в меду. А в завершении всего жена старосты Мария в компании крепкой толстой женщины и молодой девушки постоянно разносили и подливали гостям ароматную медовуху со специями.
Лаи вяло клевал какие-то кислые ягоды с медом и почти не пил. После бани, как его и предупреждали - у него жутко разболелась голова. А все потому, что валенной из шерсти банной шапкой нужно было прикрывать голову, а не то, что он так тщательно прятал.
Гномы вдвоем ели за троих и пили за четверых. Вскоре Чуб уже спал лицом в свой миске.
Лиса не приняла рог медовухи, который ей предложила крепкая толстая женщина.
- Ей воды. – сказала за девочку арт`три. – Она не пьет.
Друзья заранее условились, что Лиса не будет говорить на своем языке, чтобы не выдать, что она из племени Черных Медведей. Ее народ славился своей жестокостью, и можно было ожидать негативной реакции от людей, которые страдали от набегов Черных Медведей.
Арт`три удобно прижалась спиной к деревянной колонне, поддерживающей потолочную балку. Протянула пустой рог жене старосты, прося в очередной раз наполнить его медовухой.
- Напоили вы нас, любезный Карп, накормили, в баньке попарили. Теперь мы проблему вашу готовы выслушать. Расскажите, что же так пугает жителей вашей гостеприимной деревни, что заставляет прятаться по домам от гостей.
Лаи страдальчески закрыл лицо руками:
- Что она несет? – проворчал он. – Вежливость, бурить ее во все штольни.
Староста встал из-за стола. Стряхнул крошки и расправил рубаху. Откашлялся. Потом сделал знак своим женщинам выйти.
Когда Мария скрылась за дверью вместе с толстой теткой, а молодая девушка пустилась их догонять, Лаи вдруг сообразил, что сейчас предстоят долгие разговоры, а его рог почти пуст.
- Красавица! – окликнул он девушку и щелкнул указательным пальцем по рогу. – А можно мне долить?
Черноглазая девушка с темными волосами до пояса, быстро подошла к гостю. Густая медовуха потекла из глиняного кувшина в подставленный рог. Девушка нагнулась пониже, чтобы не пролить мимо. Лаи услышал аромат ее волос и почувствовал дыхание на своей шее. А потом девушка быстро и взволнованно зашептала:
- Уходите отсюда! Немедленно уходите! Уходите пока не поздно! Иначе будет худо.
- Аста, сердце мое, - староста заметил, что девушка слишком задержалась возле гостя. – Оставь нас, пожалуйста.
Черноглазая тут же покорно поклонилась и пулей вылетела из дома старосты, оставив юношу недоуменно хлопать глазами от услышанного.
А тем временем Карп начал свою речь:
- Наша проблема очень проста. Но и очень трудна. Справиться сами мы с ней не можем. - он тяжело вздохнул. - Я смиренно прошу помощи у вашего небольшого, но отлично вооруженного отряда.
Тук икнул и, сложив руки на груди, самодовольно посмотрел на Трицу. Вся его показывала «Ну как я и говорил».
- Мы слушаем. – уже без всякой вежливости сказала арт`три.
- В окрестных лесах орудует банда. Насколько мне известно, они из племени Черных Медведей.
Лаи быстро глянул на Лису. Идея о том, что девушке нужно хранить молчание оказалась здравой.
- За лето они дважды приходили. Мы откупались продуктами и скотом. Но когда их посланник пришел в трений раз… - Карп помялся, перед тем как продолжить. – Мы пытались его задобрить. Кормили и поили за этим же столом. А потом случилось страшное. Перебрав медовухи, посланник споткнулся о порог, и убился, ударившись головой о лавку.
Лиска встала из-за стола и вышла во двор. Лаиколло, нахмурившись, проводил ее чуть осоловелым взглядом.
- Тело мы конечно спрятали. Но Черные Медведи все равно догадаются, куда пропал их товарищ. Два дня назад наш охотник Слав, видел отряд Черных Медведей недалеко от деревни. Я уверен - они пришли, чтобы отомстить. И боюсь, теперь никого не пожалеют. – внезапно староста опустился на колени. – Не дайте погибнуть! У вас есть оружие! Охраните нас! Что угодно просите.
- Да будет тебе, Карп, коленями то пол мести. – Трица хотела было встать с лавки и поднять старосту с колен. Но от медовухи голова у нее закружилась, и она плюхнулась обратно на лавку. – Не король я, чтобы передо мной ниц валяться.
Опершись на стол, староста тяжело поднялся с колен:
- Мы уже готовились к смерти, последние дни отсчитывали. И тут появляетесь вы! Это же просто судьба! Охрани, матушка! Создателем прошу!
- Так, - голова стала очень тяжелой от выпитого и Трица, поставив локти на стол, подперла ее руками. – Известно сколько их?
- Посланник угрожал, что у них два десятка оружных мужчин. – покачал головой староста.
- Так… - арт`три тщательно растерла переносицу. Язык уже заплетался. – Нас пятеро. Сколько у вас людей? Сколько из них умеет стрелять? И сколько крепких мужчин.
Карп начал медленно загибать пальцы, нудно перечисляя имена. Трица всеми силами старалась слушать его и не засыпать. А Тук уже уронил голову на стол, и по его бороде медленно текла слюна.
Туманным взором оглядев эту картину, Лаи, неожиданно осознал, что ему нужно срочно выйти во двор. Пробормотав что-то вроде «извнятейящаз» он нетвердой походкой вышел наружу.
В чистом небе светил узкий серп луны в дружной компании миллиардов ярких звезд. Дыхание паром вырывалось изо рта в ночной морозный воздух предгорий. А от того, что делал Лаиколло у бревенчатой стены дома, пара стало еще больше. Этот пар, пусть и не такой ароматный, напомнил ему недавние посиделки в бане. Как они дружно впятером сидели голышом в той маленькой парилке. Трица с кучей шрамов на теле, два бородатых крепыша, которые сейчас дружно храпели на столе и, Лиска, такая…
- Лиска! – молотом осознания , мысли ударила по голове, а затем нехороший холодок пробежал по спине под холщевой рубахой.
Лаи быстро закончил важно дело и начал озираться, пытаясь в темноте найти Лису. Но девочки нигде не было. В голову тут же полезли воспоминания, как тот глупый парень пожирал пассию Трицы взглядом. Или вдруг она с кем-то решила заговорить, и жители деревни поняли, что она из Черных Медведей и…
В небольшом бревенчатом строении с земляной крышей, которое стояло близко к дому старосты, что-то с грохотом упало, а после стали раздаваться звуки какой-то возни.
Лаи на цыпочках приблизился к домику без окон. Прислушался. За стеной точно кто-то был. Он приблизился к двери, осторожно потянул за ручку. Открыто. Дверь легко и бесшумно поддалась. Внутри на одной из стен видел маленький масляный фонарь. Но даже такого источника света хватило, чтобы на несколько мгновений ослепить юношу после темноты ночи. Когда глаза привыкли к новому освещению, Лаиколло осмотрелся. В доме, хотя скорее это был сарай, было довольно грязно. Всюду стояли какие-то кувшины, горшки, ведра. На столах валялись различные инструменты, назначения которых Лаиколло не знал. В углу что-то капало в большое ведро, уже полное темной жидкости. Кажется, под потолком висела туша оленя. Юноша присмотрелся внимательнее и заметил, что у оленя есть небольшие закрученные усы под человеческим носом... Лаи почувствовал, как зашевелились волосы на голове. В углу сарая, повешенный связанными ногами на крюк под потомком висел обнаженный представитель курьерской службы Бакарди. Мужчине перерезали горло от уха до уха, вскрыли вены на руках и словно добычу, повесили сливать кровь в заботливо поставленное под ним ведро.
Лаиколло хотел закричать от ужаса, но горло сдавил спазм, не впуская и не выпуская воздух. Юноша стоял и не мог оторвать глаз от ужасной картины, представшей перед ним. Из этого состояния его вывел сдавленный писк:
- Лаи!
Он обернулся. В противоположном углу сарая, Лиска всеми своими скромными силами отбивалась от навалившегося на нее парня-банщика. Тот старательно зажимал рукой рот девочке, а другой рукой пытался справиться с её маленькими ручками, которыми Лиса пыталась выцарапать противнику глаза.
Лаиколло не так давно осознал, что он одинок в этом мире. У него нет ни родителей, ни братьев ни сестер. Его нигде не ждут. У него нет дома. А потому спутники стали для него еще роднее, еще дороже и ближе. Как семья. А сейчас какой-то негодяй пытался надругаться над Лисой. Над Его Лисой! Столбняк мгновенно испарился. Ярость поднялась из глубины сознания, отсекая лишнее, оставляя лишь цель.
Лаи подскочил к борющимся на полу и с размаху залепил банщику ногой в лицо, ломая парню нос. Лиска вскочила и схватив своего спасителя за руку, потянула прочь из страшного сарая.
Но на улице их уже ждали. Крепкая толстая женщина с топором и Мария, вооруженная небольшой дубинкой, подходили к сараю с одной стороны. От большого дома, где остались гномы и арт`три, шел староста, держа в руках копье Трицы.
Лаи не медлил ни секунды, определяя слабое звено в цепи, которая пыталась загнать их обратно в сарай. Все еще держа руку варварки, юноша ринулся в атаку. Блондинка только успела замахнуться дубинкой, когда нога Лаиколло в прыжке врезалась ей в живот. Весовые категории оказались сильно не равны, и жена старосты отлетела в сторону, освобождая выход со двора.
*Носатый – серебряная монета гномьей чеканки, равная по весу полновесному Тарабонскому серебрянику. На монете изображен профиль гномьего короля Гроза, славившегося своим длинным носом.
26.11.14
-
Продолжение!!! :)
(http://f3.s.qip.ru/95nqP2tw.jpg)
-
(http://cs14107.vk.me/c618228/v618228687/25d5c/39bFA20ZlZ8.jpg)
Глава 17.
Горшок и корыта.
Все словно повторялось. В самом начале приключения, а быть может и жизни, Лаиколло несся по ночной деревне в белых одеждах, спасаясь от бойцов Бронсвальда. Сегодня вновь была ночь. Вновь деревня. Из одежды - лишь рубаха. И он опять убегал. Ах да, рядом, как и тогда - рыжая девушка. Правда ниже ростом, сильно моложе и в полотняной рубахе. Но вот кто кого спасал в этот раз - вопрос спорный. Хотя Лаи хотелось думать, что спаситель здесь он.
Лиса споткнулась, но юноша крепко держал ее за руку и девочке удалось сохранить равновесие.
- Осторожнее! - тяжело дыша от бега, шепнул Лаиколло, и тут же сам налетел на какой-то хозяйственный инструмент, стоявший у бревенчатой стены дома. Перекувырнулся через голову и растянулся на земле.
Парень сжал зубы, ужасаясь шуму который наделал, и поднялся на ноги. Оба беглеца застыли, прислушиваясь к ночной тишине. Впереди раздались, приглушенные, голоса и слабый звук шагов. Нужно было срочно прятаться. Лаи отчаянно пытался разглядеть укрытие в ночных тенях, а шаги тем временем быстро приближались. Их вот-вот увидят, а затем схватят - металась паническая мысль в голове.
Босая нога почувствовала, шероховатую поверхность, деревянных ступенек. Дверь в дом оказалась незапертой. Беглецы, стараясь не наделать лишнего шума, ввалились в чью-то переднюю и затворили за собой дверь. И очень вовремя - на улице уже можно было расслышать слова разговора преследователей:
- ...а я говорю - нужно пускать собак по следу! - это был голос старосты Карпа.
- Собак по следу? - ворчливо передразнила женщина, чей голос принадлежал белокурой супруге старосты - Марии. - То есть ты считаешь, что собак вот просто можно взять спустить и они пойдут по следу?
Не дав ему ответить женщина продолжила еще более недовольным тоном:
- Собаки вдруг встанут и пойдут по следу, да? Все вот так просто у тебя всегда, да?
- Послушай, я...
- Нет это ты послушай! Послушай меня хотя бы сейчас! Я тебе давно уже говорила, что собак надо натаскивать ходить по следу! А ты "Нет, нет, не надо". Сколько раз я тебе говорила, а? Ну, сколько? А у тебя на уме только умение справиться с вооруженным человеком. Вот этому я их и учила, а ты...
- Тихо женщина! - до неузнаваемости изменившимся голосом рявкнул староста. - Угомонись! И иди буди всех. Нужно обыскать деревню. Через ворота они все равно не сбегут, там малыши сторожат. Хоть сторожить они у тебя могут?
- Они могут Все, чему ты хотел, чтобы я их научила!
- Вот и славно.
- А что по-поводу нового мяса? Они...
- Тихо! - встревожено охнул староста. - Ты слышала?
- Нет, я ничего не слышала.
- В этом доме!
И без того мокрая спина Лаиколло покрылась ледяным потом. Пальцы Лисы сильно сжали его руку. Девочка была тоже сильно напугана.
Послышался звук шагов. Староста поднимался по лестнице.
Варварка бесшумно поднялась и потянула за собой Лаи вглубь дома. Дверь во внутреннее помещение открылась без скрипа. Беглецы на четвереньках вползли в большую комнату. В жилище стояла тишина. Либо хозяев не было дома, либо они крепко спали. Осторожно отодвинув какие-то глиняные горшки, ребята заползли под лавку. И как раз вовремя - в комнату вошел староста.
- Ну, убедился? - из передний раздался голос его жены. - Нет здесь никого.
Карп что-то проворчал себе под нос, и подошел к окну. Приоткрытые ставни позволяли лунному свету проникать в часть комнаты. Лаи с удивлением заметил кое-что возле окна. Суда по тому, как Лиса сжала его руку, она тоже заметила это. В плетеном кресле сидела фигура человека. Можно было подумать, что человек спит. Но в такой напряженной позе, с прямой спиной - спать попросту невозможно. Длинные волосы, прикрытые чепцом указывали, что в кресле сидела женщина. Староста остановился возле нее, погладил по волосам, расправил одежду на тонких плечах. Незнакомка никак не отреагировала на заботу и даже не изменила позы.
В комнату вошла Мария:
- Может звук был из соседнего дома?
- Может быть, может быть... - Карп задумчиво пожевал губами и выглянул в окно. - Гномы и рыжая девка завра к вечеру придут в себя. Днем нужно приготовить трое колодок на площади.
- Может пять колодок? Или ты уже отчаялся поймать девку с парнем?
Староста вновь вернулся к женщине в кресле и заботливо расправил ей подол платья.
- Куда они денутся? Если что, потом найдем их в лесу. - рассеяно проговорил он, а потом вспомнил. - К каждым колодкам глубокую лохань - не забудь. А то опять будем с ведрами бегать.
Толстая светлая коса Марии, дернулась, когда женщина утвердительно кивнула:
- Хорошо, я помню.
- Вот и славно. - улыбнулся Карп и нежно поцеловал жену в лоб. - Пойдем проверим соседний дом.
Как только они ушли Лиса белкой выскочила из-под лавки и бесшумно подкралась к обитательнице плетеного кресла.
- Куда ты? - зло зашипел Лаи из укрытия.
Девочка пальцем ткнула женщину в плечо, а когда реакции не последовало, обошла и заглянула в лицо. С отвращением скривилась:
- Нэ... жэнщна. - жутко коверкая слова произнесла варварка на общем языке.
Лаиколло не зная чему больше удивляться: тому что его спутница выучила язык или тому, что перед ним в кресле сидит непонятно кто, вылез из-под лавки и тоже осмотрел незнакомку в кресле. Это было пугало. Пугало слепленное из воска, одетое в парик и женскую одежду. Очень тщательно сделанное пугало. Мастер точно вылепил из воска черты человеческого тела. А на почти живом лице, даже нарисовал глаза.
- Как настоящая. - в восхищении Лаи провел рукой по восковому лицу. Нажал посильнее на холодную щеку, ковырнул ногтем.
Кусок восковой щеки упал на пол. В свете луны блеснула белая кость человеческого черепа. Юноша отшатнулся от пугала, словно ошпаренный кипятком.
- Да это не пугало! Это чучело! - он сполз по стене на пол, нервно кусая ногти. - Куда мы попали? Что здесь вообще происходит?
Лиса села перед ним на корточки:
- Кушать... чэловик.
- Ты хочешь сказать мы в логове людоедов?
Девочка кивнула. Затем встала, и положив чучело женщины на пол, стала снимать с нее одежду.
- Бурить твою штольню, - в ужасе Лаи воззрился на это действо. - Ты что творишь?
- Холодно. - не поворачиваясь и не отрываясь от своего занятия ответила варварка.
- Ты права... - юноша провел руками по своему лицу и тяжело выдохнул. - Надо обыскать этот дом. Вернее склеп. Неужели здесь все дома с такими чучелами? Из нас они тоже хотят сделать чучела?
Лиса с хрустом подняла руки восковой женщины, чтобы стянуть платье через голову, одна рука отвалилась.
После тщательного обыска дома беглецы как были, так и остались босиком. Однако Лиска почти полностью смогла обновить гардероб: оборвав слишком длинный подол платья и подпоясавшись куском материи. Лаиколло же повезло меньше - он нашел только старые дырявые полосатые штаны, чем все равно был безмерно счастлив. Штаны неплохо грели то место, куда раньше поддувало и сквозило.
Еще в доме был обнаружен лук, что поначалу вселило в ребят немалую надежду. Но первая же попытка натянуть лук окончилась разочарованием. Сгнившей от времени тетива лопнула. Больше никакого оружия, хозяйственных ножей или хотя бы острого бытового инструмента в доме не обнаружили. Зато за печкой юноша нашел старый увесистый ухват, чем и вооружился.
Соблазнительную мысль обыскать соседний дом спугнул приближающийся собачий лай. Беглецы, использую пустую бочку и помогая друг другу, перелезли через частокол и скрылись в лесу.
- Итак, что мы имеем? - ребята шли через в лес, произвольно выбирая направление в темноте и прикрываясь руками от веток. - Деревня защищенная частоколом и боевыми собаками, размером с пони. В деревне неизвестное количество кровожадных и больных на всю голову людоедов. Вероятно их не так много, поскольку часть домов у них населены чучелами людей. Кровь и пепел! - Лаи сломал ветку, которая грозила выбить ему глаз и отбросил в сторону. - Все наши вещи, все оружие и кони остались у врага. А завтра днем или вечером наших друзей убьют и возможно сожрут. Конечно сожрут сразу, наверное часть оставят на потом. Но от этого не легче. - Юноша резко остановился и сел на землю, привалившись спиной к дереву. - И что теперь? Ах да, я забыл у нас еще есть ухват. Это все меняет! Хотя нет. - Лаи схватился за голову. - Это конец! Я не знаю что делать!
Лиса, одетая в платье воскового чучела, села рядом. А у Лаи тем временем продолжалась истерика:
- Из каких только заварушек не выходили. Банду бандитов перебили - раз. Из тюрьмы сбежали - два. Выжили в бою с долбаными варварами, ой! - под ребра ударил маленький локоток. - Прости, я не про тебя. А потом этот взрыв, там вообще выжить было нереально. Но выжили! А сегодня так глупо попались! Да и Трица тоже хороша - уши развесила, туфту эту слушала: помогите мол нам, на нас нападают варвары, ой-ей-ей, спасите-помогите-убивают... развели нас, как мед в молоке! Накормили нас, напоили, в баньке вымыли, чтобы мясо мягче было. Твари!
Лаиколло резко вскочил и зарычав ударил ногой дерево. Затем несколько раз кулаком. На разбитых костяшках выступила кровь. Боль притушила приступ отчаянья. Юноша опустился на колени, а потом лег на землю в позе зародыша, баюкая поврежденную руку. Лиса сидела молча и смотрела на своего спутника.
Небо начало сереть, а холод ледяными пальцами пробирался все глубже под одежу. Лаи ненадолго задремал на земле. Лиса больно ткнула его пальцем в бок, приводя в сознание и прошептала:
- Слищать?
- Что? - сонно и недовольно пробубнил юноша, поглаживая разбитый кулак.
- Заткни! Слищать.
Лаиколло прислушался. В предрассветный час по лесу разлилась гнетущая тишина. Послышался хруст ветки, затем еще одной. Кто-то медленно шел.
- Похоже один. - Лаи уже подобрал ухват и пытался определить направление в котором брел их гость. - Похоже без собаки. Или собака идет бесшумно?
В немом напряжении они ждали гостя. Ждали и готовились драться до конца. Пришелец шел не скрываясь, но и не спеша. Ломал ветки, останавливался, и продолжал путь. Они уже слышали его дыхание, в нем было что-то нечеловеческое. Лаи поднял ухват для мощного удара. Лиска заняла позицию, чтобы броситься противнику в ноги и мешаться в борьбе, а если повезет, то повалить.
- Солнышко ты мое! Зайчик ты мой! - не веря своим глазам, прохрипел Лаи. Он уронил ухват на землю. Горло душили слезы. Перед ним стоял Упрямец.
Конь узнал хозяина и заржав подбежал к нему. Прижался огромной головой, чуть не сбив юношу с ног.
- Радость ты моя! Где же ты был, мой пушистик? - не переставая сюсюкать, Лаиколло, тщательно начесывал все любимые Упрямцем места для чесания.
Недоуздок на коне остался, поводья тоже. Седло, свисало на бок, но присутствовало. А вот все седельные сумки и оружие - пропали.
Лаи поправил седло и легко вскочил верхом. Глаза горели триумфальным огнем.
- Вот теперь мы повоюем!
Но вернулись воспоминания про огромных псов и радость омрачилась. Юноша слез с коня, снял седло и стал растирать спину Упрямца своей полотняной рубахой.
- Етить мое грызло, там зверюги на воротах. Они меня в прыжке с коня сбросят. - он прижался лбом к горячему лошадиному боку. - Что-то рано я начал торжествовать.
Лиса требовательно постучала по плечу.
- Что?
- Ти... ждать. - тщательно подбирая слова, начала она. - Я знать... убифать собака. Ты ждать. - повторила варварка. - Ждать здесь.
- Ты знаешь какой-то способ против собак?
- Да. - кивнула рыжая, конопатая девочка и улыбнулась. - Ты ждать здесь.
- Тебе нужно уйти, но ты скоро вернешься со средством против собак, а мне нужно ждать здесь?
- Да.
- Почему мы не можем пойти вместе? Одной опасно.
- Чеши! - повелительно сказала Лиса, указывая на Упрямца. - Здесь.
Лаи невольно улыбнулся:
- Чешу здесь.
Чесать пришлось довольно долго.
Солнце поднялось над деревьями разгоняя ночной холод и даря тепло своими лучами. В лесной мир вернулись голоса птиц и свежий ветерок.
Лаи нервничал и переживал, что отпустил девочку одну. Он даже представить себ не мог куда она отправилась и. что это за чудо-средство от огромных злобных собак, воспитанных людоедами. А еще каждая проходящая мимо минута, могла стать последней для их друзей в плену.
-
Трица проснулась от того, что задыхалась. Ее голова повисла в колодках, передавив своим весом шею. Девушка инстинктивно дернулась, пытаясь освободиться. Деревянные тиски держали крепко. Два глубоко вырытых в землю столба, надежно удерживали колодки.
