Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Имя пользователя: Пароль:

Автор Тема: Сказочная повесть  (Прочитано 31011 раз)

Una

  • Хранитель
  • Ветеран
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 2989
    • Просмотр профиля
Re: Сказочная повесть
« Ответ #15 : 06 Марта 2014, 02:17:47 »

Понравилось. Сюжет пока правда не до конца увлек, но, в общем, мне нравится язык Вашей повести.

Отдельное спасибо, Лаиколло, - за очень живое описание скачки и тренировок, - тут Вы очевидно знаете на деле, о чем пишете. :) Ну и за Шона Бина, конечно. :)

Melian

  • Хранитель
  • Ветеран
  • *****
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 8393
    • Просмотр профиля
    • LJ
    • E-mail
Re: Сказочная повесть
« Ответ #16 : 09 Марта 2014, 12:36:48 »

Шон и Бин тоже вызвали у меня весёлую улыбку своим "раздвоением личности Шона Бина" :) Но я жду продолжения...оно будет переписано или как?
Записан



Форма жизни типа эльф

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #17 : 09 Марта 2014, 19:53:47 »

Ну и за Шона Бина, конечно. :)
Шон Бин как бы намекает на свою дальнейшую судьбу ))

Отдельное спасибо, Лаиколло, - за очень живое описание скачки
Если Вы оценили, значит и вправду получилось! )

Классно, Лаи! Главное, новый вариант динамичнее
Да, как раз стараюсь делать упор на динамичность сюжета.)

Но я жду продолжения...оно будет переписано или как?
Конечно! Вот пожалуйста третья глава! ;)
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #18 : 09 Марта 2014, 19:54:57 »



Глава 3.

   Солнце еще не коснулось края горизонта, но тьма уже растворялась в рассвете. Словно в кофе тонкой струйкой наливали молоко.
   Лаи сел на теплой подстилке и отбросил одеяло. Трицитиана уже была на ногах: рыжие космы взлохмачены со сна, в руках копье.
   - Бери кинжал. За мной!

   По фляге на поясе Лаи сразу узнал Бина. Охранник лежал на земле без движения. Из раны на голове вытекала кровь. Огромные гнедой жеребец стоял рядом с телом. Упрямец бил копытом и кивал головой. Юноша упал на колени рядом с Бином, перевернул его на спину, приложился ухом к груди.
   - Вроде жив!
   - С такими ранами долго не живут. - арт`три подняла из травы узду. - Твоя?
   Юноша потрясенно уставился на находку и утвердительно качнул головой:
   - Упрямца.
   - Конокрады! - зло прошипела девушка. Арт`три выставила руки перед лицом и ломанулась через кусты в сторону дороги.
   Лаи вновь опустился на колени рядом с недавним приятелем, потряс тело:
   - Бин! Бин! Ты, что? Ты коня украсть хотел?
   Рядом раздался человеческий рык:
   - Скотина! Брата убил! - на юношу смотрела копия Бина. Шон доставал из-за пояса дубинку. - Брата! Моего! Порву гада!
   Юноша примиряюще поднял руки. Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле - руки были по локоть в крови Бина.
   Шон дико завопил и атаковал.
   Лаи сообразил вытянуть из-за пояса лежащего охранника топор и подставил топорище под удар. Топорище затрещало, но выдержало, окованную сталью дубинку. Шон не особо думал, он просто лупил с плеча. Охранник оскалился, с губ летела слюна. Удары летели один за другим. Лаиколло пятился, парируя топорищем и уворачиваясь. Внезапно появившийся под ногами корень, предал юношу. Охранник замахнулся над упавшим противником. Лаи, в тщетной попытке самозащиты, закрыл голову руками.
Упрямец атаковал грудью с короткого разбега. Ноги Шона оторвались от земли и он пролетел несколько шагов. Охранник перевернулся на спину и хотел подняться. Последнее, что он увидел, это копыто, летящее ему в лицо.

   Друзья седлали своих коней. Сумки с продуктами, одеждой и оделяла перекочевали на лошадей Шона и Бина.
   - Удрал лысый гад! - рассказывала Трица. - Я только на дорогу выскочила, как он сразу хлестнул лошадей и был таков со своей повозкой. А эти вот, - она кивнула на лошадей близнецов. - У деревца оседланные стояли.
   - Выходит, они изначально нас ограбить собирались?
   - Выходит, что так.
   Лаи гладил жесткую гриву, прижавшись щекой к горячей шее Упрямца:
   - Тогда почему просто во сне не зарезали?
   - Видать обо мне наслышаны. - усмехнулась девушка. - Слухи это не всегда плохо.
   - О твоей тайной технике боя Дочерей Три?
   Трица хмыкнула. Водрузила седло на спину Мрака и повернулась к юноше:
   - Близняшки насвистели?
   Лаи кивнул.
   - Что еще обо мне рассказали?
   Юноша замялся:
   - Ну, что вы мальчиков при рождении убиваете. Что в храме девочек с детства драться обучаете. Что мужчин используете, как племенных жеребцов для...
   Трица презрительно фыркнула и стала затягивать подпругу.
   - Старая песня.
   - Так это все правда?
   - Частично. - пожала плечами девушка. - Я никогда не была в храме Три. Отец выкрал мою беременную мать. Они бежали из храма еще до моего рождения. Боялись, что будет мальчик. А оказалась я.
   - Так ты не знаешь тайной техники арт`три?
   - В глаза её не видела. Вроде они сражаются верхом на здоровенных быках или типа того.
   - А откуда ты умеешь так драться?
   - Жизнь научила. - девушка посмотрела на собеседника, изогнув бровь. - А ты попробуй выжить на улицах Ноби, когда все знают, что ты дочь арт`три и мага. В Хадоле одинаково ненавидят и боятся и первых и вторых.

   Дорога плавно сбегала с холма к большой деревне, облепившей тракт словно спелые ягоды ветку. Вдалеке под солнцем блистали воды озера.
   - Красиво! - с восхищением выдохнул Лаи.
   Путники остановили коней на вершине холма и любовались открывшимся видом.
   - Это Жадино. От него до столицы всего пять дней пути.
   Юноша усмехнулся:
   - Ну и название!
   Трица тронула коня пятками и начала спуск:
   - Самое подходящее. Доят купцов так, что только успевай монеты считать.

   Когда друзья уже въезжали в деревню, на вершине холма появился путник. Мужчина в простой одежде путешественника, вел под уздцы своего коня. Незнакомец остановился, невольно залюбовавшись прекрасным видом. Он несколько раз глубоко вдохнул и улыбнулся. Подбросил в руке маленькое лесное яблоко. Поймал. С наслаждением откусил. По подбородку побежала струйка сока.

   На центральной площади деревне собралась огромная толпа. В центре площади, стоял помост, сколоченный из досок. Люди, задрав головы, слушали человека в белоснежном балахоне. Рядом с человеком на помосте стояло еще с дюжину мужчин и женщин. На предплечьях у них были белые повязки.
   - ...и они решили назвать его "Чужак" потому, что ненавидели и боялись его. Боялись, что отберет он у них власть над миром. Ибо он и есть создатель мира сего. - мягким, добрым голосом вещал человек с помоста.
   - Интересно! - сказала Трица, направляя Марка к толпе слушателей.
   Лаи свесился с Упрямца и обратился к пожилой женщине:
   - А что тут происходит?
   - Э, да несколько дней назад приехал из столицы святоша. Владмиром себя зовет. Про книжку все талдычит какую-то. Голову задурил молодежи. Вон они рядом с ним на помосте. Хозяйство бросили, скотину продали и с ним хотят путешествовать про книжку эту всем рассказывать.
   - А про что книга то?
   - Пес её знает про что. Про семерых магов что-то, про то, как они мир спасли от Чужака. И что мол Чужак этот на самом деле мир то и создал. Много всякого.
   - А вы тут читать умеете?
   Пожилая женщина презрительно смерила взглядом собеседника:
   - Да какой читать! Мы тут слушать умеем. А он так ладно рассказывает!

   - А по-моему совсем не интересно. - утомленно пробурчал Лаи.
   - Интересно, что в толпе бойцы Большого Пита. И что они тут явно не для того, чтобы слушать эту чушь.

   - Мы живем в эпоху, когда истину уже никто не помнит. Ложь повторяемая из поколение в поколение, становится истиной. От нас скрыли истину заменив её угодной для Них ложью. Ложь впитывает ребенок с молоком матери со сказками бабушки и разговорами взрослых. Для нас уже почти невозможно принять то, что на самом деле есть истина. Это перевернет привычный нам мир. Это диаметрально сменит полярность о понимании добра и зла, о врагах и друзьях.
   Когда-то мы совершили огромную ошибку поверим магам. Они обманули нас! Заставили поверить в то, что удобно им. Убедили что Чужой наш Враг. Но он не враг нам. Он создатель. Мы совершили ошибку отринув его. Но я расскажу вам! Я научу вас...
   - Маму свою поучи! - крикнули из толпы.
   - Хватит дурить нам головы! - поддержали на другом конце площади.
   Толпа постепенно начинала гудеть.
   - Твоя карета полна наших денег!
   - Обманщик!
   - Вор!
   Лаи успел заметить крепкого молодого мужчину, который бросил камень в сторону помоста. Бросок был великолепен. Владмир схватился за лоб. Белоснежный балахон забрызгала кровь.
   Люди с белыми повязками на предплечьях, загородили собой Владмира от других камней.
   Толпа бушевала.
   Внезапно несколько коротко стриженных крепких ребят влезли на помост. Началась драка. Людей с белыми повязками на предплечье лупили и скидывали с помоста в толпу.
   Трица махнула рукой:
   - Все здесь ясно. Поехали на постоялый двор.

   Лаи сел на лавку и спиной прислонился к стене. Потянулся до хруста суставов. Только сейчас он почувствовал как соскучился по самым простым удобствам. Таким, как стол, стул и холодное пиво. Ну и конечно же не стоит забывать, что под кустом сидеть гораздо неудобнее, чем в добротном деревенском отхожем месте.
   Симпатичная девушка в чепце, как раз принесла две кружки и покрытой испариной кувшин пива. Трица кивнула служанке:
   - Передай привет Большому Питу от Феи.
   Лаиколло, в счастливом предвкушении, наполнил кружки.

   Вскоре дверь кухни, куда убежала служанка, открылась. В зал, вытирая руки полотенцем, вошел высокий и очень толстый человек. Толстяк с важным видом держал губы "уточкой", громко сопел и чуть прихрамывал на одну ногу.
   - Привет, Большой Пит! - арт`три отсалютовала кружкой.
   Пит закончил вытирать руки. Бросил полотенце на один из свободных столов и ответил:
   - Здравствуй, Фея.
   - Здравствуйте, а меня зовут Лаиколло!
   Большой Пит не удостоил юношу даже взглядом.
   - Подвинься, парень.
   Лавка жалостно заскрипела под огромным человеком. Стало тесно. Лаиколло вжался в стену.
   - Как твои дела, Фея? Как перегон табуна?
   Трица отхлебнула пива:
   - Вполне успешно. А как ты поживаешь? Как твой постоялый двор?
   - Тружусь по маленку, вашими молитвами.
   Арт`три уперлась локтями в столешницу и посмотрела в глаза собеседнику:
   - Послушай, что это сейчас было, на площади?
   Пит пожевал губами, раздумывая над ответом:
   - Воля народа. Хадол свободная страна и мы не нуждаемся в этих раболепных Западных религиях.
   Трица усмехнулась.
   Лаи решился встрять в разговор:
   - Наверное можно было решить все более мирным и законным путем. У вас же есть староста. Просто выставили бы этого Владмира за околицу.
   Толстяк засопел:
   - Молодой человек, когда жителей моей родной деревни обманывают, когда мои приятели становятся тупыми, послушными овцами, я, как добропорядочный человек не могу сидеть сложа руки. И я принимаю те меры, которые считаю верными в данной ситуации.
   Юноша смутился.
   - Ну да, это ваше право. Но...
   - Именно, - перебил Пит. - Мое право. Право сильного и свободного человека. Раз я могу это сделать - я это делаю.
   Трица с плохо скрываемой улыбкой, рассматривала кружку.
   - А еще у Владмира карета с сундуком полным пожертвований. - как бы невзначай обронила арт`три.
   Большой Пит сделал вид, что не услышал последней фразы.
   - Впрочем не важно. - Трица поставила кружку на стол. - По-поводу той информации, которую ты просил узнать. Я выяснила.
   Толстяк заметно обрадовался:
   - Ох, ну не здесь же это обсуждать. Пойдем наверх. К тому же я тебе должен отдать денег за последнее дело. А молодой человек пока утолит голод. - Пит встал с лавки и повернулся в сторону кухни. - Зои! Неси-ка еды нашим гостям за счет заведения!
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #19 : 09 Марта 2014, 19:55:20 »

Когда Трицитиана и Большой Пит скрылись на лестнице, ведущей на второй этаж гостиницы, появилась служанка с подносом. Зои стрельнула глазами на Лаи и приветливо улыбнулась:
   - Впервые у нас?
   Лаиколло побарабанил пальцами по столешнице.
   - Думаю, что да.
   - И как тебе наша деревня? - служанка поставила на стол дымящиеся тарелки.
   - Очень красивый вид с холма.
   Девушка присела на край скамейки напротив. Наклонилась вперед через стол и заговорчески понизив голос, произнесла:
   - У нас еще очень много красивых мест.
   - О! - Лаи заставил себя оторвать взгляд и перевести его на глаза собеседницы. - Я был бы рад их осмотреть.
   Хлопнула входная дверь. В зал вошли восемь крепкий молодых людей с короткими прическами. Ребята были сильно возбуждены после драки на площади. Одного из них Лаиколло узнал сразу - это он первым метко швырнула камнем во Владмира. Служанка вскочила с лавки и скрылась на кухне.
   Метатель камня направила к столу Лаиколло. На его лбу юноша разглядел широкий короткий шрам.
   - Че, смотришь? - зло начал метатель. - Че, зенки вылупил?
   Его окликнули:
   - Эй, Свистун, не надо. Давай просто выпьем.
   - Да пошел ты! Он с Зои любезничал.
   Все восемь крепких ребят обступили Лаиколло. Названный Свистуном сел на лавку напротив. Лаи резко почувствовал, что зря оставил топор Бина в комнате наверху, а кинжал вернул Трице.
   - Че смотришь? Глаза спрячь, а то выколю, тварь
   - Я на еду свою смотрю. - не зная, что делать и как себя вести, пробубнил Лаи.
   - Охринительно! Но че ты на меня смотришь?
   - Я на тебя не смотрю.
   Свистун смахнул одну их тарелок с на пол. Глиняные черепки и еда полетели в разные стороны.
   - А я вот не хочу чтобы ты на меня смотрел!
   - А куда мне смотреть?
   - Мне похрен!
   - Я только поем и уйду.
   - Да мне похрен!
   Лаи начал поднимать с лавки:
   - Я лучше уйду.
   Сразу несколько человек схватили его за плечи и усадили обратно.
   - Смелости, что ли наелся? - Свистун взял кружку пива со стола и выплеснул содержимое в лицо собеседнику. - Может подеремся один на один?
   Из кухни вышел парень лет пятнадцати. Он нес веник и совок.
   - Свистун, Большой Пит велел тебе сейчас же отправляться на просеку.
   - Ну, что еще? - парень со шрамом на лбу, раздосадовано стукнул кружкой по столу. - Только на площади закончили. А жрать когда?
   Мальчик пожал плечами и начал подметать осколки тарелки.
   - Я передал. А ты сам смотри.
   Свистун раздосадовано махнул рукой и встал.
   - Пошли на просеку!

   Лаи смахнул с лица пиво, отжал волосы. Вроде бы это было всего лишь пиво, а ощущалось словно тебя оплевали с ног до головы. Обида и злоба от бессилия жгли изнутри.
   Парень с веником сел напротив. Протянул полотенце.
   - Меня зовут Совенок.
   - Ты ведь соврал им? Большой Пит ничего не передавал через тебя? Он же сейчас наверху.
   - Соврал. Но я уже не раз видел этот спектакль и знаю чем он обычно заканчивается.
   - В таком случае спасибо за помощь. - Лаи стянул через голову мокрую верхнюю рубаху. Отжал. - Но скоро они обнаружат твою ложь.
   - Да, - Совенок нервно сжал кулаки. - Мне нужно уехать из деревни. Возьмите меня с собой до Тарабона. Я знаю, что вы едете туда и у вас две запасные лошади. Я могу прислуживать в дороге, я умею чистить лошадей, умею развести огонь и...
   - Погоди-погоди, - остановил словесный поток Лаи. - А что твои родители? Они тебя отпускают?
   - Нет. - подросток отвернулся, нервно кусая губы. - Но мне очень, Очень нужно в Тарабон! Поверьте! И родители не защитят меня от Свистуна.
   Лаиколло вздохнул. За те несколько часов, что он успел пробыть в Жадино последний аргумент Совенка звучал очень правдоподобно. Вероятно подростку за обман грозила серьезная расправа.
   - Хорошо. Мы отправляемся завтра утром. Будь на конюшне.
   - Нет. Мне нужно сейчас же уходить из деревни. Дальше по тракту в сторону Тарабона есть озеро. Возле озера большое дерево. завтра утром я буду ждать вас там.
   - Договорились. - Лаи протянул руку через стол.
   Совенок неуверенно посмотрел на протянутую ладонь.
   - Вы даете слово, что отвезете меня в Тарабон?
   - Даю слово. - кивнул Лаиколло, и с его носа капнуло пиво.
   Они скрепили договор рукопожатием.

   Утром следующего дня путники покинули Жадино. Небо заволокли низкие тучи. На востоке гремело. День грозился стать дождливым.
   - Ну как прошла встреча на высшем уровне без свидетелей. - съязвил Лаиколло.
   - Что? - удивилась арт`три.
   - Ваши дела с Большим Питом.
   - А, нормально.
   - Он твой друг?
   - Друг? Нет. Просто с ним можно иметь дела. Иногда подкидывает выгодную работу.
   - Конечно незаконную?
   Трица холодно посмотрела на собеседника и не ответила.

   Как это всегда бывает пред бурей - в воздухе пахло свежестью. Ветер раскачивал верхушки деревьев и трепал гривы коней и волосы путников.
   - Не в самое удачное время мы выехали. - заметила Трица. - Возможно стоит вернутся в деревню и переждать бурю.
   - Нельзя. У нас попутчик. Он ждет нас у озера. - наконец-то признался Лаи.
   - Что?
   - Совсем забыл сказать. - невинно ответил юноша. - Я обещал одному парню из деревни, что мы довезем его до Тарабона.
   - Что?
   - Прости, вылетело из головы. Он безобидный, он будет прислуживать. Он...
   - То есть со мной уже советоваться не нужно? - резко прервала арт`три.
   Лаи поспешил заткнуться.

   Показалось озеро. На поверхности воды от сильного ветра бежали волны. Не зная, как продолжить разговор и что еще сказать, Лаи стал высматривать большое дерево на берегу.
   По дороге, навстречу всадникам двигалось несколько человек. Впереди группы шел Свистун. За ним четверо крепких ребят, двое из которых за шкирку волокли избитого Совенка.
   - Этот что ли наш пассажир? - указала подбородком арт`три.
   Лаи испуганно кивнул.
   Когда до бойцов Большого Пита оставалось несколько шагов, Трица окликнула их.
   - Эй, Свистун! Что за дела?
   Крепкий парень со шрамом на лбу, уважительно поклонился воительнице.
   - Доброе утро, Огненная Фея. - он указал на избитого Совенка. - Раб мастера Пита. Удрать, зараза, опять хотел. Насилу гада отыскали.
   - Я не раб! - пискнул Совенок и попытался вырваться, но бойцы Большого Пита держали крепко.
   - Заткнись нахрен! Ты раб и свинья неблагодарная! - Свистун отвесил подростку подзатыльник. - Твой отец должник! И ты принадлежишь матеру Питу! Я к тебе падле, относился еще хорошо - драться учил. А ты паскуда бежать удумал!?
   - Мне нужно в Тарабон, ты же знаешь!
   - Забудь её!
   Трица послала Марка шагом и кивнула Свистуну.
   - Удачи! Привет Большому Питу.
   - Что? - Лаиколло не поверил своим глазам. - Мы просто уедем?
   Девушка покачала головой не оборачиваясь:
   - Не наше дело.

   Шестерка путников миновали всадников и продолжили путь обратно к деревне. Трица неспешно ехала дальше по тракту. Бывшие кони близнецов плелись за ней. Лаи никак не мог решится отвернуться от удаляющейся спины Совенка и тронуть Упрямца пятками, продолжив путь. Юноша сжал зубы, зажмурился и словно в пропасть, спрыгнул с коня.
   - Эй, козлина! А ну стоять! Мы не закончили вчерашний разговор!
   Свистун нахмурился и остановился. Повернулся.
   - Что ты нахрен сказал?
   - Я сказал, что обещал этому парнишке взять его в Тарабон. И если я сейчас набью твою мерзкую морду, то ты мне отдашь его.
   - А с какого я должен это делать? - Свистун повел могучими плечами. - Что мне с того?
   Лаи на мгновение растерялся, но отступать уже было поздно - он летел в пропасть и возврата не было.
   - Если я проиграю - забирай моего коня!
   Коротко стриженные ребята одобрительно зашумели, оценивая коня и призывая Свистуна соглашаться. Свистун поднял руку, останавливая разговоры.
   - Самый умный что ли? Обдурить решил? У тебя боевой конь. Он либо нахрен убежит, либо покалечит меня. Стреножь его и привяжи к дереву.
   - Договорились. - Лаи взял Упрямца под уздцы и повел коня в дереву.
   - Ты что творишь, идиот? - попыталась остановить его Трица. - Свистун отличный боец, он размажет тебя! Зачем тебе это?
   Лаи не ответил и даже не взглянул на девушку. Он взял веревку и связал передние ноги Упрямца.

