* * *
За выходом располагалось некое подобие коридора, примерно как это рисуется в фантастических фильмах – матовые, стерильно-белые, плавно перетекающие друг в друга, изогнутые поверхности. Там, в нескольких шагах, стоял Господин собеседник, а чуть поодаль, но почему-то на стене… куриной стайкой, друг к дружке жались, зашуганные мной, лаборанты. Они так искренне хотели, чтоб я и поскорей, и по возможности куда подальше, покинул наконец их разгромленную вотчину.
Вообще, препятствовать в исполнении этого желания, ни капельки не собирался, ведь делать, всё равно, тут было уже нечего. Ну а вот более предметно потолковать с гражданином арием… грешно́ отказывать себе, коль подвернулась столь исключительная возможность!
И, далее играя в театр одного актёра: выказывая, как мысленно, так и языком телодвижений, всеподобающую для дикаря опасливую настороженность, я двинулся, по направлению к начальнику над всею этой НЛО. Ну, может, не над всей, но других господ тут, вроде как, не наблюдалось. Да и на ментальном плане не ощущалось тоже... Он терпеливо ждал, однако в тихарях своих мыслей планируя возможные ходы, для максимально широкого развития достигнутого над «зверюгой» успеха – не стал ему мешать… Да и собственно зачем? Меня же собирались изумлять, поражать, подавлять и ошарашивать запредельностью технологического могущества, по праву, доступного только им, Создателям!
Театрально вжав голову в плечи, я замер от него на расстоянии немногим больше вытянутой... лапы. Было б всем спокойней, когда нет смысла, чтоб даже исподволь сквозило превосходство... Приём сработал безотказно! А вновь почувствовав себя хозяином на собственной посудине, до блеску рафинированный тип едва заметно приосанился и приступил-таки к процессу моего тотального когнитивного поражения:
– Может быть хочешь чтоб тебе показали небеса? Звёзды и планеты?.. – предложил снисходительно; к тому ж чуток помахав мне пред ментальным «носом», захватывающими панорамами космического пространства.
– Нет, не хочу. Видел уже.
– Видел? И где же? – встрепенулся интересом, окрашенным изрядной долей недоверия.
«Упс-а-а-а-а… – поспешно прикусить язык. – Не стоило-о-о-о!»
И опережая, любой из возможных вопросов на эту щекотливую тему, вылупил глаза по пять копеек и восхищённо озираясь, с дрожью в мыслях, принялся подобострастно Господина умолять:
– Хочу чтобы мне показали ваш чудесный летающий дом! – вот нехрен-нехрен даже и шальной мыслишки, и даже краешком хоть про какую космонавтику…
Немного ж оказалось надо, чтоб этот гражданин (какой он мне товарищ?) поплыл, а породисто-высокомерный анфас, давно не помнящий другого выражения, как утренней зарёй, озарился лёгкой улыбкой, и просьба была без промедления исполнена!
Впрочем, не без специфики… посколь потопали мы на обзорную экскурсию… буквально же по стенке коридора. Причём противоположной той, на которой в нервном ожидании мялись гоблины, и по которой они поспешно дёрнули, обследовать масштабы оставленных мною разрушений.
Вообще, прогулка по нлошной утробе оказалась очень и очень на любителя… Ну нет, я как современный и вполне хорошо образованный волколак имею некоторое представление о гравитации, и об антигравитации тоже! Однако… фу… таскаться по полнейшему эквиваленту лестниц Эшера... удовольствие далеко ниже среднего. Особенно для того, кто бессознательно побаивается высоты! Так что шагал я, весь сжавшись внутренне и внешне подобравшись.
И провожатый, гад, заметил это, причем истолковав симптоматику на свой счет. Ладно и пусть сколько угодно думает, что цель достигнута, а ошарашенная «зверюга» окончательно присмирела. Тем паче что оное предположение делает его более податливым к глубокому телепатическому сканированию…
В эльфийских мыслях было чем разжиться. Копался же настолько, что засунув «нос» в один из близких к подсознанию слоёв, приметил даже, что этот стихоплётсвом промышляет... ну или ещё там как-то гарфоманит на свой инопланетянский манер. Эх, даже как-то неудобно и… как бы не моё собачье дело, как там проводит свободное, от забора биообразцов, время, старший нлошный головастик.
Лишь бы гуторить не переставал! И фонтан телепатически брызжущих из него образов был не удержим. Оно и понятно – стресс! – не каждый день подобранный образец оказывается невосприимчивым к гипноизлучению, а как итог: лаборатория покрошена вчистую, да ещё и шаровая молния... голыми когтистыми лапами...
В особенно ярких эмоциональных красках, арик сокрушался о судьбинушке универсального анализатора… того прибора, что у меня тараном отработал. Ведь хренотень оказалась во всех отношениях выдающейся. То ж высокочувствительный молекулярный сенсор, широчайшего диапазона, при том, что настроить можно даже на поиск отдельных молекул, и даже на определение состава связей между их атомами!