- Доброе утро! - дружелюбно поздоровался Карп. Пожилой, седеющий староста стоял рядом, сложив дрожащие руки на животе и смотрел на трех пленников.
Раздался хриплый кашель, Трица посмотрел направо. Чуб очнулся и теперь яростно рычал, кашлял и тоже проверял крепость своих колодок.
- Дрожь в руках! - прохрипел гном. - Как я сразу не догадался? Вы долбанные Куру - драные людоеды.
Староста улыбнулся:
- Ты зря тратишь силы и омрачаешь наш слух, господин гном. До тебя эти колодки проверяли многие. И поверь, никто не смог их сломать.
- Да пошел ты! - брызжа слюной крикнул в ответ Чуб. А потом добавил какое-то забористое ругательство на своем языке.
- Ну зачем же ты так ругаешься? - назидательным тоном устыдил Карп. - Тебя же дети слушают. Аста, брысь в дом!
- Да я ваших детей... - выдал еще более сложное и заковыристое ругательство Чуб.
Взбешенной кошкой к гуку подскочила жена старосты и схватив гнома за волосы прошипела в лицо:
- Если будешь продолжать поносить мою семью, то лишишься языка и захлебнешься собственной кровью еще до начала праздника!
Гном оскалился и смачно плюнул ей в лицо. За что тут же получил несколько сильных ударов по голове. На землю упали первые капли крови.
- Замолкни Чуб. - Тук наконец-то тоже пришел в себя. - Это бесполезно.
- Поучи меня еще руду грузить.! - огрызнулся, разбитыми губами, Чуб, но замолчал.
- А где еще двое? Парень с девочкой. Вы их уже убили? - мрачно спросила арт`три.
Староста повернулся к Трице. Некоторое время стоял молча, но потом ответил:
- Еще нет. Но очередь дойдет и до них.
Девушка мрачно усмехнулась:
- Значит сбежали.
- Сбежали, - кивнул Карп. - Но долго бегать не смогут. Места тут суровые, глухие. Поселений нет. Только вон наша скромная, маленькая община. Как-то перебиваемся, чем Создатель послал. Сейчас вот вас послал. - улыбнулся староста. - И курьера до этого.
- Складно сказываешь, - спокойным голосом произнесла Трица. - И вчера хорошо пел про помощь, да про Черных Медведей. Я даже поверила.
- Ты даже не представляешь сколько сил я на тебя потратил, Рыжая. - пожаловался Карп. - Крепкая у тебя голова, ой крепкая. Сколько пойла выжрала, а все на ногах оставалась. Я уж не знал про, что тебе заливать то. Все, что мог придумал, а ты все не засыпала. Измучила старика
- Измучила, говоришь? - арт`три изогнула шею и посмотрела на собеседника. - Нагнись, скажу кое-что.
Староста недовольно вздохнул, потом притворно охая и стеная, упер руки в колени и нагнулся на уровень головы Трицы.
- Ну чяво тебе надо-то, бедолага?
Девушка пристально посмотрела в глаза людоеда, и очень тихо, но уверенно произнесла:
- Клянусь могилой моей матери, я повешу тебя на твоих собственных кишках.
Карп обреченно покачал головой, вздохнул и выпрямился.
- Ты даже не представляешь сколько раз мне уже подобное говорили люди в твоем положении.
- Люди тебе говорили? В моем положении? - чуть громче продолжила арт`три, а затем закричала во всю мощь своих легких. - Но тебе этого никогда не говорила, я, змей ты подколодный! Ты нарушил священный закон гостеприимства! Ты поднял руку на гостя в своем доме! Ты будешь долго и мучительно умирать, выродок! А после я убью каждого в этой деревне и придам все огню!
Староста спокойно переждал этот ураган эмоций. Дрожащей рукой задумчиво потер переносицу.
- Все сказала?
Трица молча и зло смотрела на него ледяными светло-голубыми глазами.
- Вот и славно. Скоро уже начнем. - мужчина отвернулся от пленницы и прикрикнул на свою жену. - Эй, почему до сих пор не принесли корыта?
Когда солнце уже почти поднялось в зенит, Лаиколло, в очередной раз протирал шкуру Упрямца чтобы куда-то девать нервы. В этот момент, наконец. вернулась Лиса. В руках она несла глиняный горшок полный какой-то жидкости. Девушка посмотрела на Лаи и состроив скорбную физиономию, пожала плечами:
- Цэпь... сильно крепкая. Потому... горшок, вот.
Юноша вопросительно поднял бровь, пытаясь понять о чем говорит собеседница:
- Что? Какая цепь? Ничего не понимаю. А что там у тебя? Это должно помочь нам от собак?
Лиса улыбнулась и протянула горшок юноше:
- Дааа! Горшок, помочь, от собак! Даа!
Лаи неуверенно переступил с ноги на ногу:
- Ты уверена в этом? Я просто все еще тебя не понимаю.
- Да! Уверена! - собеседница просто цвела улыбкой и продолжала протягивать глиняный горшок с жидкостью. - Это помогать от собок!
- Собак. - поправил Лаи.
- Собак! - радостно согласилась Лиса.
- Ну, если ты так уверена. - юноша наконец принял сосуд. Он недоверчиво посмотрел на желтоватую жидкость. - Не имею ни малейшего представления, что это, но если это поможет от собак... - Лаи поднял горшок к лицу, в нос ударил запах мочи. Его не остановило, и он смело сделал большой глоток. Скривился и закашлялся.
Лиса прыснула смехом:
- Нееееет! Дурка кусок! - все еще смеялась она. - Нет пить!
- Вот "дурака кусок" ты вообще отлично произносишь. Явно у Трици научилась. - сплюнул. - Погоди, - идея вспыхнула в голове тревожной свечой. - Ты, что ходила к тому домику, где на цепи сидит собака?
Девочка радостно кивнула.
- Ты хотела, чтобы собака отвлекла псов на воротах?
Варварка опять кивнула.
- Но не смогла снять цепь и потому принесла собачью мочу в горшке?
Лиса опять кивнула.
- Но зачем?
Девочка вырвала из рук горшок с жидкостью. Лаи не успел ни отпрыгнуть ни вскрикнуть, когда она плеснула на него мочой. Потом на себя.
Гордо улыбнулась:
- Дурка кусок! Моча помогать от собок. Поехать.
Упрямец вынес их из леса. Под копытами вновь текла дорога. Лиса, привычно за последние недели, сидела у Лаи за спиной. Девочка держала в руках горшок со спасительной золотой жидкостью. А ухват Лаиколло приторочил к седлу на место меча.
План был прост, но и одновременно непонятен: благодаря моче течной суки, два здоровенных охранных пса почему-то не трогают незваных гостей. После этого на полном скаку друзья врываются на площадь, где мучают Трицу и гномов. Лаи на Упрямце отвлекает толпу вооруженных людоедов, в Лиса в это время ухватом сбивает замки с предполагаемых колодок, про которые говорил староста в разговоре с женой. Дальше пленники свободны и все вместе они побеждают жестокого и страшного врага, захватывают деревню и пируют на костях побежденных. Конец.
- Ох и не так я собирался проводить свое путешествие до Грейсвана. - проворчал Лаи и ткнул Упрямца пятками, посылая в галоп.
План начал рушиться с самого начала.
Ворота были заперты изнутри. Но на помощь пришла смекалка Лисы и все тот же горшок драгоценной жидкости.
Варварка спрыгнула с седла, оторвала кусок ткани от подола платья. Тщательно вымочила получившуюся тряпку в остатках мочи. Отдала пустой горшок спутнику. Мокрую тряпку завязала вокруг пояса.
Лаи поморщился от отвращения, а девочка тем временем стала командовать:
- Лаи... туда! - маленький мокрый пальчик указывал на ворота.
- Подвести коня к воротам?
- Да.
Юноша быстро сообразил, что задумала Лиска и прижал Упрямца боком к воротам. Девочка забралась на круп коня, потом на плечи всадника, и через секунду уже спрыгнула с той стороны ворот.
Лаи с самого начала не очень верил в затею с мочой и ожидал услышать из-за ворот рык псов и предсмертный визг варварки. Но все обернулось иначе. В начале действительно был рык и многообещающее ворчание огромного зверя. Но затем рык внезапно превратился в умилительный скулеж. Загремел засов ворот и взгляду Лаиколло предстала картина с совершенно счастливым псом, который самозабвенно вылизывал лоскут ткани пропитанный все той же мочой.
- А где второй? - тут же сообразил юноша.
- Не знать... - пожала плечами Лиса и залезла в седло позади Лаиколло. - Ехать!
Вокруг вновь были молчаливые дома. Но теперь Лаи знал, кто глядит на них из-за приоткрытых ставней. Мертвые, неподвижно сидящие восковые люди смотрели на гостей своими нарисованными глазами. За каждой дверью сидела холодная кукла из убитого человека, чью плоть пожрали жестокие выродки.
Друзья не знали где находится деревенская площадь, но Лаиколло чувствовал, что главная дорога непременно должна вывести на нее.
Так и случилось.
Корыта принесли. Для каждого свое. Поставили точно под головой, чтобы кровь не растекалась по земле, а аккуратно собиралось в большую емкость.
На площади постепенно собиралась вся община. Людей оказалось не так много. Староста с женой и непонятно кем приходящейся им молодой девушкой Астой. Высокий худой мужчина, который первым встретил путников у дома с доброй собачкой на цепи. Его жена - толстая крепкая женщина, что прислуживала за столом у старосты. Их сын банщик, набросившийся на Лису в сарае. И еще три похожие семьи. Итого семь мужчин, четверо из которых по возрасту и здоровью могли представлять из себя опасность, как бойцы. И восемь женщин из которых только две могли взявшись за оружие представлять опасность - решила для себя Трица. Расклад был не в пользу хозяев деревни. Если бы не одно Но - колодки. Арт`три осознавала, что справлялась и с большим количеством народу, среди которых были гораздо более умелые бойцы. Но колодки. Как из них выбраться - пока идей не было.
А тем временем староста перед своей общиной держал речь. Его жена торжественно подносила ему кинжал, подозрительно смахивающий на ритуальный.
- В начале я убьют гуков, - с улыбкой сообщил Трице староста. - А потом настанет твой черед, Золотко.
- Я надеюсь ты помнишь про кишки? - осведомилась арт`три.
Староста на секунду нахмурился. Затем устало вздохнул и, отмахнувшись, направился к Чубу. Кинжал он нес бережно и величественно, словно реликвию.
- Кажется твоя потаскунья-жена обещала вырезать мне язык, если я буду поносить ее семью? - поинтересовался гном и разразился отборной бранью, возмутившей собравшихся зрителей.
Мария подскочила к нему с сильно дернула за бороду, заставляя заткнуться.
- Я с удовольствием вырежу тебе язык и скормлю его своим собакам!
- На место! - рявкнул на нее староста, а потом смягчившись добавил. - Не порти традицию, дорогая, сейчас он замолчит. Навсегда.
Глиняный горшок разбился рядом с ногой Карпа, разбрызгивая остатки своего драгоценного содержимого.
- Мимо! - с обидой выкрикнул всадник, вылетевший в галопе на площадь. Босой юноша встал с стременах. На нем была грязная полотняная рубаха и видавшие виды полосатые штаны. Огромный конь под ним гарцевал и нетерпеливо ржал, чувствуя битву.
- Господа людоеды! - яростно выкрикнул юноша. - Праздник отменяется! Приказываю всем вам, твари, бежать роняя кал и дохнуть под копытами! - прокричав это, Лаи направил Упрямца прямиком на старосту.
Карп бросился в сторону от копыт огромного жеребца. Упрямец попытался укусить противника, но том упал на землю и откатился прочь, вереща:
- Уводите детей! Детей спасайте!
Лиса ловко спрыгнула с седла рядом с колодками Трицы. И опять план шел на смарку - у колодок не было замка. Две деревянные тугие щеколды удерживали верхнюю планку. Девочка вцепилась в них маленькими пальчиками, напрягая все силы, чтобы повернуть.
Лаи кружился по площади вокруг колодок не давая Упрямцу погнаться за кем-то одним и уклоняясь от копейных ударов. Хорошо, что ни у кого не оказалось лука. Хотя наверняка вскоре догадаются и принесут.
Туча закрыла теплое осеннее солнце. На деревню легла зловещая тень. Верхняя часть колодок отлетала в сторону. Трицитиана медленно и неотвратимо, как огромная приливная волна, восстала с колен. Голубые глаза метали молнии, а к обнаженному телу прилипли травинки и влажная земля. Арт`три с удовольствием и хрустом потянулась, возвращая затекшим суставом подвижность.
- Кишки! - взревела она. - Ты ведь на забыл мое обещание, Карп?
Староста отступал к своему дому, выставив перед собой кинжал. Он прикрывал бегство женщин и детей.
Мимо Лаиколло пробежали два голых, злющих гнома. Один держал в руках часть колодок, а другой сжимал острый осколок все того же глиняного горшка. Банщик был не слишком расторопен с копьем и уже через мгновение его повалили на землю. В воздухе замелькали небольшие гномьи руки с большими увесистыми кулаками.
Упрямец сбил с ног, а потом затоптал отца банщика, попытавшегося прийти на помощь сыну.
Обнаженная Трица все еще шла к старосте, когда на нее попытались наброситься сразу двое мужчин. Один был вооружен копьем, другой коротким мечом. Никто их них не ожидал такой прыти от голой женщины. Молниеносное движение бердами назад и копье, наконечник которого, казалось, должен был распороть нежный животик - проходит мимо. Трица схватила древко возле наконечника и резко подняв, нырнула под него, уходя от удара мечом. Плавный шаг обратно и пинок, такой быстрый, что глаз не успевает его уловить, а мечник хватается за промежность и скуля оседает на землю. Копейщик еще не успел сообразить, что остался один, когда Трица вырвав у него из рук копье, несколько раз сильно ударила в лицо древком, ломая мужчине нос и челюсть.
Опять два голых, но уже окровавленных гнома пронеслись по полю боя, рыча и крича что-то на своем языке.
- Карп мой! - крикнула арт`три.
Гномы побежали обратно.
- Спускай! Спускай малыша! Ну же! - в отчаянье взмолился староста.
В начале Лаи не понял о чем и кому кричит Карп, а потом увидели и замер в седле от ужаса.
Во дворе одного из домов стояла Мария - невысокая стройная женщина средних лет. Длинная коса медового цвета переброшена через плечо и висит ниже пояса. А рядом с женщиной сидел огромный светло-коричневый пес с черной мордой. Вся поза мощного тела хищника выражала готовность к атаке.
- Взять! - коротко и четко скомандовала Мария.
Зверь молча рванул с места, стремительно набирая скорость. За пару шагов до цели все четыре лапы оторвались от земли и он смертоносной стрелой взмыл в воздух. Трица ушла с линии атаки в последний момент, перекувырнулась в вновь была на ногах. Пес тоже, он развернулся и приготовился к новому броску.
- Сюда тварь! Ко мне! - попытался отвлечь собаку Лаи, но пес не отреагировал на вызов и вновь атаковал.
Перед Трицей как из-под земли вырос голый гном. Чуб прикрывался куском колодок и неистово рычал. Ударом груди пес отбросил гнома в сторону, словно соломенную куклу и хотел было атаковать свою первую цель, но арт`три уже там не было. Трица подскочила к противнику сбоку и вонзила копье под лопатку. Зверь дико завизжал, извиваясь и стараясь вцепиться зубами в древко копья.
Мария заголосила нечто нечленораздельное и бросилась на помощь своему любимцу, собираясь атаковать противников голыми руками. Лаи позволил Упрямцу смять и затоптать противницу.
Тем временем Лиса прижала голову пса к земле ухватом, а Тук вторым копьем успокоил животное окончательно.
И в этот момент все прекратилось.
Высокая обнаженная рыжая женщина, два гнома в одних бородах, рыжая девочка в мокром от собачьей мочи платье и юноша на огромном коне стояли на деревенской площади среди мертвых и раненых.
Староста успел скрыться в своем доме вместе с женщинами и детьми.
09.12.14
-
Оживление Продолжение ! :)
(http://smayli.ru/data/smiles/elfia-25.gif)
(https://img-fotki.yandex.ru/get/6400/129574434.6/0_ef21a_b0626954_orig)
-
(http://cs622917.vk.me/v622917687/14c7f/UaFn1eGLESI.jpg)
Глава 18.
Грейсван.
Блики огня отражались в глазах. Блики огня отражались в вине. Жар пламени даже на таком расстоянии согревал лица. Но на сердце было холодно.
Трица, Тук и Лиса давно уже спали.
Чуб надолго приложился к свой большой кружке. Вино текло по бороде и капало на кожаные штаны. Наконец он оторвался от кружки и вытер губы рукавом. Икнул.
- Выбор, бурить его штольню. – язык гнома немного заплетался. - Выбор это всегда сложно. Но такова наша жизнь - нам постоянно приходится выбирать. Каждый день!
- Но не такой же! – Лаи в сердцах отшвырнул недопитую бутылку и вскочил на, немного ватные, ноги. - Думаешь, я хотел? Думаешь, я хотел выбирать? Хотел решать судьбу этих людей?
- Не хотел!? - гук сурово свел косматые брови. - А что ты хотел? Спрятаться за спину сильного и умного!? Дергать его за рукав и просить решить все за тебя!? Так ты хотел?
- Я... – юноша смутился не зная, что ответить.
- Тогда зря мы освободили тебя из кареты! Ехал бы ты сейчас в золотой клетке. Ел бы, когда дадут, срал бы, когда разрешат, спал бы, когда велят. Все бы решали за тебя. Никакой ответственности! Но мы освободили тебя, парень. Мы дали тебе свободу. Не каждый готов принять её. Многих свобода пугает. Когда ты свободен тебе самому приходится делать выбор. И не всегда это выбор между правильным и неправильным. Иногда приходится выбирать между неправильным и неправильным, потому, что правильного не существует. Тогда ты выбираешь то, с чем сможешь жить. Да, ты можешь ошибиться, это легко. И сделав выбор - только ты будешь нести ответственность. Ты будешь жить с этим выбором до конца своих дней. Но только так ты будешь свободен. – гном нацелил на собеседника короткий толстый палец. Затем сфокусировал взгляд на своем пальце. Икнул. - Что я несу? Прости меня, приятель. Не слушай бред старого пьяного гнома.
А Лаи уже давно не слушал. Он вновь вспоминал события прошедшего дня.
- Так, и что теперь? – спросил Лаи, ловко спрыгивая с Упрямца на землю.
Трица отбросила копье, которым недавно пронзила огромную собаку:
- Теперь я пойду, оденусь.
- А потом мы атакуем дом?
- Атакуем дом? – Чуб добил раненых и теперь вытирал кровь чьей-то шапкой с трофейного меча. – Дружище, ты хорошо себе представляешь, что такое штурмовать дом? Когда из каждого темного угла, из-под каждой лавки в тебя будут тыкать острыми предметами. А то и кипятком обольют. Нет, гораздо проще и разумнее: подпалить хату, а потом бить всех, кто из нее выскочит.
Трица остановилась:
- Я не уверена.
- Точно выскочат. – кивнул гук и попытался засунуть меч за пояс, но сообразил, что совершенно голый. – Или сгорят. Без разницы.
- Я не уверена, что стоит это делать. – тихо ответила арт`три. – Там женщины и дети.
- Эти дети жрут на завтрак колбасу из гномов, которую готовят эти женщины! – возмутился Чуб. – Они Куру! Ты хочешь оставить их в живых? Чтобы они дальше убивали мирных путников?
- Я не буду убивать детей. – стояла на своем Трица. – Возможно они еще одумаются. Нужно дать им шанс стать нормальными людьми.
- Ага, ты их еще извиниться попроси за все злодейства. – встрял Тук. – Простите нас, мы больше не будем! Тигр не сбросит своих полосок, Куру не перестанут жрать людей. Это их сущность!
- Хорошо, постой в сторонке. Мы сами все сделаем. – Чуб хлопнул Лаиколло по пояснице. - Верно Лаи?
Юноша неуверенно переступил с ноги на ногу, теребя в руках уздечку Упрямца. Затем посмотрел на Трицу.
- Я не знаю, я не уверен.
- Да что с вами такое? Они нас сожрать хотели!
- Предлагаю голосовать. – арт`три все еще была мрачна и все еще не одета. – Как большинство решит, так и поступим.
- Отлично! Я за то, чтобы перебить здесь всех, бурить их штольню! – тут же выпалил Чуб. – Эй, Тук, кончай булки мять, поддержи меня.
- Сжечь паразитов! – вскинув кулак, прокричал Тук.
- Старосту я прирежу, а остальных отпустим - вот мое слово! - скрестив руки на обнаженной груди, сказала Трица, а потом обратилась к Лисе на варварском языке.
Девочка внимательно выслушала, затем кивнула:
- Жизнь.
- О, ты уже выучила общий язык, - удивился Чуб. – Ну отлично, двое за, двое против. Лаи, твое слово решающее.
Юноша несколько долгих секунд молчал, смотря на спутников круглыми глазами.
- Вы вообще нормальные люди, нет?
- Я гном.
- Я тоже.
- Вы вообще понимаете, что от меня сейчас требуете? Я должен выбрать жить тем людям или умереть?
Чуб нахмурился:
- Ты только что конем тут несколько человек насмерть затоптал. Чего теперь соплями брызжешь?
- Там другое дело! Там был бой! Там я вас спасал от смерти.
- А сейчас что?
- А сейчас вы хотите, чтобы я решил судьбу женщин и детей! Помиловал или казнил безоружных людей!
Гном покачал головой:
- Они не люди. Они Куру.
- Какие еще в топку куру? – не выдержав напряжения, повысил голос Лаи.
Гук удивленно поднял брови:
- Странно, что ты про них не слышал. Было одно такое королевство в песках Ваниции. Недалеко от Хадна`ара. Считали себя высшими существами. Назывались львами среди людей. Типа их дерьмо лучше пахнет, а значит им позволено пожирать всех, кто слабее. Какое-то время их терпели. Видимо боялись. А потом несколько королей Хадола и Ваниции объединились и всыпали Куру по первое число. Одни развалины в пустыне от королевства львов остались. Но даже теперь, через несколько сотен лет всплывают иногда такие вот недобитки. Не смогли извести этих паразитов под корень.
- Ну же Лаи, твое слово. – поторопила Трица. – Мне надоело тут стоять голой. Холодно.
Юноша закрыл лицо руками, глубоко вдохнул и попытался собраться с мыслями.
Все ждали. Напряженная пауза слишком затягивалась.
Наконец Лаи заговорил:
- Вы знаете, когда мы пировали за столом, ко мне подошла дочь старосты. Она хотела, чтобы мы ушли. Пыталась предупредить об опасности. – Лаи открыл глаза и посмотрел на своих друзей. – Мне кажется, не все они безнадежны. Кто-то из них еще может стать нормальными людьми. Пусть живут.
Чуб в сердцах плюнул себе под ноги и, сверкая голым волосатым задом, ушел искать свою одежду.
Прикрываясь деревянным корытом, как щитом от возможных стрел, Трица подошла к дому старосты. Девушка уже облачилась в свою одежду, а на поясе висел новенький кинжал – подарок гномов, взамен оставленного в ступне одного из вождей Черных Медведей.
- Эй, Карп! Как там у вас в доме?