   Гром грохотал совсем рядом. Молнии били над лесом. Кони испуганно ржали и рвали поводья. С неба упали первые капли дождя.
   Лаи принял стойку, которую посчитал наиболее удачной для кулачного боя.
   Трица подняла глаза к небу и провела ладонью по лицу.
   Противник стоял вальяжно опустив руки и ухмылялся уголками рта. Лаиколло прыгнул вперед и нанес прямой удар левой рукой, целясь в лицо. Свистун, не поднимая рук, легким движем уклонился от удара. Лаи нанес удар правой, потом вновь левой, потом еще и еще. Противник легко уклонялся от ударов или ловко подставлял под них плечо.
   - Хорош танцевать! - крикнули из группы бойцов Большого Пита. - Кончай его!
   Лаи на мгновение отвлекся, пытаясь определить крикуна. И тут же получил сильный удар в ухо. Линия горизонта заколебалась, ноги подкосились, но юноша не разрешил себе упасть. Свистун тут же пнул противника в живот, выбивая дыхание и заставляя согнуться, а потом нанес удар коленом в лицо.
   Лаиколло упал, хватая ртом воздух. Из обоих ноздрей опять лилась кровь.
   Зрители смеялись. Трица безнадежно покачала головой.
   - И даже нахрен не вставай! - выплюнул Свистун.
   Но Лаи встал и ринулся вперед, рассекая воздух бесполезными ударами. Противник вновь не атаковал, а лишь вальяжно уворачивался и защищался. А потом удар Лаиколло разбил ему нос. Свистун осоловело пошатнулся, слизнул кровь потекшую из ноздри. Зрители затихли. С неба ударили потоки воды. Окрыленной удачей, юноша ринулся вперед. Но противник внезапным нырком исчез с линии атаки и, появившись сбоку, нанес сокрушительный удар. Вспышка. Кто-то выключил свет. Когда свет вновь включили, Лаи увидел перед своим лицом травинки мечущиеся под струями дождя. Его сильно пнули в живот. Юноша сжался в позу эмбриона, лежа в луже жидкой грязи на дороге.
   - Попрощайся нахрен со своей лошадкой, петушок. - услышал он голос над собой.
   Трица, сидя на Мраке, болезненно поморщилась и отвернулась.
   - Стой! - прохрипел Лаи и перевернувшись на живот, попытался встать. - Я еще с тобой не закончил, урод! - он плюнул кровью в противника.
   Но встать ему не дали. Свистун подскочил к нему, схватил за длинные мокрые волосы и нанес несколько сильных ударов в лицо. Отпустил волосы. Обмякшее тело упало в грязь.
   - Заберите его коня! - втянув носом кровь, скомандовал парень со шрамом.
   - Нет. - мокрые рыжие волосы прилипли к конопатому лицу. Светло-голубые глаза, светились холодным огнем. Высокая и стройная арт`три стояла с копьем наизготовку. - Оставьте мальчишку и валите домой.
   Четверо крепких парней почти одновременно выхватили засопожные ножи.
   - Стоять! - взревел Свистун, останавливая своих бойцов. - Она арт`три!
   Желание взять противницу на ножи, моментально скукожилось и превратилось в испуганную неуверенность. Трица в очередной раз порадовалась слухам о себе.
   - Фея! Какого хрена? - Свистун развел руками. - Был же уговор. Я победил, я забираю коня и мальчишку.
   - Со мной уговора не было. - мрачно парировала девушка.
   - Да что ты творишь? Мы же были на одной стороне! По какому нахрен праву ты лезешь в это дело? - закричал парень.
   Трицитиана холодно улыбнулась:
   - По праву сильного и свободного!

   Птицы радостно пели, приветствуя солнце, выглянувшее из-за туч. Буря прошла. Мир дышал обновленной свежестью. Над сверкающим зеркалом озера стояла радуга.
   Четыре коня мерно ступали по лужам на дороге. Три мокрых всадника покачивались в седлах. Впереди их ждал Тарабон.

16.08.2005 - 09.03.2014
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #20 : 16 Марта 2014, 23:43:02 »



Глава 4.

С глухим стуком камешек отскочил от деревянной створки окна. Над деревней вновь сомкнулась тишина. Лишь стрекот ночных насекомых нарушал её. Второй камешек стукнул в ту же створку окна на втором этаже. В доме послышалась возня, и створки открылись. В окно выглянула заспанная девушка. Её светлые перепутанные со сна волосы серебрила луна. Сонно моргая она осмотрела двор, и наконец, заметила юношу. Парень стоял и, счастливо улыбаясь, любовался своей возлюбленной.
- Ты что здесь делаешь в такое время? - встревожено зашептала она. - Если отец тебя увидит - будет худо!
- Спускайся! Пойдем, погуляем.
- Что, сейчас?

Молочно-белый туман стелился над полем. Они ступали босыми ногами по мокрой прохладной траве, такой приятной после жаркого дня. В древне, позади них, не горело ни одного огонька, а впереди, отражая небосвод звезд, раскинулось безмятежное озеро. По водной глади бежала тропинка лунного света, ведя к огромному старому дереву на берегу. Одна из веток дерева, свисала над водой. Это было их любимое место, они часто проводили здесь время. Юноша помог спутнице забраться на ветку, после чего запрыгнул сам. Они сели рядышком, чувствуя, тепло друг друга. А пальцы ног касались еще не остывшей после жаркого дня воды.
Парень вложил в руку девушки кулон на веревочке.
- Что это? - удивилась та и улыбнулась.
- Подарок. Я сделал его сам. Из янтаря. - Юноша приобнял девушку. - Половинка сердца. А вторая, - он оттянул шнурок у себя на шее. - У меня.
- На нем что-то написано?
- "Вместе навсегда".
- Как красиво! - девушка прижала подарок к груди. - Он всегда-всегда будет со мной.
-  Как и я! - улыбнулся юноша, и хотел было поцеловать возлюбленную в губы, но та отвернулась и подставила щеку. На щеке ощущалась соль.
- Ты плакала? Что случилось?
   Девушка некоторое время, молча, смотрела на звезды отраженные в черной воде у себя под ногами.
            - Ты же знаешь, мой отец…
            - Причем здесь отец! – возмутился парень. – Скоро мы станем совершеннолетними, и ты сама сможешь принимать решения! А приданое мне не нужно! Мы будем самостоятельными! Вести хозяйство, растить детей. Ведь главное – это наша любовь, а остальное не важно! Разве нет?
            - Да. - Вздохнула девушка, глядя в глаза любимого. - Да! Но, пойми, есть романтика - чувства, а есть реальная жизнь! И жизнь редко укладывается в мечты! Кроме как любить, надо еще кушать, иметь крышу над головой, красиво одеваться! Пойми, я не хочу всю жизнь копаться в земле и жить в деревне.
   Мир поплыл перед глазами, все стало незначительным, ненужным. Парень схватился за ветку, чтобы не упасть в воду.
   - Ты больше меня не любишь?
            - Что ты! Я люблю тебя, глупенький мой! – девушка коснулась ладонями лица юноши. Заглянула в глаза. – И всегда буду любить! Но ты просишь невыполнимого. Сейчас мои родители не позволят нам быть вместе.
            Они смотрели глаза в глаза, читали тревогу и страхи друг друга. Слова были лишними. Потом девушка одела кулончик и поцеловала юношу.
            - Я виновата. Я должна была сказать раньше: послезавтра отец едет в Тарабон и берет меня и маму с собой. Он хочет продать весь товар, сшитый за эту зиму, и еще, – она вздохнула. – Еще он собирается купить дом в Тарабоне. И мы туда переедем.
            - Когда? – у юноши перехватило дыхание. – Когда переедете?
            - Сразу. Отец купит дом, и через неделю вернемся за вещами в Жадино. Потом опять в Тарабон - уже насовсем.
            - Но почему ты так спокойно про это говоришь?
            - Ты не думай, мне тоже больно. Очень больно, Совенок! – Девушка обняла юношу за плечи. – Просто я узнала об этом еще полгода назад и уже тогда выплакала все слезы и все приняла.
            - Почему ты не сказала мне сразу? – Голос срывался. Еще чуть-чуть, и он разрыдается, задохнется.
            - Я не знала, как тебе сказать. Не знала, как смотреть в глаза. Ладно, – она сползла по ветке и спрыгнула на землю. – Когда через неделю мы вернемся за вещами, тогда попрощаемся. Ты как раз обдумаешь все. - Морета вздохнула. - И, надеюсь, поймешь.
            Девушка развернулась и побежала в сторону деревни.
   

Дорога стала шире и оживленнее. По ней в обе стороны ехали купеческие и крестьянские обозы, шли странники, вышагивали небольшие группы солдат, топтались нищие. Вдоль обочины тянулись посевные и картофельные поля, сады с яблочными и другими фруктовыми деревьями. Иногда, прямо на дороге, кто-нибудь чем-нибудь торговал, чаще всего теми же фруктами или картошкой. Частенько предлагали свежее молоко, сметану и творог. Трое путников с удовольствием лакомился парным молочком.

   Трицитиана спрыгнула с Мрака на пыльную дорогу и потянулась, разминая затекшую спину. Совенок, как и всю дорогу, был погружен в себя, однако карету заметил первым.
   Четыре всадника ехали по двое в ряд. Доспехи прикрыты черными накидками без герба. На открытых шлемах покачиваются черные плюмажи, в руках взведенные арбалеты. За всадниками шестерка лошадей тащила большую шикарную карету. Занавески на окнах не позволяли разглядеть пассажиров. За каретой ехало еще четыре вооруженных телохранителя.
   Трица взяла Мрака под уздцы и кивнула Совенку:
   - На обочину.
   Однако карета не проехала мимо, а остановилась рядом. Телохранители молча рассматривали парня и арт`три. Трица взяла копье. Совенок извлек из своей седельной сумке два здоровенных кухонных ножа. Арбалеты нацелились:
   - Оружие положили, - скомандовал один из телохранителей. – Руки держим на виду!
   Восемь граненых наконечников были весомым аргументом. Трица положила копье на землю, Совенок бросил ножи.
   Бородатый телохранитель кивнул, спешился и учтиво открыл дверь кареты. На пыльную дорогу ступила нога, обутая в замшевую туфлю. Зашуршала дорогая черная ткань. Из кареты появился высокий статный и совершено лысый незнакомец. С лишенного возраста лица незнакомца смотрели глубоко посаженные глаза старика.
   Совенок от удивления открыл рот – раковины ушей мужчины были заостренные.
   - Эльф?
   Незнакомец посмотрел на юношу:
   - Это не тот. – Перевел взгляд на Трицу. – Где ваш третий?
   Арт`три набрала полную грудь воздуха, чтобы послать незнакомца куда подальше, но её опередили. Из придорожных кустов раздалась отборная брань, смысл которой заключался в том, что кто-то перепутал лист лопуха и крапивы. Потом, завязывая штаны, из кустов появился юноша. Несмотря на распухшие губы, заплывший синяком глаз и многочисленнее ссадины на лице в юноше угадывался Лаиколло.
   - Да, чтоб руки отсохли у того, кто испек тот пирожок!
   Лаи, наконец, справился с завязками на штанах, поднял глаза и с удивлением, наконец, заметил, что происходит на дороге. Застыл с открытым ртом, рассматривая вооруженных пришельцев.
   Лысый незнакомец подошел к юноше. Внимательно посмотрел в глаза, отчего, внутри у Лаиколло все сжалось. Мужчина кивнул каким-то своим мыслям. Повернулся к телохранителям:
   - Поехали.

   Когда карета с телохранителями скрылась за поворотом, оцепенение с друзей спало.
   - Что это вообще было?
   Трица мрачно покачала головой:
   - Если бы я знала.
   - Это эльф? Настоящий эльф? Правда? – затараторил Совенок.
   - Эльф. Только странно, что лысый. Эльфы очень любят длинные волосы. – Арт`три пожала плечами.
   Лаи зло усмехнулся:
   - Богатенький, а волосы не купишь!
   Трица подошла к Мраку и ловко вскочила в седло:
   - Ладно, поехали.
   Совенок подобрал свои ножи и убрал в седельную сумку.
   - Ты ножами владеть то умеешь или просто так таскаешь? – осведомилась арт`три.
   Совенок смущенно потупился:
   - Умею. Свистун учил.
   - О! Это серьезная заявка! – одобрила девушка. – Лаи, что там возишься?
   - Я ща! – Лаиколло схватившись за живот и побежал к кустам.


Солнце уже клонилось к западу, когда перед тремя путниками, раскинулся, вернее даже, заполнил собой весь горизонт, Тарабон.
            Трица поставила на место отвисшую челюсть Лаи.
            - Но ведь… – пролепетал юноша.
            - Поражен?
            - Не то, чтобы…
            Трицитиана понимающе подняла брови:
            - Ожидал увидеть взлетающие ввысь башни и высоченные белоснежные стены с веющими на них знаменами?!
            - Типа того.
            Но ничего этого не было.
   Тарабон – самый огромный город по эту сторону моря. Столица Хадола и центр торговли. Переплетение тысяч улиц и улочек - настоящий лабиринт. Перенаселенный и постоянно растущий город.
   Сердцем Тарабона был Королевский дворец. Его башни действительно взмывали ввысь и на них гордо реяли флаги, а стены поднимались над крышами домов, напоминая, что когда-то это была крепость. Но теперь город не нуждался в стенах и вольно рос вширь, день и ночь стуча молотками по окраинам. Война не приходила в Хадол уже сотни лет. С запада морским щитом стоял город-порт Ноби. На востоке верный союзник – Королевство гномов. С юга непреодолимой стеной для врагов стояли Серые горы и их врата – город Грейсван. А на севере раскинулись мало заселенные земли, где, под властью короны жили крестьяне.
            - Ладно, хватит стоять посреди дороги! До темноты я хочу найти хорошую гостиницу.
            - Угу. – буркнул Лаи и легонько ткнул Упрямца по ребрам пятками.
            В глазах Совенка же стояла тревога. И страх!

Толпы народу, гомон, ругань, крики, ржание лошадей, мычание коров и скрип колес. Тянущие руку попрошайки и неприятные запахи. Огромные серые здания, смахивающие на склады. Таверны, возле которых валялись выпивохи и затевались взаимные веселые мордобития. Торговцы с лотками на пузе, предлагающие всякие мелочи и не слишком съедобную еду. Уличные актеры, подбрасывающие больше разноцветных шариков, чем потом ловящие. Всеми этими и многими другими радостями городской жизни встречал своих гостей…
- Пригород, – со всей ответственностью проинформировала своих спутников Трицитиана. – Пока это только пригород. В городе все гораздо хуже.

Поток людей, животных и повозок стал уплотняться. Через некоторое время троим путникам пришлось даже остановить лошадей. Спешиваться они, правда, не торопились.
- Встали, – недовольно прокомментировал свое нынешнее положение Лаи. – Чего там такое?
- Городские ворота, – Трица пнула ногой какого-то не слишком расторопного молодца. Тот решил по-тихому проверить содержание ее седельной сумки. Парнишка грохнулся на пыльную дорогу, моментально вскочил и растворился в толпе. – Уши отрежу! – послала ему вдогонку пожелание арт`три.
- А зачем городу без стен городские ворота? – Лаи, не поднимая глаз, следил за своими вещами – как бы чего не свистнули. – Поехали, в другом месте в город войдем.
- Езжай! – усмехнулась девушка. – Все места, где можно более-менее удобно въехать в город – это городские ворота. Можешь, конечно, попробовать по крышам или сквозь чей-нибудь дом, но Упрямец там едва ли пройдет. А где пройдет – там с тебя за проход через свои владения сдерут, может, даже и больше, чем стражники на воротах.
 
В скором времени толпа начала расходиться надвое. Это разделение подчеркивал невысокий заборчик, находившийся по центру дороги и разбивавший ее на две равные части. Слева от заборчика стояли, в основном, пешие или с небольшими телегами, люди. Справа же возвышались всадники, красовались кареты и жались друг к другу крытые обозы купцов. Трица повернула направо. Тут очередь двигалась заметно быстрее, и, видимо, в связи с этим обстоятельством, народ с другой стороны заборчика поглядывал на "богатеньких" (к которым автоматически причисляли всех, кто поехал направо) недовольно и завистливо.
- А зачем две очереди. – удивился Совенок.
- Там вход бесплатный, но с досмотром и тупыми вопросами, типа «Цель вашего прибытия в город?»; «А есть ли у вас родственники в городе?»; «А зачем вы такой городу вообще задались? Топайте отсюда!» – и т.п. – Девушка достала тряпицу и начала заматывать наконечник копья. – А здесь вход по три серебряника с носа или по специальному документу, но зато обязательно пускают (если заплатил, конечно) и без лишних проволочек.
- А у меня денег нет, – вздохнул Совенок.
Трица наконец закончила с обматыванием наконечника и теперь завязывала аккуратненький узелок, чтобы тряпица хорошо держалась.
- Все равно пройдем тут. Я заплачу. В той очереди, – она кивнула в противоположную сторону дороги, – Проезд нам дороже обойдется. Щипачей полно, кошелек точно срежут. Кстати, Лаи, спрячь топор – в Тарабоне с оружием больше кинжала могут открыто ходить только солдаты, охранники и дворяне.
 
Очередь медленно, но все же двигалась. Лаиколло устало рассматривал впередистоящих: дорогая, расписанная яркими красками и золотом карета в сопровождении охраны, но явно не та, что везла лысого как колено эльфа. Несколько вооруженных всадников с копьями и в начищенных до блеска нагрудниках и шлемах.
Ближе всего располагался ряд обозов. На каждом обозе виднелся ярко-красный герб – два перекрещенных молота, корона над ними и все это заключено в круг. На козлах ближайшего обоза сидел кто-то широкоплечий, невысокого роста и с окладистой курчавой бородой чуть ли не до пояса.
- Там гном! – В последний момент Лаи все уже удержался в седле. – Смотрите!
Лаи не рассчитал громкость возгласа, и гном, к которому был проявлен этот интерес, обернулся. Будь на месте Лаиколло крынка молока, или даже ведро, то от такого взгляда оно наверняка бы свернулось. Юноша с невинным видом откашлялся и отвернулся.
Совенок тоже отвел взгляд, которым вначале просто пожирал впервые увиденного гнома.
- Ты потише, – шикнула Трица. – Это клан Королевского Молота, самый уважаемый из трех. Видишь герб? Бородатые крайне вспыльчивы, а для этих в Тарабоне закон мягче, чем для других.
- Чегой-то?
- Они Тарабонскую армию оружием обеспечивают, – ответил за Трицу Совенок.
- И это дает им право быть над законом? – раздался незнакомый голос.
Лаи обернулся: в очереди рядом с ними на рыжей лошади восседал высокий худой мужчина. Тонкие усики под носом и облегающий костюм по последней моде, подчеркивали его худобу. Незнакомец презрительно глянул в сторону гномьих обозов и громко продолжил:
- Бородазадые! Остроухие! Расплодили зоопарк в столице, и так места не хватает. Кого потом приютим? Троллей?
- А что так много эльфов в Тарабоне? – сразу заинтересовался Лаи.
Мужчина оглядел собеседника, задержал взгляд на огромном жеребце.
- Пока не много. Их к счастью вообще мало осталось в Хадоле. – он опять глянул в сторону гномов. - Сидят в своем Зеленом лесу и пусть сидят - вымирают! Нечего им в нашем городе делать. В свой-то лес они никого не пускают.
- А что они делают в городе?
- Кто ж эту остроухую шушеру разберет, что они делают в моем городе. Посольство тут у них. Приезжают, мусор свой на продажу привозят.
- А мусор их стоит очень дорого. – Шепнула Трица, но незнакомец расслышал.
- Дуракам любое модное барахло втюхать втридорога можно. – презрительно фыркнул мужчина и отвернулся, заканчивая разговор.
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #21 : 16 Марта 2014, 23:43:30 »

Городские ворота, которые на самом деле представляли собой поднимающуюся и опускающуюся жердь, миновали без всяких проблем. Стражник в шлеме с пятнами ржавчины, даже не поднял глаз от ладони, на которую аккуратно легли девять Полновесных Тарабонских серебряников.
Жердь поднялась перед путниками, открывая великолепие Тарабона и… И никакого благоговейного или удивленного «Аха», «Оха» или даже «Огогоха» не последовало. Они, молча, въехали в город, на данный момент не слишком отличный от пригорода. Быстро смешались с огромной гудящей городской толпой.
 
В переплетении запруженных народом улиц Трица уверенно вела за собой друзей. Иногда приходилось останавливаться и возвращаться. Но не потому, что арт`три заблудилась, а потому, что некоторые улицы были перекрыты. На вопрос «Что происходит?», стражник, дремавший, прислонившись к алебарде, пробубнил что-то про приготовление улиц к предстоящему празднику.

Низкие дома, высокие дома, одноэтажные, многоэтажные, лавки, магазины, причудливая кладка и самая разнообразная архитектура – от элементарных домов-коробок, покрытых штукатуркой, до внушительных колонн и изящных балкончиков; рассматривать все это вскоре осточертело до невозможного. Особенно потому, что хотелось отдохнуть, поесть, а ни на минуту не исчезающая толпа сильно замедляла движение.
Наконец Трицитиана завернула в ворота с высокой деревянной аркой. На арке покачивалась вывеска «Выгодная сделка».
- Это гостиница для купцов? – догадался Лаи.
Трица кивнула:
- Позволим себе хоть раз хорошие комнаты.
Путники спешились. Тут же как из-под земли, вырос невысокий услужливый человек в зеленом камзоле. Слуга велел своим помощникам-мальчишкам забрать лошадей, а сам вежливо осведомился:
- Одну комнату для госпожи и одну для ее спутников?
- Нет, – Трица закинула мешок с трофеями себе за спину, не доверив его слугам. – Одну на троих.
- На двоих, – подал голос Совенок.
Все посмотрели на него, включая зеленый камзол.
- Я хотел… – парень замялся. – В общем, мне пора. Спасибо вам за все.
- Эй, – удивился Лаиколло. – Ты чего? Ты же город совсем не знаешь. Куда пойдешь?
- Оставайся! – добавила Трица.
Совенок попятился, глаза смотрели испуганно и отрешенно:
- Нет, спасибо вам, мне пора. – поклонился. - Спасибо!
- Уверен?
- Д..да. Прощайте! – Он еще раз поклонился, развернулся и быстрым шагом затерялся в толпе.
- Удачи! – крикнул ему вслед Лаи, и потом тихо добавил. – Бедняга.
            За все время путешествия до Тарабона, что Совенок провел в компании Лаи и Трицы, он так и не обмолвился, какие важные и неотложные дела погнали его в столицу Хадола.

   Он летел над миром. Внизу с бешеной скоростью проносились леса, реки и города. Ветер трепал волосы и заставлял слезиться глаза. Мир был прекрасен, свеж и чист. Он любил мир. Это чувство переполняло его изнутри и согревало. А потом Лаи резко вскочил на кровати, заморгал, вглядываясь в темноту. Бесцельно огляделся. Было очень темно. Тишину нарушали лишь ровное посапываниеТрицитианы на другом конце большой, богато обставленной комнаты. И приглушенные звуки веселой музыки снизу, из общей залы гостиницы «Выгодная сделка».
            Лаи свесил босые ноги с кровати, наслаждаясь, запустил пальцы в густой ворс дорогого ковра. Конечно, Трице пришлось отдать довольно много монет за такую хорошую, даже по меркам этой гостиницы, комнату. Но иногда стоит побаловать себя после долгой дороги. Мало ли, что ждет завтра. Нужно насладиться жизнью сегодня. Ну, хоть чуть-чуть!
            Юноша ощупь нашел нижнюю льняную рубашку, валяющуюся около кровати. Надел. Натянул сапоги. Кое-как подпоясался. Надо было сходить развеяться, может, даже немножко промочить горло.
Ворс ковра приглушил шаги настолько, что даже Трица не изменила интенсивность сопения.