Гражданин эльфец не скупился на подробности, из всего пафоса давя на совесть и упирая, что только совершенно дикая скотина станет ломать эдакую тонкую структуру, которая астрономически выше/ширше/глубже моего плоско-приземлённого понимания. А всяким там гоминидным мозгам ни вжизнь не осознать, как это, когда на подложке из монокристаллического кремния, при помощи бомбардировки электронами, формируются графеновые наноантенны…
Врать конечно же не стану, пришлось изрядно поднапрячься, чтобы по образу, блуждающему в его извилинах, идентифицировать именно графен. Ведь этот гад, не удосужился думать сколь-нибудь подробнее, лишь только скользом о структуре углерода… Ладно – пофиг – только вещай. Вещай дальшее! Я внимаю, и про принцип инфракрасной атомно-абсорбционной спектроскопии, что позволяет изучать энергетические состояния квантовых систем, путём исследования спектров поглощения электромагнитного излучения, и про то, как поглощается часть непрерывного по спектру излучения, пропускаемого через слой вещества. Да и, конечно же, про то, как при всём при этом поглощаются волны с длинами, характерными именно для энергетических состояний исследуемого вещества, образчики которого помещены в «фокус» графеновой наноантенны. Ну и особенно про то, что исключительное удобство технологии придаёт использование света, обычного инфракрасного света, с длиной волны шесть микрометров... которая хотя и превышает размеры большинства молекул, однако, опосля придания графену нужной геометрии, уже не возникает каких-либо сложностей в том, чтобы сфокусировать свет на нужном участке и улавливать соответствующие колебания молекулы, соединённой с ним.
Короче, шик, улёт и класс, и всё что может биоинженеру пожелаться: хошь газ, а хошь белок, а хочешь так и всю структуру ДНК. И вот такой прекраснейший прибор я изничтожил своими зверскими руками.
«Ой, боже ж мой: низя заколачивать гвозди микроскопом, а универсальным анализатором выбивать дверь гермошлюза…» – если очень надо, то можно всё! И откуда столько наивности думать, что станет стыдно за то, что я (собака эдакая) взял да и на ноль помножил сложнейший, важнейший и ценнейший аппарат! Ага, бегу и падаю – а вот ни капельки! Был был мой… тады другое дело: кому б угодно глотку перегрыз. А так – ваш был прибор и проблемы ваши тоже!
Ну да и ладно, ведь за этой познавательной «беседой» мы добрались… А чем тут собственно планировалось меня поразить? В натуре что ли обыкновеннейшей оранжереей?! Ну ладно, не совсем обычной…
Сквозь, ставшую прозрачной, гермодверь я увидел помещение – куб – со стороною метров восемь, по стенам, по полам и потолкам (побрал бы чёрт их Эшеровскую интергравитацию), деловито шарилось штук пять лаборантов, тоже гоблинов, которые двигались между стеллажей... опять же головокружительно стоящих. На полках располагались гидропонические кассеты, с какой-то колосящейся «зеленью», которая хоть имела вид вполне земной, но из-за сияющего, в самом центре оранжерейного объёма, лилового «солнышка», положенным травянистым колером не располагала (зато серо-бледно гоблинские морды, приобрели здоровый цвет румянца).
«И? Тоже мне ботаника нашли! Что ж я, по-вашему, фитолампы никогда не видел? Или должон, до мокроты штанов, выпасть в осадок от заурядной циркуляционной системы?!» – насчёт штанов, пожалуй что, погорячился… чего нет, того нет!
Видать, излишне раскатал губу… Так нефиг было распинаться, про запредельность технологического превосходства, и обещать с три короба… астрономически больших! А впрочем...
«Ну давай, показывай!»
Так нет же: один из гоблинов, почуяв мой пристальный интерес к его занятию, начал то и дело озираться, ментально испуская волны, всё нарастающего и нарастающего мандража. Прошло лишь несколько минут, и остальные агрономы, мал-помалу, но не замедлили присоединиться к честно трепещущей компании. По всему, подспудный страх ко мне (и мне подобным) у этой «славной» братии был генетически-врождённый… и даже никакие ГМО манипуляции не помогли!
«Тьфу, блин, трусы!” – из-за ихних заячьих душонок, меня внутря оранжереи не пустили!
Так ещё и «господин» обиделся, что я, на все его оранжерейные ухищрения, отреагировал весьма прохладно: чё за фигня? В натуре, было бы за что? Однако высокий начальник (меня не выше, а худее так и вдвое) не только к поэтичной прозе слабости имел, но и к цветочкам…
«И чего эт я, столь витиевато начал мыслить?.. Твою же ж ма-а-а-ать – от эльфа заразился!.. Побочка, мать твою, глубоким телепаньям… Так! Всё! Стопэ! К хренам… К хренам. К хренам!”
Обиженный же в лучших чувствах арий, ко мне изрядно тож поохладел и поинтересовался лишь с презрительным безразличием:
– Что дальше показать? – понятно что хотел унизить и уделать; дескать, щас зверюга и уймётся, раздавленный беспомощностью собственного воображения.
«Ага, прям щас! И не надейся...” – освоился уже достаточно чтоб составить для себя коротенький списочек (рулончиком укатывающийся к горизонту) того чего хотелось посмотреть.
Опять (ну чтоб не отказал, зараза) изобразил собачью преданность и… представив Господина верхом на лихом сиво-буровом коне, во весь опор несущегося к небесам… принялся напропалую льстиво умолять, чтоб мне показали каким таким макаром перебирает копытами... то есть прёт по атмосферам и во внеземном пространстве их супер пуперистая консервная банка.
Он пфыкнул, вновь подумал о плоскости дикарского мышления, снизошёл до согласия и… «свистнул» мне в провожатые младший техперсонал из инженерного подразделения – механика, короче.