Пару минут ничего не происходило, а потом ставня одного из окон чуть-чуть приоткрылась:
- Тесновато, голубушка, и детишки напуганы – плачут. Что с моей женой?
- Отмучалась.
За приоткрытой ставней тяжело вздохнули.
- Карп, ты же понимаешь, что мы можем обложить дом хворостом и поджарить вас?
- Здесь детишки.
- Думаешь, меня это остановит?
- Думаю, нет.
- Хорошо, что ты это понимаешь. – Трица села на землю, продолжая прятаться за корытом. – У меня к тебе есть предложение.
- Слушаю, голубушка.
- Мы отпускаем женщин и детей на все четыре стороны. Ты показываешь нам тайники в деревне, где вы храните добро с путников. А потом я делаю с тобой, что обещала. Твоя жизнь и все богатства деревни в обмен на их жизни. Что скажешь?
В доме старосты долго молчали, прежде чем ответить:
- А я могу тебе верить?
Трица пожала плечами:
- У тебя нет выбора.
Женщины и дети медленно брели по направлению к выходу из деревни, между бревенчатых домов с земляными крышами. Им разрешили взять с собой только то, что они смогут унести на себе. Две женщины за руки и за ноги несли труп кого-то из своих близких.
Чуб усмехнулся:
- Сожрут в дороге.
Черноглазая девушка с темными волосами, заплетенными в толстую косу, рыдала на груди старосты. Карп гладил ее по голове и что-то шептал на ушко. Потом они обнялись на прощание.
- И Ветра взять не забудь! Слышишь? Он должен быть у ворот.
Девушка кивнула, вытерла красные от слез глаза, и побежала догонять своих.
- Твоя дочь? – Трица подошла бесшумно.
Староста взглянул на труп свой жены и тяжело вздохнув, ответил:
- У нас с Марией не получалось завести ребенка. А пятнадцать лет назад через деревню проезжала телега. Мужчину и женщину мы убили, а младенца не смогли. Удочерили Асточку.
- Спасибо что сказал. А то у меня к тебе чуть было жалость не проклюнулась.
- Буду благодарен тебе голубушка, если эта история останется между нами.
Трица посмотрела на собеседника, как на мерзкое насекомое:
- Эта история, этот твой единственный в жизни поступок, который хоть как-то можно назвать хорошим - он твоих соплеменников сейчас от огня спас.
- Не понимаю тебя, голубушка.
- И не надо. Тайники показывай.
Пожилой седеющий мужчина поднял глаза на высокую арт`три:
- Разреши с женой попрощаться.
- Валяй.
В тайниках нашлось оружие, деньги, посуда и даже ящик отличного вина. Все добро погрузили на телегу, в которую запрягли пару местных лошадей. Туда же Лаи бросил сумку с письмами курьерской службы Бакарди.
В отсветах огня гном и человек сидели у колеса телеги. Пили крепленое вино и смотрели на догорающую деревню. Где-то там, в объятых пламенем домах растекался и горел воск, обнажая белые кости, давно убитых людей. Где-то там, на собственных кишках болтался староста Карп из почти исчезнувшего народа людоедов Куру.
- Должен сказать, дозорные мы так себе. – заплетающимся языком пробубнил Лаи и отбросил в сторону опустевшую бутылку из дорогого темного стекла.
- Точно! – Чуб полез в ящик за новой бутылкой. - За это надо выпить!
- Наливай!
Шкворча и поплевывая во все стороны жиром, на большой чугунной сковородке жарилось две курицы. Сегодня очередь кашеварить была за Лаиколло. Еще с утра юноша достал двух птиц из небольшой клетки, сплетенной из ивовых прутьев, ловко отсек им головы, а потом усердно ощипал и мелко нашинковал, чтобы мясо быстрее прожарилось. Сильно увядший зеленый лучок поставил ароматную точку в приготовлении ужина.
- Готово. – двумя жирными от готовки тряпками, Лаи снял сковороду с огня. – Налетай!
Трица с нескрываемым отвращением осмотрела угощение и вынесла вердикт:
- Я это есть не буду!
- Да ты что? Я старался, готовил. Последний совместный ужин как-никак.
Чуть меньше двух недель пути от деревни людоедов Модсли до Грейсвана пролетели быстро и без приключений. Лаи вновь удостоился стать учеником арт`три вечерами упорно тренировался вместе с варваркой. Лиса, в свою очередь, с каждым днем все лучше и лучше говорила на общем языке.
Ночи становились длиннее, а дни короче. Иногда по утрам на траве лежал иней, а костер вечером приходилось поддерживать дольше, чтобы не замерзнуть. В Ваницию из Хадола через горы постепенно переползала осень.
Согласно купленной Чубом карты – завтра днем они должны были прибыть к легендарным воротам города-крепости. А потому сегодня на закате решили устроить прощальный ужин с трофейным вином и курами, которых прихватили из Модсли.
- Сказала, не буду – значит, не буду. Мне страшно подумать, чем этих несчастных курочек кормили людоеды.
- Что значит чем? – удивился Лаи, раскладывая истекающие соком, аппетитные кусочки по тарелкам. – Зерном всяким, они же птицы.
- Ха, - ухмыльнулась арт`три. – Куры всеядны. Почти как свиньи. Даже кости и кишки своих же родственников склюют. А уж остатки от трапезы людоедов - так завсегда стрескают.
Юноша застыл с куском курицы на однозубой вилке, которой раскладывал еду:
- Это что же, они кур людьми кормили?
- Ну почему обязательно людьми?! Может гномами. Они ж невкусные – жилистые, жесткие, бородатые.
- Это кто там невкусный!? – возмутился Тук.
Трица и глазом не повела на гука и продолжила:
- А быть может и людьми. А если курам особо повезет, то по праздникам у них была эльфятинка.
Лаи еще некоторое время стоял с курском курицы в руках, а потом впился зубами в ароматное горячее мясо и пробубнил с набитым ртом:
- Ну и ладно.
- Что значит ну и ладно? – оторопела девушка.
Юноша тщательно и с аппетитом прожевал очередной кусок и только после этого ответил:
- А помнишь, мы в пригороде Тарабона пирожки с мясом покупали? В масле такие, жирные, вкусные.
Трицитиана с подозрением прищурилась:
- Ну, было дело. А что?
- Тебе они тогда очень понравились. Ела и нахваливала. Пять штук умяла, как сейчас помню.
- К чему ты клонишь?
- Я тебе тогда не стал говорить, не хотел аппетит портить – мне в одном пирожке ноготь человеческий попался.
- Ах, ты ж… - охнула Трица и стремглав убежала в кусты.
Когда арт`три закончила изливать душу кустам и умылась, праздничный ужин продолжился. Чуб достал бутылку крепленого вина, сковырнул сургучовую печать с горлышка и выковорил ножом деревянную пробку. Красная жидкость полилась по кружкам. Разлив вино, гном поднялся и, откашлявшись, начал:
- Тяжелые события и странные дороги свели нас вместе. Совсем недавно с половиной из вас я не был знаком, а с кем-то даже воевал по разные стороны. – гук подмигнул Лисе. – Но проведя с вами всего лишь несколько недель, я готов каждому из вас протянуть руку помощи и назвать своим другом.
- Взаимно дружище! – отсалютовал кружкой Лаиколло.
Чум уважительно поклонился и подняв свой кубок, продолжил:
- Я пью за вас, друзья мои. Я пью за нашу дружбу, и пью за тех, кому злая судьба не позволила сидеть этой чудесной ночью с нами у этого костра. – гук плеснул несколько капель вина в огонь, а остальное залпом выпил.
- За дружбу!
- За Штыря!
Все до дна выпили по первой. Официальная часть закончилась, гном разлил еще, и праздничный ужин перешел в стадию медленного опьянения и неспешных разговоров.
Трица так и не притронулась к курице-людоедке и довольствовалась орехами в меду – тоже из запасов старосты Карпа.
- Чуб, вы уверены, что не нуждаетесь в нашей помощи в Грейсване?
Гном бросил куриную кость в огонь, облизал жир с пальцев и ответил:
- В очередной раз благодарю тебя. Но нет. Поймать и наказать предателя, из-за которого убили моих собратьев - это дело гномов, и гномы сами совершат эту месть. В Грейсване у нас склад и мастерская, там нам помогут.
- А не боишься, что за этим предателем стоят могущественные силы?
Гук запустил пальцы в бороду и задумчиво почесал подбородок:
- Боюсь. Но это ничего не меняет. Предатель должен быть наказан!
Трица закинула в рот очередную порцию сладких орешков.
- Что ж, в таком случае пусть удача прибудет с вами. – девушка посмотрела на Лаи, который уплетал уже четвертый кусок курицы и судя по всему не собирался останавливаться на достигнутом. – Чего ты там удумал со своим письмом? Прикинешься курьером из службы Бакарди и сам доставишь письмо?
-
- Зачем же? – с набитым ртом отозвался юноша. – Отнесу сумку в их службу. Придумаю историю о том, как нашел курьера, придавленного убитой лошадью или типа того. – он небрежно отбросил обглоданную кость и с жадностью ухватил новый кусок. – Потом подожду несколько дней, погуляю по Грейсвану, посмотрю местные достопримечательности. Отдохну, высплюсь в настоящей кровати. Денежки то теперь у нас есть, благодаря заначкам Карпа. А потом, когда письмо доставят этому Богрину - заявлюсь к нему весь такой красивый, и спрошу с него отправить меня в Фельдбон, как завещал нам великий, но лысый - Джонатан.
Трицитиана с удовольствием потянулась и легла на плащ из медвежьей шкуры, расстеленный возле костра. Пододвинула поближе к себе кружку с вином. Зевнула.
- Отдохнуть и выспаться в кровати – эта идея мне нравится. – она задумчиво посмотрела в огонь и улыбнулась, отчего сразу помолодела лет на десять. А быть может, это просто щеки раскраснелись от вина. – Пока будем ждать, я навещу свою старинную подругу. Я её так давно не видела.
- Подругу? – встрепенулся Лаи, как пес, учуявший свежее мясо. Юноша схватил бутылку и подлил вина в кружку арт`три. – И давно вы дружите? - невинно поинтересовался он.
Трица вопросительно изогнула рыжую бровь:
- Споить меня удумал?
Лаиколло обезоруживающе улыбнулся:
- Ну, потрезвя то ты не больно разговорчивая.
Арт`три усмехнулась, а затем указала пальцем:
- А ну-ка подвинь сюда мешочек с этими вкусными орешками. Ага, молодец. А с подругой мы знакомы давно. А вот не виделись уже лет пять. – Трица поудобнее растянулась на шкуре, жуя орешки. - Аллая в свое время была главой гильдии городских стрелков, и мы вместе там работали.
- Гильдия городских стрелков? – удивился Тук. – Это что, наемные убийцы что ли?
- Что-то вроде, но не совсем. – уклончиво ответила девушка.
- Отлично, - обрадовался Лаи. – Значит она нашу Лиску стрельбе поучит.
- Я хорошо стрелять! – возмутилась раскрасневшаяся от вина варварка и показала юноше язык. – Дурка кусок!
- Аллая не по лукам. – продолжила Трица. – Аллая мастерски стреляет из арбалета. Могла ночью, с крыши с пятиста шагов поразить цель в условленное место.
- Ну, то есть наемные убийцы. – кивнул гном.
- А шесть лет назад она встретила парня, в которого влюбилась без памяти. Художника, представляете?! Ушла из гильдии, повесила арбалет на стену и сейчас воспитывает маленькую дочку.
- Ой, как же это ми-ми-мило. – протянул Лаи и погладил себя по сытому раздувшемуся животику. – Мне будет очень интересно познакомиться с бывшей главой клана наемных убийц.
- Да не наемных убийц! – Трица швырнула в юношу орешком и попала точно в лоб.
Друзья весело рассмеялись. Они еще не знали, что это далеко не последний их вечер вместе, но самый спокойный и счастливый. На мир надвигалась буря, которая затронет каждого. Но пока в чистом ночном небе мерцали большие звезды, а костер согревал людей и гномов этой холодной ночью. Им было хорошо и спокойно. Радостные лица освещало пламя. Друзья смеялись и травили байка, вспоминая свои приключения и открывая бутылку за бутылкой. Когда вино закончилось, а гномы порядком набрались, они запели медленную протяжную песню на своем гномьем языке. Лаи старательно им подвывал. А потом все легли спать, даже не выставив дозора.
Грейсван. Когда-то это было просто огромное горное ущелье. Единственный удобный проход через Серые горы. Врата между Хадолом и Ваницией. Магия людей и трудолюбивые мозолистые руки гномов вырубили из скалы толстенную стену, одновременно ставшую замком и домом для защитников ущелья. В мирные годы с обеих сторон от стены вырос город. Потом пришла очередная война, и город сам стал нуждаться уже в своих стенах. С юга и севера, из белого камня с красными прожилками, воздвигли две тридцатиметровых стены, концами упиравшиеся в горы. А чтобы ситуация не повторилась - с тех пор за городскими стенами запрещалось возводить какие-либо постройки.
Перед путниками раскинулась огромная каменистая равнина, почти без растительности. Вдали, со снежными шапками, виднелись Серые горы, и блистала белоснежная стена, чьи красные прожилки с такого расстояния не видны.
Лаи смотрел на всю эту красоту с широко отрытым ртом.
- Эти стены прочные, как гранит и скользкие, как лед. – Чуб с довольным видом просвещал Лаиколло и Лису, впервые видевших легендарную город-крепость. - Они отполированы до блеска и по инструкции раз в неделю их моют и смазывают животным жиром. Взобраться по стенам нереально, а до их вершины не дотянется ни одна лестница. Ворота же Грейсвана огромны и очень прочны. За всю историю города ни одна армия не смога захватить его. Грейсван непреодолимая преграда для всех, кто захочет напасть на Хадол.
- А что там за палатки перед воротами? – спросил Лаи, когда друзья ближе подъехали к городу. Вблизи белоснежные стены казались забрызганными кровью из-за красных прожилок в камне.
- Здесь не Тарабон. – отрезал гном. - В Грейсван не пускают за пару монет кого попало. Иногда дозволения попасть за эти стены приходится дожидаться не одну неделю. А поскольку строить на равнине ничего нельзя, то люди ночуют в палатках. Палатку кстати можно купить тут же.
- Почему они не постоят хотя бы навесы? – возмутился юноша, вдыхая студеный воздух равнины. – Людям же холодно жить тут под дождем и снегом.
Чуб обвел рукой каменистую равнину.
- Оглядись! На несколько километров вокруг здесь нет ничего. Ни ручья, ни даже маленького деревца. Только трава и камни. Любая армия, которой вздумается осадить город, будет испытывать серьезные трудности с доставкой воды и топливом для костров. Любая постройка это укрытие для врага и снижение видимости, для стрелков на стенах. Даже в мирное время Грейсван остается военным городом-крепостью со строгими законами, которые не меняются вот уже сотни лет. За соблюдением этих законов следит лорд-управляющий из рода Айронсов. Этот рыцарский род почти такой же древний, как сам город. Айронсы испокон веков служили короне и сдерживали врагов, пытавшихся проникнуть в Хадол через врата Грейсвана.
Лаи беспокойно поерзал в седле:
- А нас пустят в город? Или нам тоже придется жить в палатке на этой холодной равнине.
- Я официальный торговый представитель, осуществляющий поставки оружия в Грейсван. И у меня с собой есть соответствующий документ. А вы – моя охрана и сопровождение. – гном щелкнул пальцами. – Так, что как говорил мой папаша: не ссы в компот, сынок!
Уже у самых ворот, проезжая мимо палаток и людей, которым не повезло оказаться официальными торговыми представителями с соответствующим документом, Тук тронул Лаиколло за плечо и показал куда-то наверх:
- Видишь вон те штуковины? Это и есть наши осадные арбалеты.
Лаи поднял голову и с трудом разглядел на зубцах стены большие арбалеты на подставке и со сложным механизмом из рычагов и шестерней.
- Бронебойная стрела из такой вот малышки способна прошить насквозь человека в полном доспехе вместе с лошадью. А взводится арбалет за пару секунд легким рывком рычага. Только стрелы успевай накладывать. – гук важно подбоченился. – А в новых моделях, которые мы везли в том караване, процесс зарядки стрел автоматизирован. Новая модель способна выпускать за минуту до двенадцати стрел. А система прицеливания...
Чуб отвесил смачный подзатыльник своему собрату:
- Не болтай лишнего!
- Так я ж это... - удивленно обиделся Тук. - Другу!
- Не хочешь, чтобы знал враг — скрывай даже от друзей! - насупил мохнатые брови Чуб.
Гном обреченно отмахнулся:
- Враги уже и так знают. На караван потому и напали.
Путники без проблем миновали огромные двухстворчатые ворота и перед ними в своем суровом великолепии предстал Грейсван. Двух и трехэтажные дома, мостовая, фонтаны и даже лавки в скверах - все здесь создали из камня. А потому город было почти невозможно поджечь, что повышало его обороноспособность. Запрет о расширении города за пределы стен сильно сказывался на стоимости жилья. С каждым годом население увеличивалось и цены взлетали вверх, словно испуганные голуби.
Количеством народа Грейсван почти не уступал Тарабону. Однако более широкие дороги облегчали передвижение по городу. А для конных и телег имелась отдельная полоса движения.
Больше всего Лаиколло остался впечатлен домами на окраинах города. Их вырубали прямо внутри гор - как шахты. По количеству окон влетающих вверх по скале можно было посчитать этажи дома.
- Двенадцать. - задрав голову, закончил счет юноша. - Ничего себе! Какой наверное красивый вид открывается с верхнего этажа!
Трица остановила телегу возле двенадцатиэтажного дома, вырубленного в горе:
- Если верхний этаж свободен - берем его. Это наша гостиница - Восточный Утес.
- Грандиозно! - восхитился Лаи.
Как только телега остановилась у дверей гостиницы Восточный Утес, к ней тут же подбежали двое мальчишек в одинаковых синих стеганых жилетках и предложили помочь с вещами. Трица нагрузила их увесистыми большими мешками с трофеями и отправила узнавать свободны ли верхние этажи.
- И куда вы теперь? - поинтересовался Лаи у гномов.
Чуб занял место на козлах и взял в руки поводья:
- У нас здесь склад имеется, там и расположимся.
Друзья тепло распрощалась и вскоре телега с двумя гномами катила дальше по городским улицам.
Внутри гостиница Восточный Утес была совершенно не похожа на пещеру или шахту. Пол повсюду застилали циновки, а отполированные потолок и стены выкрашены белой известью.
Устав считать каменные ступени, путники наконец добрались до просторной комнаты на одиннадцатом этаже. Двенадцатый оказался полностью занят. В комнате было четыре кровати, шкаф, а посередине - большой стол. Рядом со столом мальчишки в синих безрукавках, кучей, свалили вещи гостей.
Лаи распахнул ставни на единственном окне и в комнату ворвался студеный горный воздух, принеся свежесть и запах снега. Сотнями домов с красными черепичными крышами перед юношей раскинулась южная часть Грейсвана. Увидеть северную часть города не позволяла высокая каменная стена с бойницами, разделяющая город на две половины.
Юноша с восхищением обвел взглядом открывшуюся перед ним панораму:
- Сколько же стоит эта комната?
- Ха! - усмехнулась Трица. - Перед тобой такой вид, а ты думаешь о деньгах?! Прилично стоит. Ничего, Карп был запасливым малым.
- Странно, - заметил Лаи. - Вроде стены каменные, мы высоко над землей, а в комнате тепло без всякого камина.
Лиса дотронулась до стены и тут же, в удивлении, отдернула руку.
- Теплая!
Лаи положил ладони на беленую стену и ощутил приятное тепло исходящее от камня.
- Что это?
- Глубоко под городом находится огромное озеро жидкого огня. Рядом протекает подземная река. Древние мастера проложили множество каменных труб, идущих из недр земли и выходящих в городе. Вода встречается с огнем и образовавшийся пар стремится на поверхность струясь по этим трубам. Пар заставляет работать различные механизмы в Грейсване и согревает дома многих счастливчиков. - арт`три улыбнулась. - В этом городе еще много удивительного, ведь его построили маги!
После сытного обеда, Лаиколло поймал одного из мальчишек-слуг и показал ему серебряную монету:
- Знаешь где находится курьерская служба Бакарди?
- Да, господин! - мальчик жадно смотрел на блестящий кругляш.
Спрыгнув с коня и отдав поводья Упрямца мальчишке, Лаиколло направился к двери дома на котором красовалась вывеска с большой черной летучей мышью. Возле двери юноша остановился и потрогал стену. Улыбнулся - от камня исходило приятное тепло.
Колокольчик на веревочке издал мелодичный звон, когда его коснулась открывающаяся дверь. За потертой деревянной конторкой сидел пожилой клерк.
- Курьерская служба Бакарди рада приветствовать Вас! - заученной скороговоркой поздоровался работник. - Чем мы можем служить?
Лаи водрузил на конторку кожаную сумку убитого курьера и рассказал заранее придуманную историю.
Из-за стеллажей, забитых различными бумагами и свертками, появился еще один работник и забрав сумку, унес ее вглубь дома.
- Курьерская служба Бакарди благодарит Вас за помощь. Для нас очень важно доставить корреспонденцию адресатам. Нашу службу ценят за быстроту и надежность. - мужчина встал из-за конторки и коротко поклонился Лаиколло. - В благодарность мы предоставляем вам возможность годового бесплатного обслуживания.
Лаи довольно потер руки - все складывалось просто замечательно:
- Тогда я хочу написать письмо!
Перед клерком как по волшебству появился желтоватый лист пергамента. Мужчина ловко обмакнул гусиное перо в серебряную чернильницу:
- Диктуйте.
- Остановились в гостинице Восточный Утес. Подпись: Конопушка.
Клерк быстро и четко нарисовал красивые буквы:
- Адресат?
- Грейсван, купцу Богрину.
- Это все?
- Да. Через сколько письмо будет доставлено?
- Мы знаем адресата. - клерк быстро вытер кончик пера и убрал его в специальную коробочку . - Сегодня к вечеру письмо будет у него.
- Мм... Я бы хотел чтобы вы отправили это письмо через два дня. Это возможно?
- Разумеется. - пожилой мужчина аккуратно свернул письмо, капнул несколько капель сургуча и ловко придавил его круглой печатью с летучей мышью. - Курьерская служба Бакарди благодарит за то, что Вы воспользовались нашими услугами!
Друзья вкусно поужинали и развалившись в мягких кроватях под толстыми одеялами спали почти до полудня следующего дня. После позднего завтрака, хотя вполне возможно, что это был ранний обед, Трица, захватив Лаиколло, отправилась к подруге. А Лиса осталась в гостинице, следить за вещами.
Арт`три была в приподнятом настроении и предложила не беспокоить коней, а прогуляться по городу пешком. Пройдя несколько оживленных улиц они купили маленький бочонок темного пива, чтобы отпраздновать встречу и большой печатный пряник для ребенка Аллаи. Затем друзья прошествовали через городской парк, любуясь фонтанами и статуями давно забытых героев и прекрасных дев, и вошли в уютный жилой район с небольшими домиками. Трица уверенна шла по знакомым улицам, улыбаясь приятным воспоминаниям. Возле двухэтажного домика с башенкой, они остановились. Девушка постучала в дверь, украшенную лиственным узором, а Лаи с любопытством потрогал каменную стену, покрытую побелкой.