           Пламя в камине освещало общий зал гостиницы и бросало глубокие тени. Народу почти не было. Пару столов занимали угрюмые и клюющие носом в свою кружку мужчины. Следы ржавчины и масла на их кожаных куртках выдавали в них купеческих охранников. Общее впечатление создавалось весьма сонное, даже огонь в камине как-то вяло потрескивал и еле-еле шевелил своими языками. А двое музыкантов растягивали каждую ноту и жутко фальшивили.
            Лаи взглянул в не зашторенное окно и попытался угадать, который сейчас час. Когда он отправлялся спать, за окном смеркалось, теперь же было совсем темно. Ночь? Но народ все еще пьет. Сколько же он проспал? Часа четыре?
            Лаиколло устало плюхнулся у стойки бара на табуретку с мягкой подушечкой. Трица рассказала, что это новая мода на невиданные раньше барные стойки пришла в Хадол откуда-то с запада из-за моря. И лишь богатые постоялые дворы могли себе такое позволить.
            - Пинту пива! – подняв палец, обратился Лаи к мужчине в белом фартуке.
            Мужчина достал кружку и стал цедить в нее пиво из бочонка.


   Давно не бритая, разящая алкоголем рожа, безумными глазами в упор посмотрела на Лаи. Рот, полный гнилых зубов открылся и заорал:
   - И на груди его печать зла!
   Лаиколло отпрянул назад, расплескав на себя пиво.
   - Но вернется в Хадол Чужак! - вонючий незнакомец погрозил юноше пальцем.
   - Фили! Вот тое пиво! - на помощь пришел бармен. - Отстань не нашего гостя!
   Грязный мужчина, названный Фили, прижал к груди кружку двумя руками и повернулся, чтобы уйти.
   - Явится Чужак! И воздаст по заслугам! Всем! - пообещал на прощание алкаш и сел на табуретку у бара.
            - Достает? – сочувственно осведомился парень, усаживаясь на свободное место между Лаи и Фили. – Не обращай внимания, – посоветовал он. – Фили Третья Кружка – наша местная достопримечательность.
            Этот собеседник понравился Лаиколло гораздо больше. Тем более, на вид они с ним были примерно одного возраста.
            - А почему Третья Кружка?
            - Хэнк! Мне тоже пинту пива, будь добр! – и, вспомнив, добавил. – И орешков солененьких! – потом вновь вернулся к прежнему разговору. – Фили Третья Кружка – потому что после третьей кружки он обычно отрубается. Просто грохается на пол и все. Представляешь?
            - Ужас какой! – Лаи потрясенно покачал головой и отхлебнул пива. – И зачем же так напиваться?
            - Да не, ты не думай, Фили не такой уж и плохой человек. Ты мне не поверишь, но лет пять назад он был лучшим фехтовальщиком в городе, – собеседник величественно приподнял кружку. – Чемпион турниров!
            Что-то глухо брякнуло об пол, заставив Лаиколло поперхнуться пивом. Вернее, это оказался кто-то.
            - Видимо, это была его третья кружка, – с жалостью промолвил парень, рассматривая лежащую на полу фигуру Фили.
            - Точняк! – подтвердил догадку Хэнк, протирая полотенцем стакан.
            - Бедолага. - посочувствовал Лаи. – Меня, кстати, Лаиколло зовут!
            - Джей Си, – представился парень. – Но многие называют меня просто Птах!
            Лаи наконец-то пригляделся к собеседнику поверх кружки. Тот был весьма необычно (по мнению Лаи) одет: короткая двухцветная куртка, оранжевого и желтого цветов; обтягивающие штаны, с разного цвета штанинами, в тон крутке, и башмаки с высоко задранными носами.
            - Хороший костюм!
            - О, – парень гордо улыбнулся. – Последний писк Тарабонской моды!
            - Нехилый такой писк, – согласился Лаи. – Всем пискам писк!
            Птах усмехнулся.
            - А ты, видимо, только приехал в город?
            Лаиколло кивнул, отпивая из кружки.
            - Путешествовать – это здорово! Завидую, – парень вздохнул. – Хотя отец мне обещал следующим летом организовать поездку в Грейсван. Ты бывал в Грейсване?
            - Вроде нет.
            - Зря! Говорят, там потрясающе. Особенно потрясающ вид с Северной стены на Незабудковую равнину. Хотя почему она незабудковая, ума не приложу! Кто видел, говорит, что незабудок там нету. Просто равнина с жесткой травой, – Птах в раздумьях покачал головой. – И вообще, если подумать, то название тупое! Кстати, ты с каким караваном приехал?
            Лаи поерзал на табуретке.
            - Ну, я не с караваном, я сам по себе. С другом путешествуем.
            - Искатели приключений? – с сомнением в голосе и приподняв одну бровь, спросил желто-оранжевый собеседник.
            - Не совсем, – Лаи смутился. – Скорее, нет. Мы к родственникам в Ноби едем.
            - А, – Птах одернул желтый рукав куртки, чтобы не замочить его в ранее пролитом пиве. – Хэнк! Пусть кто-нибудь вытрет тут, что ли! Ты знаешь, сколько эта куртка стоит?
            «Богатенький, избалованный городской мальчик», – усмехнулся про себя Лаи.
            А тем временем Джей Си вернулся к прежнему разговору:
            - Эти искатели приключений – бездельники, которым дома скучно и они отправляются совать свои задницы в неприятности. Работать им, как всем нормальным людям, неохота, видите ли!
            - А кем ты работаешь? – подковырнул Лаи.
            - Я? Э. Еще никем! Я – это, я - учусь. Почти учусь. – Птах внезапно проявил интерес к своим ботинкам с высоко задранными носами. – Ищу, короче, к кому в подмастерья пойти или в помощники. Но зато вот мой отец…
            - О, да! – Хэнк принес тряпку. – Ваш отец! Это да! Это, конечно! Ну, разумеется!
            - Исчезни! – прорычал столичный модник на хозяина «Выгодной сделки».
            - А что твой отец? – с усилием, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, спросил Лаиколло.
            Птах недовольным взглядом проводил Хэнка, и когда тот, усмехаясь, отошел на другой конец стойки, наконец, ответил:
            - Видел новый фонтан на третьей Королевской улице?
            - Думаю, нет.
            - А статую королевского коня рядом с Турнирной площадью?
            - Наверное, не заметил.
            - Ну, а фасад дворца Купеческой гильдии?
            - К сожалению, не обратил внимание.
            На другом конце стойки кто-то захихикал, старательно зажимая рот руками.
            Птах расстроено уставился на свою кружку.
            - Ну, в общем, мой отец – королевский архитектор.
            - Грандиозно! – безучастным голосом восхитился Лаи. – Значит, это он дворец строил?
            - Нет, – мрачно промолвил Птах, практически полностью разочаровавшись в своем собеседнике. Закинул в рот орешков. Задумчиво прожевал.
            - Я сейчас в конюшню заходил к Мэту-конюху. Так там, не поверишь, что видел! Фельдбонского боевого коня!
Слова не произвели никакого эффекта на собеседника. Но Птах не сдавался:
– Я даже его погладил. Правда, он не давался. Боевой все-таки. Видел когда-нибудь Фельдбонского боевого?
            - Боевого? Видел. – кивнул Лаи.
            - Потрясающий конь! Правда?
            - Да, мне тоже нравится.
            - У меня, правда, тоже неплохой. Отец подарил. Из рода королевских коней. Можно сказать, родственник королевского коня.
            - Только очень дальний, – раздалось с другого конца стойки.
            Птах притворился, что не услышал замечания и продолжал:
            - Но с Фельдбонским боевым ни в какое сравнение все же не идет. Фельдбонские, они иноходью умеют и…
            - Да, весьма удобно, – согласился Лаи. – Но все равно трястись целый день в седле хоть иноходью, хоть как – это утомительно.
            - Ну не скажи.
            - Поверь, я проверял. Это как раз мой Фельдбонский боевой в конюшне стоит.
            Птах подавился пивом. Откашлялся, вытирая нос из которого только что лилось пиво.
            - Шутишь?
            - Неа! На самом деле мой! – улыбнулся Лаи.
            - Обалдеть! – терявшийся интерес к собеседнику обрел новую силу. – Сколько за него отдал?
            - Это подарок от знакомого.
            - Воистину шикарный подарок! – потрясенно произнес Птах. – Прокатиться дашь?
            - Хо! Дал бы, если Упрямец сам тебя согласился в седло взять, – вздохнул. – Только где в этом городе прокатишься, все улицы запружены. Чихнешь, так кучу народу забрызгаешь. А ты покататься просишь.
            - Да, – покачал головой юноша. – С этим праздником народу прибавилось. Понаехали тут! Ой, – примиряющее поднял руки. – Я не тебя подразумевал, Лаиколло.
            - Все в порядке. И друзья зовут меня Лаи.
Лаи протянул руку. Птах ее потряс.
– Кстати, а чего за праздник?
            - О! А я думал, ты как раз на праздник и приехал, – удивился модник. – Ночь Поцелуя.
            - Какая-какая ночь?
            - Ночь Поцелуя. Это когда-то давным-давно.
            - А поточнее?
            - Очень давно!
            - Ага, ясно. Продолжай.
            - Так вот, давным-давно предок нашего короля отправился со своей армией на войну. Бой был очень тяжелым, и короля ранили. Причем ранили в голову, и он потерял память, а доспехи его украли враги, и генералы не смогли найти его на поле боя. Армия возвращалась в Тарабон в горе, посчитав, что король убит. А на самом деле король возвращался вместе со своей армией, только он не помнил, что он король, и потому шел среди раненых пехотинцев, с перевязанной головой и в тряпье. Генералы сообщили невесте короля печальную весть. В горе своем девушка бросилась по улицам Тарабона и, к счастью, случайно увидела своего возлюбленного в тряпье и с перевязанной головой. Но она все равно узнала его, обняла и поцеловала. Все удивились – почему, мол, невеста покойного короля целует раненого солдата. А король от этого поцелуя вдруг – бац! – и вновь обрел память. – Птах перевел дыхание после своего рассказа и промочил пересохшее горло пивом.
            - Знаешь, – Лаи тщательно подбирал слова. – Как-то это все звучит не так.
            - Точно! – подтвердил вновь появившийся Хэнк, старательно протирая стакан. – Я всегда говорил, что это бред! Ну не из-за поцелуя он вспомнил. А оттого, что увидел невесту свою.
            - Это подлинная история! – возмутился Птах. – И ты, Хэнк, вообще, не встревай в чужой разговор. Вот мой отец, когда я с друзьями болтаю, никогда…
            - О, да! Ну, конечно! Твой отец! Разумеется! А как же! И как я сразу не догадался!
            - Так вот о чем я, – модный юноша, всячески игнорируя хозяина гостиницы, вновь повернулся к Лаи, – Ты идешь на праздник? Я вот себе уже купил костюм эльфа.
            - Костюм?
            - Ага, король же был в костюме солдата и с перевязанной головой, а, значит, все должны как-то нарядиться, чтобы трудно было узнать, – он развел руками. – Огромный такой маскарад, на весь Тарабон. На всех улицах будет народ в разнообразных костюмах. Танцы, песни, выступления актеров, море вина, пива и эля, яркие огни! Короче, будет очень весело. Мы с друзьями идем. Хочешь с нами?
            Лаи открыл и закрыл рот.
            - Я бы с радостью. Но костюма нет. Где его вообще брать?
            - Костюм не проблема. К празднику все лавки в городе маскарадные костюмы предлагают! – он взглянул в окно. – Скоро начнет светать, а мне бы еще поспать немного. Значит, давай в полдень на этом же месте встретимся.
            - Хорошо! – Лаи сиял от радости, словно только что начищенный чайник.
            - И возьми немного денег на костюм. Я соберу своих, и мы тебе покажем город. На турнир рыцарский заглянем, по лавкам пройдемся.
            - Рыцарский турнир?
            - Ага, – кивнул Хэнк. – В честь праздника король устраивает турнир. Много именитых бойцов съехались в Тарабон.
            - Вот только в твой гостинице ни один не остановился, – Птах скорчил рожу.
            - А у меня и так постояльцев полно! – огрызнулся Хэнк.
            - Значит, в полдень на этом месте! – Лаи топнул ногой по полу, обозначая место.

27.09.05 - 14.03.14
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #22 : 19 Марта 2014, 23:19:52 »



Глава 5.

   - Ночь Разврата? - переспросила арт`три.
   - Тоже неплохо, но я говорил про Ночь Первого Поцелуя. - Лаи стоял в комнате снятой на постоялом дворе и все больше ощущал, словно отпрашивается у мамочки на вечеринку с друзьями.
   - Я здесь жила и мне лучше знать что это за праздник. - Трица подняла мрачный взгляд голубых глаз от копья, которое точила. - Куча пьяных полудурков будет всю ночь шататься по улицам в идиотских костюмах, а развратные девки станут бросаться и целовать парней, а потом уводить их в темный укромный уголок.
   Лаиколло мечтательно улыбнулся:
   - Звучит заманчиво! И что тебе в этом не нравится?
   Девушка закинула в рот горсть орехов. Медленно работая челюстями, некоторое время сверлила собеседника взглядом. Потом кивнула в сторону и ответила:
   - Наши последние деньги в той сумке. Бери, тебе же нужны средства на девок.
   - Мне на костюм.
   - Ага, и я про то же.
   Лаи взял кожаный мешочек с монетами.
   - Так ты точно не пойдешь? Неужели будешь здесь одна сидеть весь праздник?
   - Угу. А завтра на рассвете уеду.
   Уже у двери юноша обернулся и улыбнулся.
   - Я вернусь с первыми лучами солнца!
   - Звучит как угроза.
   - И принесу тебе подарок! - исчезая за порогом крикнул Лаи.

Делать было нечего, и Лаи решил поесть. Общий зал гостиницы «Выгодная сделка» зиял пустотой, как тарелка с объедками. Если не считать Фили Третья Кружка. Хотя он то как раз и мог подойти под "объедки" в этом описании. Кто-то заботливо усадил пьянчужку на стул возле стены. Фили мирно похрапывал, шумно выдыхая воздух губами, от чего те вибрировали. За стойкой тоже никого не было. Видимо, Хэнк отправился спать. И не мудрено – в такое время обычно все спят. Время, когда затихают все ночные шумы и темнота начинает медленно, но верно сдаваться, льющемуся отовсюду, рассвету.
Лаи выбрал стол, на котором под крошками и пролитым за ночь пивом все же проглядывала полированная деревянная поверхность. Сел на стул, который весьма громко скрипнул в предрассветной тишине. Побарабанил пальцами по столу, потряс рукой, отряхивая крошки с пальцев. И, наконец, решился нарушить спокойствие спящих:
- Хозяин! – Достаточно негромко сказанное слово прогремело на весь зал гостиницы.
Тишина.
- Эгей! Хозяин!
Где-то на кухне кто-то ойкнул, видимо, проснувшись, и потом раздался звук приближающихся шагов.
- Ой, простите, – перед Лаи явила свое существо пухленькая женщина средних лет. – Мистер Хэнк обычно в это время спит. У нас практически не бывает посетителей в такую рань, – последняя фраза была произнесена явно с упреком.
- Мне бы позавтракать, – шмыгнул носом Лаи.
Женщина равномерно размазала полотенцем грязь по столу:
- Непременно, сейчас подогрею, что осталось от ужина. Если господин соблаговолит, немного обождать. – слово господин в данном контексте запросто можно было заменить, например, «червяк».
- Господин соблаговолит, – кивнул юноша.
При всем своем не слишком доброжелательном отношении, служанка, вскоре принесла еду, которая оказалась довольно-таки вкусной и даже аппетитной на вид. Лаи ел, а женщина тем временем принялась размазывать грязь на других столах. Добравшись до стола, за которым спал Фили, служанка всплеснула руками:
- Создатель всемогущий, да когда ж это прекратится-то? Только вшей разводишь, дармоед проклятый!
Лаи, пережевывая пищу, скосил взгляд:
- А, по-моему, очень великодушно со стороны мистера Хэнка разрешить Фили спать в гостинице. Ведь ему в таком состоянии до дома явно не добраться.
- Да нету дома у этого олуха, – всплеснула руками женщина. – Пропил он все. А мы ему не только кров предоставляем, так еще и кормить-поить бесплатно должны! – Она уперла руку в бок, опоясанный фартуком, а второй рукой шлепнула по столу полотенцем. – Он, видите ли, когда-то турниры выигрывал, в любимчиках у короля ходил, и за это теперь мы должны его по гроб жизни обеспечивать. Приказ короля! – запричитала. – И за что это именно нам выпала такая честь, и почему это именно мы должны, в городе полно гостиниц, а вот, нет, именно мы…
- А что с ним такое случилось? Почему так вдруг – был славным воином, а теперь – нищий? – поразился Лаи.
Женщина тяжело опустилась на стул и вздохнула.
- Много всякого говорят. Вроде около пяти лет назад на турнире по случаю пятидесятилетия короля – Фили, – она кивнула на спящего, – выбил из седла молодой лорд Джордан. И так неудачно выбил, что Фили сломал ногу. Потом начались скандалы, злые языки утверждали, что люди Джордана что-то сделали с седлом Фили перед боем. Кстати, Фили – это он сейчас для всех, а раньше был лорд Филиан, – женщина с жалостью посмотрела на храпящий объект своего рассказа. – Бедняга. Потом у Филиана что-то случилось с головой, ему казалось, что кто-то его преследует. Непонятно почему продал за бесценок свое фамильное имение лорду Джордану, а деньги куда-то дел. Джордан тогда, помнится, утверждал, что, мол, Фили давал обет, если кто его победит в честном поединке, то тому он отдаст все свои деньги и земли, но почему-то, кроме лорда Джордана, больше никто не мог припомнить такой обет. Ох.
- Темная история, – покачала головой Лаи и впился зубами в куриную ножку.
- Да уж, темнее не бывает, – женщина потрясла Фили за плечо. – Лорд Филиан, говори, куда девал деньги свои! В какой канаве потерял?
В ответ лорд Филиан громко всхрапнул и повернулся на другой бок, прижимаясь к стене.
  
В полдень по городу, как положено, зазвонили колокола. Колокола отзвонили. Лаи успел послушать пару песен, которые исполняли менестрели в зале. И вот, наконец, появился Птах, опоздав как минимум на полчаса.
- Ой, прости, я бежал, как мог, – совершенно не запыхавшись, сообщил он. – Там на улице такие толпы ходят, ужас!
Штаны и ботинки на юноше остались прежними, а вот вместо монохромной куртки теперь красовалась шелковая красная рубаха. Рукава которой имели параллельные разрезы и висели, являя всему миру белоснежные рукава нижней рубахи. На дорого украшенном поясе крепилась симпатичная кожаная сумочка и кинжал в ножнах.
- Ты готов? – с сомнением в голосе поинтересовался Птах.
- Да, – удивился вопросу Лаи.
- Ты прям так пойдешь?
            Лаиколло осмотрел себя. Вроде жирных пятен или какой-то особо заметной грязи на одежде не было. Он уже успел сбегать в комнату и накинуть верхнюю рубаху из шерсти, подаренную когда-то коневодом Яблочко.
            - А в чем дело? Мне на спину что-то нацепили?
            - А другой одежды у тебя, как я понимаю, нет?
            - А чем эта плоха-то? – Лаи опять осмотрел себя: относительно чистая, удобная и теплая.
            - Ну, – Птах хотел что-то сказать, но махнул рукой. – Ладно. А денег на костюм сколько взял?
   Лаиколло подкинул и поймал увесистый мешочек с монетами.
                      
            Толпа обволакивала, обтекала, как весенняя талая вода в реке, несущая в себе всякий мусор и хлам, обтекает нос лодки незадачливого рыбака.
Народ, а здесь уместнее будет сказать именно «народ», а не люди, ибо нет-нет да попадется в толпе не человеческая голова, а только шапка с бородой. Так вот, народ спешил по своим неотложным делам, ссорился, толкался, торговал, покупал, шарил по карманам... В общем, занимался обычными повседневными заботами.
В не слишком свежем воздухе стоял обыденный городской гомон.
Птах ловко протискивался сквозь толпу, и Лаи с такой же легкостью следовал за ним, словно хвост.
Достаточно быстро они добрались до своего первого места назначения. Выскочили из живого потока и подошли ближе к стенам домов, где движение было менее оживленным.
Лаи осмотрелся: район, в который они попали, выглядел весьма опрятно и симпатично. Среди построек доминировали каменные дома, чаще всего с двумя этажами. Указатель посреди дороги, запруженной народом, гласил: «3-я Старопироговская улица».
Сопровождаемая звуком смачного плевка, на каменную мостовую спланировала шкурка семечки подсолнуха.
- Птах, птица расфуфыренная, ты хоть раз можешь притопать вовремя? Тьфу! – упала еще одна шкурка семечки. – А это что за перец с тобой?
Лаи поднял голову и уставился на очень рослого розовощекого парня. Тот вынул большой палец из-за ремня, который перетягивал весьма обширное в обхвате пузо, и пожал руку Птаху. Все слова здоровяк произносил голосом, лишенным всяких эмоций, а глаза были сонно полуприкрыты веками.
- Это Лаиколло, – представил Птах. – Он у нас в городе проездом, и я пригласил его с нами на праздник.
Еще одна шкурка упала на мостовую. Незнакомец протянул руку.
- А это Малыш Вини. Наш очень большой, – слово «большой» Птах особо выделил, – шутник.
- Очень рад знакомству, – пролепетал Лаиколло.
- Вижу, – все тем же безэмоциональным голосом ответил Малыш Вини. – От радости из штанов выпрыгиваешь.
- Ну все, пошли, – вмешался Птах. – Все остальные нас у Хомяка ждут.
- Ничего, подождут, – пробасил Вини, выплевывая еще одну шкурку семечки. Причем, как заметил Лаи, Вини только выплевывал шкурки, сами же семечки он так ни разу в рот не положил. – Они же знают, как ты всегда приходишь вовремя.
- Ха-ха, – мрачно отозвался Птах.
 
Теперь пробираться через толпу стало гораздо проще – достаточно было пристроиться за Малышом Вини. Тот народ, который игнорировал или вовремя не замечал, спокойно идущего Вини и не уступал ему дорогу - отлетал после столкновения с Малышом.
Правда, на одной из площадей даже Вини пришлось перейти на протискивающийся режим ходьбы. Толпа здесь просто стояла. И состояла, в основном, из мужчин. В центре площади на помосте возвышалось несколько столов. Лаи присмотрелся к происходящему. За каждым из столов сидел смуглый человек, отличавшийся своей внешностью от жителей Тарабона. К этим столам подходили по очереди мужчины и что-то говорили. Смуглый скреб пером по бумаге, а потом выдавал подошедшему монету. Человек на краю сцены, одетый в отлично начищенную кольчугу со вставками металлических пластин, перекрикивая шум толпы, вещал:
- …проявить свое мужество! Прекрасные условия, ежедневное питание! Стоит вам только записаться, и вы получите один золотой тог! За каждый год службы мы платим два золотых тога! А в случае вашей геройской смерти ваша семья получает тройное годовое жалование!
- Что тут вообще… – Лаи проглотил конец вопроса, получив удар плечом от какого-то очень невоспитанного и спешащего типа.
- Фельдбон вербует себе солдат, – бросил на ходу Птах.
- Через полгода мне исполнится восемнадцать, и я тоже вступлю в ряды Фельдбонской армии, – промолвил Вини и сплюнул шкурку.
- Ты все еще не выбросил эту дурную мысль из головы? – удивился Птах.
- А Фельдбон – это который на юге по ту сторону Серых гор? – полюбопытствовал Лаи, плохо знакомый с географией.
- Да, – пробасил Малыш Вини. – И тот, который рядом с Хадна`аром.
- Глупости все это, – усмехнулся Птах каким-то своим мыслям.
- Если бы это были глупости, то Фельдбон второй год бы не вербовал солдат в Хадоле, – огрызнулся Вини. – Значит, своих людей уже не хватает.
- А у них там что, война? – Лаи в очередной раз чувствовал себя ущемленным из-за свой неосведомленности. Ну, и из-за толпы – тоже.
- Да какая там война, – отмахнулся Птах. – Так, пограничные стычки со швалью всякой, что в Хадна`аре обитает.
- Бои на границе с Хадна`аром – это обычное дело для Фельдбона, это для них привычная жизнь – так всегда было. Но вот наемников они еще никогда не набирали. Что-то там происходит серьезное, что-то назревает.
- Бред! – опять отмахнулся Птах. – А если и не бред, то нам-то что? До нас по любому не дойдет все это. А еще мой отец говорит…
- Да надоел ты со своим отцом! – впервые в голосе Вини зазвучали нотки эмоций.
- Что-то ты сегодня какой-то мрачный, – покачал головой Птах. – Запор?
Малыш Вини ничего не ответил, но сделал то, что раскрыло для Лаи одну из тайн, мучивших его вот уже несколько минут. Он достал из небольшой поясной сумки горсть семечек и высыпал их себе в рот.
 