- Теплая! - с довольным видом сообщил он.
- Да, - улыбнулась Трица. - Это дорогой район с теплыми домами. Можно спать прямо на полу. Хотя и жестко.
Им не открыли. Арт`три вновь постучала, уже громче. Затем толкнула дверь. Заперто. Девушка спрыгнула с порога и проверила ставни на окнах. Те тоже были надежно заперты.
- Никого нет дома? - удивился Лаи.
- Ничего не понимаю, - забеспокоилась Трица. - Не могла же Аллая переехать. Она и на этот дом с трудом накопила денег.
- Может ушли куда-то?
Позади них раздался возмущенных старческий голос:
- Ворье! Уходите отсюда! Я стражу кликну!
- Не нужно вызывать стражу! - взмолилась арт`три. - Мы ищем Аллаю. Я ее давняя подруга.
- Подруга!? - ворчливо передразнила, воинственно настроенная старушка в кружевном чепчике. - Знаем мы таких подруг. Проходимцы одни! Аллаю они ищут... Все ее ищут!
- Так где она?
- Говорю ж тебе дуреха рыжая - все ее ищут! Никто не знает где она! Ушла из дома две недели назад и все - пропала. Был человек и нету.
18.12.14
-
Спасибо! :)
(http://sadik15.do.am/gif/sadovnik.jpg)
-
Очень захотелось попробовать что такое писать в детективном жанре. Оказалось, что это несколько скучно, потому, что все знаешь заранее ))
Кому будет не сложно, после прочтения 19 главы, напишите мне пожалуйста (тут либо в личку) свои догадки по-поводу судьбы Аллаи. Хочу понять, не слишком ли очевидные в тексте намеки или наоборот я смог вывести читателя туда, куда хотел )
(http://cs622918.vk.me/v622918687/1095f/LaTvaSh1Pzg.jpg)
Глава 19.
Следствие вели.
Маленький невзрачный кабак притулился на первом этаже в торце большого трехэтажного здания. Попасть него можно было, пройдя через узкий грязный переулок. Краска на вывески давно облупилась и выцвела, отметая любую возможность прочитать название заведения.
Со слов боевой старушки, которая смело, бросилась на защиту соседского дома, муж Аллаи – Петрик, после пропажи супруги, отвез дочь к теще, а сам безвылазно пропивал семейные сбережения в дешевом кабаке.
Лаи положил ладонь на беленую каменную стену.
- Холодная. – расстроился он.
- Это промышленное здание. – пояснила Трица и толкнула деревянную дверь в питейное заведение. – А кабак – редкостная дыра.
Пол покрывала изрядно подгнившая солома. На стенах висели свечные фонари, слабо освещая несколько длинных столов с лавками. Посетителей было мало и арт`три без труда приметила Петрика.
Когда-то длинные и светлые вьющиеся волосы теперь висели грязными сальными патлами, ниспадая на худое, но заплывшее, от дешевого вина, лицо. Тонкие и изящные, почти, что женские руки, обнимали большую кружку с отколотой ручкой. Вероятно когда-то, до того, как алкоголь изуродовал черты его лица, Петрик был красив. А еще более вероятно, что его часто путали с женщиной.
- Петрик!
Зеленые глаза, с воспаленными красными сосудиками, пустым взглядом посмотрели на гостей. А потом вновь опустились к кружке.
Решив не тратить время на лишние слова, Трица, легко подняла за плечи мужа своей подруги и потащила к выходу.
- Куда? – дверь на улицу преградил хозяин кабака. - Не пущу! Он третий день в долг вино хлещет!
Девушка, не отпуская Петрика, быстро запустила руку в поясной колешь и к ногам кабачника упали несколько серебряных монет.
- Прочь с дороги!
Несмотря на приближающуюся к городу осень, на улице все еще было тепло. В лучах яркого солнышка, мириадами брильянтов сверкала вода, вылетающая из пасти неведомой каменной рыбы. И как раз в чашу этого чудесного фонтана Трица с размаху макнула Петрика. Несколько мгновений зеленый змей, затуманивший мозг художника, не позволял ему понять, что случилась, а затем мужчина начал сопротивляться. Арт`три отпустила его. Петрик вынырнул и, глотнув воздуха, шлепнулся на мостовую.
- Эээ… Ааа… Мяя… - невнятно забубнил он.
Рыжая девушка пожала плечами и, легко подняв пьяного, вновь окунула его головой в фонтан. В этот раз водные процедуры продолжались дольше. Жалкие попытки сопротивления не возымели эффекта. Наконец арт`три решила, что достаточно и отпустила жертву.
- Трица!! – отплевываясь и тяжело дыша, удивился Петрик. – Откуда ты?
- Проездом. – мрачно ответила девушка. – Где Аллая?
- Аллая? – художник непонимающе уставился на собеседницу, а затем по его мокрому лицу пробежала тень воспоминаний. – Аллая… Аллая. Аллая!
- Где твоя жена? – словно молотком вдалбливая каждое слово, зло спросила арт`три.
- Создатель всемогущий! За что мне это? – Петрик спрятал лицо в ладонях и зарыдал. – Что я такого сделал?! Аллаюшка, радость моя ненаглядная, да что же это такое?!
Трица рывком отняла руки Петрика от его лица и тут же вмазала звонкую пощечину. От мокрых волос во все стороны полетели брызги.
- Где она?
- Я не знаю… - мужчина прислонился спиной к чаше фонтана и подтянул колени к подбородку. Руки размазывали по лицу слезы и слюни. – Я был дома. Вечером она ушла и не вернулась. Не знаю… А! – его осенило.- Это Розалиндо! Этот козел! Да, это он! – художник горячо закивал. – Он всегда хотел Мою Аллаю! Он похитил её! Да, он! Мою Аллаячку… - вновь захныкал.
Трица подняла глаза к небу и тяжело вздохнула:
- Значит Розалиндо. Ну что ж… - она несильно пнула мужа своей подруги. – Иди домой. Слышишь? Приведи себя в порядок. Я схожу к Розалиндо. И чтоб больше ни капли! Понял?
Да-да-да-да-да… - закивал Петрик, и с трудом поднявшись, нетвердой походкой побрел прочь.
Пройдя несколько кварталов, друзья вновь очутились под сенью вековых деревьев городского парка. Но в этот раз пошли другой дорогой.
По темной зеркальной глади пруда, украшенной листьями кувшинок, скользили два черных лебедя. На берегу стояла белоснежная беседка с золочеными каменными колоннами. Лаи остановился на мосту, перекинутому через пруд.
- Постой! – окликнул он спутницу, набравшую большую скорость. – Давай передохнем и проясним ситуацию. Куда мы идем?
Трица остановилась и, прислонившись к мраморным перилам моста, перевела дух:
- Розалиндо давно влюблен в Аллаю. А после ее ухода из гильдии стал главой Городских Стрелков. – девушка обреченно покачала огненно-рыжей головой. - Он опасный человек и способен на многое.
- А сейчас мы куда?
- В гильдию Городских Стрелков.
- То есть мы вот так просто заявимся в логово наемных убийц, и обвиним их главу в похищении женщины? – Лаиколло удивленно поднял брови. – Таков твой план?
Скрестив на груди руки, Трица передернула плечами:
- Можешь идти обратно в гостиницу.
- А вот хрен тебе!
- Что ты сказал? – нахмурилась девушка.
Почувствовав нешуточную угрозу в голосе собеседницы, Лаи поспешил перевести тему:
- Пруд говорю красивый.
- Вдовий пруд.
- Романтичное название.
- Популярное в городе место, - арт`три облокотилась на каменные перила и осмотрелась по сторонам. – Для сведения счетов с жизнью, среди отчаявшихся женщин. Романтичное?
Лаи посчитал, что лучше промолчать.
- Пошли. – кивнула головой Трицитиана. – Время дорого.
Юноша последний раз оглядел раскинувшуюся вокруг красоту. Задержал внимание на темной, совершенно не прозрачной воде. Было страшно представить, как нужно отчаяться, чтобы утопиться в таком чудесном месте.
Парк уперся в глухой высокий забор. В раскидистых кронах деревьев щебетали птицы. Легкий теплый ветерок приносил аромат цветов от парковых клумб и запах дыма из города. Трицитиана внимательно огляделась, а затем подковырнула пальцем какой-то неприметный сучок в досках забора.
- Запасной вход. – пояснила она.
Две доски забора бесшумно ушли в сторону. В образовавшейся щели, стал виден каменный трехэтажный дом, мало чем отличавшийся от других домов в Грейсване.
- И что, задний ход не охраняется? – удивился Лаи.
- Охраняется. – кивнула арт`три и скользнула в щель.
Лаи ничего не оставалось, как только последовать за ней.
На них бросилась собака. Примерно таких же размеров как псы людоедов, только пушистая. Заметив Трицу, зверь радостно завилял хвостом. Девушка чуть не упала, когда здоровенные лапы опустились ей на плечи, а горячий язык обслюнявил лицо.
- Гроза, ну хватит! – арт`три попыталась увернуться от горячего языка. – Я тоже по тебе соскучилась, но сейчас не время.
Собака прекратила мокрое приветствие и внимательно обнюхала Лаиколло.
- Свой. – отдала команду Трица, а потом не удержалась и потрепала лохматые уши. – Ты поседела Гроза. Стареешь, девочка.
Возле дома стояла небольшая деревянная бытовка. Пригибаясь к земле и перебегая от куста к кусту, друзья направились к ней.
- Что здесь?
Девушка сделала страшные глаза и приложила палец к губам, призывая заткнуться. Из бытовки доносились ритмичные удары молотком. Лаи прижался к деревянной стене из необработанных досок, стараясь не задеть лопаты и грабли стоявшие рядом. Трица бесшумно скользнула к двери и заглянула внутрь домика. Затем выпрямилась и уже не скрываясь, постучала костяшками пальцев в косяк.
Стук молотка прекратился. Кто-то удивленно охнул.
- Госпожа Трица! – раздался взволнованный старческий голос. – Сколько же зим я Вас не видел!?
- Здравствуй, Хопкинс. – кивнула девушка, глядя на сгорбленного седого старика. – Годы тебя не пощадили, но я рада, что застала тебя в добром здравии.
- А раньше то вы ко мне с Аллаей часто захаживали. – воздохнул старик, вытирая рукавом слезящиеся глаза. – Из-за нее пришла?
Трица кивнула.
- Напрасно. – опять вздохнул Хопкинс. - Розалиндо давно уже перебесился. К тому же он только недавно в город вернулся. Все лето в разъездах.
- Мне нужная веревка. У тебя есть, я знаю.
Старик обреченно покачал головой. Держась за поясницу и скривившись от боли, достал с одной из полок моток толстой пеньковой веревки.
- Вот, держи.
- Благодарю. – арт`три взяла моток. – Прощай Хопкинс. Может, еще нас всех переживешь.
- Может быть, может быть… - горько посетовал старик, возвращаясь к своему молотку.
Лаи убрал руку со стены – трехэтажный дом гильдии Городских Стрелков был теплый на ощупь.
- Тот дед не поднимет шум?
- Нет, он мой старый должник. – Трица обвязала конец веревки вокруг своей поясницы – Шуметь он не станет, но против Рози никогда не пойдет. Просто сделает вид, что нас не видел.
Девушка внимательно осмотрела беленую стену, отмечая каждый выступ и каждую щель, за которую можно было уцепиться.
- Если ты тут всех знаешь, - юноша тоже посмотрел на стену и сделал вывод, что ни за что не сможет по ней взобраться до третьего этажа. – Может, просто войдем через парадную дверь?
- Там наверняка полно новичков, которые меня знать не знают. – отрицательно покачала головой Трица. – Я доберусь до окна на третьем этаже, и закреплю веревку вон на той балке. По веревке то ты сможешь залезть?
- Придется смочь. – развел руками парень. – Только я не понимаю, почему здесь нет охраны.
Арт`три отошла на несколько шагов:
- Местные не станут воровать у гильдии Городских Стрелков. А приезжие, - она смерила стену взглядом и с хрустом размяла шею.- А приезжие сами виноваты.
С короткого мощного разбега, перебирая ногами по стене, девушка взлетела до подоконника окна второго этажа. Ухватилась двумя руками. Нашла опору для правой ноги. Оттолкнулась, одновременно подтягиваясь, и вот уже обе ноги, обутые в высокие ботфорты, стоят на подоконнике. Прыжок вверх, правая рука хватается за трещину в камне, левая – за декоративную накладку. Ноги несколько секунд болтаются в воздухе, а потом находят сомнительную опору на маленьком карнизе. Еще один рывок, правая рука взмывает к подоконнику третьего этажа и кончиками пальцев хватается за него, а из под левой вылетает декоративная накладка и падает к ногам Лаиколло.
Раззявив рот, юноша с ужасом уставился на висящую, на одной руке Трицу. В голову медленно вползло осознание, что от смерти или сломанных ног его спутницу отделяют лишь кончики ее пальцев, каким-то чудом еще цепляющиеся за каменный подоконник. Лаи беспомощно огляделся, пытаясь придумать, как спасти подругу, но вокруг были лишь кусты и трава. Держась из последних сил, арт`три зарычала от боли в руке. В этот момент из окна высунулась мускулистая лапа и ухватив рыжую девушку за запястье, легко втащила в дом.
Лаи глазом не успел моргнуть, а его спутницы - как ни бывало. Отвязанная веревка упала сверху. Юноша еле успел отскочить, чтобы не получит ей по голове. Из окна высунулся мужчина с темными длинными волосами, связанными на затылке в шикарный конский хвост.
- Заходи через дверь, - прозвучал громкий басовитый голос незнакомца. – Тебя пропустят!
Лаиколло нерешительно остановился на третьем этаже возле кабинета. Судя по звукам, за дверью бушевала нехилая буря. В дом его пустили, не задавая никаких вопросов. Молчаливый мужчина средних лет и самой бандитской наружности, указал на пальцем на лестницу и ушел к себе в коморку, откуда сильно воняло брагой. Больше Лаи никого не встретил, хотя на каждом этаже слышал приглушенные голоса.
От легкого точка рукой, дверь бесшумно распахнулась, открывая зрелище взъерошенной и рассерженной Трицитианы. Воительница нависала над мускулистым мужчиной, который сидел за большим столом и раздраженно смотрел на рыжую девушку.
-…едрить твою коленом, зеленые тапочки! – до Лаиколло долетело последнее выражение словесной триады Трицы и она тут же начала новую. – Ты и тогда не мог оставить ее в покое и сейчас не можешь! Тебе неймется, как псу шелудивому. Ты не можешь принять, что она уже замужем, а тебя…
Стул отлетел в сторону и ударился об стену. Девушка запнулась на полуслове. В комнате как будто стало немного темнее, когда мускулистый мужчина поднялся в полный рост и громогласно взревел:
- Трицитиана, дочь Ломонда! Сядь!! – голос отразился от каменных стен.
-
Несколько долгих мгновений, девушка с ненавистью, снизу вверх, смотрела на собеседника. Затем сделала шаг назад и села в кресло, держа спину прямо и напряженно.
- Спасибо. – пригладив волосы, поблагодарил мужчина. Он подобрал стул и сел на свое прежнее место. – А теперь, пожалуйста, Конопушка, еще раз, спокойно выслушай меня.
- Ты все врешь, Рози. – более спокойным голосом, чем хотелось, ответила Трица.
Воспользовавшись затишьем, Лаи прошмыгнул в кабинет и сел на соседнее с арт`три кресло. Розалиндо бегло глянул на гостя и тут же потерял к нему всякие интерес.
- Конопушка, я теперь женат на прекрасной женщине, у меня двое чудесных ребятишек и третий на подходе. Я счастлив, я забыл все старые обиды. Мне не нужно сводить счеты. Кроме того я три месяца провел в Тарабоне и вернулся только два дня назад.
- Как будто тебе некому поручить похищение. – фыркнула девушка.
Здоровяк привычным жестом пригладил свои волосы, и без того идеально уложенные назад.
- Послушай, меня тоже потрясло известие о пропаже Аллаи. Мои люди за сутки перевернули весь город и выяснили, с кем в последние месяцы она предположительно общалась. Кисель, Даг Сапог, Мама Могила, Елочка, Томми Бритва, Мальчик, Носи Сивый… Мы всех их нашли. Я лично допросил каждого. А ты знаешь, как я это умею. – он хрустнул костяшками пальцев. - Но они все чисты по этому делу. Мы обыскали их дома и притоны, где они бывают. Ничего. Аллая словно испарилась. Никто ничего не видел и не слышал. – низкий голос звучал мягко и уверенно, убеждая слушателя в своей правоте.
Трица зло усмехнулась уголком рта:
- Я тебе не верю! Ты лжец! В каком из многочисленных подвалов своего дома ты спрятал Аллаю?
На полированную поверхность дубового стола упала увесистая связка ключей:
- Возьми и проверь, - тихо и с нарастающей злобой начал Розалиндо, а потом продолжил во весь голос. – Открой каждую дверь! Загляни в каждую кладовку и щель! Но не смей называть меня лжецом! Я любил ее! Я бы пальцем ее не тронул! Иди!
И Трица ушла.
Разумеется, прихватив ключи.
Девушка ушла, а напряжение в комнате осталось. Розалиндо пригладил пятерней свои длинные волосы, задумчиво побарабанил толстыми пальцами по столу и наконец, заметил, что он не один.
- А ты что за фрукт? – удивился глава гильдии Городских Стрелков.
- Я не фрукт, я… - Лаи сморгнул. – Погодите, меня так уже спрашивали.
Накаченный мужчина нахмурился и Лаиколло поспешил представиться:
- Я Лаиколло. – нервно сглотнул. – Спутниц Трицы.
- И что вам надо в Грейсване?
- Мы проездом. Были по делам в Ваниции, - юноша не собирался раскрывать свои планы перед этим типом. – Теперь направляемся в Тарабон.
- И как там, в пустыне? – совершенно без интереса спросил Розалиндо.
- Жарко.
- Угу. – произнес здоровяк и в комнате вновь повисла гнетущая тишина.
Мужчина достал из кожаного тубуса какие-то исписанные пергаменты и начал читать, но уже через секунду зло отбросил их в сторону. Напряжение давило и на него. Лаиколло решил, как-то разрядить обстановку и спросил первое, что пришло в голову:
- А вы занимаетесь заказными убийствами?
Розалиндо исподлобья взглянул на юношу и, поколебавшись, все же решил снизойти до ответа:
- Наша работа, парень, гораздо более разнообразна, сложна и интересна, чем у банальных наемных убийц.
- А чем вы занимаетесь? – Лаи не собирался упускать возможность узнать побольше о жизни своей спутницы.
- Охрана важных людей, доставка дорогих грузов, помогаем решать вопросы с помощью силы… Бывает выполняем заказы по устранению особо охраняемых объектов.
- А Трица тоже всем этим занималась, когда работала здесь с Аллаей?
Мужчина облокотился на стол и подпер подбородок руками. Глаза задумчиво застыли, и Лаи понял, что попал в нужную точку, возбудив в собеседнике хорошие воспоминания.
- Грейсванские Ведьмы – вот как называли Трицу и Аллаю. Слышишь, как в этом названии сплелись страх, уважением и восхищение!? Они были прекрасны! И почти равны в своем искусстве. Конопушка непревзойденный боец, а Аллая… - вздох. – Аллая стрелок. Я готов был бросить весь город к её ногам. Да какой город… Весь мир! Лишь бы она согласилась стать моей. Бегал за ней, как восторженный щенок, ловил каждую улыбку. – глаза Розалиндо нервно забегали, а челюсть напряглась. Лаи вздрогнул от удара кулаком по столу. – Но она выбрала это ничтожество! Это сопливого художника, который даже задницу себе подтереть не может! Слабого! Никчемного! Она предпочла его мне! Мне! – он отвернулся, взмахнув длинными волосами, и больше не произнес ни слова.
Где-то глубоко под землей под городом вода встречалась с жидким огнем. Образовавшийся пар, стремился вверх по замысловатым трубам, чтобы согреть каменные стены. Но, несмотря на это в доме Петрика и Аллаи было холодно и пусто. Многочисленные картины, развешенные по стенам, причудливо и пугающе изменялись в трепещущем свете единственной свечи. Нарисованные лица превращались в уродливые маски, в глазницах которых двигались глаза, внимательно следя за гостями.
- Если это сделал Розалиндо, - тяжело вздохнула Трицитиана. – То я не нашла как к нему подкопаться. В доме гильдии Аллаи нет. Попробуй вспомнить что-то еще. Может за ней следил кто-нибудь или приходили какие-нибудь письма? Куда она ходила в последнее время? С кем общалась?
Петрик сидел за столом, низко опустив голову и запустив пальцы в свои грязные волосы.
- Нет. – тихо ответил он. – Я ничего не замечал. Мы жили как обычно. Я писал и продавал картины, она нянчила Тасю. У нас все было отлично. Пока этот козел не похитил мою Аллаечку.
- Почему ты решил, что Рози ее похитил?
Петрик резко поднял голову. В свете огонька свечи глаза блестели безумством:
- Он всегда ее хотел! Всегда! Он лишь выжидал момента, чтобы отобрать ее у меня! Неужели ты не понимаешь, что это он?
Трица встала и подошла к художнику. Положила руки ему на плечи и ободряюще сжала.
- Я не оставлю это дело, обещаю. Я докопаюсь до истины.
Уже уходя, арт`три остановилась возле двери и нахмурилась:
- Я помню, раньше здесь видел арбалет и колчан со стрелами. На случай незваных гостей. – девушка указала на пустующее на стене место, рядом с входной дверью.
- Какой арбалет? – без всякого интереса спросил Петрик.
- Тот самый арбалет. ЕЁ арбалет. С памятной надписью на ложе из Мурдского дуба и рычажным механизмом гномьей работы.
- Я… - художник нахмурился, с трудом соображая, о чем речь. – Я не знаю. Оружие это зло. Наверное, убрали куда-то. Может на чердак?
Трица разочарованно махнула рукой и попрощалась с Петриком, уходя в густые сумерки, окутавшие Грейсван.
Свежий вечерний воздух, последних теплых дней осени, приятно наполнял легкие. Тишину уютного жилого района нарушала лишь песня цикад и далекие отзвуки голосов. Откуда-то тянуло ароматом ночных фиалок, которые распускались только с наступлением темноты. По каменной мостовой прогрохотали копыта. Всадник проехал мимо и скрылся в сумерках. В этот момент Лаи остро осознал, как устали его ноги. Он уже давно так много не ходил пешком.
- Ты как?
Трица кивнула, но не ответила.
- Куда мы теперь?
- В гостиницу. – тихо ответила девушка. – Нужно отдохнуть. А завтра на свежую голову решим, что делать дальше.
- Это был тяжелый день. – согласился Лаиколло и направился в сторону парка, чтобы вернуться в гостиницу.
- Стой.
Что-то в голосе Трицы заставило его испугаться.
- Кажется за нами следят из того дома. Видишь, одна ставня чуть-чуть приоткрыта?
- Ничего не вижу. – признался юноша, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в сгущающейся темноте.
- А я чувствую чужой взгляд. Пошли!
- Что ты делаешь? – испугался Лаи.
Трица подошла к двери дома, из которого, по ее мнению, за ними следили, и постучала кулаком в дверь. Тишина. Девушка постучала вновь и громко представилась:
- Пожалуйста, простите за столь поздний визит. Мы друзья Аллаи - вашей соседки из дома напротив. Мы бы хотели узнать, не видели ли Вы, что-то необычное перед ее исчезновением?
Вновь тишина. Трица подняла кулак, чтобы постучать вновь, но дверь скрипнула и приоткрылась. Лаи уставился в темноту дома – там никого не было. Снизу раздался кашель. Юноша сообразил опустить взгляд. В дверях стояла маленькая и очень толстенькая старушка. Трясущейся ладошкой она прикрывала огонек огарка свечи. Незнакомка улыбнулась, и ее лицо покрылось множеством морщин.
- Друзья Аллаи? Вы как раз вовремя! Я собиралась сварить себе кофе. Знаете ли, люблю выпить кофе перед сном. Вы никогда не пробовали? Отлично помогает уснуть. – она всплеснула руками, отступая вглубь дома. – Да, что же это я вас на пороге держу? Проходите, вода уже закипает.
В доме Лаи сразу почувствовал, что здесь что-то не так. Нет, все вроде было на своих местах. Картины висели на стенах, комнатные растения стояли в кадушках, старую мебель покрывали вязаные кружевные салфетки. Но все было каким-то низким, меленьким, под стать росту хозяйки. У юноши возникло стойкое ощущение, что он внезапно подрос. Особенно ощущение усилилось, когда старушка предложила присесть на маленькие стульчики за миниатюрным столиком, под который даже не влезали ноги.
Лаиколло посмотрел на Трицу и одними губами спросил: «Она гук»? Рыжая спутница утвердительно кивнула. Юноша с повышенным интересом воззрился на хозяйку дома – он впервые видел такого старого гнома, тем более женщину, и тем более без бороды.
В камине уютно потрескивали дрова. Над огнем медленно закипала вода в маленьком котелке странной вытянутой формы. Старушка поставила на стол три миниатюрные чашки из тончайшего, почти прозрачного Ваницианского фарфора. Такую посуду продавали по весу золота.
- «Топи Зевак», - хозяйка дома достала металлическую коробочку, полную молотого кофе и с наслаждением вдохнула его аромат. – Обожаю этот сорт! В городе, к сожалению его не купить. Но мой старшенький каждый месяц мне коробочку присылает. Не забывает старушку. «Топи Зевак», - пояснила она, на молчаливое непонимание со стороны гостей. – Это не простой кофе. Перед тем как зерна попадают на обжарку, их поедает, а потом выделяет мусанг. Это такой пушистый зверек, вроде кошки, но поменьше.
- Простите, - тактично кашлянул Лаи. – А что значит «выделяет»?
Старушка широко улыбнулась, отчего ее лицо стало похоже на сморщенное яблоко, разрезанное пополам:
- Оправляется, облегчается, серит, делает по-большому, испражняется, срет, давит каку, откладывает личинку, выжимает ежика…
Юноша почувствовал, что краснеет и поспешил остановить поток информации:
- Вода закипела!
Наконец, кофе был разлит по драгоценным чашечками, а гости и хозяйка сели за стол.
- Дорогие мои, берите пченьки, я сама пекла. Не стесняйтесь. У меня так редко бывают гости. – посетовала старая гномиха. – Вот раньше Аллая заходила. Хорошая девочка. Красавица, умница, а руки то какие золотые. Ох, беда-то, какая, что она пропала. Как же доченька без мамы. Петрик то тот обалдуй - руки из задницы. Только мазню рисует целыми днями да скандалы устраивает.
Да, - согласилась Трица, держа за ручку чашечку кофе двумя пальцами, но до сих пор не решаясь отпить. – По хозяйству от него помощи никакой. Ни дров наколоть, ни воды принести.
- Дрова он колоть пытался, - пожала плечами старушка, маленькими глоточками смакуя «Топи Зевак». – С топором я его видела. А что вы не пьете? Может быть меду?
- Да, пожалуй. – согласился Лаи, размышляя из какой кошачьей задницы вышла та густая бурда, которая сейчас плавала в его чашке.
Хозяйка принесла маленький горшочек меда и поставила на стол рядом с блюдом, полным домашнего печенья.
- А вы не замечали, или может, не слышали, куда Аллая ходила в последние дни перед исчезновением? Может кто-то приходил к ней домой?
Старушка надулась и с деланным раздражением поставила свою чашку на стол:
- Да, что же это вы думаете, что я за соседями слежу?! Откуда же мне знать такое? - она заговорчески понизила голос. – Хотя один раз я видела, как к Аллае приходил гость.
- Как он выглядел? – напряглась арт`три.
- Молодой такой, красивый, стройный. Волосы аккуратно так подстрижены и шапочка с пером.
- А как его зовут, не слышали? Может Аллая обращалась к нему.
Старушка допила кофе и налила себе еще из серебряного кофейника.
- Нет. Меня, милая, слух последнее время часто подводит. Последние дни до исчезновения Аллая часто уходила куда-то на целый день. Один раз меня с Тасей просила посидеть, сказала, что на Северные Склады пойдет до вечера.
- И больше ничего? – так и не попробовав экзотический дорогой напиток, Трица поставила чашку на стол. – Ни имен, ни гостей? Может она в разговоре что-то упоминала?
- Прости, дорогуша. – старушка промокнула глаза кружевным платком. – Все, что знала – рассказала вам. У меня так редко гости бывают. Что же вы кофе не пьете?
Осторожно, чтобы ничего не сбить и не сломать, Трица отодвинула маленький стул.
- Кофе чудесный, но на ночь мы не пьем. Спасибо Вам, любезнейшая, просим прощения, но нам пора. Нас ждут.
- Вы даже печенье не попробовали. – обиделась хозяйка. – Давайте я вам с собой заверну?!
Живот Лаиколло издал громкий урчащий звук, напоминая, что завтрак был давно, а обед и ужин прошли мимо.
- Конечно, заверните! – и чтобы не обижать старушку, Лаи смело выдохнув, залпом вылил в себя кофе. – А вкусно! - удивился он. – И не скажешь, что из задницы!
Они тепло распрощались с хозяйкой дома и вежливо поблагодарили за угощение. На улице стало уже совсем темно, а небо усыпали звезды: большие и яркие, какие бывают только в горах.
- Разве нам не в другую сторону? – спросил Лаи, удивившись, направлению, выбранному его спутницей.
- Рози упоминал, что Аллая могла общаться с Тони Бритвой. – ответила на ходу Трица. – А любопытная старушка сказала про Северные Склады, куда ходила Аллая. Мозаика складывается! Тони на складах завсегдатай.
- Поговорим с ним, как мы это умеем?
- Да! - кивнула девушка. – Только не называй его Тони Бритва. Он не любит.
- Почему?
- Увидишь. Сам себя он называет - Тони Ловкач. Но если он, хоть пальцем тронул Аллаю - ловкость ему не поможет!
Лаи заметил, как в темноте блеснули белоснежные зубы арт`три в хищном оскале.
25.12.14
-
Продолжение!!! Да ещё и детектив!!! Здорово!!! :) :) :)
(http://nebula.wsimg.com/obj/MjhDRjZEQzlDQTExRTBGNUZFQkE6MWYxOTE3MWMxYTg0MjIzZWRiYjc2ZDgyZDU2ODRiMDY6Ojo6OjA=)
Очень захотелось попробовать что такое писать в детективном жанре. Оказалось, что это несколько скучно, потому, что все знаешь заранее )) )
Есть такое предание, что в пору написания "Евгения Онегина", Пушкин в письме к другу обмолвился: "Представляешь, а Татьяна-то моя замуж вышла..." :)
Даже если сюжетная линия продумывается заранее, и её основывают на логике событий, то кто мешает автору порвать свою логическую цепочку, как нитку бус, а затем собрать раскатившиеся бусины в нечто новое… Да ещё и связать между собой вроде бы никак не связанные события... :)
Кому будет не сложно, после прочтения 19 главы, напишите мне пожалуйста (тут либо в личку) свои догадки по- поводу судьбы Аллаи. Хочу понять, не слишком ли очевидные в тексте намеки или наоборот я смог вывести читателя туда, куда хотел )
Отправила личное сообщение.
-
Ромашка Нит, благодарю! Я ответил в личке ;)
-
Ежели кто-то еще ждет новые главы и читает, то выкладываю свежачок. Правда без проверки (
Долгое молчание в эфире вызвано работой над другими проектами...
Глава 20.
Восточная оконечность Серых гор, близ Гномьего кряжа, зовется у местных Эм-Монадх. Это заковыристое слово, похожее на недоумение с последующим чихом, переводится всего-навсего как Высокая Гора или Высокий Холм. Вероятно первый из людей, увидевших эти горы, вначале был сильно озадачен, а затем чихнул. Так и появилось это удивительное название.
Род Айронсов, под чьим управлением сотни лет находится Грейсван, ведет свое происхождение с Эм-Монадх. И когда первый из Айронсов явился на защиту Врат Хадола, рядом с ним плечом к плечу стояли лучшие из его соплеменников. Рослые и смелые горцы отличались могучим телосложением и своим умением работать огромными топорами с двумя стальными полумесяцами. Не раз эти отважные люди поднимали свое грозное оружие, дабы враг не проник за центральную стену Грейсвана, вырубленную в скале.
И с тех давних пор повелось, что в защитники центральной стены Грейсвана брали на службу лишь лучших и сильнейших юношей из Эм-Монадх. Ровно сотня отборных бойцов возрастом от 21 до 40 лет несли почетнейшую службу Хранителей Врат. Все годы службы они жили только в казармах, ежедневно совершенствовали свои воинские умения и не имели права заводить семью.
Лаиколло обо всем этом не имел ни малейшего понятия. Он просто с открытым ртом пялился на двух здоровенных воинов, несших караул у ворот Центральной стены. Отполированные в зеркало шлемы с высоким гребнем и Т-образным вырезом на лицевой платине украшали головы Хранителей Врат. Доспехи из мелких чешуек закрывали могучие тела от шеи до колен. Увесистые топоры с двумя стальными полумесяцами и древком в рост юноши покоились в сильных руках стражей.
Трица тронула Лаи за плечо:
- Пошли.
Юноша недоуменно моргнул:
- Ку-куда? Нам же на северную сторону города. Вот же ворота.
- Эти бугаи, - арт`три кивнула на Хранителей Врат. – Ночью никого не пропускают. Такие тут порядки.
- А тогда как?
- Как-как? – передразнила Трица, заворачивая в какую-то подворотню, где мерзко воняло, и между ведер с отходами сновали крысы. – Каком кверху!
И это оказались не пустые слова.
Возле холодной стены дома сидел бородатый оборванец в лохмотьях. Трица кинула ему мелкую серебряную монету.
- Город ждет. – произнесла она странную фразу.
- И рад гостям. - пробубнил нищий в бороду и с необычайной ловкостью поймал монету на лету.
Неприметная грязная дверь рядом с оборванцем открылась, впуская Трицу и Лаи.
Они спускались по винтовой лестнице, низко пригибаясь, чтобы не задеть слишком низкий потолок. Как и обещала Трица – их задние части иногда оказывались выше головы.
Лестница закончилась, и теперь они шли по узкому подземному коридору, освещенному редкими масляными фонарями. Лаи опасливо заглянул в какое-то темное ответвление коридора. Оттуда слышались странные шорохи.
- Крысы. Здесь безопасно.
Юноша с сомнение покосился на свою спутницу.
- Это нейтральная территория, - продолжила арт`три. – Здесь запрещено вести какие-либо дела. Только пройти за плату на другую сторону стены и все.
Вероятно, когда-то это действительно могли быть склады. А еще более давно это определенно была сеть природных больших пещер, впоследствии обработанных и расширенных мозолистыми руками гномов. Ныне же Северные Склады представляли собой крупнейший центр развлечения, досуга и деловой активности для той категории жителей Грейсвана, которые предпочитали не афишировать свои дела перед властями и не заключать сделки при свете дня.
Мрачные типы на входе без вопросов пропустили арт`три и ее спутника. А один даже улыбнулся и кивнул девушке.
Внутри гостей встретил гул сотен голосов, запахи еды, мешающиеся с запахами алкоголя и Веселицы, а так же громкая музыка и женский смех. В целом все выглядело как большой праздник, если бы не бандитский вид многих посетителей и развязность работающих здесь женщин.
Друзья прошли мимо площадки с петушиными боями, затем группы игроков следивших за тараканьими бегами. Но больше всего народу собралось вокруг огражденного деревянного настила, где два татуированных молодца, одетые в одни набедренные повязки, мутузили друг друга здоровенными кулаками, замотанными полосками кожи. И наконец, Трица привела Лаи в относительно небольшой зал, где играла тихая музыка, а все пространство занимали столы, лавки и стулья.
Тони Бритва, предпочитающий, чтобы его называли Тони Ловкач сидел за одним из столиков. На его коленях танцевала чернокожая молодая девушка, чьи волосы были заплетены во множество тонких косичек, а одежду составляли в основном украшения и пара лоскутов легкого шелка.
- Здравствуй Тони. – поприветствовала Трица, подсаживаясь на свободный стул к столику Ловкача.
Мужчина крепко шлепнул чернокожую красотку по упругому месту, чуть ниже спины, сгоняя со своих колен.
- Я слышал, что ты в городе, но не думал, что заглянешь ко мне, Фея. – он взял со стола кувшин с вином и наполнил свой кубок. – Решила проведать старого друга и побренчать за наши прежние делишки?
Четвертого стула у стола не было, и Лаи остался стоять, с интересом разглядывая чернокожую девушку и ее кавалера. Тони Бритва носил на шее цветастый платок, который сейчас развязался и сполз на плечи, открывая старый уродливый шрам поперек горла.
- У нас никогда с тобой не было общих дел, Тони. Я и здесь не за этим.
Ловкач медленно отпил вина из кубка, не спуская глаз с собеседницы:
- Аллая?
- Именно. – кивнула арт`три.
Тони поставил пустой кубок на стол и махнул рукой перед своим лицом. На тонких пальцах сверкнули золотые кольца.
- Не понимаю причем здесь я?! Мы с тобой оба прекрасно знаем, Кто за этим стоит.
- Я была у Рози. Он все отрицает.
Ловкач хохотнул, откидываясь на спинку стула:
- А что же ты хотела, чтобы он признался в похищении?
- Аллая ведь была здесь? И она говорила с тобой!?
- Да, Рози меня уже спрашивал. Чуть душу не вытряс. – скривился Тони. – Видел её здесь пару раз. Перетерли за жизнь, типа: как дела, чем живешь и прочая пурга.
- И все? Она больше ничего не говорила?
- Ничего конкретного. Так, общие слова. – Ловкач пожал плечами. – Извини подруга, ничем я тебе в этом деле не могу помочь.
Трица задумчиво провела ногтем по исцарапанной столешнице.
- Это Розалиндо, я так думаю. – продолжил Тони, а потом заметил, что Лаи разглядывает его чернокожую подругу и обратился к нему. – Эй, приятель, поглазеть бесплатно, а за три пескаря балай ее до утра.
Девушка, больше раздетая, чем одетая, лукаво посмотрела в глаза Лаиколло. Затем медленно потянулась так, что оторвать от нее взгляд было выше всяких сил. Пухлые синеватые губы красотки облизнул красный раздвоенный язычок и исчез во рту, сверкнув на прощание парой драгоценный камней.
- А что она им творит! – Тони многозначительно подвигал бровями. - Даже не представляешь. – он подался вперед и заговорчески подмигнул. – Я привез ее из далекой страны Мундбару, где девочек с малых лет учат таким премудростям любовных утех, о которых в наших краях никто даже не догадывался.
Чернокожая, не свозя глаз с юноши, приоткрыла рот и томно вздохнула.
Сердцебиение участилось, а в горле сильно пересохло. Лаи, с усилием, сглотнул:
- А зачем вам рыба?
- Рыба? – нахмурился Ловкач. – Серебро, лапуля.
- Я тебе не лапуля, Тони Бритва!
Мужчина рассмеялся хриплым неприятным смехом:
- А ты не так, прост, как кажешься! А, приятель? Хорошо, она твоя за один пескарик!
Лаи холодно улыбнулся:
- Извини, лапуля, рыбы нет. Но первый клев, если что – твой.
Он вновь летел над миром. Встречный ветер холодил лицо и играл его длинными волосами. Внизу сотни черепичных крыш обнимали две белоснежные стены с красными прожилками. Он видел Грейсван с высоты птичьего полета. А затем полет прекратился, и началось свободное падение. Крыши расступились, давая пространство осеннему парку и пруду с каменным мостиком над черной водой. Из воды ему на встречу тянулись синевато-зеленые руки с черными ногтями. Множество рук утопленниц. Показались мокрые распухшие лица с белесыми глазами. Бескровные губы разомкнулись, и он услышал их крики. Множество криков:
- Тыыы! – стенали мертвые женщины. – Тыыыы! Это тыыыы убил нас! Ты виновен. Тыыыы!
Он пытался остановить падение, но Вдовий пруд неумолимо приближался. Тысячи мертвых рук становились все ближе. Руки шатались и тянулись навстречу гостю, словно лес голых кривых деревьев. Он никогда не видел Аллаю, но был абсолютно уверен, что одна из этих утопленниц и есть закадычная подруга Трицы.
Лаи вскрикнул и вырвался из жуткого сна.
В комнату на одиннадцатом этаже гостиницы Восточный Утес медленно вплывал холодный рассвет. Лиска, завернувшись в одеяло, сидела на придвинутом к окну столе и любовалась городом. Ее распущенные и тщательно расчесанные рыжие волосы подрагивали от ветра. День обещался быть пасмурным. Небо затянули тучи, а далекие горы тонули в туманной дымке.
- Плохой сон? – участливо поинтересовалась варварка, ни капельки не исковеркав слова.
Юноша кивнул, тщательно растирая глаза. Они не так давно вернулись с Северных Складов, и проспать Лаи успел всего пару часов.
- Где? – он кивнул на застеленную кровать Трицы.
- Там. – Лиса опустила вниз палец, очевидно подразумевая общий зал на первом этаже гостиницы. – Пьет.
В столь ранний час, в темном и пустом зале гостиницы было тихо. Положив голову на руки, арт`три сидела за одним из столов. Рядом с ней стояла пузатая бутылка из темного стекла. Еще две такие же бутылки, уже пустые, валялись на полу. Лаи присел на лавку рядом с девушкой. Та не изменила позы.
- Теперь и тебя в фонтан макать?
Нет ответа.
Юноша взял бутылку и понюхал горлышко. Пахло кисло. Отхлебнул, скривился. Поставил обратно.
- Ты просто не понимаешь. - Трица подняла голову.
Холодная волна ужаса и жалости прокатилась по спине юноши. Никогда еще прежде он не видел свою спутницу в таком состоянии. Лаи даже не представлял, что такое может быть. Арт`три, всегда казалась ему каменной – несокрушимой и холодной. Теперь же на этой лавке сидела пьяная, отчаявшаяся женщина в слезах.
– Не понимаешь, что я вообще ничего не могу сделать. Это какая-то пропасть. И самое плохое, что я ему верю. Ты понимаешь, я верю ему!
- Кому? – не понял юноша. – О ком ты?
По лестнице спустилась Лиса. В удивлении застыла, увидев такую картину. Но потом подошла и тоже села рядом.
- Знаешь, какая она была? Нет, ты не знаешь, какая она была!
На Лаи дохнуло несколькими литрами обильных возлияний дешевым вином.
- Меня теснили. Этим гадов было много. А у Аллаи кончились стрелы. Она могла просто уйти. Она была на крыше и могла просто спокойно уйти, понимаешь? Но тут она видит, как два здоровенных подонка заходят ко мне со спины. И знаешь, что она сделала? - Трица потянулась рукой через стол и пододвинула к себе бутылку. - Знаешь?
Лаи не знал.
- Она спрыгнула на них с крыши. Спрыгнула этим козлам на спины. С третьего этажа! Грохнулась на мостовую, сломала ногу, повредила руку, разбила лицо. Но тех двоих она вальнула. Понимаешь? - девушка пристально смотрела в глаза собеседнику осоловелым взглядом, затем подняла бутылку и стала пить. Закончив пить, попыталась вытереть вино, растекшееся по подбородку рукавом, но промазала и попала себе по носу. - А я боюсь. Ты понимаешь? Боюсь я. Я должна пойти и разнести дом Розалиндо по камешку. Нахрен разнести! Раскопать там все, но найти, - она грохнула бутылкой по столу. - Найти. Найти! - Арт`три вновь приняла порцию алкоголя. – Должна! И найду! Надо отправляться! Надо вытрясти из щучьего сына всю правду!
Лаи осторожно вынул из трясущихся рук воительницы бутылку и поставил на стол.
- Погоди, - юноша попытался успокоить собеседницу. - Тебе нужно проспаться. Ты вообще никакая сейчас. Ты с винища можешь такого наворотить.
- Кто свинище? - злобно зарычала Трица, вперившись в Лаи пьяными злыми глазами. - Я свинище?
-
Наружная дверь распахнулась, и в зал гостиницы мягкой пружинистой походкой вошел незнакомец. Высокий и мускулистый чернокожий мужчина окинул взглядом помещение и громко позвал:
- Хозяин! Эй, хозяин!
Трица сжала руками виски и застонала.
Лаи с интересом посмотрел на пришельца, сразу же вспомнив пассию Тони Ловкача. Мужчина был одет в сапоги с загнутыми вверх носами, шелковые шаровары и стеганый цветастый халат. Лысая голова поблескивала в скудном свете нескольких свечей.
Во рту так и вертелся саркастический вопрос про раздвоенные языки и особые умения женщин далекой страны Мундбару. Но сказал Лаи другое:
- Потише, мил-человек. Люди еще спят.
Арт`три потянулась к бутылке.
Чернокожий скользнул недовольным взглядом по юноше и, не обратив внимание на справедливое замечание, все так же громко продолжил:
- Хозяин! Сюда ходи! Я имею срочное послание от…
Договорить он не успел. Разминувшись с его головой всего на какие-то пару пальцев, мимо пролетела бутылка и вдребезги разбилась об стену.
Белки глаз, яркие, на черном лице, зло блеснули. Темные губы разошлись в яростном оскале, обнажая белоснежные зубы. Мужчина шагнул в сторону Трицы, доставая на ходу кинжал с клинком пламенеющей формы.
- Как смеешь ты понимать руку на…
- Пошел ты! – перебила его Трица, явно надеясь учинить пьяную драку. Девушка поднялась во весь рост, держась за стол руками, чтобы сохранить равновесие.
Лаиколло устало вздохнул:
- Эй, приятель! Не советую. – он кивнул на свою рыжую подругу. – Это Трицитиана, дочь арт`три. – Округлил глаза. – Та самая!
Чернокожий здоровяк остановился. Убрал кинжал за красный кушак. Учтиво поклонился.
- Верное решение. – кивнул юноша.
- Имя мое Нтанда, что на общем языке означает Звезда. Я сын благородного Кэйода и слуга достопочтимого мастера Богрина. – мягким и бархатистым голосом представился пришелец.
- Че сказал? – искренне не поняв и половины слов, нахмурилась арт`три.