«Хомяком» оказался памятник. Мужчина в латах, изваянный из белого мрамора, указывал куда-то своим мечом. На мече сидели голуби. Они часто прилетали сюда посидеть, покурлыкать, почистить перышки и сделать еще одно немаловажное дело, начинающееся на ту же букву, что и другие три дела. Брали с собой много друзей и подруг – об этом факте можно было догадаться по чистоте памятника. А вот почему этого воина ребята называли «Хомяком», для Лаи осталось загадкой.
Вокруг раскинулась большая и просторная Вторая Королевская площадь, окруженная высокими строениями с красивыми фасадами и белоснежными колоннами. В основном, это были различные влиятельные в городе гильдии. Народу на площади относительно улиц было мало. Возможно, играла роль величина площади, а также присутствие на ней стражников.
- Всем приветик!
Под Хомяком расположились и мирно беседовали три девушки и четыре парня. Увидав Птаха, Вини и Лаи, они обрадовались и принялись приветствовать новоприбывших. Птах представил всем Лаи и Лаи – каждого. За счет чего тот в свою очередь получил три рукопожатия, два чмока в щеку, одно скромное «Здрасть!» и семь имен, которые сразу же благополучно вылетели из головы и упорхали в неизвестном направлении.
- Ну, куда пойдем? – поинтересовался один из ребят.
Тут же последовало много разнообразных предложений, плавно перерастающих в спор. Малыш Вини, не участвовавший в бурном обсуждении плана действий, предложил Лаи семечек, и вскоре они вдвоем, выплевывая кожуру, наблюдали за жаркой дискуссией. Правда, каким образом Вини справляется у себя во рту с горстью семечек, разгрызая их одну за другой, Лаиколло он не открыл.
 
- Вот, – миниатюрная девушка с густыми темными волосами и челкой, пальчиками подняла висящий у нее на шее кулон в виде зеленого листика на розовом фоне. – Вчера купила. Настоящее эльфийское украшение! Красивый, правда? – Она широко улыбнулась, ожидая восхищенных охов.
Все посмотрели.
Никто не охнул.
- Интересно, – Вини опять плевался шкурками от семечек, – а сами эльфы в курсе, что это их украшение?
- Точно! – поддержал один из ребят, которому шапка все время сползала на глаза, и он ее поправлял. – Такие «эльфийские» украшения делают рабы в пригороде. Сидят по подвалам и сотнями клепают.
Девушка с кулоном фыркнула. Лаи напряг память и вспомнил, что, кажется, ее зовут Тана.
- Ты не расстраивайся, – попытался приободрить, а заодно и приобнять Тану Птах. Но был отвергнут ударом локотка под дых. – Настоящее эльфийскую ювелирку просто так не купишь, – потер ушиб. – Они только в высшем обществе, среди дворян и богатых купцов ход имеют и стоят… ууу – сколько стоят. Мой отец как-то видел одно такое…
- А, по-моему, очень миленький кулон, – тоже попытался как-то поддержать девушку Лаиколло, а заодно прервать рассказ Птаха про его отца.
Та благодарно улыбнулась.

            Вся честная компания направлялась на Вторую Бартерную улицу. На Первой они уже побывали и все дружно уговорили Лаи купить поясную сумку и новую рубаху –зеленую, с ярко-желтой вышивкой по горловине и с короткими рукавам. На самом деле, Лаиколло вообще не хотел покупать рубаху, но его долго уговаривали, мотивируя тем, что его наряд от наряда бедняка отличает только отсутствие грязи и пары заплаток. В итоге Лаи согласился, но исключительно на эту рубаху – цвет понравился. А поясная сумка красотой или оригинальностью не блистала. Просто симпатичная, удобная и вместительная сумочка из светлой, приятной на ощупь кожи.
            В связи с какой-то там распродажей, связанной с какой-то там годовщиной какой-то там битвы, покупка обошлась всего-навсего в три серебряные монеты.
« Последнее редактирование: 19 Марта 2014, 23:24:41 от Laikollo »
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #23 : 19 Марта 2014, 23:20:19 »

В плечо Малыша Вини врезался очередной прохожий и отлетел на мостовую. Встал, отряхнул белое одеяние, набросил свалившийся капюшон и, сложив руки замочком, одарил всех доброй улыбкой:
            - Мир вам, ребята!
            Лаи подавился семечкой. Потом немного успокоился и откашлялся – это был не Владмир.
            Тем временем белый плащ прошествовал дальше по улице.
            - Идиоты! – высказался один из ребят.
            - Точно, – поддакнул другой. – Больные какие-то. Все ходят и улыбаются.
            Лам, наконец-то пришел в себя.
    – Это те, кто книгу какую-то впаривают?
            - О, да, – согласился Вини, с отвращением сдувая с плеча воображаемые частицы белого незнакомца. – Маги плохие, Чужак хороший! Мировой заговор, всем нам столетиями лгут. Черное это белое, а у меня вырастут крылья и весной я улечу на юг.
            Прерывая речь Винни, на соседней улице раздалось протяжное пение труб. Перекрикивая толпу, громко вещали герольды, разнося свою весть на несколько кварталов вокруг:
            - Сэр Симон Волкодав! Встречайте благородного сэра Симона Волкодава, прибывшего на славный рыцарский турнир в честь великого праздника Ночи Поцелуя!
            - Сэр Симон! – взвизгнули девчонки и бросились к той улице, откуда звучали вопли герольдов. Туда же устремилась и почти вся толпа.
            Один из ребят тоже взвизгнул и ринулся, расталкивая всех. Птах, Лаи, Вини и все остальные, кто не взвизгнул, неспешно направились в ту же сторону.
            Активно работая локтями и помогая друг другу давлением впередистоящим на спину, ребята смогли протиснуться в пространство, где за кучей голов можно было относительно хорошо разглядеть происходящее.
            Впереди шествовали солдаты с копьями и алебардами. Они ловко орудовали древками оружия, чтобы расчистить дорогу и урезонить особо разошедшихся поклонниц. За ними трусили герольды, дудя в свои золоченые трубы и поражая общественность громкостью голосов. И, наконец…
            Визг и приветственные крики толпы усилились в несколько раз.
            Гордо восседая на своем белоснежном коне в гербовом чепраке, по улице ехал сэр Симон Волкодав. Гербовой плащ, испещренный изображением стоящей на задних лапах громадной собаки, прикрывал отполированные до зеркально блеска латы. Забрало высокого конического шлема, инкрустированного золотом, откинуто, являя всем лицо героя. На поясе из серебра и золота висел длинный меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями.
            - Ой, мамочки, как же я люблю сэра Симона! – визжала Тана, и в унисон с ней что-то похожее визжали еще несколько десятков молодых поклонниц. – Ну, взгляни, взгляни же на меня, Симон! Я тут!
            - Да-а, – протянул Птах с видом знатока. – Сэр Симон Волкодав – знатный боец.
            - Точно! – поддакнул какой-то мужичок из толпы. Видимо, тоже большой знаток турниров. – Невелик ростом, но в бою силен как тролль и неудержим, словно сам Чужак.
            - Симон хорош, но сэр Миндорал лучше! – в разговор ввязался еще один знаток. А тем временем по улице уже ехал на коне паж, везя копье своего господина. Замыкало шествие еще несколько герольдов и стража.
            - А вы не знаете, – со своим важным вопросом в разговор знатоков влез один из новых знакомых Лаи, которого звали Хобб. – Сэр Николас будет биться на этом турнире?
            - Да здравствует храбрый сэр Николас! – закричал кто-то, видимо, услышав имя своего кумира.
            - Слава Николасу Крылатому! – подхватило несколько голосов, в некоторых из них чувствовался заплетающийся язык владельцев.
            Толпа тем временем начала расходиться и возвращаться в свое обычное состояние постоянного хаотичного движения. Часть народа двинулась за процессией сэра Симона.
 
            Лаи взирал на все это с распахнутыми от удивления и восхищения глазами. Пышность праздника, дух и ощущение приближающегося турнира, а, главное, величина этого события для жителей Тарабона и его гостей пропитывали юношу.
Обычно злая и безучастная к ближнему своему толпа сейчас переходила в новое состояние – состояние всеобщей радости и веселья, когда каждый готов обнимать каждого и радоваться вместе с ним. Пить вместе с незнакомцем и кричать… да, в общем-то, все равно, что кричать, главное хором и громко.
Наконец Лаи спустился с облаков своих ощущений и прислушался к земным разговорам, происходившим рядом.
- …да, вы тоже об этом слышали? – покачал головой Птах.
- Какой кошмар! – расстроился один из ребят. – А я так хотел увидеть мастерство Николаса. Надеялся, что он опять уделает Джордана, как пес веник.
- А, вот, Джордан-то как раз, – взахлеб начал рассказывать один из знатоков, – говорят, это все он. Он этот случай подстроил, он во всем виноват! Этот его принцип – победить любой ценой, вне зависимости от методов.
- Да, Джордан, вообще, подлец! – возмутился Птах. – Ненавижу его!
- Эх, то, что Николаса на турнире не будет, – вздохнул парень со сползающей шапкой, – это ужасно. Только бы с ним было все в порядке! Такой боец…
- А что с ним? – наконец решил встрять в разговор Лаи.
- Бесследно исчез по пути в Тарабон. Испарился! – пояснил Вини, выплюнув очередную шкурку.
- Тут вся соль-то в чем, – опять затараторил знаток турниров, – сэр Николас с лордом Джорданом – они всегда были ярыми противниками. Николас его частенько уделывал на публике, как оружием, так и резким словцом! Ох, и остряк этот Николас! И вот, на этом турнире, который сегодня будет, Джордан обещал, наконец, что победит Николаса. А Николас лишь смеялся ему в лицо и отпускал обидные шутки.
- А тебе-то откуда это известно? – с сомнением в голосе спросил Птах.
- Да это все знают!
- Что еще за все? – Вини полез в свою сумку за очередной партией семечек. Кажется, в сумке у него их было нескончаемое количество.
- Да все! – удивился вопросу знаток. – Тролли-тараканы! – выругался он. – Все только об этом и говорят со вчерашнего дня, когда дошла весть о пропаже сэра Николаса.
- А до кого она дошла? – не унимался Малыш Вини.
На помощь знатоку, над которым явно стебались, пришла одна из девушек:
- Ребята! Мы тут так и будем стоять разглагольствовать или, может, пойдем на турнир? – Возмущенным голоском пролепетала она.
- Да какой турнир? Мы еще Лаи костюм не купили, – возразил Птах.
- Время! – Не сдавалась настырная девушка. – Скоро сражения начнутся! Я не прощу себе, если не увижу, как барон Симон после очередной победы будет снимать шлем и распускать свои золотистые волосы. Ах… – На мгновение она погрузилась в мечты, но потом вздрогнула, и, очнувшись, продолжила тем же тоном. – Всё, пошли, а то не успеем!
- Нет, мы пойдем покупать костюм Лаи! – стоял на своем Птах.
- Послушайте, – решил вмешаться Лаиколло, – не надо из-за меня пропускать или опаздывать на турнир, я и сам могу купить костюм, не маленький. Вы только подскажите, где, – он вопросительно посмотрел на всех.
            Птах вздохнул:
            - Так, все! Кто хочет на турнир – топает на турнир, а мы идем покупать костюм.
            - Я с вами, – произнес Малыш Вини, на удивление не сопроводив фразу плевком. – Что я на этих турнирах не видел? Всегда одно и то же – тупо долбят друг друга и из седел оглоблями выбрасывают.
            - Ничего-то ты не понимаешь, толстяк! – возмутилась напоследок возмущающаяся девушка и заторопилась за ребятами.
            - Мы вас догоним! – крикнул им Птах.
            - Мы будем у южной трибуны! – ответили ему.
 
            Звякнул колокольчик над дверью и ребята ввалились в магазин, оставляя за позади шум улицы.
В сумраке, словно одинокие звезды, огоньками плясали свечи. Среди витрин и стеллажей жадно сновало несколько покупателей, заинтересованно разглядывая товары и обсуждая, что купить.
Невысокий, но весьма толстый и довольно пронырливый мужичок с плешивой макушкой шмыгнул из-за прилавка навстречу новым покупателям.
- Добр-рый день, молодые люди, – скороговоркой зачастил он, немного картавя, – чем могу помочь?
Лаи только решил было отрыть рот, как шустрый толстячок уже прочитал его мысли.
- Кар-рнавальный костюм? – он интригующе приподнял кустистые брови. – Вы сделали пр-равильный выбор, пр-ридя ко мне. У меня только лучшие костюмы!
Лаиколло вдруг осознал, что продавец уже ведет его, придерживая и одновременно подталкивая за локоток, к открытому шкафу, где висели разнообразные костюмы. Как этот пузатик узнал, что покупатель в данном случае – именно Лаи, оставалось только догадываться.
- Костюм эльфа? – продавец, подпрыгнув, вытянул вешалку с зеленым костюмом в кружевах. – Сейчас это самое модное! Пр-ример-рите?
- Кто бы сомневался, что модное! – пробасил Вини, поглядывая на Птаха.
Толстячок вознамерился насильно стащить с Лаи рубаху и примерить костюм эльфа, но Лаи остановил его.
- Нет, не стоит. А что есть еще?
- Не стоит? – продавец изобразил на лице непосильную обиду и разочарование. – Всего еще очень и очень много! Вот костюм гоблина!
Птах сдавленно захихикал.
- Оставим его гоблинам. – отмахнулся Лаиколло.
- Тогда, может. – торгаш, вновь подпрыгивая, начал доставать вешалки с различными костюмами, и…
И началась долгая и нудная пытка примеркой и ломание головы над тем, что купить. По всем законам свинства, если костюм нравился Лаи, то он обязательно оказывался либо слишком мал, либо слишком велик. А если костюм категорически не нравился, то обязательно был впору. Зато были и свои плюсы, Лаиколло чуть ли не впервые видел свое четкое изображение в настоящем зеркале, а не в отполированном подносе. И изображение, в принципе, ему понравилось. Отражение смотрелось юношей с мускулистым, близким к плотному, телосложением, темными волосами чуть ниже плеч и ростом эдак чуть выше среднего для мужчины. Лицо все еще носило следы недавнего избиения, но уже слабо заметные.
- Идеально сидит! – продавец отскочил от Лаиколло, натянув на него очередной костюм. И продолжил восхищаться.
Лаи с сомнением воззрился на себя: кружевные манжеты, широкополая шляпа с пером и в довершении всего очень откровенно обтягивающие темные штанишки. Ну и, конечно же, маска с серебряными узорами, закрывающая половину лица.
Юноша уже вспотел и устал от вех этих примерок, так что готов был купить что угодно. Но какая-то часть мозга, все еще сохранившая здравый смысл и стыд, отчаянно визжала протесты. Согласиться не хватало духу. Пришлось искать помощи:
- Ну, как?
- Модно!
- Пошло! Тьфу.
Одновременно ответили спутники.
Лаи вздохнул и исподлобья, старательно избегая встречаться глазами с изображением в зеркале, глянул на продавца.
- И сколько вы за него хотите?
Торгаш важно вытянул губы в трубочку и напряг подбородок.
- Ну, вы же понимаете, что это костюм гер-рцога. Тем более, пр-раздник уже сегодня вечер-ром, значит, появляется наценка, – задумчиво постучал пальцем себе по губам. – Но исключительно для Вас, для такого славного юноши, всего-навсего, и учтите, я отр-рываю от сердца. Так вот, всего семнадцать сер-ребр-ряников!
Мужественным усилием Лаи сдержался от громкого удивления и моментально согласился с мнением Вини:
- Пошло! Давайте другой.
- Др-ругой? – взвился продавец. – Да ты уже все костюмы пер-ремер-рил!
- Не грубите покупателям! – укоризненно промолвила какая-то дама из этих самых покупателей.
- Ну, может, вы еще посмотрите? Может, где-нибудь завалялось еще что-то? – умоляюще посмотрел на торгаша Лаи.
Пухленький коротышка, пыхтя, вновь полез в шкаф и почти исчез в нем. Потом появился, с усилием вытягивая из тканевых недр два каких-то костюма. Оба костюма оказались белого цвета. Один какой-то непонятный, а у второго имелся кругленький розовый хвостик и два длинных уха.
Птах прыснул смехом и слюной:
- Зайца! Зайца бери!
Но Лаиколло полностью его проигнорировал и, сняв срамной герцогский наряд, взялся примеривать второй непонятный костюм. С размерами дело обстояло нормально, ибо их просто не было. Одежа представляла собой белое одеяние до колен, вместо рукавов у которого были небольшие свисающие куски ткани, отдаленно своими разрезами напоминавшие маленькие крылья. На груди был вышит какой-то цветок голубого цвета. А на одном плече виднелись странного вида бурые застарелые пятна, своим происхождением подозрительно смахивающие на брызги.
- А вот, – продавец вытащил из шкафа предмет, похожий на шлем с полумаской, только явно картонный и покрашенный серебряной краской. – Пр-рилагается к костюму.
            Лаи опоясался поверх примеряемой одежды и надел «шлем»:
            - И сколько это стоит?
            Пузатый дядька задумался.
            - А это костюм кого? – заинтересовался Птах.
            - Р-рыцаря, должно быть, какого-то, – почесал нос, все еще думая о цене, продавец. – Даже не помню, откуда он у меня.
            - Плечо испачкано, – Птах с отвращением поскреб бурые пятна ногтем. – Значит, уже носился. Вы старьем торгуете? – и странно переглянулся с Вини. Тот чуть заметно кивнул.
            - Старьем? – торгаш аж сбился со своих мысленных подсчетов цены. – Все новое!
            - Да? – поднял брови Птах. – А это что за пятна?
            - Этот костюм и одного серебряника не стоит! – как ножом отрезал Винни.
            - Определенно! – сделав очень умный для себя вид, кивнул Птах. – Больше двух не дадим.
            Пухлый продавец был шокирован, но пока не раздавлен:
            - Пять! Этот костюм стоит пять сер-ребр-ряников, – сложив губы трубочкой, затряс головой он. – Пять!
            - Пять? – Лаи, наконец, понял, что задумали его спутники, и решил включиться в игру. – Вы хотите сказать, – начал на повышенных тонах он, – что торгуете старыми вещами, выдавая их за новые, и требуете за все это пять монет?
            - У меня все вещи новые! – взвизгнул продавец и подскочил, будто его кто-то ужалил.
            - А это что? – Вини тыкнул своим толстым пальцем на бурые пятна, – мышка пописала?
            - Так у вас еще и мыши! – почти хором возмутились Лаиколло и Птах, от чего чуть не засмеялись и не провалили все дело.
            Покупатели в магазине, заинтересованные скандалом, стали собираться вокруг.
            - Нет мышей! – хозяин магазина от возмущения тряс кулаками и жировыми складками на нескольких подбородках. – Все новое! Пять сер-ребр-ряников!
            - Интересно, а где сейчас эта мышь, которая пописала на новый костюм? – невзначай поинтересовался Вини. – Может быть, бегает между полок?
            - Что вы от меня еще хотите, – зарычал хозяин магазина, – я же сказал, что не отдам дешевле, чем за пять гр-ребаных сер-ребр-ряных Тар-рабонских полновесных монет?
            - Тогда приложи еще что-нибудь к костюму! – моментально нашелся Птах, в жилах которого играла предприимчивая кровь предков.
            Толстяк открыл было рот, чтобы послать ребят куда подальше и объяснить, что им там делать, но Лаи опередил его:
            - Так вон же эта мышь! – указал он пальцем в произвольном направлении.
            Одна из покупательниц молниеносно вскочила на близстоящий стул и пронзительно завизжала. Остальные покупатели стали озираться и возмущаться по поводу чистоты содержания магазина.
            По рябому лицу продавца сбежала крупная капля пота, и капнула, на мгновение сверкнув в свете свечей. Он вздохнул и взял себя в руки.
            - Хор-рошо, – рассудительно сказал он и достал из-за прилавка нож.
            Ребята напряглись, не ожидая такого поворота событий.
            - Могу в довесок пр-редложить вам это, – кашлянул. – Этот чудесный поясной бытовой нож, работы гномов.
            - Посмотреть можно?
            - Можно.
            Птах достал из кожаного чехла нож, поднес к свече и принялся разглядывать. Лезвие, длиной с ладонь, поблескивало.
            - Это не гномья работа. Опять ты пытаешься нас надуть!
            - Это гномья р-работа, – ответил торгаш голосом человека, который с трудом сдерживает бурлящий внутри гнев. – Я знаю, что я пр-родаю, молодой человек.
            - И откуда бурые пятна на костюме, вы тоже знаете, – подытожил Вини.
            - Берем! – моментально согласился уставший от всех этих перебранок и споров, а еще больше от визга покупательницы, Лаи. – Но только вместе с вон той вот штукой.
            - Зачем это тебе? – Удивились и ребята и продавец. – К костюму никак не подойдет.
            - Это подарок, - смутился Лаиколло. – Другу.
            - Хор-рошо. – Сквозь зубы по слогам процедил хозяин лавки.
 
            Когда оговоренная сумма перекочевала в пухлые вспотевшие ладони торговца, Птах облегченно вздохну:
            - Ну, все, идем на турнир, догонять наших!
            Уже у самой двери, Лаиколло напоследок еще разок громко провозгласил:
            - Мы-ы-ышь!
            А Вини удивительно точным плевком семечки, погасил свечу.


21.01.2006 - 16.03.2014
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #24 : 19 Марта 2014, 23:29:44 »



Глава 6.