- Мастер Богрин послал меня за Вами, великая воительница Трицитиана и за вашими спутниками. Он любезно, но настоятельно предлагает переехать к нему в дом. Для вас там приготовлена лучшая комната. – он вновь поклонился.
Озадаченная девушка опустилась обратно на лавку. Лаи хлопнул ее по колену.
- Мы с Лиской соберем вещи, а ты иди - умойся.
Свинцовые дождевые тучи низко висели над домами. Холодный ветер приносил с гор запах снега. Горожане кутались в шерстяные плащи и меховые накидки. Лаи с удовольствием завернулся в теплую, хотя уже и порядком грязную, черную шкуру. Упрямец мерно шагал по каменной мостовой Грейсвана. За спиной сидела Лиса. Рядом в седлах своих скакунов покачивались хмурая Трица в сильном подпитии и чернокожий Нтанда.
- Скажи, любезный, Нтанда, - наконец решился задать, вертящийся на языке вопрос, юноша. – Ты из Мундбару?
- Не ругайся! – хихикнула из-за плеча Лиска.
- Мундбару незнакомо мне. – важно и медленно ответил слуга Богрина. – В нескольких днях пути от Фельдбона есть лучший на свете город Като. Там я родился и там живет моя семья.
- А почему ты в Грейсване? – поинтересовалась варварка.
- В одной из своих поездок в Фельдбон, мастер Богрин нанял меня к себе в телохранители. С тех пор я, верно, служу ему, маленькая красавица.
Лиса хихикнула.
Большой, трехэтажный дом с балконами и резными колоннами, прятался за высоким каменным забором. Ворота гостеприимно распахнулись перед гостями. Во дворе дома на вертеле медленно крутилась, подрумяненная тушка поросенка. Стол под навесом ломился от разнообразия яств и трех бочонков пива.
Слуги помогли спешиться гостям и увели лошадей в конюшню.
- Добро пожаловать! – покачивая хомячьими щеками и солидным пузом, к ним приблизился хозяин дома. – Я Богрин. – он протянул мясистую руку с короткими толстыми пальцами, на каждом из которых имелось кольцо с драгоценным камнем. – Друзья Джонатана и мои друзья! Я как раз собирался обедать. – купец сделал приглашающий жест к столу. – Прошу вас присоединиться!
Трица мрачно исподлобья поглядела на горы еды. Ее явно мутило после ночных возлияний.
- С радостью! – потер руки, Лаи.
Длительное опасное путешествие открыло в Лаиколло самые разные стороны его личности, и научила очень многому. А самое главное он научился и осознал главное правило путешественника: «Лопай, пока есть что». И Лаи лопал. С удовольствием и упоением, смачно заливая обильное угощение светлым ячменным пивом. Хозяин застолья так же не отставал от прожорливых гостей и самозабвенно сопя, поглощал все новые и новые порции снеди. Одна лишь Трица с мрачным видом сидела за столом и ни к чему не притрагивалась. В разговоры она так же не вступала. Юноша извинился за свою спутницу, сославшись на личное горе, постигшее девушку, и стал дальше изливать историю их знакомства и путешествия с Джонатаном, большую часть, которой он придумывал на ходу.
Из истории выходило, что Джонатан передал Лаиколло в руки своей надежной помощницы Трицы, а сам отправился спасать еще одного несчастного, вывалившегося из иного мира. Судя по всему, Богрин был весьма туманно осведомлен о деятельности лысого эльфа, но знал о его знакомстве с Трицитианой, а посему принял историю за чистую монету. Купец посетовал, что ему нужно несколько дней, чтобы снарядить караван в Фельдбон. Караван повезет партию отличного дорогого оружия для торговли в южных городах. Охрана каравана, а значит и драгоценного пришельца из другого мира, будет на должном уровне.
- Ваша безопасность в этом путешествии гарантирована. – уверил купец, обсасывая жареные свиные ребрышки. На толстых пальцах унизанных кольцами, блестел жир. – Караван поведет Нтанда с пятью моими лучшими наемниками. Он не раз уже возил мои драгоценные товары на юг и возвращался с хорошей выручкой. Дорога до Фельдбона сейчас очень оживленная и безопасная, так, что будьте, уверены – доставим вас в лучшем виде.
- Так говорят война в Фельдбоне!? – рискнул развить эту тему Лаи, видя, что Трица совершенно безразлична к разговору.
- Война? – важно кивнул Богрин и подставил слуге кубок, чтобы тот наполнил его прохладным пивом. – Война там уже не одну сотню лет. Но сейчас Тарабон выслал армию. Кстати, через пару дней она пройдет через наш город. – он с удовольствием отпил пива. Вытер рукавом пену с губ. – А еще из надежных источников мне известно, что наш король заключил договор с эльфами Зеленого Леса и те высылают большой отряд лучников на помощь Фельдбону.
- То есть там уже все так плохо?
- Почему же плохо? – хрюкнул купец. – Все просто замечательно. Оружие сейчас самый ходовой товар. Прибыли с продаж в Фельдбоне огромные. – он опят ухмыльнулся, а потом сделал важный вид, который в исполнении человека таких круглых габаритов, смотрелся весьма комично. – Объединенная армия эльфов и людей быстро наведет порядок и разобьет всю мразь, что вылезает из Хадна`ара.
- А еще и гномы новым оружием обеспечат. – попытался ввернуть что-то умное Лаи.
- Гномы? – Богрин в очередной раз начал ответ с вопроса. – По слухам гномьему королю мало прибыли с поставок оружия и он сам собирает армию, чтобы тоже принять участие в разгроме орд Хадна`ара. Знатная заварушка скоро начнется на юге. – он громко рыгнул и похлопал себя по огромному животу. – Да, что же это мы все о политике, да о войне? Я смотрю дамы устали. Давайте я провожу вас в вашу комнату.
Купец протянул руку слуге, чтобы тот помог ему подняться, затем принял у него свою украшенную трость, с которой никогда не расставался. За хозяином дома от стола поднялись все остальные. Трица действовала автоматически, ни на что, не реагируя, и была полностью погружена в свои мысли.
- Ваааааа! – это был первый звук, который издала Лиса, когда друзей впустили в купеческий дом. – Сколько тут того этого!
Все стены дома украшало оружие. Мечи различной длинны, сабли, фальчионы, кинжалы, ножи, луки, арбалеты и щиты – висели по стенам или покоились на полках. На полу стояло несколько манекенов с доспехами.
- Это все образцы того, чем ты торгуешь? – удивился Лаи.
Богрин явно был доволен произведенным на гостей эффектом. Он оперся о трость обеими руками и важно сделал губы трубочкой:
- Нет, это моя коллекция. Если хотите, я могу вам ее показать.
- Конечно. – вежливо согласился юноша.
Они шли по мягким дорогим коврам, устилавшим пол. Купец называл тот или иной экспонат своей коллекции, описывал его свойства. У некоторых экспонатов они останавливались, чтобы изучить подробнее или пощупать.
- Это меч или нож? – Лаи потрогал рукоять из полированного дерева у оружия, которое было по размеру с меч, но по форме больше походило на нож.
- Меч или нож? - усмехнулся хозяин коллекции. - Если сделан нож с душой, значит, будет нож большой.
Все рассмеялись.
Кроме Трицы.
Она была все так же погружены в свои мысли и, казалось, не замечала никого и ничего вокруг.
- А вот это, - указал Богрин. – Это мои доспехи. Водя караваны я облачался в них.
Лаиколло с сомнением присмотрелся к совершенно новеньким доспехам без единого пятнышка ржавчины и вмятин.
- Ты в них не влезешь, даже если тебя засовывать по кусочкам. – засмеялась указывая на купца, немного осмелевшая от выпитого пива, Лиса.
Богрин покраснел, но тут, же нашелся, что ответить:
- Не влезу? Да, к сожалению после ранения в ногу, я немного набрал лишнего веса. А до того, юная леди, - он строго посмотрел на варварку. – Они сидели на мне, как вторая кожа!
- Наверное, ты хорошо сражался, раз на них нет ни одной зарубки и вмятины. – решил поддержать Лису, юноша. – Клинки мечей тоже без единой царапины.
- Без царапины? – недовольно засопел купец. – Юноша, это же коллекция. Ты вообще понимаешь смысл этого слова?
- Понимаю. – кивнул Лаи. – Но, по-моему, это не правильно, когда хорошие вещи просто пылятся без дела.
- Пылятся? Нет. – коллекционер провел толстым пальцем по клинку одного из мечей. – В моем доме лучшие условия для хранения оружия. К тому же, - он жестом пригласил гостей пройти дальше. – У меня есть и вполне рабочие вещи. Например, вот…
Украшенная трость с тихим стуком упала на мягкий ковер. В это было трудно поверить, но обе ноги Богрина зависли на расстоянии ладони от пола. Лаи показалось, что в доме внезапно похолодало.
- Откуда это у тебя? – прорычала арт`три, прижимая купца к стене, и каким-то невероятным образом, поднимая его над полом за воротник. Всю апатию и опьянение девушки как ветром сдуло. Перед ними вновь была та самая Трицитиана – грозная Огненная Фея со светящимися ненавистью и злостью, светло-голубыми глазами. – Говори! – рявкнула она в пухлое лицо толстяка.
- Я.. это… телохранителей. Я того… - испугано запищал купец, тряся хомячьими щеками.
- Откуда? – встряхнула его обильные телеса девушка, все еще удерживая Богрина на весу.
- У меня много поставщиков. Всех не вспомнить. – пролепетал купец, собрав остатки, упавшего, самообладания.
В доме стало еще холоднее. И теперь Лаи понял, что источник этой низкой температуры – ледяной взгляд Огненной Феи.
Девушка опустила толстяка на пол, и, продолжая держать его за шиворот левой рукой, правой – сняла со стены первый попавшийся тесак. Богрин испуганно пискнул и попытался вырваться, но рука воительницы держала крепко.
- Я вспомнил, - взвизгнул он. – Тони! Тони Ловкач продал мне его на прошлой неделе!
Тесак упал на ковер. За ним на тот же ковер по стене медленно сполз его хозяин. Трица быстрой походкой шла по направлению к выходу.
- Что? Что… - у Богрина тряслась челюсть, а по толстой щеке стекали крупные бисеринки пота. – Что это было?
- Ложе из Мурдского дуба? – Лаи снял арбалет со стены.
- Д-да. – выдохнул толстяк.
- Рычажный механизмом гномьей работы? – юноша с интересом рассматривал золотую надпись на ложе арбалета, затем потрогал острый стальной полумесяц, который располагался перед дугой. В случае ближнего боя этим арбалетом можно было пользоваться, почти как топором.
Да! – кивнул Богрин, все еще не понимая, что произошло.
Лаиколло взял со стены колчан с короткими стрелами и прицепил себе на пояс.
- Арбалет я забираю.
- Н-но!? – в возмущении купец попытался встать, опираясь на стену. – Это уникальное оружие. Он стоил мне целое состояние!
- Джонатан потом отдаст тебе деньги. – бросил юноша уходя.
Трицитиану они догнали в конюшне. Девушка быстрыми и нервными движениями затягивала подпругу на Мраке. Рядом сидел мальчишка конюх, держась рукой за разбитый окровавленный нос. Видимо он попытался помочь. Лаи схватил свое седло и водрузил его на Упрямца.
- Погоди!
- Я убью его! – прорычала арт`три, расправляя стремена. – Он будет страдать!
- Да погоди ты, - юноша со всей возможной скоростью седлал своего коня, но никак не мог угнаться за арт`три. – Ты просто так хочешь ворваться на Северные склады? У него там наверняка друзья!
- Плевать! – Трица одним прыжком вскочила в седло.
- А если его там нет? – Упрямец никак не хотел закусывать металлический мундштук. – Сейчас же день. Ты знаешь, где его искать?
- Спрошу. – арт`три тронула пятками Мрака и выехала из конюшни, распугав нескольких кур.
- Розалиндо! – крикнул Лаи ей вслед.
Трица придержала коня посреди двора, но не обернулась.
- Нужно сказать ему! – продолжал юноша. – Рози наверняка поможет! А уж со всеми Городскими Стрелками мы наверняка поймаем Тони Бритву.
Арт`три повернула голову и посмотрела на Лаиколло.
- Ты прав.
18.02.15
-
(https://img-fotki.yandex.ru/get/9830/129574434.22a/0_1451a1_c37ac060_S)(https://img-fotki.yandex.ru/get/9830/129574434.22a/0_1451a1_c37ac060_S)(https://img-fotki.yandex.ru/get/9830/129574434.22a/0_1451a1_c37ac060_S)
Продолжение! :)
(http://smayli.ru/data/smiles/nadpisia-326.gif)
-
21, 22 и 23 главы одним doc файлом! ;D
http://vk.com/doc3435687_381875956
-
(http://www.litprichal.ru/upload/321/238acda7f1eed5098776bbcd29574c42.gif)
-
Глава 25.
Кикас.
Холодный осенний ветер Ваницианских равнин шевелил стенки большого походного шатра. Вылинявшая провощенная ткань, все еще сохранявшая намек на пурпурный оттенок, то надувалась как парус, то безвольно опадала. Жак приобрел этот шатер за бесценок неделю назад, поскольку был безгранично уверен, что сэру рыцарю не подобает надираться на глазах своего боевого копья*. И теперь Лаиколло, уже который день, успешно напивался до беспамятства, скрытый от всего мира вылинявшими стенками старого походного шатра.
Трясущейся рукой Лаи наклонил бутылку из темного стекла над большой глиняной кружкой. Приподнял повыше. Нахмурился. Поднял бутылку над головой и посмотрел в горлышко. Пустая. Зло отшвырнул в сторону.
Она ушла. Нет, не ушла. Они забрали её у него! Вырвали из обессиливших, дрожащих рук. Все его оставили. Бросили! Утекли словно вода сквозь пальцы.
Лаиколло попытался собрать в кучку разбегающиеся тяжелые мысли и понять о чем он вообще думает? О бренди? О бутылке? Кто ушел и кого забрали? Ах, да! О Трице! Трица, гуки, Лиска… Теперь их нет. Теперь он остался совершенно один в этом мире. Ему уже не для чего жить, не за что бороться… Осталось только это… Он достал очередную бутылку, которая отозвалась в руке приятной тяжестью. Привычным движением сковырнул пробку кинжалом из когтя Керуба и наполнил кружку.
Дни сменялись один за другим и мало чем отличались друг от друга. Лаи погрузился в туманную пучину запоя с нечастыми проблесками связных мыслей и редким возвратом в реальность. Иногда в шатер заходил Жак, чтобы принести еды, забрать пустые бутылки и заменить их полными. Вроде приходили какие-то женщины, с которыми Лаи делил постель. Но, ни лиц, ни имен он не помнил, только смутные образы, тени на стене реальности. Не хотелось видеть этот мир, он не хотел быть здесь. Он мечтал вернуться в прошлое, когда рядом были верные друзья, с которыми он разделил столько опасностей и радостей. Но жизнь разделила их команду. Лаи не знал, увидятся ли они когда-нибудь снова.
Глиняная кружка коснулась губ. Крепкий бренди уже давно перестал обжигать горло и пился как вода.
- Как Ваш оруженосец, должен заметить, что это уже десятая бутылка за неделю, сэр. Вы уверены, что выпивка идет Вам на пользу, сэр?
Лаи поднял красные глаза над кружкой и попытался сфокусировать взгляд на собеседнике. Он даже не заметил, когда Жак Стальные Яйца зашел в шатер.
- Среди солдат делаются ставки, какая бутылка прикончит Вас. Сэр.
Сэр исподлобья посмотрел на своего оруженосца. Один глаз последние дни открывался меньше чем другой, отчего взгляд стал еще более безумный, чем у просто спившегося человека. Язык совершенно не слушался. Но Лаи и не стал делать попытки ответить.
- Я поставил на двенадцатую бутылку, сэр. Дюжина – хорошее число. Я даже было подумывал добавить в нее яд, – улыбнулся Жак, надеясь, что шутка дойдет до собеседника. – Но потом вспомнил, что в Вашем отряде есть аптекарь из Фельдбона и решил, что он раскроет мой замысел. Тогда выигрыша по ставкам мне не видать. Хм, кажется, Вы не очень понимаете, что я говорю, да?
Лаи и правда не понимал, что говорит этот человек, так похожий на хорька. Но очень старался понять. Он закрыл глаза и, отхлебнув еще немного бренди, попытался вспомнить, как вообще оказался в этом шатре и в таком убитом состоянии.
Сразу после церемонии посвящения в рыцари, Лаи с огромным облегчением и удовольствием отдался зову природы. Но пронырливый Жак Стальные Яйца даже в сортире смог найти его. Отдуваясь и потея под тяжестью, он приволок сундучок, полный золотых монет. Это были те деньги, которые Жак выручил за продажу трофейных доспехов Крылатого Всадника, за минусом его доли. Куда он дел свою долю, хитрец сообщить отказался. Но зато тут же предложил новоиспеченному рыцарю свою кандидатуру в качестве оруженосца. Мотивируя это тем, что он как раз тот самый человек, который все про все знает и имеет огромную кучу нужных связей, так необходимых юному рыцарю. В довесок он обещал сразу найти для сэра Лаиколло отряд умелых бойцов. А то какой же это рыцарь и без своего боевого копья?
Лаи размышлял недолго. Высший свет был для него чужим и неизведанным. Хотелось иметь под рукой сведущего верного человека, который бы мог подсказать, где и что делать. А этот хорек со стальными яйцами на поясе выглядел довольно сведущим, свою верность доказал сундучком золота, который мог на самом деле и не отдавать, а просто исчезнуть и ним в неизвестном направлении.
Сэр Лаиколло принял Жака на службу в качестве своего слуги-оруженосца и вместе они отправились смотреть кандидатов на должности в отряде героя Арно.
На окраине деревни, занятой Тарабонскими войсками, среди огороженных для боевых и вьючных лошадей, пастбищ, расположилась большая, прямоугольная площадка. Пожухшая трава была выкошена и убрана. Границы площадки обозначала веревка, натянутая между невысокими колышками, стоящими на большом расстоянии друг от друга. На этом поле более полусотни человек увлеченно мутузили друг друга кулаками, ногами, или боролись, лежа в осенней грязи. Если внимательно присмотреться, то примерно половина участников были в юбках до колен, а другая в исподних штанах. Торсы и у тех и у других были обнажены, несмотря на холод. Иногда над полем взлетал большой кожаный мяч. Вокруг него борьба была самой жаркой.
Лаиколло остановил Упрямца и поерзал в седле, устраиваясь удобнее.
- Что это? – прохрипел он сорванным голосом.
- Это боевая игра горцев Эм-Монадха. Называют они ее Кикас. На нашенский это переводится… - Жак замялся. – Для благородного уха прямой перевод звучит несколько грубовато. Назовем игру: «Пинок».
Лаи хмыкнул.
- Смысл тут такой. Две команды по тридцать человек. Ну, тридцать это по началу. В конце хорошо, если половина еще на ногах останется. Задача команды любым способом доставить кожаный мяч, набитый овечьей шерстью в «замок соперника». Замок это противоположный край поля, там линия имеется, хотя отсюда и не видно.
В этот момент из общего месива игры вырвался небольшой отряд мускулистых грязных мужиков в юбках и, пробивая себе путь кулаками, устремился к «замку» своих соперников. Немногочисленные зрители по краям поля, ответили на это радостным воем.
- Мы поспели почти к самому началу игры. Счет пока ноль-ноль. Да, забыл сказать, игра идет до трех победных очков. Победное очко засчитывается той команде, которая занесла мяч в «замок» соперника.
- А закинуть нельзя. – сэр Лаиколло постепенно начинал втягиваться в азарт игры, с интересом следя за происходящим месивом.
Отряд, несущий мяч, уже почти добрался до противоположной стороны поля, когда перед ними вырос высоченный и широкоплечий игрок в перепачканных грязью исподних штанах. Двое в юбках моментально прыгнули на него сверху, а один бросился под ноги. Здоровяк пошатнулся и упал. Сильно поредевший отряд пробежался по упавшему сопернику и под одобрительные возгласы зрителей опустил кожаный мяч в «замок».
- Нет, - ответил Жак Стальные Яйца. – Мяч можно только занести в «замок», что сейчас и произошло на наших глазах.
Лаиколло задумчиво почесал подбородок.
- Мне показалось, что та команда, которая не в юбках, не придерживается никакой тактики.
Оруженосец отмахнулся:
- Да какая тут тактика. Отчаянные Хадоловские ребята просто пришли почесать кулаки о челюсти горцев.
- А что получает победитель?
- Отличный вопрос, сэр, спасибо что напомнили. Традиционно в Кикасе играют на корову. На этой игре победитель кроме коровы получает еще и несколько бочонков пива.
На поле команда в юбках собралась всей толпой, и громко стуча в барабаны и распевая песни, торжественно прошла по полю, поменявшись сторонами с противником. Одновременно с этим радостным действием поле покидали те, кто больше не способен был продолжить игру. Покидали, конечно, не сами, их либо выносили, либо помогали выйти.
Здоровяк, который в одиночку пытался остановить отряд с мячом, прыгал на одной ноге. Ступня второй его ноги была вывернута под неестественным углом. Покинуть поле смелому игроку помогали два его товарища по грязным исподним штанам. Лаи внимательно присмотрелся к одному из них: крепкий молодой парень был коротко стрижен, а его лоб украшал короткий широкий шрам.
- Корова и пиво это ценная награда. – прохрипел сэр рыцарь. – Целый пир для команды. Глупо не бороться за победу в игре.
Жак безразлично пожал плечами.
- Я лишь хотел вам показать отличных крепких ребят. Правда, сейчас они проигрывают. Но ведь Вам сэр они нужны не для игр. Я думаю, что смогу договориться с ними и нанять к Вам на службу. Ведь сейчас Ваше имя у всех на слуху и…
Его перебил насмешливый голос парня со шрамом на лбу:
- Охренеть! Кажется в лесу сдох кто-то огромный! Мне никак решили вернуть моего коня!
- Привет, Свистун! – хрипло поздоровался Лаи со своим старым знакомым по далекому городу Жадино, и ловко спрыгнул с Упрямца.
- Сэр Булыжник Ярости! – Свистун наигранно поклонился. – Охренеть какая честь для нас, что Ваша благородная задница приехала посмотреть на развлечения черни. Надеюсь, зрелище игры не шибко Вас пугает?
- Мне жаль тебе это говорить, - мрачно прохрипел Лаи. – Но Совенка больше нет с нами. Люди лорда Джордана в Тарабоне убили его, когда он пытался освободить Моретту из заточения в борделе великосветских уродов.
Свистун изменился в лице и грязно выругался:
- Ты приехал, чтобы сказать мне это?
- Мне нужны люди, чтобы сражаться.
- И с какого хрена ты решил, что найдешь их здесь?
Жак тяжело вздохнул и обреченно закрыл лицо руками.
Внезапно Лаиколло улыбнулся:
- Я смотрю Свистун, в твоей команде потери. Мне кажется, вам не помешает один свежий игрок?
- Нет, сэр! – испугался Стальные Яйца. – Кикас это игра для простолюдинов! Вы не должны…
- Все кому должен, я прощаю. – перебив его, отшутился Лаи. – Ну, так как, Свистун, возьмете меня в команду?
- Мне кажется, сэру Булыжнику лучше послушать свою подружку и не соваться в развлечения черни. Тут Вам не балы и турниры, тут Ваше благородное лицо могут охренительно помять. Мы как-то и без сэров тут справимся.
- Пока я что-то смотрю, не справляетесь. А теперь вас еще и меньше стало. С такой ногой не особо побегаешь за мячиком. – кивнул сэр Лаиколло на здоровяка с вывихнутой ступней. – Разреши мне сыграть с вами.
Свистун мрачно усмехнулся. Посмотрел на травмированного товарища, затем на поле, где игроки уже стоились для продолжения игры.
- Ну, ты сам этого попросил. И здесь нет твой рыжей подружки, за чью юбку можно спрятаться.
Лаи сбросил теплую куртку и поспешно стал стягивать высокие кавалерийские сапоги из тонкой кожи.
-
Игроки распределились по полю. Мяч по традиции отдали команде, потерявшей очко. Когда обе команды решили, что готовы продолжать, капитаны кивнули друг другу, и началось веселье. «Подштанники» ринулись вперед на «юбочников», целя кулаками по бородатым лицам горцев. Лаи не вступал в драку, он искал глазами пропавший среди груды грязных тел, мяч. И, наконец, замети его. Но мяч заметил не только он. Рослый и стройный горец-бородач в юбке, зло посмотрел на соперника. Оба мужчины одновременно бросились к своей цели, ловко лавируя между, увлеченными дракой людьми. Лаи намеренно чуть притормозил, давая горцу первому добраться до мяча и нагнуться, чтобы поднять его. В этот момент новоявленный рыцарь с разбегу залепил босой ногой в бородатую челюсть противника. «Юбочник» упал ничком в грязь. Лаи прыгнул на мяч, схватил его, кувыркнулся в бок, чтобы так же не получить от кого-нибудь ногой, и прижимая добычу к груди, побежал со всех ног к «замку» соперников.
Он уже преодолел половину расстояния до своей цели, когда его заметила группа, не принимавшая участия в драке и, видимо выполняющая функции защитников «замка». «Юбочники» бросились на рыцаря. Лаи пришлось резко уйти в бок. Его не могли поймать, но умело оттесняли к краю поля, где была натянута веревка. Заступ за веревку означал выход из игры до конца раунда и конечно потерю мяча.
Лаи искал глазами свободного игрока своей команды, чтобы кинуть ему мяч. Но тщетно - все были заняты дракой. И даже те, кто побеждал соперника и освобождался от драки – не пытались искать мяч, они искали другого соперника, чтобы вновь ввязаться в бой. Похоже, Жак был прав – хадолцы пришли просто набить морды горцам.
Кулак в нос прилетел внезапно. Свет померк. Очнулся Лаи от победной песни «юбочников». Счет был уже два ноль в их пользу и команды вновь менялись половинами поля. Рыцарь сделал над собой усилие и принял сидячее положение в грязной луже, размешанной сотнями ног. Сплюнул кровью.
- Ну что, сэр рыцарь попробовал народные забавы? – усмехнулся Свистун, стоя над Лаиколло. Под правым глазом коротко стриженого парня наливался большой фингал. – Ну а, хрен ли! – усмехнулся он и, ударив голой ногой по грязной жиже, обрызгал сэра рыцаря.
Лаиколло встал. Грязь ему была уже совсем не страшна, он был грязный с ног до головы. Решительно хрюкнул, втягивая кровь и сопли, льющиеся из обеих ноздрей. Подтянул грязные подштанники и решительно отправился к своей команде.
- Эу, парни! – Лаи громко свистнул, привлекая внимание товарищей по команде. К нему медленно не нехотя повернулись, разукрашенные травмами разной степени тяжести, лица. – Вы какого хрена сюда пришли?
- Вот это я как раз у тебя хотел спросить. – парировал Свистун.
Но Лаиколло полностью проигнорировал его и продолжил хриплым голосом, постепенно переходя на крик:
- Вы друг на друга посмотрите! Грязные, избитые. Кое-кто уже без передних зубов. И на кой хрен? Чтобы через несколько минут с мрачными рожами сидеть и смотреть как это долбанные горцы будут жрать мясо и запивать его нашим пивом? Хрен им! Пусть подавятся! Пусть я буду с набитой рожей, но я хочу праздновать победу, много пить и вкусно жрать! Вам этого не надо?
- Че ты петушишься, сэр рыцарь? – презрительно ответил какой-то невысокий, но крепко сбитый мужик с разбитой бровью, из которой капала кровь. – Не нравится что-то – вали отсюда. Тебя никто не звал.
- Да погодь ты, - оборвал его обладатель клокастой бороды, которую он даже смог сохранить чистой. – Вы сэр, может, что предложить хотите? Может, знаете, как нам пивом разжиться? Им то один мяч остался до победы нам впихнуть.
- Знаю. – кивнул Лаи. – И мы победим. Победим, если начнем действовать как команда. Если каждый из вас поймет, что пришел сюда не чтобы набить морду горцам, а чтобы победить.
- Но мы Хотим бить морды!
- Конечно, хотите. Но чтобы победили мы все, нужно чтобы каждый в отдельности пожертвовал чем-то ради общей победы. Чтобы вы, вопреки своим желаниям, действовали ради общей победы.
- А ты че тут, самый нафиг умный что ли? – вновь встал невысокий крепыш. – Ты сам то, что сделал?
- А сам я прошел с мячом, дальше, чем любой из вас баранов за всю игру!
Команда неодобрительно зашумела.
- И если бы, хоть один из вас, баранов, попробовал поднять глаза и поискать мяч, когда я был почти возле их «замка», сейчас бы мы били в барабаны и пели песни! Ничё так да?
- Он мне надоел! – рыкнул крепыш и направился в сторону Лаиколло. – Сейчас я вышвырну его с поля!
На перепачканное грязью плечо задиры легла рука с длинными крепкими пальцами. Костяшки на ладони были разбиты в кровь.
- Погоди Топор. – Свистун задумчиво потер шрам. – Вышвырнуть то нахрен завсегда успеем. – внимательно взглянул на Лаи. – Ну, допустим, мне стало интересно. Что конкретно предлагаешь?
Свинцовые тучи, с самого утра, низко висящие над равниной, наконец, разродились противной холодной моросью. И без того растоптанное босыми ногами поле, постепенно превращалось в грязевое месиво.
Горцы, переглядываясь и посмеиваясь, наблюдали, как их противники строятся в длинную шеренгу по двое в ряд. Лаиколло закончил последние объяснения своим «Подштанникам», капитаны команд кивнули друг другу, подтверждая готовность, и игра продолжилась.
Подхватив мяч и подняв тучу брызг, шеренга «Подштанников» с места в карьер ринулась на прорыв. Как только, бегущие первыми видели перед собой соперника, они тут же отдавали мяч назад, а сами вступали в бой, старательно освобождая место для хода колонны.
Прорыв был столь яростен, быстр и стремителен, что через несколько секунд игрок команды «Подштанников», опустил мяч в «Замке» противника. Радостный победный рев команды подхватили прибывающие зрители.
- Вставили как веселой вдовушке! – неистово орал низкорослый крепыш, который еще недавно хотел вышвырнуть Лаи с поля. – Видели их тупые морды? Ха! Ай да мы!
«Подштанники» ликуя и распевая песни, поменялись сторонами поля с командой «Юбочников». Сэра Лаиколло одобрительно хлопали по спине и благодарили.
- Одно очко это еще нихрена не победа! – Свистун постарался осадить разбушевавшихся от радости игроков. – Счет два один не в нашу пользу и сейчас с мячом начинают они. Чуете, чем пахнет? – он обернулся к Лаиколло. – Может у сэра рыцаря есть еще какой-то хитрый план?
Лаи хрюкнул, втягивая, текущую из носа кровь и криво улыбнулся:
- Лично я пришел сюда побеждать! А вы, парни?
Ему ответил одобрительный рев.
- Тогда мне нужны пятеро самых ловких и быстроногих. А еще… Кому не слабо докинуть мяч до того конца поля?
Переминаясь с ноги на ногу, вперед вышел крепкий высокий парень с мускулистыми руками и лицом ребенка. Даже под всеми слоями мокрой глины, облепившей его, было видно, что он ярко рыжий, а кожа покрыта веснушками.
- Ну, я, наверное, этого… смогу! Мы, этого, камни бросали в деревне. Я того… всегда лучший был. – неуверенно пробасил он и уважительно добавил. – Сэр.
- Как звать?
- Ну, мамка, Омондом назвала. Парни Ржавым звали. А сейчас меня Кучей кличут. – грязное лицо рассекла улыбка. Нескольких передних зубов не хватало. – А знаете за что?
Лаиколло усмехнулся:
- Ты мне расскажешь это сегодня вечером за кружкой отличного пива и куском жареного мяса!
- Да? – удивился Куча, а потом засмеялся. – А, ну да, точно!
- Слушай сюда парни!
Команда притихла. Все взгляды были устремлены на Лаи.
- Сейчас мы сделаем так.
Неся мяч, «Юбочники», нестройной толпой, с криками ринулись на прорыв. Почти вся команда «Подштанников» встретила их в центре поля. Началась потасовка. Тем временем пятеро самых быстрых и ловких парней, возглавляемых Свистуном, старательно избегая боя, побежали в направлении «Замка» противника. Лаиколло прыгал рядом с кучей-малой из тел в центре поля и ждал того, что он поручил самым крепким парням. И дождался. Кто-то смог подхватить мяч и выбросить его из гущи потасовки. Но не вперед, как того мог ожидать соперник, а назад. Лаиколло тут же подхватил мяч и прежде чем на него набросились «Юбочники» откинул его еще дальше назад к своему «Замку», где не было никого из противников, а лишь одиноко стоял Куча.
- Ну же! Бросай! – крикнул Лаиколло, старательно отбиваясь кулаками и ногами от двух бородатых горцев.
Куча взял мяч в свои мускулистые ручищи и осмотрел поле. Троих из пяти бегунов уже завалили, не дав им добежать до «Замка» противника. Еще одному старательно отрезали путь к «Замку», но пока он еще ловко уходил от противников, не давая связать себя дракой. А вот Свистун поступил хитрее, он выбрал самый дальний путь к цели и все еще бежал по самой кромке поля. Бросать туда было опасно, мяч мог вылететь за пределы игровой зоны и тогда весь план провалился. И Куча решил кинуть мяч как можно ближе к «Замку» противника. Он широко размахнулся и со всей силы метнул высоко в небо кожаный шар набитой шерстью.
Мяч поднимался все выше и выше к серо-бурому небу, рассекая холодные дождевые капли. Это увидели многие. А некоторые «юбочники», наконец заметив Свистуна, почти уже возле своего «замка», поняли, что сейчас произойдет. Но было уже поздно – мяч начал стремительно падать вниз. Кто-то из горцев попытался схватить Свистуна, но тот ловко увернулся, не переставая бежать, а затем высоко подпрыгнул.
Брызги и комья грязи полетели во все стороны, когда босые ноги Свистуна приземлились в зоне «Замка юбочников», а в руках не него был мяч.
- Вот так я вашу маму… - Свистун разразился трехэтажными ругательствами человека, переживающего один из самых волнующих и счастливых моментов свой жизни. И с силой швырнул мяч на землю.
Рев «Подштанников» и зрителей, болеющих за них, не стихал все время, пока команды менялись сторонами поля. А затем над полем повисла напряженная тишина. Стало слышно, как ноги шлепают по грязи, а капли дождя бьют по набухающим лужам.
«Юбочники» строились в колонну по двое.
- Твою ж за ногу! – выругался кто-то. – Они используют наш прием.
- Не совсем. – Лаи вышел вперед, внимательно следя за действиями противника. Горцы поняли силу атаки колонной, и теперь готовились к последнему, победному удару. Пробиться, продавить, прорваться сквозь центр поля, жертвуя первыми рядами. Все было правильно. Не учили они только одного. Расстояния между рядами пар. Лаи долго вдалбливал своим игрокам, чтобы они не приближались к паре стоящий перед ними больше чем на две руки. «Юбочники» встали плотно, мощным живым тараном.
- И что мы теперь, нахрен, будем делать? – тщательно скрывая тревогу в голосе, спросил Свистун. – Идея живого тарана Ваша сэр. Может быть, есть идея как его остановить.
Лаи повернулся к команде. Теперь уже к своей команде. Они все смотрели на него и ждали приказов, ждали идей. Парни верили в него. Лаи был в шаге от того, чтобы стать их настоящим лидером, за которым будут идти не только в бой на игре, но и на войне. Вот только этот шаг был чрезвычайно сложным. Знал ли он как остановить живой таран из десятков злых и крепких мужчин? Знал. И знал - Чего это может стоить.
Сэр Лаиколло довольно улыбнулся:
- Не знаю как вы, парни, а я уже чувствую вкус пива и слышу запах жареного мяса!
Некоторые усмехнулись, но большинство осталось в ожидающем напряжении.
- Ах да, и не забудьте про девок, которые будут развлекать нас всю ночь!
Смешков стало чуть больше.
- Но для этого нам нужно не забывать - зачем мы здесь! Наша цель не драка! Наша цель победа команды!
«Юбочники» были уже готовы и настроены крайне решительно. Капитан горцев кивнул Свистуну, призывая начинать.
- И если для победы команды понадобиться пожертвовать не только своими интересами, но и собой.
Свистун ответил кивком, подтверждая начало.
- То сделайте это!
Взвыв, горцы живым яростным тараном ринулись на прорыв. Лаи развернулся к противнику и в одиночку побежал навстречу. Когда до столкновения оставались считанные мгновения и первая пара «юбочников» была готова повалить и растоптать чужака, благодаря которому они были в шаге от поражения, Лаи исчез. Камень Ярости ловко нырнул под ноги первому ряду. Горцы споткнулись об него и упали. Второй ряд споткнулся об первый и тоже полетел на землю. А задние ряды, не видя, что происходит впереди, продолжали упорно давить и напирать, ожидая скорейшей победы и прорыва.
Куча грязных тел барахталась друг на друге, открывая зрителям зрелище отсутствия нижнего белья под юбками. Мяч отлетел в сторону, кто-то из «подштанников» моментально подхватил его. Но Лаи уже не видел всего этого. Он вообще ничего не видел. Придавленный сотнями килограммами живого веса, рыцарь не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже поднять голову, которая, вместе со всем телом, все глубже погружалась в жидкую грязь. Воздух из легких выбили еще первые двое горцев, упавшие на Лаи. А новой порции воздуха взять было негде. Любой вздох грозил заполнить легкие жидкой грязью. Если бы рыцарь не был так сильно придавлен, то тело бы уже сотрясали отчаянные судороги. Сознание медленно улетучивалось и наконец, тьма сомкнула над ним свои черные крылья.
*Копьё – отряд рыцаря.
16.02.16
-
Глава 26.
Мертвая Голова.
Крепка держа за руки его, сильно ударили в живот и грудь. Лаи упал и начал извергать из себя грязную воду. Когда извержение закончилось, а пятна перед глазами перестали рябить, он попытался встать. Ему помогли, подняв под руки и поставив на ноги. Вокруг была команда «подштанников», все еще такая же грязная, зато ужасно радостная. Перепачканные, окровавленные, заплывающие от синяков лица светились искренним счастьем.
- Парень, да ты просто безумец! – бородатый мужчина средних лет, одобрительно хлопнул Лаиколло по плечу. – Мы уделали этих вонючих горцев, как девку на сеновале!
- Эй-эй, - возмутился низкорослый крепыш, которого Свистун назвал Топором. – Повежливее! Перед тобой, старый хрен, сам сэр Лаиколло, герой Арно!
Команда одобрительно загудела. Слышался веселый смех.
Вперед вышел Свистун:
- Сэр Лаиколло, мы тут с парнями покумекали и решили, что готовы наняться к тебе на службу!
- Вам, сэр. – с трудом прохрипел Лаи, сплевывая грязь вперемешку с кровью.
- Чо?
- К Вам на службу, сэр. – поправил Лаи, уже более уверенным хрипом.
Парни захохотали, а Лаиколло продолжил:
- Вы приняты. Все детали обсудите с моим оруженосцем.
- Вас понял, сэр! – раздался голос Жака Стальные Яйца из подмышки рыцаря. – Не извольте беспокоиться, все уже обсуждено!
- Если все обсуждено, - прохрипел Лаи, повышая голос и отпихивая от себя тех, кто помогал ему держаться в вертикальном положении. – То, какого хрена вы ту толпитесь? Пора жарить мясо и пить пиво, парни!
Команда, теперь ставшая отрядом, а вернее даже рыцарским копьем, ответила криком одобрения.
Огромный костер освещал десяток столов, за которыми на лавках сидели бывшие «подштанники». Лаи в очередной раз возблагодарил судьбу, что она послала ему такого нужного человека, как Жак Стальные Яйца. Оруженосец умудрился не только достать столы и лавки, но еще пригласил на пир пару поваров, пяток музыкантов и толпу веселых девушек, которые были не против прислуживать за столом и составить компанию, его войнам за кружку пива и кусок мяса.
Барабан отбивал задоры ритм, звуки флейты лились ручьем, а веселый звон бубнов отлично дополнял мелодию. Несколько девушек, уже изрядно выпив, танцевали. Их гибкие тела красиво извивались в свете костра, вторя ритму барабана. Рядом над углями на стальных закопченных решетках, повара продолжали жарить останки несчастной призовой коровы. В воздухе слышался пьяный смех, музыка и умопомрачительный аромат жареного мяса.
Сэр Лаиколло сидел в центре столов, поставленных вокруг костра буквой «П». По правую руку от него расположился Жак Стальные Яйца, жадно и с аппетитом обгладывающий мясо с большой кости, но при этом продолжающий внимательно слушать своего господина. По левую руку сидел Свистун, привычным движением поглаживая шрам на лбу и цедя пиво из кружки.
- …затем для каждого нужно купить лошадь с седлом, стременами и уздечкой. – хриплым голосом продолжал раздавать распоряжения Лаиколло. – Это пойдет как оплата первого месяца. Согласен, Свистун?
- Без базара, сэр. – кивнул коротко-стриженый парень, рассматривая одну из девушек танцующих у костра. Та уже давно заметила внимание с его стороны и теперь периодически посылала ему улыбки и кокетливые взгляды.
- Еще я думаю нужно купить оружие. – внес предложение Стальные Яйца, крутя в руках кость с остатками мяса. – У парней я заметил в основном ножи. В лучшем случае копья и охотничьи луки. Пойдет как оплата еще пары месяцев.
Лаи отмахнулся:
- Оружие? Да у меня два фургона лучшего оружия из Грейсвана! Новенькое, в масле. Только оно разобранное. Надо бы кузнеца нанять, чтобы собрал.
- Есть у нас кузнец. – Свистун оторвался от созерцания танца девушки. – Куча был охрененном кузнецом до того как… - парень попытался заменить слова непонятным жестом кружкой с пивом. – Короче если рядом с ним увидите маленьких девочек, сэр, то сразу дайте ему в морду и все будет нормально. А кузнец он отменный.
- Хм.. – Лаи нахмурился, раздумывая, стоит ли развить тему про странности кузнеца, но его окликнули по имени.
- Сыр Лайкойло! Ик! Ой! Простите, сыр. – весьма заплетающимся языком пролепетал Топор. – Тут вас баба спрашивает, такая с огромными… Ай!
Лаиколло, взял свою кружку с пивом, перекинул ноги через лавку и, откинувшись спиной о край стола, посмотрел на гостей. Топор был все так же грязен, как на игре, а кроме того хорошенько поддат и с трудом держался на подкашивающихся ногах. Рядом с ним стояла крепкая молодая женщина с хорошей фигурой, и длинными русыми волосами, заплетенными в толстую косу. Одета незнакомка была в теплую куртку с металлическими бляхами и стеганые штаны. На поясе висел короткий широкий меч и кинжал. Женщину можно было назвать красивой, если бы не уродливый шрам на лице, шедший от левого виска до подбородка.
- Меня называют Струйка, сэр. – представилась женщина, и улыбнулась. Левая сторона её лица из-за давнего ранения была частично парализована, а потому улыбка выходила скорее похожей на ехидную усмешку. – Обычно я нанимаюсь в охрану караванов, но сейчас с этим плохо. Здесь, как мне сказали, нанимают в отряд?
- Чу за имя такое? – засмеялся Свистун. – Струйка, нахрен!
Женщина опять криво улыбнулась, взяла кружку из рук Лаиколло и набрала полный рот пива, а затем надула щеки. Примерно из середины уродливого шрама, полилась тонкая струйка хмельного напитка.
- Мать мою женщину! Охрененно! – засмеялся Свистун.
- О, на! – пьяно оскалился Топор. – Отличная дырка! Я знаю, что туда хорошо влезет! Пошли со мной девка! – он схватил Струйку за руку.
Удар кулаком в челюсть был молниеносен. Топор упал навзничь и больше не шевелился. Женщина зашипела от боли и потрясла отбитой рукой.
Жак потыкал пальцем, лежащее рядом с лавкой тело.
- Навылет. До утра не очухается. Надо бы его на живот перевернуть, а то чего доброго захлебнется своей блевотиной.
Лаи забрал свою кружку из рук Струйки:
- Отличный удар! – хрипло усмехнулся он. – Ты принята! Садись, ешь-пей и веселись с нами.
Молодая женщина криво, но заискивающе улыбнулась и пропела грудным голосом:
- Как прикажете господин. – и села Лаиколло на колени, приобняв за шею.
Рыцарь рассмеялся, а потом кликнул прислуживающих девушек, чтобы принесли еще пива и мяса.
И праздник продолжался, пиво лилось рекой, мяса хватало всем, музыка звучала не переставая. Струйка смеялась и травила какие-то байки. В ее темных глазах отражался свет костра. А Лаиколло вдруг вспомнил другие глаза. Холодные, голубые и очень светлые. Глаза, которые были закрыты уже несколько дней. Ему стало тоскливо и очень стыдно. Его друзья, с которыми он прошел сквозь огонь и сражения, с которыми переплыл ледяную воду и прошел подгорными пещерами - сейчас сидели в фургонах, возле больной Трицы. А он здесь на пиру, купается в лучах своей славы и предается всем возможным видам развлечения. Лаи сжал кулак и, сильно врезав столешнице, дал себе слово завтра же утром отправиться со всем своим войском к шатру тех магов и заставить их, хоть деньгами, хоть силой - помочь своей раненой подруге и вернуть ей силы. Но сначала надо заехать к друзьям, да.
Увлекшись своими мыслями, сэр Лаиколло даже не сразу заметил, что шум праздника смолк. Даже музыканты замолчали. Его новоявленные бойцы медленно поднимались из-за столов, руки тянулись к ножам на поясах.
Мимо уже не танцующих возле костра девушек, мимо жаровен с ароматным мясом, в молчании и полном вооружение шли горцы. На могучих торсах позвякивали вороненые кольчуги. Длинноволосые и бородатые головы украшали стальные полусферические шлемы с широкими полями. Руки защищали крепкие кожаные наручи и стальные рукавицы. На плече каждого покоилась тяжелая алебарда. Но при всем этом вооружении, ноги под клетчатой юбкой оставались голыми.