Турнир. Настоящий рыцарский турнир. Это на редкость пышное, завораживающее красотой, зрелищностью и пылом борьбы, действие. Турниры в Тарабоне проводятся несколько раз в год, по большим праздникам. На них съезжаются как именитые и прославленные в боях рыцари, так и совсем еще молодые юноши из благородных семейств, мечтающие о славе и толпе поклонниц.
            Хотя турниры и проводятся несколько раз в год. Но, все равно, это – редкостное событие. И лицезреть его мечтает и стремится каждый. И не только каждый житель Тарабона, но и всех ближайших городов.
            И, разумеется, толпа вокруг ристалища собирается такая, что в ней не только можно потеряться и заблудиться, но и быть обворованным, раздетым донага, растоптанным, а заодно и похороненным.
   Увидеть турнир Лаиколло потерял надежду уже за квартал до ристалища. Все, что можно было разглядеть за тысячами людских голов – это реющие знамена рыцарей, участвующих в турнире. Выше всех развивался стяг Тарабона – на алом поле восстающий олень серебряного цвета.
            - Вы тоже не смогли добраться до трибун?
            - Нет! – взвизгнула Тана, утирая слезы.
            - А я ведь говорила, – начала возмущаться девушка, которая постоянно возмущалась, – Говорила, что занимать места у трибун надо с самого утра.
            - Вини! Вини! – улыбнулась третья девушка, которую звали не Тана и которая не возмущалась. - Что там происходит? Ты же высокий, тебе видно!
   Вини выплюнул шкурку семечки. Посмотрел, как она спланировала на чью-то лысину и, наконец, соблаговолил ответить:
   - Два каких-то разодетых... Ну, до нашего Птаха им конечно далеко.
   Птах вначале гордо выпятил грудь, но потом немного подумав – нахмурился.
   - Вот эти двое разодетых, несут копье какому-то хлыщу в доспехах.
   - Но кому?
   Малыш Вини сплюнул шкурку и пожал могучими плечами:
   - Почем мне знать.
   - Ах, Вини! - расстроилась Тана. - Ну почему ты такой болван?
   - Таночка! - Птах был сама любезность. - А позволь предложить тебе залезть мне на плечи.
   Девушка смерила взглядом собеседника:
   - Да ты что? Совсем ошалел? Я же в платье!
   - Ну а в чем ты еще можешь быть? – хмыкнул парень со сползающей шапкой.
   Девушка надула губки, расправила платье и важно посмотрела на хмыкнувшего:
   - Меня отец на охоту берет. У меня есть костюм со штанами.
   Послышались восхищенные охи от других девушек. А Лаи краем глаза уловил, что Птах хитро подмигнул Вини. Тот в ответ кивнул.
   - О, - шкурка семечки вновь полетала на чью-то лысину. - Кажется там сэр Симон!
   - Сэр Симон! - завизжала Тана, от возбуждения тряся кулачками. - Птах, ну что же ты стоишь истуканом? Как я на тебя влезу?
   Птах присел на корточки, подставляя шею. Зашуршали юбки. Тана краснея, бледнея и старательно прикрывая оголяющиеся ноги, стала усаживаться на плечи кавалера. Парни не могли оторвать глаз. На какое-то мгновение мелькнули белые панталоны.
   Ооо! - с тупым и искренним восхищением, Хобби уставился на голые ноги.
   - Куда пялишься, бесстыжая ты... - начала было Тана, но Птах в этот момент поднялся. - Ааа! Там сэр Симон! Ах, какие у него волосы!
   - Рассказывай-рассказывай! - от возбуждения запрыгали другие девушки.
   - Ох, сейчас сэр Симон сойдется с лордом Джорданом в конном бою на копьях! Ах, какие у него блестящие доспехи!
   Вини закатил глаза и покачал головой. Толпа ахнула.
   - О, нет! - Тана закрыла лицо руками.
   - Что там такое? - наперебой затрещали девушки, тряся Тану за руку.
   Тана сквозь пальцы посмотрела на поле боя.
   - Джордан выбил из седла сэра Симона. - она всхлипнула. - Он не поднимается. О, нет, его уносят на щите!
   - Думаю теперь нам тут делать нечего. - с надеждой в голосе предложил Вини. – Неплохо было бы сейчас выпить.
            - Может в «Самородок» завалимся? – Птах помог Тане слезть с него и, теперь воспользовавшись моментом, обнимал девушку, утешая её.
            - А деньги у кого есть? – с подозрением спросил Хобби.
            - У меня два серебряника осталось! – обрадовался возможности выбраться из толпы Лаи. – Угощаю!
            - У меня несколько медяков на пиво наберется. – порылся в поясной сумке парень с шапкой.
            - Ну и у меня мелочь найдется, – пришла в себя, все еще хлюпая носом от известий с турнира, третья девушка.
            - Птах, а у тебя? – прищурив мокрые от слез глазки, ехидно спросила Тана.
            - А что у меня? – притворно удивился тот.
            - А у него отец – шишка, – логически закончил денежный опрос Вини.
 
   На вывеске таверны «Самородок» как ни странно был изображен большой самородок золота.
Бревенчатое здание внутри оказалось уютным и необычным местом. На стенах висели кирки и лопаты. С потолка на цепях свисали шахтерские фонари со свечой внутри. Приятно потрескивал большой камин, в котором жарилась целая свинья.
            Свободных столов, рассчитанных на такую ораву, не оказалось. Ребятам пришлось сдвинуть два небольших столика и натаскать свободных табуреток.
            Глаза, наконец, полностью привыкли к полумраку после яркого солнца на улице. Лаи огляделся и с удивлением, заметил, что большинство посетителей в кафе невысокого роста и носят длинные бороды.
   - Почему так много гномов? – удивился он.
   - «Самородок» гукский трактир. – Вини сплюнул шкурку семечки прямо на пол. – Здесь отличное пиво. Гуки знают в нем толк.
   - Чье?
   - Гномье.
   - А почему гуки?
   Птах усмехнулся:
   - А ты слышал, как они по-своему балакают? Гнусавят «гу-гу-гу». Вот потому и гуки.
   - Эй, потише. – шикнул парень со сползающей шапкой. Правда шапку он снял и сел на нее. – Не надо здесь их так называть. А то нарвемся.
   В это время к компании ребят подошел яркий представитель обсуждаемой расы. Из густой курчавой бороды торчал здоровенный нос, над которым поблескивали два черных глаза.
   - Ну? – обратился с предложением сделать заказ гном-слуга.
   Ребята стали наперебой заказывать пиво и еду.
   - А мне кофе. – сказал Вини.
   Гном повернулся к Лаиколло:
   - Ну?
   Юноша смутился и посмотрел на Птаха:
   - Я не разбираюсь в еде гномов. Что мне заказать?
   Модник заговорчески переглянулся с Малышом Вини. Тот кивнул.
   - Бери Пиф-лопе с соусом Тинь-тинь!
   - Ну? – еще более нетерпеливо прогнусавил из-под бороды гном.
   - Ой, я здесь первый раз. – извинился за задержку, Лаи. - Простите мужчина. Мне пиво и вот то, что сейчас произнес этот модный парень.
   Гном дернулся, словно получил пощечину.
   - Ты как с моей женой разговариваешь, щегол? – раздался раздраженный хриплый голос из-за барной стойки.
   Ребята прыснули смехом. А Лаи покраснел:
   - А? Что? Ой, простите, женщина. Я не хотел. Просто ваша борода…
   Под столом его сильно пнули, призывая заткнуться.

   Через некоторое время перед ребятами стали появляться заказанные блюда и пиво. Женщина гном принесла Вини кофе. Здоровяк сплюнул шкурку:
   - Я передумал. Я не хочу кофе. Принесите мне вместо него вашего лучшего пива. Оно стоит столько же сколько и кофе.
   Гном что-то проворчала в бороду на своем языке, но кофе унесла и принесла пиво.
   Лаи сидел и заворожено наблюдал, как в его тарелке по здоровенному куску мяса ползает слизняк, оставляя на мясе дорожку слизи.
   - Не нравится? – сочувственно осведомился Птах.
   - Что это? – медленно спросил юноша.
   - Это, друг, гномья еда!
   Девушки захихикали, прикрывая рот руками.
   - Давай, друг, сделай это! – поддержал Птаха, Вини. – Когда еще удастся попробовать такой деликатес?
   Лаи неуверенно подхватил слизняка на ложку. Поднял глаза на ребят, ища поддержки. Все, плохо скрывая улыбки, смотрели на него и кивали.
   - Это вкусно!
   - Попробуй, тебе понравится!
   - Вкусняшка, ммм!
   - Он же такой миленький, склизкий!
   Лаи решительно выдохнул, закрыл глаза и сунул слизняка в рот. Таверну огласил дикий вопль. Женщина-гном подскочила к юноше, ухватила его за рубаху с начал трясти.
   - Выплюнь! Выплюнь Тики-тики! Немедленно выплюнь!
   Перепуганный Лаиколло выплюнул, еще живого и здорового, слизняка на пол. Гном бережно подняла насекомое. Спрятала в ладонях и, бросая злые взгляды на Лаи, понесла слизняка на кухню. Ребята, держась за животы, хохотали в полный голос. Юноша беспомощно посмотрел на новых друзей:
   - А что это вообще сейчас было?
   Птах, утирая слезы, дружески похлопал Лаи по плечу:
   - Это был Тики-тики. Редкий гуковский слизняк, чья слизь это деликатесный соус Тинь-тинь.
   Новый взрыв смеха огласил таверну. Вини положил голову на стол, его сотрясали рыдания. Лаиколло с мрачным видом отодвинул тарелку с мясом и соусом Тинь-тинь.
   - Что-то мне расхотелось кушать.
   - Да ладно тебе. Мы над всеми новичками так шутим. – возмущавшаяся девушка, отсмеялась и теперь обмахивалась ладошкой. – Кушай! Это правда, вкусно. А вот слизняка есть не надо было, он много золота стоит.
   Лаи выдавил из себя улыбку и стал пить пиво.
   - Ладно. – вытер глаза Птах. – Давайте скорее допивать и уходить. А то сейчас гуки опять придут скандалить из-за своего слизняка.
   
   Уже возле выхода Малышу Вини, дорогу перегородила маленькая женщина гном с курчавой бородой.
   - Эй! Ты за пиво не заплатил!
   - Как так? – удивился здоровяк. – Ведь я в уплату за него отдал чашку дорогого кофе!
   - Самый умный, что ли? – прищурила черные глаза гном. – За кофе ты тоже не заплатил!
   - Ну а разве я его пил?
   Служанка моргнула. Потом еще раз. Озадаченно начала чесать бороду. Вини обошел ее и, сплюнув шкурку семечки, пробурчал:
   - И даже не извинилась. Безобразие!

   На улице уже вечерело. Мимо ребят прошествовала компания, распевающая песенки и временами кричащая лозунги вроде «Славься, непобедимый лорд Джордан!».
            – Сейчас, значит, все по домам, переодеваемся. Потом встречаемся у дома Альдора. Как раз за ним зайдем.
            - Альдор не пойдет.
            - Это почему? – удивился Птах.
            - Из-за дỳката. Родители не пускают. Я с ним утром виделась, – ответила Тана.
- Так я не понял, – Птах упер руки в модные бока. – Его родители из-за этих выдумок не пускают?
            - Никакие это не выдумки! – огрызнулся Хобб.
            - А я говорю, бред все это! – вспыхнул Птах.
            - Вы можете дальше препираться, – встряла возмущающаяся девушка. – А мы пошли домой. Раз не встречаемся у Альдора, значит, будем в районе башни друг друга искать. Все!
            Девушка повернулась и, прихватив за руку Тану, замаршировала прочь.
            - Значит, башня, – пожал плечами Вини и тоже ушел.
 
            До гостиницы было слишком далеко, и поэтому Птах со всем своим великодушием пригласил Лаи переодеться у него дома.
            - Ну и как тебе Нозара? – спросил Птах, когда они вышагивали по улице.
            Лаи открыл рот, чтобы ответить, но только заморгал.
            - Прости, кто?
            - Ну, та девушка, что с Таной ушла. С той, у которой кулон как бы эльфийский, – на всякий случай добавил он.
-  Ааа. – неопределенно ответил Лаиколло и потом добавил:
- Что значит «как»?
            Птах усмехнулся и хитро глянул на собеседника:
            - Она спрашивала, как твой костюм выглядит. Смекаешь?
            Где-то на самом-самом краешке мозга, забрезжила мысль.
            - Эээ…
            - Ну, как знаешь. Твое дело, конечно, – он поднял руки. – Ты не думай, я ни в коей мере не вмешиваюсь.
            - Так ты ей сказал?
            Птах сделал сосредоточенное лицо и неспешно стал расправлять свои модные рукава. Потом, наконец, ответил:
            - А надо было?
            - Ну… – Лаи замялся. Он совершенно не знал, как реагировать на подобное. Немного подумав, он решил оставить все на самотек и перевел тему разговора. – А что за дудат или как там его? Из-за которого не пускают на праздник Альдора?
            - Дукат, – поправил Птах. – Ну, как тебе сказать… Это своего рода городская легенда. Придуманный людьми персонаж баек. Типа как гоблины, тролли.
            - Знаешь, а мне казалось, что гоблины и тролли реально существуют. Мне даже рассказывали…
            - Сочиняют все! – перебил его юноша. – Ты сам-то их видел?
            - Нет.
            - Ну вот, – щелкнул он пальцами. – А дукат – это такой вурдалак, вампир, мертвяк.
   - О, вампир? Я слышал, они хорошо сосут!
   - Что?
   - Не важно, продолжай.
- Так, вот, мертвяк. Оживший вроде как. В образе старого деда с бородой. Кто-то говорит, что, мол, похоронили неправильно, и потому вылез из могилы. Или там родственники наследство делить подло стали, или чего-то там еще… – Птах махнул рукой. – В общем, не важно, много чего говорят. И вот этот дед-мертвяк бродит в ночи по городу и поедает сердца людей.
            - Жаль, что не сосут. И что, из-за какой-то байки родители парня не пускают ночью на праздник? – удивился Лаиколло. – Остальных-то вон пускают.
            - Так-то ж нас, – Птах понизил голос. – А у него родители из деревни сюда переехали. А они, – он махнул рукой в неопределенном направлении, – Там, в деревнях, во всякую чушь верят.
            Мимо прогрохотала карета, запряженная четверкой лошадей. Ребята, как и другие прохожие, поспешили уступить дорогу.
            - Просто дело еще в том, – задумчиво начал Птах, – Что последний месяц стража регулярно находит трупы с вырванными сердцами. И люди стали поговаривать всякое, а некоторые верить в этого дуката.
            Последние лучи солнца освещали камни мостовой, пробиваясь сквозь множество домов и бросая длинные тени. Узкие переулки уже заполняли густые сумерки.
            Несмотря на то, что народу на улице не убавилось, и стоял прежний дневной шум, у Лаи по спине побежали мурашки от мыслей о дукате. Еще нестерпимо захотелось обернуться и удостовериться, что из какого-нибудь темного проулка за ним не наблюдает бородатый старик.
            - Но ведь откуда-то должна брать свои корни эта легенда? – пытаясь придать голосу невозмутимость, спросил он. – С чего ты взял, что его не существует?
            - Потому, что не существует! Ну, сам подумай, как мертвый может встать из могилы? И на кой ему сдались сердца? Почему не почки, не печень или еще чего, а именно сердца?
            - А что же за трупы тогда находят? Кто им сердца вырывает? – парировал Лаи.
            Птах воззрился на его и развел руки:
            - Это Тарабон, – по слогам произнес он, – Самый крупный город в Хадоле. Тут пройти ночью по некоторым улицам сродни самоубийству! Стража, конечно, старается, но воров, убийц и просто людей с больным рассудком в городе хватает! Мало ли кого и за что убили. Могут просто специально вырывать сердца, чтобы пустить какие-то слухи и этим прикрыть разборки купцов или дворянства.
            Лаи не нашел что ответить. Однако слова Птаха его немного успокоили. Ни в чьи разборки он лезть не будет, у него своя цель. И цель мало пересекается с тем, чтобы долго оставаться в таком огромном и опасном городе.
            - Кстати, вот мы и пришли, – улыбнулся Птах.
 
            Громыхнуло. И через несколько мгновений в небе яркими разноцветными огнями распустились огненные цветы и звезды. Почти все, кто был на улицах, на время забыли о насущном и, задрав головы, наблюдали за этой красотой. А остальные, улучив благоприятный момент, резали у задравших головы кошельки и незаметно выворачивали карманы.
            Так в Тарабоне официально начался праздник Ночи Первого Поцелуя.
            Постепенно огни в небе стали привычными, и люди возвращались от возвышенного к земному. Вновь поднимали кружки, бутылки и бокалы, поздравляя друг друга с праздником.
            Уличные актеры жонглировали факелами и шумно выдыхали огонь. Музыканты играли и пели, но голоса их тонули в нестройном пьяном оре подпевающих. На домах яркими точками светились разноцветные фонарики. Кое-где из фонариков собрали гирлянды.
            Из той толпы, что была днем, толпы, в которой все спешили по своим делам, где упавшего скорее бы затоптали, чем помогли подняться, толпа превратилась в праздничную. Дух праздника, словно волшебство, объединял, задабривал и сплачивал всех в радостном едином порыве.
            Птаха и парня со сползающей шапкой уже чмокнули и куда-то утянули незнакомые Лаи девицы. Тана, Нозара и третья девушка отделились уже в самом начале праздника, а Вини… А Вини никто и никуда не утягивал, даже если бы и нашлась девушка с такой комплекцией, что смогла утянуть Вини. Вини сам куда-то исчез. Так что Лаи остался вдвоем с Хобби, который был одет в черный балахон с низким капюшоном. Они неспешно шли по городу, попивая вино из одной бутылки. Иногда их останавливал кто-нибудь очень веселый, громко поздравлял. Ребята поздравляли в ответ и выпивали что-то из предложенного.
            - Весело. – с мрачным видом процедил Хобби и, отхлебнув из бутылки, передал ее Лаи.
            Вино уже не лезло в глотку, да к тому же было скверным и кислым. Но Лаи заметил - чем больше он его пьет, тем меньше замечает нытья Хобби. А нытье у того было таким, что завыли бы даже кошки.
            - Хобби, – в очередной раз попробовал начать разговор Лаи, – А ты вот не пробовал смотреть на мир проще?
            - А что, – раздалось бульканье – Хобб вернул бутылку, – помогает?
            - Ну, – Лаи вновь залил в себя порцию кислой жидкости, придумывая, что бы умного ответить, и тут почувствовал на щеке чье-то дыхание, и логично последовавшее за ним нежное прикосновение губ, и характерный «Чмок!».
            Раздался задорный девичий смех и чья-то теплая, тонкая рука скользнула в его руку и потянула прочь.
            Хобб неимоверным усилием, применив всю свою скудную реакцию, успел вырвать из руки обалдевшего Лаиколло бутылку. Парень в черном балахоне заворчал и поплелся дальше.
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #25 : 19 Марта 2014, 23:31:12 »

Все выпитое за вечер при ускорении хода моментально дало о себе знать - голову, казалось, набили овечьей шерстью. Картинка перед глазами менялась не плавно, как обычно, а небольшими рывками.
            Наконец, Лаи сообразил посмотреть на ту, что его тянула за собой, а он велся, словно баран на бойню.
            Длинные, почти до пояса темные волосы спадали на синее платье. Рукава у платья были до локтя и подвязаны голубыми ленточками. Лица он не видел, поскольку незнакомка находилась к нему спиной. Зато Лаи обратил внимание на волосы. Он сам являлся обладателем не короткой прически и знал, как быстро запутываются длинные волосы. У незнакомки же волосы казались только что расчесанными и всем своим видом показывали, что в ближайшее время даже и не подумывают спутываться.
            Определенно это была не Нозара. Лаиколло начал размышлять – радует ли его этот факт или наоборот.
            Незнакомка повернулась и нежно улыбнулась Лаи. И тот обрадовался, что это была не Нозара. Не то, чтобы Нозару создатель обделил красотой, но все же она не шла ни в какое сравнение с этой… этой… Лаиколло сам не понимал, но почему-то мозг настойчиво не хотел произносить слово «девушка», хотя незнакомка определенно принадлежала к прекрасному полу. Какая-то мелочь, которую он никак не мог разглядеть из-за шерсти в голове, не давала покоя.
            Стало заметно тише. Факелы, фонарики и пьяные физиономии куда-то исчезли. Их места заняли темные силуэты деревьев. Лаиколло еще до конца не успел обдумать случившиеся перемены, как они остановились. Незнакомка села прямо на траву.
            - Садись, – прозвенел ее юный и приятный голос.
            Лаи сел. Трава была мягкой, а земля еще не рассталась с теплом дня. В голове, кроме кучи непонятных мыслей, колокольчиком зазвенела еще одна, кроме всего прочего вопившая и вопрошающая: «А что же теперь тут будет?». Вспомнилось мнение Трици о Ночи Первого Поцелуя. Он немного боязливо взгляну на незнакомку.
            Та закинула непослушную прядь за ухо и, улыбнувшись, протянула Лаиколло тонкую ручку:
            - Милисáра, – представилась она.
            И тут назойливая мысль, которая беспокоила Лаи с самого начала, наконец, получила должную подпитку и ринулась в мозг с околомозгового пространства.
            Лаиколло уставился на ухо Милисары.
Ухо было острым.
Как уши лысого эльфа.
Где-то далеко он услышал вопрос:
- А у тебя есть имя?
- Ты эльф?! – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Лаиколло.
Милисара сморгнула, а потом широко улыбнулась, непроизвольно демонстрируя ряд белоснежных зубов:
- А люди догадливы!
Вино потихоньку отпускало мозг.
- Лаиколло, – осторожно пожал все еще протянутую ему руку Лаиколло. – Но можно просто Лаи. Если захочешь…
- Хорошо, Лаи, я буду так тебя называть, – слова прозвучали как музыка.
Лаиколло улыбнулся. Мысль о том, что перед ним эльф, перестала его беспокоить. Ему было очень уютно и спокойно.
Город остался где-то далеко. Где-то далеко остался шум и громкое пьяное веселье. А тут стрекотали ночные насекомые, пахло лесом, а в темной синеве неба горели звезды и светила луна.
- А где это мы? – наконец сообразил спросить Лаи.
- Королевский парк, – подняла глаза Милисара. Глаза были большие, темные и завораживающие. – Во всем городе мне больше всего нравится здесь. Я часто сюда наведываюсь. – Она виновато улыбнулась. – Или ты бы хотел вернуться на улицы?
- Нет-нет, – поспешно ответил Лаи, поняв, что неприлично долго смотрит в глаза собеседнице. – Тут чудесно. И воздух чище. Ты живешь здесь? Ой, то есть ты живешь в Тарабоне, я хотел сказать!
Она улыбнулась ему, как несмышленому ребенку:
- Все эльфы живут в Зеленом лесу. А здесь я временно, сопровождаю двоюродного брата.
- Здорово, – глупо сказал Лаи. – Вы приехали на праздник?
- Нет, брат приехал к королю. И мы остановились в Эльфийском посольстве.
- Где?
Она встала и немного прошла по траве. Потом поманила его пальчиком. Он подошел.
- Вон, смотри. Видишь Башню заката?
Лаиколло посмотрел в указанном направлении и ничего не понял.
- Та, что с большим циферблатом. Он немного светится. Это от луны.
- А, да. Вижу.
- Вот рядом с ней, – Милисара вновь опустилась на траву, – наше посольство. Эльфы в нем останавливаются, когда изредка наведываемся в Тарабон. А в этот раз я напросилась в компанию к брату.
Лаи подобрал палочку и стал крутить ее в руках.
- Понятно.
- А ты не снимешь свой шлем? – она улыбнулась. – Вроде по правилам праздника это нужно сделать. Хотя, если хочешь, то можешь остаться в нем. Он тебе идет, – хихикнула.
- А? О! Да, конечно, – Лаи стянул шлем, и пятерней поправил растрепавшиеся волосы.
- Ты живешь в Тарабоне? – вновь заговорила она, повернул голову чуть вбок и рассматривая собеседника.
- Нет, я проездом, я… – он замялся, взглянул ей в глаза и… и, возможно, ему показалось, но в глазах эльфийки мелькнула тревога. – Я путешествую.
Она нежно коснулась его руки. Вся тревога и неуверенность вдруг пропали сами собой. Хотя смущение все же осталось.
Взгляды их встретились и задержались.
- Если когда-нибудь, во время своих путешествий, ты будешь рядом с Зеленым лесом, заходи в гости. Тебя пропустят, лишь скажи, что я пригласила тебя.
Где-то закричала ночная птица. Легкий ночной ветерок принес прохладу.
- Твой предок был из Белого отряда?
- Что?
Милисара кивнула глазами на его одежду:
- Этот герб. Незабудка. Разве люди не помнят Белый отряд?
Лаи почему-то стало стыдно:
- Я не знаю. Я купил его в магазине.
Эльфийка положила руку с тонкими пальчиками Лаи на грудь, туда, где был вышит герб в виде незабудки.
- Да, – тихо сказала она и убрала руку, – это было в Белом отряде. Поколения людей быстро меняются и то, что помнило и любило одно поколение, другое может уже забыть. Это случилось давно, мне рассказывал отец. Он был там.
Лаиколло вдруг ощутил, что слова не просто слетают с уст эльфийки. Слова были не словами, а уже образами, которые рождались перед глазами.
- …враг наступал, ворота Грейсвана разрушили, и единственным спасением было – починить их. Но враг наступал. Тогда один сильный духом человек, по имени Харифат, один из герцогов, собрал своих людей. Они вышли из ворот и встали живым щитом. Каждый стоял насмерть, каждый стоял, покуда ноги держали его. Мой народ поливал врага стрелами. Ворота успели поставить, но из людей герцога в Грейсван вернулись единицы. А позже, то место, где они создали своими телами живой щит, люди и эльфы усадили незабудками, в память о стойкости и неотступности храбрецов. Ведь гербом герцога Харифата являлась незабудка на белом фоне.
Видение отступило. Лаи воззрился на свой костюм, словно видел его впервые и поклялся, что, как только снимет его, спрячет как можно дальше. Слишком много боли и памяти содержала в себе эта, казалось бы, всего лишь одежда.

Лаиколло посмотрел Милисаре в глаза. Они были полны печали. И почувствовал сердцем, что просто не может не рассказать ей всю правду о себе.
Сам не поняв почему, он взял эльфийку за руку и начал рассказывать.
 
- Как странно, – промолвила она, когда Лаи закончил свой рассказ.
Эльфийка молча смотрела ему в глаза. А он держал ее за руку. Потом в ее глазах мелькнула какое-то сомнение, и Лаи понял, что в нем мелькнуло такое же сомнение. А потом сомнение пропало, и он потянул свое лицо к ее лицу. Большие, темные и прекрасные глаза становились все ближе. Он уже чувствовал ее дыхание на своей коже, и в этот момент где-то недалеко раздался душераздирающий вопль.
Человек и эльфийка дернулись и с молчаливым вопросом уставились друг на друга, а потом одновременно вскочили на ноги.
Крик повторился, но теперь он резко оборвался.
- Там, – уверенно показала направление Милисара.
- Если это там, то бежим в другую сторону!
- Нет, мы должны помочь!
Милисара дернула Лаи за руку, давая понять, что медлить не стоит.
 
Вначале им показалось, что один человек пытается помочь другому. Во всяком случае, одна фигура, похожая на человека, стояла на коленях около лежащей фигуры. Но лежащая была слишком неподвижна, а стоящая на коленях совершала странные резкие движения. А еще раздавались неприятные хрумкающие и хлюпающие звуки.
Лаиколло наступил на предательскую палку, которая громко хрустнула под ногой.
Фигура, стоящая на коленях, резко повернулась на звук. В свете луны была видна густая борода лопатой. Незнакомец застонал и резко встал. По бороде из криво приоткрытого рта текла кровь. Он поднял руки со скрюченными пальцами и быстро пошел в сторону пришельцев.
Это не могло быть правдой. Это было похоже на ночной кошмар или дурное видение. Ужас сковал каждую клеточку тела Лаи. Он смотрел в эти глаза, в эти безжизненные глаза со зрачками с булавочную головку. И глаза приближались. Скрюченные пальцы с желтыми ногтями, перепачканные в крови, тянулись вперед, тянулись к Милисаре. Изо рта дуката вырывался стон и шипение.
И тут в голове у Лаиколло словно кто-то переключил маленький рубильник. Ужас никуда не делся, но пришла мысль: «Защити!». И юноша плюнул на все, на страх смерти, на ужас от нереального зрелища и на простой животный инстинкт «Беги!». Лаиколло шагнул вперед, глядя в мертвые глаза дуката, встал перед эльфийкой и выхватил свое единственное оружие – купленный недавно нож. Что он мог сейчас сделать таким маленьким клинком, чуть больше ладони, он не думал. Важен был сам факт наличия в руках оружия.
- Это не поможет! – Расслышал он слова эльфийки сквозь пелену заполнявшего сознание ужаса.
И она запела. Тихо, тонким нежным голоском, словно журчание ручья. А Лаи все стоял и сжимал нож до боли в руке. Дукат приближался, его почерневшие зубы поскрипывали, из горла доносился стон. Темп песни нарастал, она звучала все громче и громче.
На мгновение Лаиколло показалось, что звезды в небе стали ярче. А потом две теплые тонкие руки закрыли ему глаза. Он дернулся, попытался высвободиться, но у самого уха приказом прозвучал голос Милисары:
- Не смотри!
В нос ударил запах свежести, такой, как чувствуется перед грозой. Время, казалось, застыло. И вдруг сжатые веки стали красными, словно перед лицом вспыхнуло маленькое солнце.
Дукат закричал, даже, скорее, завыл. Запах свежести моментально превратился в отвратительную вонь горелой плоти. Потом раздался удаляющийся топот ног.
Руки Милисары стали медленно опускаться с лица Лаиколло. Юноша еще толком не пришел в себя, но сумел догадаться, что эльфийка падает и, развернувшись, вовремя подхватил ее. Бережно опустил на траву. Огляделся.
            Невдалеке темнел холмик человеческого тела, над которым еще недавно стоял дукат. Самой мерзкой твари поблизости видно не было.
            - Получилось… – голос эльфийки звучал слабо. Глаза были полузакрыты. Она улыбнулась уголками губ.
            - Ты убила его? – все еще не придя в себя, спросил Лаиколло.
            - Нет, моих сил не хватит на такое… – прозвучал тихий ответ.
            - Но что это было?
            - Всего лишь свет звезд. – Ее глаза с длинными темными ресницами закрылись, и голова расслабленно упала на траву.
            - Что с тобой? – Лаи нервно провел рукой по своему, уже немного колючему, подбородку. – Ты что? – нежно потряс эльфийку за плечи. Никакого результата.
            Вскочил на ноги. Огляделся. Сердце бешено билось в груди.
«Она не могла умереть! Просто такого не может быть!»
Он вновь упал на колени возле Милисары. Взял ее за руку. Рука была еще теплой. Потом приблизил свое лицо к лицу эльфийки и замер. Она дышала. Словно спала. Спала и не просыпалась, чтобы он ни делал.
С величайшим вздохом облегчения Лаиколло почти шлепнулся на траву. Ночь вновь приобрела цвета и запахи. Взглянул на теперь такие добрые и красивые звезды и еще раз вздохнул:
- Жива!
Но нужно было что-то делать. Ждать рассвета, ждать помощи от стражи, которые найдут лекаря, а лекарь найдет какие-то порошки или травы, что разбудят эльфику – это все слишком долго и нескоро. Хуже бездействия может быть только томящее ожидание. К тому же, где-то рядом, возможно, еще разгуливал страшный дукат.
Трица, которая не любила долго ломать голову над проблемой, частенько говаривала: «Сомневающийся проигрывает». И Лаиколло решил более не раздумывать. Он подхватил эльфийку на руки и встал, с удивлением ощутив, что Милисара гораздо легче, чем ожидал.
Немного потоптавшись, он, наконец, разглядел Башню Луны, и, примерно запомнив направление, которого надо придерживаться, решительно направился искать выход из парка.
 
Лаиколло шел, вздрагивая и оглядываясь на каждый шорох, на каждый звук. Он ожидал и боялся увидеть бородатую фигуру. Однажды Лаи даже учуял запах горелого мяса, но, к счастью, это оказалась всего лишь небольшая жаровня, в углях которой валялись объедки от праздника.
 
Ночь Первого Поцелуя вошла в фазу, когда те, кто еще не отправился к себе домой, лежали и храпели на улице, обнимая друг друга или бутылку.
Возле одного из домов Лаиколло увидел две темные тени, склонившиеся над спящими на дороге людьми. Он остановился как вкопанный, на спине выступил холодный пот.
«Двое! С двумя дукатами он точно не справится. И убежать не сможет. Ведь он ни за что не оставит эльфийку!».
Но тени, заметив незнакомца, не напали; они вскочили и бросились бежать в ближайший темный переулок. По мостовой громко звякнуло несколько монеток. Одна из теней выругалась, но не остановилась подобрать.
Лаиколло еще немножко постоял, переводя дух, а потом вновь пустился в свой путь. Башня Луны уже была хорошо видна из-за домов.
 
            Но близость башни лишь казалась. Ноша с каждым шагом становилась все тяжелее и тяжелее. Спина болела, руки ныли, и, казалось, готовы были разжаться. Но Лаи, громко пыхтя на всю улицу, последними усилиями воли все же заставлял руки держать ценный сердцу груз.
            По всем улицам валялись остатки праздника. Одни похрапывали и сопели, другие звякали при попадании на них ногой или шуршали, а некоторые скользили.
           
            Пред глазами поплыли круги. И в тот момент, когда руки категорически заявили, что более они не принадлежат своему владельцу и отказываются ему подчиняться, перед Лаи, словно из-под земли вырос высокий незнакомец в белой рубашке с кружевными манжетами и воротником. Лаи поднял взгляд. У незнакомца были темные длинные волосы, зачесанные назад и схваченные в «конский хвост», черты лица, чем-то напоминавшие Милисару и, разумеется, острые уши.
   - Ты кто?
Эльф аккуратно принял из ослабевших рук юноши Милисару.
- Её брат. – прозвучал его властный тихий голос. - Спасибо, человек.
Лаи перевел дыхание, чувствуя, как ломит все тело и по нему с новой силой бежит кровь. Огляделся.
Он стоял возле красивого высокого забора с фигурными решетками. За забором виднелся небольшой садик с высокими, но редко растущими деревьями. А за деревьями располагалось трехэтажное здание из темного камня. Узкие окна, похожие на бойницы, закрывало цветное стекло и решетки из тоненьких прутьев, сплетенных узорами.
Эльф уже шел по дорожке сада и нес Милисару, когда Лаи, наконец, вспомнил, что он тут делает, и хотел окликнуть незнакомца, но тот вдруг ответил, не останавливаясь и не поворачивая головы:
- С ней будет все в порядке. Она очень устала. Восстановится через два дня.
- Ага, – Лаиколло кивнул и прислонился к забору, чтобы не упасть. Ноги подкашивались от усталости.
В голове сами собой потихоньку стали всплывать произошедшие в последние несколько часов события. Пребывание Лаи в Тарабоне оказалось весьма насыщенным на новые знакомства и происшествия.
От прогулки по закоулкам памяти юношу отвлек новый звук – пение птицы. Лаи встрепенулся и отпихнулся от забора. Неизбежно наступало утро, а Трица обещала уехать рано.
Лаиколло выругался и стал мучительно соображать, в какую сторону ему идти, чтобы добраться до гостиницы. В этом районе он был впервые, а сложный путь до Королевского парка и от него запомнить времени явно не было.
Оставалось только одно. И Лаи, отбросив все сомнения, скрипнул высокой решетчатой калиткой, прошел по садовой дорожке эльфийского посольства и кулаком постучал в дверь. Никакого ответа. Он замахнулся еще раз, но дверь бесшумно открылась. Из нее вышел незнакомый человек в красном камзоле, и тут же закрыл за собой дверь. Незнакомец, не представляясь, внимательно выслушал вопрос, и, подробно описав дорогу, не прощаясь, скрылся за дверью. Лаиколло развернулся и быстрым шагом направился по описанному маршруту, стараясь не сбиться с пути.
Небо светлело, где-то лаяла собака. Храпящие остатки праздника шевелились во сне и недовольно ерзали на мостовой от утреннего холода и росы.
Лаи почти бежал, но ноги после бессонной ночи и нагруженного путешествия налились тяжестью. Он представлял себе, как вбегает в конюшни «Выгодной сделки», а там одиноко стоит Упрямец и осуждающе смотрит на запыхавшегося хозяина. Размышлял, как ему потом найти Трицу, покидающую город. Ругал себя за беспечность, за то, что вообще отправился на этот праздник.
Первые лучи восходящего солнца, словно стрелы, ударили из-за домов, нагоняя на грязную мостовую длинные серые тени. Юноша, в который раз за эти сутки, собрав последние силы и стиснув кулаки, припустил бегом.
Наконец, за забором показалась знакомая вывеска, и Лаиколло сломя голову влетел во двор гостиницы, чуть не споткнувшись о спящего в луже конюха. Он остановился у стены конюшни: зайти и увидеть одинокого Упрямца не хватало воли.
Лаи осторожно заглянул в окно, рисуя себе пустое стойло.
Трицитианы не было. Мрака тоже. Юноша на ватных ногах зашел в конюшню. В ней не было Упрямца, не было лошадей доставшихся от близнецов. Вокруг дремали чужие кони. Четыре стойла стояли пустыми.
- Доброе утро!
Лаиколло обернулся.
Прислонившись к косяку двери, на него смотрел высокий мужчина. На незнакомце был одет простой и неприметный наряд путешественника. Мужчина с аппетитом доедал огрызок, когда-то большого, яблока.

02.06.2006 - 19.03.2014
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #26 : 06 Апреля 2014, 14:09:08 »



Глава 7.

Лаиколло растеряно кивнул в ответ. Нервно взъерошил волосы и прошелся вдоль стойл. Незнакомец, медленно дожевывая огрызок яблока, внимательно изучал юношу.
- Парень, у тебя что-то случилось? – наконец, поинтересовался он.
- Это ведь конюшня гостиницы "Выгодная сделка"? - надеясь услышать отрицательный ответ, спросил Лаи.
Мужчина скормил остатки яблока ближайшей лошади.
- Да, именно так.
- О, нет! - Лаи опять схватился за голову. - Я совсем не знаю города. Как она могла уехать?
- Что у тебя стряслось?
- Моя спутница, - обреченно ответил юноша. - Она забрала все вещи! Забрала всех лошадей и уехала.
- Да это же грабеж! - громко возмутился незнакомец и подошел ближе. - Нужно немедленно сообщить стражникам. Давай я тебя провожу!
Лаи уже было собрался пойти с незнакомцем, как вдруг раздался детский голос:
- Эй! Это ты Лаиколло?
У входа в конюшню стоял маленький мальчик с очень хитрой физиономией в веснушках.
- Да, я.
- У меня для тебя сообщение.
- Слушаю!
Мальчишка захихикал:
- Э, не! Велено сказать тебе на ухо!
Лаи вопросительно посмотрел на своего недавнего собеседника. Тот пожал плечами и кивнул. Лаиколло подошел к мальчику и нагнулся.
- Так, что тебе велели мне передать?
Конопатый быстро прошептал на ухо и стремглав убежал прочь. Лаиколло медленно выпрямился. На его лице расплылась улыбка.
- Я не знаю, что происходит, но она меня не бросила.
- А что мальчик тебе сказал? - поинтересовался незнакомец.
- Что она ждет меня в другом месте.
Незнакомец улыбнулся:
- Ну, вот и славно. Удачи тебе!
- Спасибо! И Вам!
Лаи помахал рукой на прощание и чуть ли не бегом припустил по улице в направлении, которое ему объяснил мальчишка. Трицитиана передала, что нужно следовать вниз по улице, в сторону Королевской площади и завернуть в восьмой переулок от гостинцы. Там зайти в арку с виноградными лозами и стоять ждать ее. А главное, арт`три запретила кому-либо рассказывать про это место.
Лаиколло не понимал затеянной игры, но следовал всем правилам, тщательно отсчитывая переулки.
Ночные гуляки, заснувшие на улице, постепенно просыпались и пытались встать. Кто-то стонал, кто-то с надеждой проверял содержимое валяющихся бутылок и кувшинов.
Лаи завернул в восьмой переулок. Через пару десятков шагов, юноша уперся в стену дома. Тупик. Никакой арки с виноградными лозами не было и в помине. С обеих сторон шли стены с закрытыми ставнями окнами и двери без ручек. Глухое местечко.
Лаиколло решил, что должно быть просчитал какой-то переулок. Развернулся и поспешил обратно на улицу. Но не успел выйти из переулка. Дорогу ему преградил незнакомец с конюшни. Лаи нахмурился:
- Вы?
- Ну и где твоя рыжая подруга с лошадьми? - мужчина подозрительно осмотрел переулок за спиной Лаиколло.
- Эй, я не говорил, что она рыжая! - юноша выхватил нож. - Что Вам надо?
- Мне надо знать - что тебе сказал мальчишка?
Лаи подбросил и ловко поймал нож.
- Он сказал мне, чтобы я Вам не верил! Уйдите с дороги, мне нужно пройти!
Незнакомец устало закрыл глаза и покачал головой.
- Убери нож, ты все равно не умеешь им пользоваться. Не надо все усложнять, просто отведи меня к своей подруге.
Лаи ринулся вперед, намереваясь пнуть незнакомца ногой, сбить с ног и убежать. Он не собирался применять нож. Просто хотел выглядеть более грозно. Незнакомец резко вскинул руку с растопыренной пятерней. Что-то сильно ударило Лаиколло в живот и отбросило на несколько шагов. Звякнув об стену, нож отлетел в сторону. Юноша застонал и попытался подняться. Незнакомец опустил руку и удивленно уставился на противника.
С крыши дома прыгнула Трица. Мужчина не успел даже вскрикнуть, когда на спину ему обрушились ноги, обутые в высокие сапоги для верховой езды. Арт`три встала с мостовой. Пихнула пяткой копья лежащего незнакомца. Тот не подавал признаков жизни.
Сжимая руками болящий живот, Лаиколло поднялся, держась за стену.
- Трица? Что происходит?
- Ты считать умеешь, кусок балбеса? Это девятый переулок!
Девушка еще раз пошевелила незнакомца копьем, проверяя, не притворяется ли тот.
- Этот, - она кивнула на тело. - Пришел вчера вечером и выспрашивал про нас у хозяина гостиницы. Мне повезло, я случайно услышала их разговор.
- Кто он?
- Понятия не имею. Но я сразу собрала вещи и перегнала коней в конюшню соседней гостиницы. А сама расположилась на крыше дома, возле главного входа в "Выгодную сделку". Но ты, болван, - она подобрала нож и отдала его владельцу. - Пошел через черный ход! Я еле смогла тебя разглядеть возле конюшни и отправила мальчишку, предупредить тебя.
- По-моему, ему нужна была ты.
- Или твой конь.
- Что опять козни Вишенки?
- Вишенка, Большой Пит, Бронсвальд... Кому мы еще насолили? Любой мог отправить за нами этого типа. - девушка нагнулась и обыскала тело незнакомца. - Ничего. Ни денег, ни оружия. Надо убираться из Тарабона. Пошли, заберем лошадей и свалим из города.
 
Лаи ехал, сложившись пополам в седле. Живот болел после удара.
- Чем он тебя так приложил?
- Не знаю, я даже не успел подойти к нему.
Трицитиана грязно выругалась:
- Это же магия! Вот ведь угораздило связаться!
- Магия? – Удивился Лаиколло, кривясь от боли. – Я на празднике тоже видел магию!
- Не, – Трица фыркнула. – То не магия, то Гномьи Потехи. Король каждый праздник разоряет казну на эти дурацкие разноцветные огни в небе.
Юноша отмахнулся:
- Да не про то я! Я о магии. Понимаешь, на празднике я познакомился с эльфийкой…
И Лаи начал рассказывать события прошедшей ночи, опуская некоторые подробности личного характера.
Трица слушала, иногда усмехалась или презрительно фыркала. Но когда речь зашла о дукате, помрачнела и стала слушать внимательнее.
- С ножиком на нежить? Лихо!
Лаиколло в очередной раз отмахнулся:
- А были варианты? Но я тебе не про это говорю, я про эльфийскую магию, настоящую!
- Это не магия, – Наконец ответила арт`три. – Магия – это знания. Истинные знания о мире. Маги бережно охраняют свои тайны и обучают только нужных себе людей.
- Да-да-да, – перебил ее Лаи. – Знаю я это, знаю. И чего?
- А того, – передразнила его девушка. – Что ни эльфы, ни гномы не знают магии. Маги не делятся знаниями с другими расами. А то, что ты видел...
Лаи опять перебил:
- Тогда что это было – она же прогнала дуката?
- Как я уже сказала, магия – это знания. И изучив заклинание, его довольно просто можно применять. Грубо говоря, это как выучил стихотворение, рассказал его, помахал руками и бах-тарарах – с неба шарахнуло молнией. Никаких от тебя затрат, кроме знаний и правильного их применения, не требуется. – Девушка глянула на собеседника. – А то, что делают иногда эльфы, защищая себя, свой лес, заклиная оружие или еще что-то, – это не магия. Не знаю, как это называется, но я читала, что эльфу, чтобы совершить что-то Такое, приходится отдать не только много сил, но и частичку себя.
Лаи удивленно покачал головой:
- Ты еще и книги в дороге читаешь?
Трицитиана мрачно покосилась на него:
- А куда мы едем? А кто мой отец? Забыл? Головкой ударился?
Лаиколло вжал голову в плечи, виновато улыбнулся и, почесав затылок, поспешил сменить тему разговора, благо вспомнил о подарке. Покопавшись в поясной сумке, извлек то, что по случаю прикупил вместе с карнавальным костюмом.
- Я обещал тебе подарок в часть праздника. Вот! - Лаи протянул спутнице парик рыжих волос.
Трица молча уставилась на подарок, веко левого глаза пару раз дернулось.
 