Отряд, примерно из сорока бойцов остановился на почтительном расстоянии от стола, где сидел Лаи. Вперед вышел рослый и очень мускулистый горец, чья борода была заплетена в две косы. Он снял шлем. Под правым глазом горца чернел огромный синяк. Лаиколло смутно припомнил, что кажется именно этот «юбочник» разбил ему нос в самом начале игры.
- Мне нужен сэр Лаиколло! – очень певучим и красивым голосом провозгласил горец.
Лаи согнал с колен Струйку.
- А кто его спрашивает? – громко спросил Жак.
- Я Брего из рода Ларенов. А это мои родственники и друзья. – представил он свой отряд.
- Я сэр Лаиколло. – хрипло и не громко ответил Лаи. – Игра сегодня была славной. А наша победа заслуженной и честной. Зачем ты пришел на наш праздник в доспехах и при оружии Брего из рода Ларенов?
- Много сейчас говорят о герое Арно, Камне Ярости, чье имя велел славить сам принц Гэйвин, наследник трона Хадола. Но не во все, что говорят, возможно, поверить.
Над столами пробежал гул недовольства.
- Мы пришли в земли Ваниции, чтобы наняться в войско, где будет нужда в наших алебардах. Сегодня мы стали свидетелями необычайной хитрости и героизма сэра Лаиколло, героя Арно. Мы хотим предложить тебе нашу службу и нашу верность, сэр Лаиколло.
Горцы одновременно сняли с плеч алебарды, встали на правое колено и положили перед собой свое грозное оружие.
Лаи поднялся из-за стола. Несколько мгновений, показавшихся многим, вечностью, он смотрел на наемников. И наконец, громко и хрипло провозгласил:
- Ну-ка парни, двиньте задницы на лавках, у нас пополнение в войске! Я принимаю твою службу Брего из рода Ларенов! Ешьте, пейте и веселитесь!
Лаиколло разбудил глухой стук копыт по земле и лошадиное ржание. Огонь в жаровнях давно погас, но угли еще не успели остыть, и над закопченными черными решетками поднималась тонкая струйка дыма. Холодный осенний ветер нанес золы из костра на меховой плащ Сыновей Черного медведя, такой же серой, как выдавшееся туманное утро.
Лаи откинул плащ, в котором, завернувшись, спал возле жаровней, и с удивлением обнаружил рядом с собой Струйку. На трезвую голову шрам на лице молодой наемницы обезображивал ее гораздо сильнее, чем прошедшей ночью, после нескольких кружек пива. Рыцарь сонно растер лицо ладонями и с удивлением огляделся.
По месту их ночной попойки, которое трудно было назвать лагерем, бродил оседланный табун лошадей.
- Доброе утро, сэр! – лукаво и чрезмерно бодро поприветствовал Жак Стальные Яйца, словно и не пил вчера до глубокой ночи.
- Доброе, - прохрипел Лаи. – Что это такое, Жак?
- Вчера Вы, кажется, приказали купить каждому бойцу лошадь с седлом. Или нет, сэр? – нарочито удивленным голосом ответил оруженосец. – Пока их только тридцать голов. Я не ожидал, что к нам присоединятся горцы. Но уверяю Вас, сэр, я достану еще лошадей.
- Да, но это было буквально несколько часов назад. – покачиваясь, рыцарь поднялся и поймав за уздечку одну из лошадей, погладил животное по гриве. – Когда ты успел?
Лицо человека, похожего на хорька, расплылось в довольной улыбке:
- Как я уже говорил, сэр: я очень полезный человек, сэр.
- Да… - прохрипел Лаи, осматривая седло на спине скакуна. Он провел по нему рукой, и на ладони осталась что-то буро-коричневое. – Что это?
- Ммм, кровь, сэр. – безразличным голосом, ответил Жак, высматривая что-то в небе.
- Откуда эти лошади?
- Куплены на Ваше золото, сэр. – он наконец перестал рассматривать небо и взглянул в глаза собеседнику. – Я не понимаю, что Вас смущает? Мы на войне, здесь и оружие и лошади постоянно меняют своих хозяев. Сэр.
Лаиколло поразмыслил несколько мгновений и наконец, решил:
- Поднимай ребят. Через час мне нужны тридцать конный бойцов. Пора забрать мой фургон с оружием и еще кое с чем разобраться.
Сто двадцать четыре копыта гремели по, разбитой лошадьми, дороге деревни Сканлон. Тридцать и еще один всадник, шли рысью, между цветастых шатров и реющих знамен. Человека, которого посвятил в рыцари сам наследник престола, узнавали патрули и пропускали не задавая вопросов, даже с небольшим отрядом.
Чтобы добраться до места, пришлось проехать через всю, занятую Тарабонскими войсками, деревню.
Здесь все было так же. Два крытых, больших фургона купца Богрина, стояли углом. Рядом с ними, обложенный по краю камнями, горел небольшой костер. Над огнем в закопченном котелке, таком знакомом по прежним странствиям, закипала вода.
Лаи ловко спрыгнул на притоптанную, пожухлую траву. Лиса, сидевшая у костра, медленно поднялась, расширенными от удивления и страха глазами, рассматривая прибывший отряд.
- Я вернулся! – хрипло поприветствовал рыжую варварку, сэр Лаиколло.
Лиса сделала неуверенный шаг назад. У нее задрожал подбородок, словно она готова была расплакаться.
Рыцарь удивился:
- Ты что? Не бойся. – он кивнул на всадников позади себя. – Это хорошие ребята и они со мной.
- Трица, она… - слезы полились из голубых глаз девочки. – Я не знала! Я не хотела. – крикнула Лиса и бросила наутек.
- Что? Погоди! – Лаи шагнул было за ней, но шустрой варварки уже и след простыл.
На шум из фургона вышел бородатый гном, на ходу завязывая тесемки дорожного мешка. С недоверием, из-под кустистых бровей, глянул на конных гостей.
- Чуб! – совершенно сбитый с толку и обеспокоенный Лаиколло, подбежал к гному. – Что происходит?
Гук прогудел что-то недовольное в бороду на своем языке и сделал шаг в сторону, освобождая путь в фургон:
- Трица очнулась. Иди внутрь, она тебе сама все расскажет.
Огромная каменная глыба, рассыпавшись в прах, рухнула с плеч Лаиколло. Окрыленный известием и забыв странные слова Лисы, он взлетел по ступенькам в сумрак фургона.
-
Болезненно бледная и сильно похудевшая, Трицитиана дочь арт`три, лежала в одеялах и шкурах на деревянном полу фургона. Глубоко запавшие глаза, подведенные черными кругами, все также светились бледно-голубым огнем. И этот огонь жизни, этот живой блеск взгляда, вызывал в сердце рыцаря радость и ликование. Однако в фургоне Трица была не одна. В дальнем углу, словно черная тень, стоял на коленях чернокожий охранник каравана Богрина – Нтанда. Лаи в нерешительности остановился, переводя взгляд с рыжей воительницы на уроженца солнечного Като.
- А вот и он! – торжественно произнесла арт`три. – Стоило оставить тебя одного всего на пару недель, так ты сразу из мальчика превратился в мужчину.
- Прости, мамочка! – утирая, навернувшиеся слезы радости, хрипло захохотал Лаиколло.
Отсмеявшись и поморщившись от боли, Трица улыбнулась:
- Я рада тебя видеть.
- Взаимно! – Лаи присел рядом с ней на дно фургона.
- Наслышана о твоих подвигах, Герой Арно, Камень Ярости. – тепло улыбнулась она. – Это звучит получше Огненной Феи.
- Но не так заслужено. – смутился Лаи.
- Говорят, от тебя улепетывало, роняя кал, все войско врага во главе с Крылатыми всадниками.
- Было дело.
- А еще ходят слухи, что из глаз у тебя лился свет, а голос разносился над всем полем битвы, словно весенний гром.
- Именно так все и было!
Они опять рассмеялись.
- Я бы преклонила перед Вами колено, сэр рыцарь, да вот незадача – двигаться пока практически не могу. Отлежала все бока, на этом твердом полу. – пожаловалась арт`три. – Я рада за тебя. Лиса и бородатые рассказали, как все там было. Ты безумец, но храбрец.
- Я не заслонял собой путь полсотни конным латникам.
Рыжая презрительно фыркнула:
- Им не следовало злить меня. – она пристально посмотрела на него своими бледно-голубыми глазами, которые действительно словно светились в полутьме фургона. – Лучше скажи мне, какие у тебя теперь планы?
- Хм. – Лаи, задумчиво поскреб, небритый подбородок. – Кажется, тот принц с модной стрижкой спросил у меня: клянусь ли я быть преданным Хадолу и какому-то там роду…
- Маглорцеусов.
- Ага, именно такой абракадабре. Я согласился. Так, что походу теперь мне придется принимать участие в этой войне и защищать Хадол от всех врагов.
- Ну что же, пришелец из другого мира…
Лаи вздрогнул и глянул на Нтанду. Но чернокожий казалось, не слышал разговора и находился далеко в своих мыслях.
- …кажется, ты смог найти свое место в нашем мире.
Лаиколло улыбнулся:
- Наверное. Как только ты встанешь на ноги, я познакомлю тебя со своим отрядом. Лиса, Тук, Чуб – теперь все мы будем сражаться вместе. Теперь…
- Прости. – улыбка арт`три стала грустной. – Но нет. Наша история закончилась. Началась история сэра Лаиколло, героя Арно, Камня Ярости.
- Что ты такое говоришь!? – от неожиданной новости, Лаиколло вскочил на ноги, словно обжегся.
- Да, Лаи. Пора тебя выпихнуть из гнезда, оторвать от сиськи и отправить в свободный полет. Будь тем, кем ты стал и забудь, что мы были знакомы. Тебе так будет безопаснее. – она покачала головой. – Хотя о какой безопасности можно говорить в такие дни!?
- Что происходит? Я тебя не понимаю!
Голос Трицы изменился, из него исчезло тепло, и появились стальные нотки:
- А случилось то, что Лиса – добрая душа, дуры кусок, пошла к магам и упросила их разбудить и вылечить меня. Они поняли кто я и чья дочь. Оказалось у них есть вести от моего отца. Он жив! Представляешь?! Он находится на острове Семи Башен и ждет меня. Я отправляюсь туда завтра же с магами. Лиса со мной. А гуки собрались вернуться к своим. Со дня на день к деревне подойдет большое войско гномов с Гномьего Кряжа. Ну а тебе следует уйти и сделать вид, что мы не знакомы. Маги не знаю кто ты, у тебя нет амулета-капли, они не почувствуют, что ты пришелец.
Лаи выпрямился и вскинул подбородок:
- За стеной этого фургона меня ждут тридцать конных головорезов. По щелчку пальцев они растопчут и поднимут на мечи твоих магов, коли те вздумают вредить мне.
Трицитиана покачала головой:
- Не будь так уверен в преданности людей, сражающихся за деньги. Их всегда могут перекупить. Они всегда будут ценить свою жизнь, превыше твоей. И в любом случае ни тридцати, ни шестидесяти, ни даже возможно сотне солдат не справиться с тремя Красными – боевыми магами. Видел, что осталось от дома моего отца? Видел -сколько костей и доспехов лежало на пепелище? Отец там был один против всех. А здесь три боевых мага!
Плечи Лаиколло опустились, по лицу пробежала тень отчаяния:
- Это… это не правильно. Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было.
Девушка очень тепло и добро улыбнулась ему:
- Да, Лаи. Так не должно быть. Очень многого не должно быть. Я вообще всегда хотела жить в маленьком домике у моря. Иногда ходить под парусом. – она вздохнула и ее взгляд устремился вдаль. – Растить дочь. Вести свое хозяйство. Завести пару теплых кошек и большую лохматую собаку. А каждый вечер, стоя на берегу и вдыхая соленый запах моря, встречать мужа, когда он будет возвращаться с уловом.
- Ты мечтала быть женой рыбака и жить обычной жизнью? – искренне удивился Лаи. – Мне трудно в это поверить.
- Я не выбирала свою жизнь. Обстоятельства выбирали её за меня. Обстоятельства были сильнее меня, и я уступала. Вот и сейчас нам приходится уступать ситуации и прощаться. Нашему маленькому отряду здесь и сейчас приходит конец. Каждому придется отправиться свой дорогой.
- Мне так не нравится. – хрипло и очень тихо сказал Лаиколло. – Я не хочу так.
- Мир таков.
Лицо рыцаря исказилось гневом:
- Тогда я изменю этот мир! – зло прохрипел Лаи, борясь с подступающими слезами. – Мне надоел тот мир, где люди пожирают людей! Мне надоел тот мир, где мужья убивают жен и топят их тела в пруду! Мне надоел тот мир, в котором постоянно отбирают друзей! Я либо сдохну, либо исправлю этот загнивший мир! Пусть это и глупо звучит.
- Да, глупо. Но поверь - мне знакомо это чувство. Рано или поздно, в разном возрасте, оно посещает почти каждого. Кто-то просто переживает его, храня глубоко внутри и мучаясь, перед тем как заснуть. Кто-то пускается в долгие философские беседы за кружкой пива. Кто-то пытается что-то сделать, но чаще всего лишь рубит мечом реку. Единицы чего-то добиваются. Большинство из тех, кто пытается изменить мир - гибнет, так ничего и не изменив. Вот посмотри на меня. Я пыталась, изменить проигранную битву. И что теперь? Лиса подсовывает под меня миску, потому что я даже не могу встать, чтобы помочиться.
- А ты и изменила эту битву. Ты изменила меня в этой битве. И теперь я буду изменять других!
Арт`три тяжело вздохнула:
- Если бы у меня были силы, я бы сейчас развела руками, а то бы и пинка тебе отвесила. Но возможно твое упрямство это твое спасение.
- Кстати, что этот тут делает? - Лаи кивнул в сторону Нтанды, так и стоявшего в углу фургона на коленях.
- Полы коленками похоже решил до блеска натереть. - скривилась Трица. - Вбил себе в голову, что он предал меня, сбежав с поля боя, и опозорил своих предков свою честь и тому подобную муть. Заявился, бухнулся на колени, подарил мне свою жизнь и теперь считает себя моим рабом. Забери его отсюда, а? Эй, чернильница! Слышишь меня? Я тебя дарю сэру Лаиколло.
Чернокожий воин наконец пошевелился и почтительно кивнул.
- Оставь нас, Нтанда. – приказал Лаи. - Жди у лошадей.
Южанин вышел.
Молчаливая пауза медленно, но верно затягивалась, словно петля на шее висельника. Каждый понимал, что она вот-вот вопьется в горло и начнет душить отчаяньем расставания. Друзья смотрели друг на друга, не зная увидятся ли когда-нибудь вновь.
- Пора расставаться. - нашла в себе силы, нарушить молчание Трица. - Маги в скорости должны вернуться. Не стоит порождать у них лишние вопросы о тебе. - она помолчала, ожидая ответной реакции, но не дождавшись продолжила. - Прощай пришелец из другого мира! Иди и измени наш мир. – девушка попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. - И пока не изменишь - не возвращайся. Я рада, что тропы наших жизней свели нас на время.
Лаи с трудом проглотил комок в горле. Но одинокую слезу, скатившуюся по щеке удержать уже не смог. Голос звучал еще более хрипло, чем обычно:
- Я отказываюсь прощаться. Сейчас я уйду, но я вернусь, когда выполю твою просьбу. До встречи.
Он развернулся и заставил себя покинуть фургон.
У выхода его ждала Лиса. Девочка подняла раскрасневшиеся, заплаканные глаза:
- Прости меня. Я не знала, что так получится. Я не хотеть.
Лаи подошел к ней и обнял. Поцеловал в рыжую макушку.
- Дурака ты кусок, Лиска. Береги её, заботься о ней. Сейчас Три совсем беспомощна. А я не верю словам этих магов.
Тук и Чуб стояли возле фургона. Каждый уже накинул котомку на спину, готовясь уйти.
- Ну, мы вроде не прощаемся. - пробубнил в бороду Чуб. - Мы тут вроде как рядом будем.
- Ты заходи на самогон, да на кофе. - поддержал Тук. - Всегда рады будем. Для тебя достанем лучший кофе в мире!
- Это который из жо...
- Э, нет! Стоп! - осек, Лаиколло Чуб. - Вот про это шутить не стоит. Кофе для гнома это ты знаешь, Что!?
- Что? - немного смутился Лаи.
- Да ничего. - захохотали гуки. - Но видел бы ты сейчас свою рожу!
И в этот момент сэра Лаиколло, героя Арно и Камня Ярости в одном лице, вывернуло наизнанку. Жак с трудом, но все же успел отскочить, чтобы брызги не запачкали его новые сапоги. Лаи, стоят теперь на четвереньках, повторил излияние души.
- Воды! - прохрипел он, отплевываясь.
Оруженосец молнией метнулся и вскоре принес наполненный до краев ковш.
Лаиколло пил жадно и быстро, проливая часть на себя. От ледяной воды ломило зубы и казалось, вот-вот начнет ломить мозг. Но вода проясняла голову. Его опять вывернуло наизнанку, но теперь уже водой.
- Еще!
Жак принес еще. Этот ковш, Лаи вылил себе на голову. Процедуру повторили еще дважды.
Наконец сэр Лаиколло на трясущихся ногах, принял вертикальное положение и присел на лавку, стоящую в шатре.
- Так, что ты там мне говорил?
- Про ставки, про бутылку с ядом.
- А кроме?
- Хм... А вот! - Жак извлек пергамент из кожаного тубуса на поясе. - До того, как Вы, сэр, несколько отдалились от дел, Вы успели дать мне поручение: выяснить какими умениями и профессиями обладает Ваша сотня бойцов, сэр.
- Сотня? - не поверил своим ушам, Лаи.
- Ну, если быть точным, то сто три человека сейчас числятся в Вашем копье. Хотя боюсь, если мы и дальше будем просто стоять на месте, а Вы сидеть в шатре, то это количество начнет уменьшаться, сэр.
Лаиколло крепко сжал свою голову руками, пытаясь унять болезненные ощущения и вспомнить, когда это у него в отряде появилось столько народу.
- Вот, пожалуйста, тут список профессий. Можете ознакомиться, сэр.
Рыцарь прищурился, стараясь разобрать, расплывающиеся каракули на пергаменте.
- А если кратко, то кого мы там имеем?
- Наемники, охранники, несколько местных охотников, аптекарь, кузнец, гравер, циркач...
- Какой еще, нахрен, циркач? - не понял Лаи.
- Эээ, кажется, животных дрессировал. Впрочем, тут еще не полный список, я не всех еще успел опросить, нескольких новеньких я...
- Собери мне всех. Чтобы через десять минут стояли у шатра.
- Как ваш оруженосец, я должен заметить, что в таком состоянии, сэр, Вам лучше не показываться перед копьем. - стараясь скрыть недовольство ответил Жак Стальные Яйца.
- Собери, сказал!
- Слушаюсь, сэр!
Сильный ветер гнал по небу низкие свинцовые тучи и рвал пламя большого костра, сложенного перед вылинявшим шатром. Несмотря на множество набросанных веток, под ногами все равно чавкала грязь, и хлюпали лужи.
Отряд из ста трех бойцов, неровной шеренгой в три ряда, построился перед шатром. Лаи откинул полог, прищурился от, как ему показалось, яркого света и поглядел на свое войско. Какие-то лица он узнал, кого-то видел словно (а может и правда) впервые. События, происходившие последнюю неделю начисто стер бренди.
Рыцарь расправил плечи и встал рядом с костром. Кожаная черная куртка на теплой подкладке, суконные штаны в обтяжку, высокие сапоги для верховой езды. На украшенном, серебряными накладками поясе, висел в ножнах Коготь Керуба - костяной кинжал, подарок покойного эльфийского принца Варлона. Ветер трепал длинные, темные и давно не мытые волосы.
Все смотрели на Лаиколло. А тот долго молчал, прежде чем заговорить.
- По-моему здесь чем-то воняет. - немного растерянно произнес Лаи и понюхал себя. - А, нет, это не я.
По строю прокатилась волна смешков, а потом кто-то крикнул с заднего ряда:
- Это все горцы, сэр! Они жрут свои острые бобы, а потом играют жопами на флейтах!
Теперь смеялись все.
Лаи подождал, когда смех немного стихнет и продолжил:
- Воняет здесь другим. Над этим лагерем, над этой деревней стоит смрад безделья, разложения, застоя и... И сточные канавы, кажется, уже переполнены.
Смех повторился.
- Я вот подумал, а почему вы все пришли именно ко мне? Здесь полно знатных и богатых рыцарей, которые всегда будут рады нанять свободный меч.
Теперь уже не смеялись. Все внимательно слушали.
- Мне кажется... - он внимательно прошелся взглядом по лицам своих бойцов. - Мне кажется, вы пришли ко мне не чтобы неделями просиживать в этом лагере. Мне кажется, вас привело ко мне что-то другое...
Повисшая тишина была столь густой, что ее можно было резать ножом, мазать на хлеб и положить сверху кусочек напряженного ожидания.
- Большинство из вас уже задела эта война. Кто-то потерял друзей, близких. Кого-то лишили родного дома, а иных просто предали.
Бойцы слушали и кивали, соглашаясь с Лаиколло.
- Вы пришли сюда за местью. За кровью. За справедливостью!
- Точно! Да! - послышались выкрики из строя.
- И я ее вам дам! Мы будем упиваться кровью и справедливой местью! Мы будем внушать ужас и трепет в сердца тех, кто лишил нас родных и друзей!
Вверх взлетели мечи и сжатые кулаки. Крики одобрения сливались в единый гвалт.
Лаиколло высоко поднял руку, призывая к тишине и дождавшись ее, продолжил:
- И я, сэр Лаиколло, - он намотал на кулак свои длинные волосы. - герой Арно, так же известный как Камень Ярости, клянусь своей честью и своей жизнью, что вернусь сюда, только лишь неся на пике голову лорда Джордана! - одним легким движением Когтя Керуба, Лаи отрезал себе волосы и швырнул в костер. Локоны моментально вспыхнули.
- Отныне и покуда я не выполню свою клятву, наш отряд будет назваться Мертвая Голова. И да пусть боится каждый этого имени, кто причинил нам страдания!
17.02.16
-
А фигеть супер кено , апчхи , афтор малодетс ! Ад на значнома с тир с тво афтара ростет помер етри не рофки . Любопытна ад нако , как их пес атилей афтар , апчхи , в зял за оброзетс ?
-
http://pda.litres.ru/dmitriy-vitalevich-leger/argilay-ukradennyy-dom/ (http://pda.litres.ru/dmitriy-vitalevich-leger/argilay-ukradennyy-dom/)
Полностью переписал, дописал и опубликовал на ЛитРес. Пока только первая часть, т.к. объем в итоге вышел на две книги. Скачать можно бесплатно.
-
На всякий случай приложим и сюда ) Спасибо что заходишь!
-
Всем привет!
Дописал вторую книгу дилогии. История закончена, точка поставлена. Кому интересно чем закончилось приключение: можно читать, качать бесплатно на литрес или файл, приложенный к сообщению.
https://www.litres.ru/dmitriy-leger/argilay-vozvraschenie-domoy/
-
Так-так, герой сменил имя, а автор - фамилию))
-
Так-так, герой сменил имя, а автор - фамилию))
Да! Ребрендинг и оптимизация! :D