Цоканье копыт в утренней тиши громко раздавалось на всю улицу, и множилось эхом, отражаясь от стен домов.
Спящие на улицах все еще продолжали свое пробуждение. Ночные гуляки терли глаза, разминали затекшие конечности, стонали, держась за голову. Некоторым помогали прийти в себя сонные стражники, расталкивая спящих ногами или древками алебард. Некоторых тащили или провожали оплеухами. Ведь когда Тарабон вновь наполнится дневной суетой, улицы должны быть чисты.
Лаи дремал, свесив голову и держась руками за живот. Иногда вздрагивал, поднимал голову, сонно хлопал глазами, ерзал в седле и вновь уходил в забытье. Трица молчала и недовольно разглядывала гирлянды из потухших фонариков и разноцветных флажков, некоторые из которых были оборваны и свисали, касаясь мостовой.
Впереди по дороге двое стражников, грязно ругаясь, били ногами парнишку со связанными за спиной руками:
- Поднимайся, тварь! Ща сверну твою цыплячью шею, гнида!
Трицитиана прищурилась, а потом полувопросительно произнесла:
- Совенок?!
Лаиколло ударился лбом о луку седла, и, в очередной раз, проснувшись, резко распрямился, оглядываясь по сторонам:
- Что? Где? Я не сплю!
- Эй, вы! – крикнула Трица.
А Лаи, узнав Совенка, моментально проснулся и отвесил Упрямцу шенкеля.
 
Громадный грозный конь, фыркая и раздувая ноздри, остановился прямо перед стражником. Тот испуганно отшатнулся и чуть не упал. Стражник наладил равновесие, зло скривился и, выставив перед собой алебарду, открыл, было, рот. Но Лаиколло опередил его, заговорив громко и надменно:
- В чем повинен мой слуга? За что вы бьете его?
Сзади подъехала Трица, одобрительно поглядывая на Лаи.
Оба стражника подозрительно осматривали всадников. По одежде те походили на обычных крестьян или путешественников, коих запросто можно послать куда подальше и продолжить свои развлечения. Но кони незнакомцев, особенно конь под юношей… Не каждое богатое семейство в городе могло позволить себе иметь такого коня – огромного, с гордой осанкой и сильными длинными ногами. Один из стражников переступил с ноги на ногу, хрюкнул носом, смачно сплюнул на мостовую и, наконец, ответил:
- Этот, – он кивнул на Совенка, – твой… Ваш слуга устроил драку на рынке, а когда мы его того, задержали, он и на нас набросился. Теперь вот идти не хочет.
Лаи несколько долгих секунд, гордо вскинув подбородок, изучал глазами стражников. Потом взглянул на разбитое лицо Совенка. Сунул руку в кошелек на поясе. Нащупал пустоту. Обернулся к Трице. Та уже все поняла и бросила ему свой кошель. Лаи чуть ближе подъехал к заговорившему с ним стражнику и сунул ему в руку монету:
- Мой пустоголовый слуга, видимо, перебрал вчера немного. Потом повздорил с кем-то. У него скверный характер. Вы поступили, несомненно, правильно, остановив и задержав его. Но, я думаю, вам совсем не нужен лишний нарушитель спокойствия в камере. А мне слуга нужен. Я сам накажу его, как считаете?
Стражник кисло посмотрел на одинокую монету в руке.
- Ну я как бы не один. - он кивнул на своего сослуживца.
Лаи широко улыбнулся и вложил в руку стражника еще одну монету.
Мужчина взвесил на ладони деньги.
- А еще, он разбил чернильницу на рынке и напугал благородных купцов своей выходкой.
Лаиколло вздохнул и закатил глаза, а потом протянул руку забрать монеты.
- Ну что делать? Уводите его тогда в тюрьму.
Стражник сжал монеты в кулаке и быстро отдернул руку.
- Нет-нет! Забирайте своего слугу. А у нас полно работы!
 
Служители порядка еще не успели сделать и двух шагов, как Трица уже разрезала путы на руках Совенка и помогла ему встать. Одежда на парне была порвана и со следами крови. Один рукав рубахи отсутствовал. На лице красовались кровоподтеки. Правый глаз подведен черным синяком и заплыл.
Парень нервно кивнул и, прохрипев что-то вроде «Спасибо», собрался было уйти, но арт`три дернула его за руку, вернула на место. А Лаиколло протянул фляжку с вином и заставил глотнуть:
- А теперь мы поедем в таверну и накормим тебя, – сказал Лаи, затыкая фляжку и вешая обратно на седло, – а ты нам подробно все расскажешь о своих важных делах в Тарабоне.
« Последнее редактирование: 06 Апреля 2014, 14:11:56 от Laikollo »
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #27 : 06 Апреля 2014, 14:09:17 »

Ложка громко стучала по глиняной тарелке. Это Лаи с аппетитом выскребал остатки каши с мясом, что они заказали себе. Живот уже перестал болеть. Совенок же не притронулся к еде, а лишь ковырял ложкой в каше. Зато слова так и лились из него. Боль, которую держишь и носишь в сердце долгое время, иногда хочется излить тому, кто разделяет ее и обещает помочь.
Трица сидела за столом напротив Совенка и внимательно слушала. Себе она ничего не заказала.
- Они уехали, а Морéта обещала, что вернутся через неделю за вещами. Но они не вернулись. И тогда я решил ехать искать ее в Тарабон, но Большой Пит меня не пустил. А я знал, знал, где искать – я слышал, как отец Мореты несколько раз упоминал купца КривошИна, с которым ведет дела и у которого можно купить дом, – Совенок так нервно ковырялся в каше ложкой, что кусок каши вылетел из тарелки на стол. – Когда с вами я добрался до Тарабона, то сразу отправился на рынки, спрашивать про этого купца. – Парень сжал ложку в кулаке так, что хрустнули костяшки пальцев. – И я нашел его, спросил про семью Мореты. Он все отрицал, говорил, что не знает их, но я видел, – деревянная ложка сломалась в кулаке, – видел по его глазам, что врет. Я настаивал, угрожал. Он смеялся над моими угрозами. Тогда я запрыгнул к нему за прилавок и схватил его за грудки, хотел вытрясти всю правду. Но эти торгаши с рынка вызвали стражу, – Совенок со злостью отбросил обломки ложки. – Отобрали все – и ножи и деньги.
Лаи отодвинул свою тарелку и, напряженно глядя на Совенка, спросил:
- Ты сможешь еще раз найти этого Кривошина?
- Конечно! – вспыхнул в ответ тот, ударив кулаком по столу так, что подскочила посуда.
Трица успокаивающе похлопала юношу по руке, сжатой в кулак:
- Не волнуйся, теперь с ним поговорим мы.

- Ах ты ж! Его нету! Но он должен быть там! – Совенок схватился руками за голову. – Он сбежал!
Путники стояли в темном переулке и, выглядывая из-за угла дома, смотрели на торговый ряд деревянных прилавков с крышами, которые вытянулись вдоль улицы. Рынком это было назвать трудно, во всяком случае, в том понятии, в котором понимается слово «рынок». Здесь, под открытым небом, собирались купцы, которые торговали большими партиями товаров и заключали крупные сделки. Их клиенты обычно не обременяли себя большими сумками, а подходили с мешочком денег, платили и, получив заверенную бумагу, отправлялись в район складов за товаром.
Над пустующим прилавком, про который говорил Совенок, висела простая непримечательная вывеска. «Кривошин» гласила надпись на ней, и более ничего. Ни указаний товаров, которые можно приобрести у этого Кривошина, ни цен. Видимо, все, кто вел дела с Кривошином, и так знали, что тут можно купить, а что продать.
- Что же теперь делать? Где его искать? – Совенок нервно кусал ногти и большими глазами, полными боли, с надеждой смотрел на спутников.
- Ничего страшного, – попытался поддержать его Лаи. – Нужно просто подойти и спросить у других купцов. Может, он просто отошел.
- Я не могу! – надрывно ответил Совенок. – Меня там, наверняка, запомнили.
- Лаи, – спокойно сказала Трица. – Пойдешь ты.
- Что? – удивился тот. – Я думал, ты пойдешь!
- Я слишком заметная, – скривилась девушка. – Волосы, оружие, рост. А раз заметная – то и подозрительная. А вот ты…
- А что я?
- Внешность у тебя доверительная.
- Ага, особенно после того, как меня Свистун отделал! – возмутился Лаиколло, но, увидев взгляд Совенка, полный боли и отчаянья, сдался. – Хорошо, уже иду.
           
            Ноги несли Лаи по мощеной камнем дороге. Мимо, иногда толкаясь, проходили люди. Среди них дорогими одеждами выделялись купцы и их охранники, опоясанные мечами.
Район города не блистал богатством или красотой архитектуры, ни один дом в округе не превышал двух этажей. Наверное, года три назад, эта улица носила название «Новая» или «Новая купеческая».
            Пустой прилавок из отполированного дерева становился все ближе, а в голове было по-прежнему пусто. Лаи совершенно не знал, что ему говорить и с какой стороны подходить к разговору. И потому решил импровизировать.
 
            - Разрази меня гром! – Лаиколло со всей силы ударил кулаками по пустующему прилавку. – Чтоб мне пусто было! Не успел!
            Женщина средних лет, сидевшая за соседним прилавком, оторвала взгляд от бумаги, над которой что-то усердно подсчитывала в уме и, подняв одну бровь, уставилась на ругающегося юношу.
            - Я ведь так спешил! – продолжая ломать комедию, всплеснул руками Лаи.
            - Кривошина не будет до послезавтра, – наконец, решила помочь женщина с поднятой бровью. – Он тебя не предупредил?
            - До послезавтра? – В притворном ужасе уставился на нее юноша. – Я не могу столько ждать, сделка потеряет силу. Дом уже купят! – Он схватился за голову, как это несколько минут назад делал Совенок. – О нет, все пропало!
            Женщина пожала плечами:
            - Если дело столь срочное – попробуй найти Кривошина у него дома.
            Самым проникновенным голосом, на какой был способен, Лаи промолвил, ни капельки не соврав:
            - Это дело очень важно для меня и моих друзей. Не будете ли Вы столь любезны, объяснить, как добраться до его дома?
            Немного смутившись от такой вежливой и проникновенной просьбы, купчиха принялась подробно рассказывать. А Лаи кивал и преданно с благодарностью смотрел в глаза – роль была отыграна на отлично.
 
            Когда добрались до дома Кривошина, от солнечного диска над горизонтом осталась лишь половинка. Переулки погрузились в густую сумеречную тень. Трица спешилась в одном из них. Оставила коня и ребят, а сама отправилась осматривать дом купца.
            Лаи опять что-то жевал. Где-то по дороге он успел купить лепешку с завернутым в нее мясом с пряностями и овощами. Оказалось вкусно. «Заботы, они, конечно, заботами, но кушать надо регулярно, если есть возможность».
            Совенок же, похожий на комок нервов, от еды отказывался, и по виду – уже не первый день.
            - Молодой господин!
            Лаи вздрогнул от неожиданности, больно дернул Упрямца за уздечку, а сам чуть не подавился. Из темноты переулка вылезло нечто в лохмотьях и с немытыми конечностями. От незнакомца дурно пахло давно нестиранной одеждой.
            Человек достаточно близко подошел к Лаиколло, и, жалостливо глядя в глаза собеседника, взмолился:
            - Лоу, Вы едите такую вкусную еду. Я всегда мечтал ее попробовать. Не оставите ли мне кусочек?
            Лаи с трудом протолкнул в себя тот недожеванный кусок, которым недавно чуть не подавился:
            - А можно я спокойно поем Свою еду?
            - Только кусочек, ну, пожалуйста.
            - Кусочек… – задумчиво прожевал Лаиколло новый кусок, отчаянно высматривая, не идет ли Трица, которая была бы очень кстати.
            - Ну, пожалуйста, оставьте?
            Юноша упрямо не отвечал, отводил взгляд от этих умоляющих глаз, и все нестерпимо ждал появления арт`три. Хотя еда в горло уже не лезла от скулежа и мерзкого запаха.
            Наконец, бодрым, быстрым шагом показалась Трица. Нищий заметил перемену в лице Лаиколло и еще быстрее и настырнее стал скулить. Юноша, не выдержал и отдал почти половину недоеденного блина с вкусным мясом попрошайке.
 
            - Значит, так, – начала рассказывать Трица, но потом заметила жующего попрошайку. - Прикармливаешь зверюшек, Лаи?
   - Не важно. Что там с домом?
   Арт`три прислонилась к стене и, продолжила рассказ. – Дом в два этажа. На первом живут слуги и располагается кухня. Слуг двое или трое. На втором этаже, – задумчиво потерла подбородок, – видимо, три комнаты. Во всех окнах второго этажа темно. Наш Кривой, видимо, спит в одной из них. Необходимо выяснить, в какой.
            - Ага, – в тон рассуждений Трици кивнул Лаи.
            - И как мы выясним, в какой именно? – спросил Совенок.
            - Может быть, просто постучаться и спросить хозяина? Поговорим с ним, заплатим, если что.
            Трица покачала головой:
            - Нет, Лаи, не тот это человек. Раз сразу Совенку говорить не захотел, значит, дело нечисто. И скажет он только если хорошенько тряхнуть.
            - И что же ты предлагаешь?
            - Я же сказала - тряхнуть! Слушайте план.
 
 
            Когда в славном городе Тарабоне потемнело до той степени, что одни относительно добропорядочные жители легли спать, а другие относительно добропорядочные жители вышли на свою ночную работу, в дверь дома купца Кривошина громко постучали.
            Старый дворецкий с вечно заложенным носом и седеющими висками заворчал в своей постели. Встал, надел тапочки. Прямо на ночную рубашку накинул мятый камзол и, взяв подсвечник, пошлепал к входной двери. По дороге он кое-как зажег пару свечей на подсвечнике.
            - Кто там? – недовольно спросил он, не открывая засов.
            - Я к лоу Кривошину по поводу покупки дома, – раздался бодрый мужской голос из-за двери.
            «Лоу!» – усмехнулся про себя дворецкий. «Вот так, послушаешь, какими словечками пользуется человек, и сразу ясно – деревенщина. Только в деревнях говорят еще на старый лад».
            - Убирайся! Ночь на дворе, господин Кривошин уже спит. Приходи утром!
            - Открывай, недостойный! – по двери заколотили кулаки. – У меня дело, не требующее отлагательств. Кривошин велел сообщать ему в любое время суток!
            - Ничего не знаю! – старый дворецкий очень обиделся на унизительное для человека его положения обращение. – Меня не предупреждали. Убирайся!
            - Открывай, говорю! – теперь уже колотили ногами.
            На втором этаже заскрипела кровать, потом раздались шаркающие шаги. Полноватый человек с лысиной, которая была отчаянно прикрыта жалкими остатками волос, спустился с лестницы. На нем была ночная рубашка, а в руке держал зажженную свечу.
            - Что случилось? – раздраженно спросил Кривошин, щурясь со сна. – Кто там ломится?
            - Говорит, к вам по срочному делу, – ссутулившись, поклонился дворецкий. – Говорит, назначено.
            - Ну, так открывай, дурья твоя башка, – Кривошин зевнул, чуть не потушив свечу.
            Защелкали засовы, загремели цепи, и вскоре на пороге они увидели улыбающуюся своей пустотой ночную улицу.
           
            - Ну, как? – запыхавшись, Лаи вбежал в переулок, где уже стоял Совенок с лошадьми.
            - Порядок, – кивнул Совенок. – Лоу Трицитиана видела, в каком окне второго этажа зажглась свеча.
    
            Конечно, дворецкий был не виноват, но Кривошин все равно как следует его отругал, перед тем, как вернуться в постель. Купец пошире распахнул окно, чтобы ночная свежесть скорее помогла уснуть, и улегся. И когда уже цепкие пальчики ночного сновидения стали утаскивать Кривошина в грезы, его неожиданно разбудила странная тяжесть на животе. Купец открыл глаза и хотел поднять голову, но что-то холодное уперлось ему в шею, не давая это сделать.
            - Закричишь или дернешься – распорю глотку, – нежно сказал тихий женский голос.
            Сон как рукой сняло, и купец, наконец, понял, что на нем верхом сидит женщина, держа у его горла нож. Куцый свет луны выхватывал из темноты копну немного растрепанных рыжих волос на голове незнакомки.
            - Да ты знаешь, кто я такой?! – громким шепотом возмутился Кривошин. – Да тебя…
            - Заткнись, ублюдок, – совершенно спокойно ответила девушка, но чуть сильнее надавила на кинжал. По шее купца заструилась тоненькая струйка крови. – Мне не нужны твои деньги. Мне нужна информация.
            - Ты ничего от меня не узнаешь, тварь! А если убьешь меня, то завтра тебя найдут и сделают с тобой такое…
            - Я не убью тебя, но затолкаю в рот простыню, привяжу к кровати и изуродую так, что больше деньги тебе в жизни не понадобятся, – незнакомка склонилась к самому лицу Кривошина, и тот увидел, как в темноте блестят бледно-голубые, холодные, как сама смерть, глаза девушки. В глазах не было ни жалости, ни сомнения. Купец вспотел, но по спине бежал леденящий озноб. Еще чуть-чуть, и его самообладанию, как и сухости простыней под ним, придет конец.
            - Что ты хочешь? – хрипло выдавил из себя он.
            Девушка отодвинула от него свое лицо:
            - Вчера к тебе приходил парень. Спрашивал про семью, которая хотела купить дом с месяц назад.
            Кривошин открыл было рот, но девушка схватила его за волосы и как следует встряхнула:
            - И не вздумай опять это отрицать – отрежу уши, – все тем же спокойным и почти ласковым голосом пригрозила она. – А если расскажешь столько, что меня это удовлетворит – поживешь еще здоровеньким.
            - Никогда бы не подумал, что у каких-то деревенщин может быть столько настырных друзей, – зло процедил купец.
            Холодная сталь еще сильнее надавила на горло, и Кривошин поспешил во всем признаться и все рассказать.
 
            По темным улицам, по ночному Тарабону, под яркими звездами на черном, как смоль, небе, выбивая из мостовой копытами искры, галопом неслись три всадника. Впереди скакал небольшой, но резвый и длинноногий жеребец. К его шее низко пригибалась высокая наездница, сжимая в руке копье с замотанным в тряпицу наконечником. Ее яркие рыжие волосы развивались от встречного ветра в бешеной скачке.
            Чуть позади скакал крупный боевой жеребец, неся на себе юношу в зеленой рубахе. А рядом, чуть отставая, конь с восседающим на нем другим юношей – в драной одежде и синяком под глазом. Четвертого коня они оставили в одной из конюшен недорогой гостиницы.
            Случайные прохожие отбегали с пути. Стражники не обращали внимания. В такое время по улицам галопом могут носиться великие идиоты, великие герои или молодые подвыпившие дворяне. Ни с первыми, ни со вторыми, ни тем более с третьими ночная стража Тарабона никаких дел иметь не хотела. Потому что более всего дорожила жизнями. Своими жизнями.
 
            - Что? Что он тебе сказал? – пытаясь перекричать грохот копыт о мостовую, спрашивал Совенок.
            - Некогда! – орала в ответ Трица. – Мы должны быть на месте раньше, чем туда дойдет весть о том, что Кривой мне все рассказал.

02.06.2006 - 25.03.14
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #28 : 07 Апреля 2014, 07:49:11 »



Глава 8.

Усталые кони тяжело дышали. Пот стекал по упругим крупам, шеям и бокам. Лишь Упрямец стоял с высоко поднятой головой, не выказывая признаков усталости.
            Лаи спрыгнул на землю, и, кривясь от нового приступа боли в животе, с удивлением обнаружил отсутствие каменной мостовой. С простой грунтовой утоптанной дороги поднималась пыль, оседая на одежде и мокром лице. Вокруг в ночных сумерках чернели низенькие одноэтажные постройки. Тянулись высокие заборы. С соседней улицы летела брань. Из-за ближайшего забора заливалась лаем собака.
            - Миленькое местечко, – прокомментировал Лаи и закашлялся от пыли.
            - Совсем новый район, – на ходу бросила Трица, ведя Мрака под уздцы. – Тарабон разрастается не по дням, а по часам.
            - Так что он тебе сказал? – вновь стал гнуть свое Совенок. – Морета жива? Скажи мне!
            - И зачем мы так гнали, у меня теперь все болит! – пожаловался Лаи.
            Трица шла в молчании, внимательно оглядывая темные постройки. Наконец, она услышала шум, явно обозначающий, что этот дом - не что иное, как таверна. Девушка резко развернулась на пятках:
            - Совенок, я сама еще точно не знаю. – Вновь вернулась к Мраку и выудила из седельной сумки плащ с капюшоном. – Накинь, Лаи.
            - Зачем? – удивился тот, но приказ выполнил. Плащ оказался не по размеру и волочился по земле.
            Фея отвязала от седла небольшой сверток и развернула его. Там оказался короткий лук и несколько стрел. Протянула оружие Лаиколло.
            - Спрячь под плащ, пойдешь со мной.
   - И что мне с ним делать? Я не умею стрелять.
- Стрелу на тетиву, потом тянешь к уху. Все просто, разберешься. А ты, – она повернулась к Совенку и сунула ему в руки поводья своего коня, – встань у того забора в тени и держи лошадей наготове. Думаю, вновь будем удирать.
            Но Совенок не собирался сдаваться:
            - Я ничего не буду делать, – зло, почти выкрикнул он, – пока ты не скажешь мне: жива ли Морета и ее родители!
            Трица взяла парня за плечи и ощутимо сильно сжала их. Заглянула в глаза.
            - Морета, может быть, еще и жива. Именно потому мы и носимся по Тарабону. А вот ее родители, – она опустила глаза и покачала головой. – Мне жаль, но, думаю, что они мертвы.
            - Если она в этой таверне, то я пойду с вами! – вспыхнул юноша.
            Девушка устало опустила глаза, подыскивая нужные слова:
            - Друзья мои, мы ввязались в опасную игру с жестокими людьми. Можно сказать, влезли в осиное гнездо. И несемся так, сломя голову, для того, чтобы тот, кто нам нужен, еще не знал о нас и не был готов к встрече. Так что, Совенок, – она хлопнула его по спине, – Не бузи, делай, что говорю. Ага?
            Парень кивнул и подчинился. Взял лошадей под уздцы и повел в указанную тень. А Лаи с Трицей скользнули в приоткрытую дверь таверны.
 
            В нос ударил терпкий букет запахов из алкоголя, пота и, главное, Драни, дым от которой создавал еще больший полумрак, чем могли дать коптящие на стенах факелы. В шуме таверны грубые мужские голоса разбавлялись звонким женским смехом. Многочисленные служанки в большей степени были заняты развлечением посетителей, чем уборкой или разносом выпивки.
            Трица, ловко протискиваясь между столами и избегая столкновений с посетителями, уверенно шла через зал. Лаи с трудом поспевал за ней, пряча лук и стрелы под запахнутым плащом.
            Некоторые из посетителей заведения профессиональными взглядами оценивали двух вошедших. Но большее число глаз было устремлено на девушку, которая танцевала на столе, соблазнительно покачивая не слишком обремененными одеждой формами. Девушка звонко пела и в такт песни щелкала пальцами у себя над головой.
 
Хмурится красотка – целовать не смей,*
Но монет две полных горсти подари ей –
Хей-йя, сладкая красотка будет до утра твоей!
Посмотри, как я танцую, милый!
 
            Мотивчик песенки был очень мелодичный. Лаи с удивлением заметил, что сам невольно подпевает, мурлыкая себе под нос.
            А тем временем они оказались уже на другом конце зала таверны, и Трица, внимательно оглядевшись, скользнула за какую-то занавеску, висящую в углу на стене, и пропала. Лаиколло, недолго думая, шагнул туда же и понял, что занавеска скрывала проход в узкий коридор, тускло освещенный факелами. В конце коридора была закрытая деревянная дверь. У двери стоял высокий детина, ростом с Трицу, а в пузе шире, чем в плечах. Фея уверенным шагом направилась к нему.
            А позади, в таверне, девушка звонко пела:
 
Нынче Тарабону спать мешает страх –
Вышли в город затупить ножи громилы.
Хей-йя, разве кто-то будет сожалеть о кошельках?
Посмотри, как я танцую, милый!
 
            - Сюда нельзя! – промычал охранник и протянул лопатообразную ладонь в направлении груди арт`три, чтобы преградить ей путь.
            Девушка ловко поймала ладонь и заломила кисть так, что тот застонал и опустился на корточки. Трица тут же познакомила его лицо со своей коленкой. Охранник осел на пол и затих.
            Трицитиана подгребла к себе Лаиколло и громко зашептала:
            - За этой дверью куча профессиональных головорезов. Наш единственный шанс – это застать их врасплох, – Лаи заморгал от неожиданности, а Трица продолжила:
            - Как войдем, сразу закрой дверь и прислонись к ней спиной. Натяни лук и держи всех под прицелом. Если кто бросится на нас – пристрели.
            - Как это – всех под прицелом? У меня две всего стрелы! – испугался юноша.
            - Значит, используй их с умом, – отрезала арт`три и обнажила свой длинный кинжал. В другой руке у нее, как по волшебству, появился метательный нож.
            Лаи откинул полы плаща за плечи. Одну стрелу наложил на лук, другую зажал в зубах.
            Трицитиана кивнула, подтверждая готовность. Потом отступила на несколько шагов и смерила дверь оценивающим взглядом.
А из зала все еще доносилось пение, которому вторил хор пьяных голосов:
 
Что ж ты, глупый, прячешь денежки в карман?
Постный ужин разве стоит тех усилий…
Хей-йя, карты или кости – это не игра, обман!
Посмотри, как я танцую, милый!
 
            - Посмотри, как я танцую, милый! – подпела Трица и с разбегу вышибла дверь плечом, которая, впрочем, оказалась не запертой.
            Лаи юркнул следом, натягивая лук.
 
            В настенных канделябрах горели свечи. Пол застилали ковры и шкуры, на которых лежали и сидели люди. В воздухе стоял все тот же удушливый запах таверны.
            Кто-то вскочил. Звякнул меч, покидая ножны. Трица, все еще ведомая инерцией после выбивания двери, подарила всю силу инерции этому смельчаку, пнув его ногой в живот. Боец сложился пополам и отлетел к стене.
            Лаи закрыл ногой дверь и прислонился к ней. Тетива натянутого лука безжалостно впилась в пальцы.
            Две дюжины пар глаз с интересом волков, увидевших заблудившихся в лесу псов, уставились на пришельцев.
            - Всем оставаться на местах, – взревела Трица, останавливаясь посреди большой комнаты, заполненной хмурыми мужчинами, вида, соответствующего их профессии. Компанию головорезам составляли дамы не слишком тяжелого поведения. – Кто двинется – умрет!
            - Это ограбление? – хихикнул кто-то из угла, скрытого полумраком.
            Лаиколло ухватил плетеную из волос тетиву четырьмя пальцами и водил луком из стороны в сторону.
            - Мне нужен Сухой! – вновь прокричала Трица. Широко расставив ноги, она стояла, сжимая в руках кинжал и метательный нож.
            Ответом ей было заряженное злыми взглядами и напряженным ожиданием молчание.
            От боли в пальцах, которые резала тетива, Лаи сильно закусил в зубах стрелу. Он старался смотреть на каждого и одновременно на всех, ловил любое движение, готовый моментально выстрелить.
            - Я Трицитиана, дочь арт`три, известная как Огненная Фея! И либо я получу нужные мне ответы от Сухого, либо меня вынесут отсюда вместе с половиной из вас.
            Из угла, скрытого тенями, раздался смешок. А потом поднялся обладатель этого смешка. Высокий, жилистый мужчина, чье худое лицо туго обтягивала испещренная мелкими морщинками кожа. В руке он вальяжно держал дымящуюся глиняную трубку с коротким черенком.
            - Попроси своего друга немного приспустить тетиву, иначе он не удержит стрелу и случайно может кого-то задеть, – сказал мужчина хриплым, прокуренным голосом и сунул трубку в рот.
            Трица, мельком взглянув на Лаи, кивнула тому. Юноша с облегчением, но со страхом, выполнил просьбу.
            - Ты Сухой? – теперь арт`три кивнула в сторону незнакомца с трубкой.
            - Несомненно, – Сухой выпустил облачко дыма и выжидающе посмотрел на собеседницу.
            - Месяц назад купец Кривошин навел тебя на семью, которая приехала в город и хотела купить у него дом. Семейная пара с дочерью шестнадцати лет. Их деньги вы поделили.
            Сухой попыхивал трубкой, и, казалось, погрузился в раздумья.
            - Я хочу знать, – продолжала арт`три, – Где они?
            - Бесполезно. – После долгой паузы промолвил бандит.
            - Мне нужен ответ! – Рявкнула девушка.
            - Хорошо, – безразлично ответил Сухой. – Мужчина и женщина мертвы, а девчонку я продал в Сад Услады.
            От сказанного, а в особенности от безразличного тона, у Лаи пробежал холодок по всему телу. Он еще сильнее прикусил стрелу в зубах. Ему захотелось выстрелить в этого худого курильщика, для которого убийство целой семьи было чем-то обыденным и каждодневным.
            «То, что Совенок остался на улице – это везение, – мелькнуло в голове, – для нас везение».
            Трица несколько долгих секунд сверлила собеседника ненавидящим взглядом, потом, собравшись, промолвила, вымеряя каждое слово:
            - Где этот драный сад, подонок?
            Сразу несколько головорезов потянулись к оружию. Лаи моментально вскинул лук, но направил его на Сухого.
            Главарь примиряюще поднял руку и, вынув изо рта трубку, рассмеялся. Никто из бандитов не двинулся. Оружие вернулось на место.
            - Ты здраво рассудила, рыжая, – улыбаясь тонкими губами, он прошелся по комнате. – Я отпущу тебя и даже скажу все, что ты хочешь. Я слышал о тебе и о твоих делах и не хочу зазря терять своих людей. Но, – клацнув по зубам, трубка вернулась в рот, – тебе не поможет моя информация. Сад Услады – это заведение, выполняющее любые желания состоятельных людей. Содержит его лорд Джордан в своем особняке.
            У Лаи екнуло сердце и чуть было не разжались пальцы, держащие тетиву.
            Сухой вальяжно взмахнул рукой:
            - Ты получила то, что хотела. Не обременяй нас своим присутствием.
 
            И вновь копыта стучали быстрее, чем сердце седока. Вновь, слившись в серую массу, мимо проносился город.
            Никто не пытался остановить Лаи и Трицу, когда они покидали таверну. Никто не обнажил оружие. Все лишь смотрели на них и провожали долгими многообещающими взглядами. Посетители этой таверны прекрасно знали, что все люди смертны. И знали, как наиболее верно объяснить это другим. А еще они умели ждать подходящего случая для этого объяснения. Сегодня этот случай явно не подвернулся.
           
            Трица много раз сворачивала в переулки, проносилась через чьи-то огороды, запутывая следы всеми способами. И, наконец, в очередном грязном и темном переулке велела спешиваться.
            Арт`три соскочила с Мрака и, закинув руки за голову, нервной походкой прошлась туда-сюда по переулку. Совенок, которому еще никто ничего не объяснил, тут же набросился на нее с расспросами:
            - Где Морета, ты выяснила? Она жива?
            - Да, – тихо ответила девушка, сжимая и разжимая кулаки. Потом добавила громче:
            - Да, мы узнали, где она! Быть может, еще жива… Но я не представляю, как туда попасть. Тьма и кровь! – выругалась Трица и пнула кучу мусора, лежащую в переулке. Во все стороны полетели какая-то труха, перья и картофельные отчистки.
            Лаи устало сел у стены и завернулся в плащ, который еще не успел отдать владелице. В руках он задумчиво теребил уздечку.
            - Вам не нужно! – сорвался на крик Совенок, преследуя мечущуюся по переулку Трицу. – Я сам. Сам! Только скажи, где она!
            - Подожди! – отмахнулась от него девушка. – Нужно подумать.
            Невысокий Совенок мертвой хваткой вцепился в рукав арт`три и начал ее трясти:
            - Скажи мне, где она, – голос был на грани срыва. – Я сам ее найду, я могу сам!
            Лаиколло накинул капюшон и отвернулся, чтобы не видеть этой истерики. Упрямец недовольно всхрапнул у него над головой.
            Звонкая пощечина огласила переулок.
            Лаи повернулся. Совенок лежал на земле, держась за щеку, над ним нависала Трицитиана. От ее взгляда, как и от холодности голоса, бросало в дрожь:
            - Держи себя в руках, – отрезала она. Потом, немного смягчившись, добавила:
            - Сам ты ничего не сможешь сделать. Тебя просто убьют.
            Арт`три вновь начала ходить по переулку. Ее переполняли злость и обида от того, что она ничего не могла придумать.
            Лаи опять отвернулся и попытался сосредоточиться на обдумывании идеи, которая пришла ему в голову, когда он только услышал, что во всем этом замешан лорд Джордан. Спустя пару минут идея приобрела форму.
            - Трица, знаешь, а зря ты не интересуешься турнирами.
            - Что? – девушка остановилась и повернулась к Лаиколло. – Это ты к чему?
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.

Laikollo

  • Постоялец
  • ***
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 230
  • hic et nunc
    • ICQ клиент - 258252792
    • Просмотр профиля
    • VK
Re: Сказочная повесть
« Ответ #29 : 07 Апреля 2014, 07:49:56 »

Ночное небо заволокло тучами, дул сильный, пронизывающий ветер. Дело близилось к рассвету, но из-за низких черных туч темнота и не думала рассеиваться.
            Трица, Лаи и Совенок сидели за колючими кустами шиповника, близ особняка лорда Джордана - если бы к этому огромному особняку добавить пару башенок, окопать рвом, а окна с цветным стеклом заменить на бойницы, то он вполне мог бы гордо именоваться замком. Из укрытия хорошо просматривались главные ворота. Стальные решетки украшали декоративные шипы, образуя красивый рисунок на створках ворот. Стена, окружающая особняк, высилась в два человеческих роста и представляла собой довольно значимое препятствие для тех, кто решил проникнуть за ее пределы.
            Вещей взяли минимум. Однако в этот раз копье Трица захватила. Все ненужное осталось вместе с лошадьми. За ними присматривал Вини. Хотя к ненужному он не относился, зато мог надежно охранять ценных скакунов в переулке, недалеко от поместья.
            Лаи долго нашептывал на ухо Упрямцу, чтобы тот, наконец, согласился разрешить Вини держать его за уздечку и переместить в своем лошадином календаре День Покусания Незнакомца на другой раз. Потом еще столько же, если не больше, пришлось уговаривать Вини, что Упрямец теперь его не тронет.
 
            Пошел мелкий дождик.
            - А ты точно уверена, что нам не надо вымазать лица черным? – в очередной раз заскулил Лаиколло.
            Трица утомленно вздохнула:
            - Ну, если тебе от этого станет легче, то вымажи.
            Лаи обрадовался, но потом вновь погрустнел.
            - А я уголь с собой не прихватил, – пожаловался он.
            Арт`три закатила глаза.
            - Вон, грязью измажься! – кивнула она на землю, на которой они сидели.
            Совенок, сжав кулаки, пристально смотрел на ворота.
            - Ну, когда же?
            - Скоро, скоро, – похлопала его по плечу Трица. – Обожди еще.
            Лаи зачерпнул немного грязи из ближайшей канавы и понюхал её.
 
            А к противоположной стороне особняка лорда Джордана по улице браво маршировала дюжина людей. У многих в руках были корзинки, наполненные съестными припасами округлой формы. И если бы не резкий специфический запах, шедший из этих корзин, то можно было бы подумать, что ребята собрались устроить пикник ранним утром.
            У забора, окружавшего особняк Джордана, группа остановилась. Правое крыло особняка располагалось ближе всего к забору, и практически не было закрыто могучими ветвями старинных деревьев.
            Вперед вышел Птах. Он опять был облачен в новый и, разумеется, самый модный наряд, только ботинки в этот раз были без огромных закрученных носов, а такие, в которых удобно бегать. Из своей корзинки парень достал почерневшее и явно гнилое яблоко. Взвесил его в руке. Оглянулся на товарищей, те тоже готовили свои снаряды. Трое ребят подняли небольшие охотничьи рога и, набрав полную грудь воздуха, дунули.
           
            От правого крыла особняка раздалось дружное гудение рогов, а потом громкие крики.
            Лаи встрепенулся, а Трица удовлетворенно кивнула, сидя в своем колючем укрытии.
            - Началось, – хищно улыбнулась она.
 
            - Не могут ни Джордан, ни Симон, ни Джасс**
С сэром Николасом Крылатым сравниться.
«Удар его быстр!» – золотые слова –
И этим мы можем гордиться! – заорал Птах и с силой швырнул яблоко.
Фрукт описал дугу и точно угодил в окно третьего этажа особняка. Раздался громкий звон, и во все стороны разлетелись осколки цветного стекла. Вслед за первым яблоком в воздух поднялись остальные снаряды. Некоторые попадали в крышу, сбивая с нее черепицу. Другие, угодив в стену, медленно стекали по ней, оставляя длинный зловонный след.
- Джордан, ты жалкий трус!
- Все твои победы подстроены!
Под гул рогов и обидные выкрики в воздух поднимались все новые и новые партии снарядов.
- Позор Джордану-у-у-у-у!
Тухлые помидоры, гнилые яблоки, яйца и даже камни – все это дождем обрушивалось на правое крыло особняка, стуча по крыше и выбивая окна. Птах затянул новую кричалку, и ее подхватили все:
- Парни, на пир пойдем?
- ПОЙДЁМ! – срывая глотки, отвечал хор голосов.
- Сэра Николаса возьмём?
- ВОЗЬМЁМ!
- А Джорана куда денем?
- На уд НАДЕМЕМ!
 
            За воротами замелькали факелы, загудели голоса вперемешку с собачьим лаем. И вскоре, звеня доспехами, из ворот высыпала дюжина стражников, держа на поводках здоровенных псов, таких же злых и сонных, как и их хозяева.
            - Ого, – Трица вытянула шею, рассматривая представшую им картину. – Птах точно знает, что делает?
            - Говорит, что уже проделывал подобное, – отозвался Лаи. – Тут главное – быстрые ноги.
            - Ага, и запасные штаны.
            Громко топая, ругаясь и с трудом сдерживая псов, стражники затрусили вдоль забора и вскоре скрылись за поворотом. Но за воротами все еще мелькали факелы и раздавались голоса.
 
            Корзинка Птаха почти опустела, когда он услышал приближающийся топот и лай собак. К ним, неуклюже держась за поводки с вырывающимися псами, шлепал отряд стражи. Птах озорно прищурился и, взвесив в руке яйцо не первой свежести, хорошенько прицелился.
- Так громче музыка играй победу, мы победили и враг бежит, бежит, бежит! – выкрикнул он, и последняя партия продуктов прямой наводкой обрушилась на стражников.
Здоровенный стражник с небритой физиономией, которую пересекал старый шрам, с отвращением смахнул с лица жутко воняющее яйцо. Оскалился не хуже пса, которого держал на цепи, и скомандовал:
- Спустить псов!
- Отступаем! – провозгласил Птах. И его команда храбро ринулась наутек в разные стороны.
 
А тем временем, к другой стороне особняка подошла еще одна корзиночная компания. Возглавлял этот отряд Хобби. Юноша остановился около высокого забора и зло посмотрел на левое крыло особняка.
 
- Еще одни драные сопляки! – взревел начальник стражи, увидев, как, теперь по другому крылу особняка, начался обстрел. – Шамовский!
Рядом с ним вырос тощий невысокий человек в очень ржавом стальном нагруднике, который был ему явно велик. Шлем с широкими полями сидел криво и сползал на глаза щуплому стражнику.
- Всех псов забрал Борак с ребятами, господин. Может, подождем, пока вернутся?
- Болван! Пока они вернутся, эти уроды разобьют все окна и кому потом отвечать? – начальник навис над своим подчиненным, и тот сразу уменьшился в размерах, вжав в голову в нагрудник, как черепаха вжимает голову в панцирь. Начальник стражи сунул Шамовскому ключи. – Запрешь за нами ворота, и если в мое отсутствие что-то случится – шкуру с тебя спущу, крысюк ленивый!
- А к…к… – начал заикаться Шамовский. – Как же без собак!
- Да я этих сопляков сам загрызу! – рявкнул в ответ начальник стражи. – За мной, парни!
 
Пятеро стражников выбежали из ворот, оставив Шамовского одного. Тот неспешно запер ворота, немного постоял, рассматривая связку ключей, а потом отправился в сторожевую будку.
Погода испортилась окончательно. Дождь усилился, а постоянно меняющий направление ветер делал угол падения дождя совершенно непредсказуемым.
В будке Шамовский снял с гвоздика теплый плащ и укутался в него. Достал из поясной сумки небольшую деревянную трубку и стал искать кисет с табаком. Где-то, совсем недалеко, раздались шаги. Шамовский выглянул из будки.
Раскаты грома переливались в небе так, словно два немощных старика, обуянные духом соперничества, но, уже не имея сил на это, наелись капустного супа и соревнуются в громкости своего пищеварительного процесса. К воротам, под эту какофонию, шла высокая женщина в довольно облегающей одежде путешественника. Ветер трепал её рыжие, слипшиеся от дождя волосы. На мокром лице играла улыбка.
Шамовский подобрал выпавшую из рук трубку. Не обращая внимания на холодный ветер, игравший полами его плаща, в голову стражника стучались всякие шальные мыслишки – ночь, гроза, он один в карауле…
- Привет, – неуверенно начал он, но потом продолжил увереннее. – Это владение лорда Джордана. Ты кто такая и зачем пришла?
Девушка остановилась у самых ворот. Ее улыбка блеснула белизной зубов в сумерках. Небо огласил очередной мощный раскат грома. Незнакомка поманила стражника пальчиком.
Шамовский, словно завороженный, подошел вплотную к воротам.
- Привет, – тихо сказала девушка. А потом…
 
Птах с разбегу вскочил на бочку, стоявшую возле одного из домов. Он знал, что она там будет. Он сам поставил ее пару часов назад. Потом схватился за край крыши и подтянулся. Что было очень вовремя, так как челюсти пса щелкнули там, где мгновением ранее была его нога. Юноша еще немного повисел, держась за край крыши и играя в игру «Увернись От Укуса и Пни Пса По Морде», после чего ловко забрался на крышу, уронив всего лишь пару кусков черепицы.
 
А потом ударила яркая молния.
Шамовский не успел моргнуть, как рука арт`три проскользнула между прутьями и, ухватив его за шею, притянула к решетке ворот, больно ударив об нее лицом. Шлем с грохотом упал на землю. Стражник дернулся и попытался вырваться, но в кончик его носа уперлось что-то холодное. Шамовский свел глаза к переносице, силясь рассмотреть этот предмет, и тут же пожалел об этом.
- Меня зовут Трицитиана, и я пришла в Сад Услад.
Шамовский не отвечал. Он все еще не мог оторвать взгляд от кинжала, упиравшегося острием в его нос. На полированном мокром металле отражалось грозовое небо и сверкали молнии.
- Ты знаешь, где это, зайка?
Стражник попытался кивнуть, но сильная рука Трицы, прижимавшая его лицом к решетке, позволила ему только немного затрястись.
- Знаю, – хрипло произнес он.
- И ты, солнышко, меня туда проводишь самой короткой и безопасной дорогой?
- Да, – прохрипел Шамовский, не в силах оторвать взгляд от оружия.
Трица громко свистнула, давая условный сигнал Лаи и Совенку. А потом приказала:
- А теперь, мой котеночек, открывай ворота.
 
С неба, крупными каплями, с шумом падали потоки воды. Земля стала жидкой скользкой грязью. По лужам гордо шествовали пузыри, пропадая и появляясь вновь. Этим представлением природы наслаждались лягушки, которые были повсюду.
Рассвет всеми силами пытался пробиться сквозь низкие тучи, окрашивая все вокруг в серые тона.
Под огромными вековыми деревьями, мимо аккуратно подстриженных живых изгородей, по дорожке, пригибаясь, бежали четыре фигуры. Первая фигура была в ржавом нагруднике. Вторая, высокая фигура, иногда подталкивала первую копьем, заставляла бежать быстрее. Третья фигура была худой и в грязной разорванной рубахе. Замыкала шествие фигура с лицом, перемазанным грязью.
Лягушки прыгали из-под ног бегущих фигур. Но даже такие временные неудобства не могли испортить удовольствие лягушек от обилия влаги и еды, которую дождь прибивал к земле и смывал с растений.
 
- Это там… – Шамовский задыхался от бега. – На третьем этаже. – Он зазвенел связкой ключей, ища нужный.
Под ногами, в воде, хрустели цветные осколки стекла и яичная скорлупа. Мимо ноги Лаи проплыл кусок тухлого яблока. Они стояли около небольшой, окованной железом двери, которая вела в правое крыло особняка.
- Задняя дверь, – оправдывался стражник, подбирая нужный ключ. – Ею почти никогда не пользуемся.
Трица обеспокоено поглядывала по сторонам:
- Это в твоих же интересах, милый.
 
Наконец нужный ключ был найден. Льющиеся потоки воды скрылись за дверью. На пыльных ступенях, ведущих наверх, оставались мокрые следы. Все четверо шли, стараясь создавать как можно меньше шума. Шамовский, прочувствовав всю деликатность своего положения, выраженного на кончике копья Трицы, добросовестно отнесся ко всем указаниям. По пути им не попалось ни одной живой души. Только один раз пришлось схорониться под лестницей, в тени, пережидая, пока пройдет служанка с ведром осколков стекла. Все слуги были заняты уборкой возле окон, а большинство стражи отправлено на разгон хулиганов.
 
- Там, – Шамовский сполз по стене, переводя дыхание.
Но Трица пнула его, веля подниматься:
- Охраняется?
- Обычно один стражник.
Арт`три удовлетворенно кивнула:
- Тогда все бодро за мной. Лаи, присмотри за нашим ржавым другом. – Девушка, быстро перебирая ногами, взбежала по ступенькам и, подождав отставших, вступила в хорошо освещенный коридор.
Записан
Наша философия – не в словах, а в ударах. В крови, пролитой на тренировке, в мышечных судорогах, ушибах и переломах. В страхе поражения и радости победы.